«Я плакала три дня не переставая». 12 историй о жизни и смерти домашних животных

На прошлой неделе стало известно, что в Набережных Челнах планируют построить крематорий для домашних животных. В Казани услуги по кремации предлагают во многих ветеринарных клиниках, но все они выступают в этом процессе посредниками, передающими тела животных в различные компании по «утилизации биоотходов» (к ним же, к примеру, относятся отходы стоматологических кабинетов и волосы из парикмахерских). При этом услуга кремации небесплатная, поэтому многим горожанам (особенно пенсионерам) проще похоронить животное в ближайшем парке. В Казани также имеются неофициальные кладбища домашних животных — в Юдино, Дербышках, у Сухой реки в Авиастроительном районе и в лесу на улице Дубравной. «Инде» приводит 12 историй казанцев о прощании с домашними животными — любимая футболка как саван для собаки, импровизированные кладбища на приусадебном участке и хомяк, смытый в унитаз.

Злата Мансурова, 26 лет

7 сентября 1998 года в нашем доме появилась такса Ники, мне было семь лет. Мы нашли ее по объявлению в газете «Из рук в руки». Хозяйка щенков показала нам семерых такс, шесть из них были активные и веселые, а седьмой — маленький, слабенький и все время лежал. Конечно, мы выбрали именно ее, хотя хозяйка отговаривала, говорила, что щенок проживет максимум неделю. Ники прожила 13 лет. Хотя мы потратили приличную сумму на лечение, так как у нее обнаружились врожденные проблемы с печенью и желудочно-кишечным трактом.

Ники — наш первый питомец. Кинологи говорят, что такс нужно брать людям с опытом воспитания собак, и они правы. Ники была злючкой, с ней нельзя было гулять без поводка. Но все равно мы любили друг друга. Помню, в 11 лет я гуляла с Ники и меня сбила машина. Бабушка рассказывала, что Ники прибежала домой и начала без конца лаять — так родственники поняли, что со мной случилась беда. Поэтому, несмотря на ее характер, Ники была больше чем просто домашним животным.

Когда Ники исполнилось 10 лет, на ее молочных железах появились шишки. Ветеринар сказал, что это доброкачественная опухоль. Спустя три года опухоль стала злокачественной — Ники умирала от рака. Нам предложили ее усыпить, но мы отказались. Возможно, мы поступили жестоко и эгоистично по отношению к ней, но мы хотели, чтобы она побыла с нами. 7 февраля 2013 года мне приснился сон, что мы с ней находимся в каком-то доме; ей холодно и я кутаю ее в свою футболку. 8 февраля ей стало плохо: она натыкалась на предметы, у нее отнялись лапы и ее рвало. Мы отвезли ее к ветеринару, ей прокапали систему. Приехали домой, она легла спать. Около полуночи она поползла в комнату к родителям и умерла на руках у моей мамы. Я плакала три дня не переставая; плакал даже папа. В ту ночь мне казалось, что я слышу, как она ходит по квартире. На следующий день родители похоронили ее в лесу рядом с нашей дачей. Ники завернули в мою футболку.

Александра Рафф-Ганачевская, 27 лет

В детстве я жила в коттедже на улице Первой Муромской в Авиастроительном районе. Когда я родилась, дед принес в подарок трехцветную кошку. Он говорил, что кошки такой масти приносят счастье. Кошка была беспородная, но очень пушистая. Мы назвали ее Мама, или просто Мамик. Я выросла вместе с ней и с кучей ее потомков. Большую часть котят мы раздавали, но некоторые оставались, например одноглазый рыжий кот. Одно из первых предложений, которое я говорила гостям, было: «У котяшки глаз бо-бо».

А еще у нас была собака — бультерьер по кличке Груша, по крайней мере так я ее называла в детстве (не знаю, каким было ее полное имя). Любимая загадка из детства: «Ходит груша, нельзя скушать», — и ответ был не «лампочка», а «наш пес». Единственным минусом этой собаки была нелюбовь к кошкам. Помню, как бросилась защищать Маму от Груши и она меня укусила до крови.

Я росла с животными и все они умирали — кошек задирали собаки, кто-то попадал под машину. Люди, которые живут в своем доме, хоронят животных в саду, так же делали и мы — закапывали в дальнем углу участка у забора. Однажды весной от талого снега на этом месте унесло часть почвы, и я наткнулась на череп кошки и расплакалась. Возможно, эта и была моя первая кошка Мама. Потом мы переехали в центр города, на улицу Толстого. Здесь мы обычно хоронили кошек в дальнем углу леса рядом с Суворовским училищем.

