Конспект. Урбанист Ричард Флорида — о таланте, технологиях и толерантности как главных факторах экономического развития

В первый день образовательного проекта MadeInKazan перед слушателями эксперт-классов выступил Ричард Флорида — экономист, урбанист, автор теории креативного класса, профессор Школы менеджмента имени Джозефа Ротмана в Торонтском университете. «Инде» публикует конспект его лекции.

Как и когда возникает креативный класс

Большую часть истории люди создавали богатство физическим трудом.

Сначала это было земледелие, потом, несколько сотен лет назад, начинают появляться мануфактуры — процесс охватил Италию, Нидерланды, распространился на Великобританию и остальную Европу, потом на США, Канаду, Азию и весь мир. Промышленная революция подняла стандарты проживания на 300−400 процентов. Стали появляться большие города, продолжительность жизни людей удвоилась, человечество придумало социализм, мир содрогался от экономических депрессий, мы прошли через две мировые войны. Но я здесь, чтобы доказать вам, что социально-экономическая трансформация, которая происходит прямо сейчас, возможно, гораздо масштабнее, чем всё, что было с миром до этого.

В эпоху земледелия и ранних этапов развития промышленности города формировались вокруг ресурсов.

Сельскохозяйственные общества возникали рядом с реками, мануфактурные города — вокруг месторождений руды и угля. Чтобы вырастить экономику, нужно было оптимальное сочетание трёх производственных факторов: земли, труда и капитала. Но в последние несколько десятилетий появилось что-то принципиально новое.

Многие по инерции говорят, что мы создали сервисную экономику, что нашим прогрессом движут технологии.

Один из моих учителей, Питер Дрейкер, в 1950-е исследовал General Motors — на тот момент это была самая крупная промышленная корпорация в автомобилестроении. И он обнаружил, ещё до студенческого движения 1960-х, до Вудстока, что источник экономического благосостояния — не производительность людей, а их знания и умение нестандартно мыслить.

Сегодня общество двигают вперёд не физический труд, не те знания, которые люди получают в школе, не технологии, не услуги, которые нам оказывают, и не инновации, которые мы внедряем.

Решающее значение имеет то, что я вижу в своих детях и племянниках, в каждом ребёнке на детской игровой площадке. Я говорю о креативности.

В 1950−1960-е членами креативного класса — учёными, предпринимателями, художниками, литераторами, проектировщиками, разработчиками — были менее 10 процентов рабочих.

В конце 1960-х появилась контркультура. Я помню ту эпоху, помню, как смотрел первый концерт «Битлз» по американскому телевидению, помню, как меня захватили Вудсток и опыт Джимми Хендрикса. Это движение было неким накопителем: люди рождали креативность в тесных сообществах, вопреки директивам, исходящим от правительства, вопреки всем действующим законам.

Креативная география

В странах типа Дании, Норвегии, Швеции, Сингапура к креативному классу относятся 45 процентов всех рабочих.

Лондон, Нью-Йорк, Сан-Франциско, Стокгольм, Хельсинки, Москва — в больших городах креативной работой занимаются 50−60 процентов занятого населения. В центрах крупных городов процент таких сотрудников увеличивается до 80−90. Если взять спутниковые снимки Земли и изобразить, как экономическая активность распределяется по планете, мы увидим яркие вспышки посреди больших тёмных пятен. Не Индия целиком, а Мумбай, не Бразилия, а Рио и Сан-Паулу. Нью-Йорк, Вашингтон, Бостон, Чикаго, Детройт, обе Калифорнии, зоны вокруг Лондона, Москвы и Казани — таких мегарегионов на планете около 40 и там живут 18 процентов всего населения. Именно они ответственны за львиную долю экономических результатов всего мира.

Помню, как работал над стратегией экономического роста Питтсбурга.

В 1970−1980-е город, когда-то являвшийся крупным промышленным центром, был в упадке: закрывались предприятия, люди лишались работы, с одного миллиона жителей население уменьшилось до 300 тысяч. Мы пытались выяснить, что происходит и как это остановить. Наша идея заключалась в том, что нужно объединить людей из исследовательских, разработческих отделов предприятий с учёными из крупных университетов, создать технологический совет. И это сработало: начали появляться компании нового типа, что в конечном итоге привело к возрождению города.

В 2000 году меня пригласили в Гарвард читать лекции.

Естественно, я приводил студентам Питтсбург в качестве примера удачной промышленной перестройки. В один весенний день я приехал в офис, выпил пару чашек кофе и открыл газету. Там я увидел статью, которая изменила всю мою жизнь. Дело в том, что в Питтсбурге после наших преобразований появилась интернет-компания — реальный конкурент Google и Yahoo. И в газете писали, что она переезжает из Питтсбурга в Бостон. Я был в шоке. Я спрашивал себя: почему? Может, переезд был вызван необходимостью снижения затрат? Нет, жизнь в Бостоне дороже. Возможно, причина в том, что руководство компании хотело снизить сумму налогообложения? Нет, бостонские налоги выше, чем питтсбургские. Вероятно, в Бостоне более грамотное руководство? Но и это никак не подтверждалось. Последним моим предположением было, что в Бостоне просто дали взятку владельцам компании, чтобы переманить их, но это, разумеется, было не так. Причина переезда крылась в следующем: компании нужны были особенные сотрудники. Финансисты, исследователи, разработчики — в Бостоне их было много и они никуда не собирались оттуда уезжать. Компания сама приехала к своим будущим сотрудникам — удивительно! Порты, гавани, пресные реки, природные ресурсы, выгодное торговое положение — всё это больше не важно. Важны люди.