Дмитрий Иванов, 25 лет

Я родился в селе. Первая кошка в нашей семье появилась примерно за год до моего рождения. Ее, как и всех кошек в нашей семье, назвали Муркой (тут мне вспоминаются Симпсоны с их Снежком, Снежком-2, Снежком-3). Мурка была белой кошечкой с парой темных пятен на ушах, спине и полосатым хвостом. На всю округу она была такой единственной, поэтому ее все знали. Для меня, конечно же, Мурка была особенным и близким созданием. Когда родители оставляли меня в трехлетнем возрасте спящего одного дома и я просыпался в испуге, именно Мурка сидела со мной, с ней мне становилось легче. Когда я пошел в школу, она приобрела привычку царапать по утрам мне ступни, так что подъем с кровати происходил быстро.

Кошка была не совсем уж домашней, она свободно гуляла по улице и частенько гонялась за огромными собаками. А еще по непонятным причинам ей иногда было страшно оставаться дома одной, и, когда мы всей семьей ходили, например, за грибами, она ходила за нами. Она превосходно ловила мышей, причем не только у нас, но и у всех соседей. Мышей всегда оставляла перед входными дверьми, словно показывала проделанную работу. А еду она всегда зачерпывала передней лапой и ела уже с нее.

Умерла она, когда мне было лет десять. Говорят, обычно деревенские кошки уходят умирать из дома, но наша умерла рядом с нами. За день до смерти у нее начали отказывать задние лапы, и она стала лежать на всех возможных местах в доме, словно торопилась побыть везде или искала спасение. Похоронили ее в лесу за домом. Наверное, это был мой первый опыт смерти кого-то из близких. Спасением для меня стало то, что за пару лет до этого мы оставили одного из ее котят (и назвали его, конечно же, Мурик). Вдвоем им ужиться было трудно, не бегали они разве что по потолку. Каждую ночь я пытался уложить обоих питомцев к себе на кровать, но оставался из них только кто-то один. С самого моего рождения и до смерти второго кота, когда мне был 21 год, со мной всегда спали кошки. Безусловно, они сделали мою жизнь более полной, и я всегда вспоминаю о них с большой любовью.

Мария Макарова, 21 год

Кошка по имени Мусильда (или просто Муся) появилась в моей семье примерно в 1991 году. Мусю подобрала котенком сестра моего дедушки. Кошка имела ангельскую внешность, но спустя несколько лет ее характер изменился. Видимо, на нее повлияли суровые девяностые: Муся ела замерзшую кильку и весь ее мир состоял из четырех стен квартиры в Ново-Савиновском районе. Она редко выходила гулять, но когда попадала на улицу, вела себя очень дерзко, дралась с кошками и собаками. Она не любила посторонних в доме — погладить Мусю или взять ее на руки было невозможно. Мусильда была отстраненным зверем, который в отношениях с людьми выбирал тактику наблюдения, а не взаимодействия. В доме был лишь один человек, которого Муся уважала и любила беспрекословно, — моя прабабушка. Она умерла в 2005 году, а следом за ней умерла и кошка. Родственники говорили, что она забрала с собой Муську на тот свет. Саму церемонию кошачьих похорон я не помню, но знаю точно, что кошка лежит на кладбище домашних животных на болоте за ТЦ «Парк Хаус».

Алиса Юнусова, 21 год

У моих бабушки и дедушки была кошка Шарлотта. Говорят, она жила с ними еще с их молодости и видела несколько поколений моей семьи. Шарлотта умерла от старости, когда бабушка и дедушка переехали из города в деревню. Там она жила в свободном режиме (в городе ее не выпускали из дома), но через три года после переезда в один день неожиданно пропала. Мы повсюду искали ее с моей сестренкой дня два, но потом дедушка неожиданно нашел ее тело где-то за баней. Было очень грустно, потому что мы ее все любили, и у нее остался котенок Кузя.

Бабушка и дедушка не разрешили нам пойти хоронить Шарлотту вместе с ними, но, как мы потом узнали, они закопали ее на утесе у реки. Думаю, если я сейчас подойду к берегу, то не найду это место, потому что там все уже давно затоптано, а в семье лишь изредка вспоминают Шарлотту.

Елена Урманова, 26 лет

У нас жил кот Барни. Сколько ему было лет, никто точно не знает — мы с мужем взяли его с передержки уже взрослым. Вскоре выяснилось, что у Барни хроническая почечная недостаточность — неизлечимое заболевание с непредсказуемым течением. Почти два года он прожил у нас, питаясь лечебным кормом. Но вдруг после Нового 2018 года Барни резко стало хуже. Мы отвезли его в клинику, и по результатам анализов выяснилось, что болезнь перешла в терминальную стадию. Врачи изначально давали негативный прогноз, но все же две недели мы пытались откачать его уколами и капельницами. Когда стало ясно, что кота уже не спасти (в последние дни он страшно кричал, и мы в течение дня по очереди уходили с работы, чтобы немного с ним побыть — на руках он успокаивался), мы задумались о том, что делать после. Впрочем, долго думать не пришлось — нам в принципе близка идея кремации, да и животных, насколько я знаю, хоронить нельзя (загрязнение почвы и все такое).

В последний день мы отвезли полуживого кота в клинику. Причем не в ту, в которой его лечили (как выяснилось, усыпляют животных не везде), а в клинику «Зоосити», которую мы нашли в «2Гисе». Там врач подтвердила, что мучения кота продлевать бессмысленно, и под наши рыдания сделала ему последний укол (точнее, два — один со снотворным, чтобы снять боль, и второй — тот самый). Там же мы заказали кремацию. Прах забирать не стали, решили не травмировать лишний раз психику и оставить Барни только в наших сердцах.

София Лигостаева, 35 лет

Мамин кот Тимофей жил с нами давно. Ему было лет 15, когда он начал сильно кашлять. Потом начал залезать под диван и сидеть там подолгу. Мама переживала — он был пугливый после кастрации в юности и остался таким до старости, но так долго никогда не прятался. Моя сестра, ветеринар по образованию, забрала его в клинику на проверку. Во время операции обнаружилось, что у него рак — от легких Тимофея осталось одно маленькое розовое пятно. С такими показателями он долго бы не прожил и умер бы на руках у мамы, а нам не хотелось, чтобы она переживала это. Приняли решение не приводить его в сознание и ввести еще наркоз. Упаковали его в пакет, привезли домой, положили на балкон и стали думать, что делать. В детстве у нас было много животных, мы жили в деревне с садом, где их и закапывали. Поэтому первым порывом было пойти в лесопосадку и закопать кота там. Но на дворе был март, земля мерзлая, да и знали обрывками из разных источников, что хоронить животных запрещено. Поискали в интернете, наткнулись на объявление — на Самосыровском кладбище проводят процедуру кремирования. Туда мы его и отдали. Удобным оказалось и то, что они приезжают домой и забирают животное за определенную плату. Ехать на общественном транспорте с трупом животного, еще и довольно крупного, совсем не было желания.

Но вообще этот опыт показал нам, что, когда сталкиваешься с таким горем, ты вообще не знаешь, что делать. Даже Самосыровское кладбище находится на окраине города и не всем туда удобно добираться. Хотелось бы, конечно, чтобы туда могли доехать и люди без личного автомобиля, к тому же кремация — это недешево. Пенсионер вряд ли выкроит лишние пару тысяч за то, чтобы за животным приехали и забрали. Конечно, стихийное захоронение — это плохо, но удобной для всех альтернативы в Казани все еще нет.

Дарья Черницына, 21 год

Я живу в частном доме, поэтому у нас, как и полагается в большинстве домов, есть и уличная собака, и кошка. За мои 20 лет в доме умерли две собаки и две кошки. Первая собака, по кличке Рыжик, умерла в возрасте 15 лет, но тогда я еще была совсем маленькой, поэтому не успела привязаться к нему. Вторая собака, Лайма, прожила около 10 лет. К сожалению, после единственных родов у нее образовалась опухоль, которая и стала причиной смерти. В один день Лайма не выходила из конуры, потом я увидела, что возле нее стоят папа и брат. Я почувствовала, что что-то не так. Подошла к ней, а она уже тяжело дышала и только лежала. Я сидела возле нее некоторое время и постоянно гладила. Вскоре она умерла.

На нашем участке есть речка, а после нее еще земля, которая никому не принадлежит. Именно там похоронены Рыжик, Лайма и коты. Я сама от себя не ожидала, что буду сильно реветь из-за ее смерти, потому что в общем-то я не фанат домашних питомцев и не бегу тискать каждую собаку или кота. Смерть этой собаки я переживала действительно тяжело. На нашем «кладбище домашних животных» я была всего лишь один раз — когда хоронили Лайму.

Майя Нигматуллина, 29 лет

В детстве у меня был хомячок Соня, ее я выбрала в зоомагазине рядом с зоопарком. Она жила в аквариуме у меня в комнате. После приезда из летнего лагеря Сони не оказалось. Накануне был ураган, папа сказал, что хомяк умер от страха или холода, потому что родители оставили ее в комнате с открытой форточкой. Ее тело нашли застывшим и обледенелым. Хомячку было года два с половиной — три, мне лет 12, поэтому подробностей особенно и не помню. Но, по семейной легенде, Соню просто смыли в унитаз без песен и венков, ну и без меня. Я была растеряна и горевала, что мне никак не дали пережить этот опыт и сказать последнее «прощай» моему единственному животному. Я подозревала, что все это могло оказаться выдумкой, что ее просто выкинули в ведро... Но, думаю, ложь была бы искуснее, можно было бы сказать, что мою Соню закопали во дворе под деревом. Но никто из родителей не догадался немного облегчить мое горе и отдать почести хотя бы ее светлому образу. Всю жизнь в этой нелепой, несправедливой смерти я винила отца.