Самый важный выбор,

который молодой человек должен сделать, пока не обзавёлся семьёй и только начинает строить свою карьеру, — выбор места, где ему жить. Нам удалось привлечь таланты в Питтсбург, но в конечном итоге люди уезжали оттуда в Бостон, Нью-Йорк, Сан-Франциско и другие города, которые считали своей мечтой.

Муниципалитеты, местные власти — именно тот уровень, на котором моделируются изменения.

Национальные концепции развития слишком абстрактные, поэтому создавать условия для креативной индустрии должен мэр города. Если город будет в упадке, люди не будут чувствовать себя комфортно. Туда не станут мигрировать рабочие из других регионов, более того, те, кто родился и вырос в этом городе, начнут уезжать в другие места.

Факторы креативности

Чтобы понять, почему США переживают деиндустриализацию, я стал изучать промышленность.

Я ездил по миру и однажды оказался на производстве стали в Японии. Сталелитейный процесс очень сложный и трудоёмкий, и я спросил у руководства завода, каких учёных они задействуют, чтобы оптимизировать и развивать предприятие. Мне ответили: «У нас нет отделов разработки, мы используем идеи всех наших сотрудников». То есть рабочие сами искали способы сделать процесс более быстрым и эффективным. Вся японская фабрика была одной большой исследовательской лабораторией, потому что руководство давало сотрудникам свободу высказывать предложения.

Места, где есть художники, исследователи, разработчики, всегда преуспевают.

Но как сделать так, чтобы все эти люди поселились в том или ином месте? Для прироста креативного класса нужно менять среду обитания: проектировать открытые пространства, общественные места, где люди могли бы создавать сообщества. Мы со студентами даже вывели категорию «богемный фактор» — критерий оценки креативности мест.

Некоторые из моих студентов были гомосексуальны,

и мы решили выяснить, есть ли связь между количеством гомосексуальных людей и высокоэффективных компаний в том или ином месте. Выяснилось, что корреляция присутствует, хотя это и не причинно-следственная связь. Места, где открыты новым идеям, привлекают свободолюбивых людей, будь то гомосексуалисты, дизайнеры, художники, литераторы или разработчики.

Толерантность — важный фактор развития креативности.

Креативные люди приезжают из разных стран мира, происходят из разных слоёв общества, и нельзя их отпугивать. Креативность дана мужчинам и женщинам, холостым и состоящим в браке, натуралам и гомосексуалистам, представителям всех рас и культур. Это качество есть в каждом из нас, но, чтобы его раскрыть, нужны возможности.

Креативные люди хотят жить в насыщенном событиями уникальном месте.

Важен природный ландшафт — горы, море, сады, но ещё важнее история. Новые идеи требуют старых зданий, из этого соображения вышла идея лофтов. Старые фабрики преобразовывают в коворкинги и запускают там стартапы, потому что людям нравится создавать связи не на пустом месте. Я вывел теорию трёх «Т»: креативности нужны технологии, толерантность и таланты. Но есть ещё четвёртая «Т» — территориальная уникальность.

Недавно мы с коллегой обсуждали креативность и сошлись на том, что у выраженно креативных людей есть какие-то генетические, социальные отклонения.

Взять хотя бы Джимми Хендрикса: его самоощущение, то, как он выглядел, его лирика — всё кричало о том, что ему противны любые рамки. Быть нонконформистом сложно, потому что ты всюду будешь наталкиваться на консерватизм, иерархические структуры. И это характерно не только для России — в Штатах, в Канаде то же самое. Возьмите креативного ребёнка, отдайте его в школу — и всё, его креативность тут же начнёт усыхать. Не позволяйте выжимать из себя креативность, оставайтесь любопытны и открыты.

Обратная сторона креативности

Слишком много креативных людей — это саморазрушающая сила.

Я недостаточно хорошо знаю ситуацию в России, но в Торонто определённо существует антикреативный класс.

Антикреативный класс выступает против «чуждых» этнических и религиозных групп, не признаёт людей с другой сексуальной ориентацией, дискриминирует женщин. Роб Форд (бывший мэр Торонто, умерший в марте 2016 года от рака. — Прим. «Инде») консолидировал группы людей, чувствовавших себя вне креативного класса, — так называемых «голубых воротничков». Ещё один представитель антикреативного класса — Дональд Трамп. В основе агрессивной реакции таких людей — страх того, что креативная прослойка общества вытеснит их на обочину жизни.

Только треть представителей креативного класса успешны, и неравенство растёт.

Исследования доказывают, что большинство людей предпочитают творческую работу, на которой они смогут развиваться и самостоятельно принимать решения, механической, пусть и более высокооплачиваемой.

Если вы занимаетесь делом, которое не гибко по отношению к вам, не даёт вам достаточно свободы, скорее всего, вы будете растить детей в духе авторитаризма и рано или поздно станете кем-то похожим на Дональда Трампа. Наша работа определяет наше бытие.

Фотографии предоставлены MadeInKazan