Заводить кого-то снова мне не разрешали. Нет животного — нет проблем. Но потом я выросла, переехала и тут же побежала в приют, и вот уже пять лет мы счастливы с моей кошкой Шайло.

Лена Шлюпкина, 27 лет

Рыжего котенка мы взяли у соседей на даче в далеком 1998 году. Назвали Сесилией, как в фильме «Дорога домой». Мне было шесть лет, и это был мой любимый фильм про двух собак и одну очень умную кошку. Когда я смотрела его, всегда думала, что заведу кошку и назову ее именно так. Вообще, в фильме кличка была Sassy, то есть ближе к Сэсси, но Сесилия мне нравилось больше.

В конце 2013 года, когда Сесилии было 15 лет, у нее появились проблемы с питанием и туалетом. По итогу осмотра и УЗИ врачи сказали, что с кошкой все в порядке, но стоит поменять питание и посадить ее на диету. Ее состояние на время улучшилось. В конце зимы врачи другой ветклиники сказали, что у нее непроходимость кишечника со всеми вытекающими последствиями. Предлагали усыпить, но мы хотели побороться за жизнь члена своей семьи. Возили кошку на уколы, ставили капельницы, заставляли есть и пить буквально с ложечки, давали таблетки. Сильная интоксикация отравляла весь организм, легче ей не становилось. Когда кошка уже могла только лежать и хрипеть (шло давление на легкие), мы поняли, что нельзя издеваться над животным в угоду себе и ждать, когда она сама умрет. Нужно было принять непростое решение и прекратить ее мучения. Из клиники вызвали врача, который сделал уколы, а следом за ним приехал сотрудник крематория («Биосфера» на улице Родина) за упакованным в коробку телом кошки. На вопрос моей бабушки, не выкинет ли он коробку в ближайшую мусорку, мужчина ответил, что можно не беспокоиться, этой деятельностью они занимаются давно и законно, а лишние проблемы им не нужны. Мы даже и не думали о том, чтобы хоронить кошку самим в городе, на даче или в лесу, — считали, что это неприлично и антисанитарно. Тем более нам бы не хотелось, чтобы кто-то мог раскопать ее останки. Нам сказали, что можно кремировать как вместе с другими животными, так и индивидуально (естественно, эта услуга дороже) и чуть ли не устроить церемонию прощания в отдельной комнате и получить потом прах в специальной урне. Мы очень любили свое животное, но это уже было для нас как-то слишком, поэтому мы попрощались с ней дома, и мужчина ее забрал. Буквально через пару месяцев мы взяли другого котенка, который и поныне живет с нами.

Регина Галимзянова, 29 лет

Кота Мурзика дедушка принес домой перед своей смертью. Он любил сидеть на лавочке во дворе, и в один день к нему пришел котенок, дедушка ему «кыш-кыш» — тот не уходил, и так они просидели вместе целый день. Он взял котенка домой, пришел к бабушке и говорит: «Он сам ко мне пришел, сам нашел меня, давай возьмем себе?» А бабушка терпеть не могла котов и других животных, сказала, что вместе с котом их выгонит. В итоге мы с дедушкой прятали котенка как могли, таскали ему втихаря йогурт «Наринэ» и сосиски. Потом приехала мама и разрешила его оставить. Дедушка умер буквально через несколько дней, и после его смерти мы начали замечать странные вещи: котенок, к примеру, любил сидеть на привычном месте деда. Я смеялась над бабушкой, которая рассказывала это, но потом сама все это заметила. После смерти дедушки мы не то что полюбили его еще сильнее, мы его берегли как хрустального, а бабушка просто души в нем не чаяла. Помню, в детстве иногда денег совсем не было, но коту на хороший, дорогой лечебный корм мама всегда находила деньги, а сами могли одной булкой с сахаром питаться.

Пять лет назад Мурзик начал тяжело дышать. Ему уже было 12 лет. Он у нас был такой толстенький, поначалу думали, просто от старости и лишнего веса одышка, но дыхание становилось тяжелее и тяжелее. Ветеринары сказали, что у кота какой-то вирус и очень много жидкости в легких, нужно откачать. При нас ему гигантской иглой откачали жидкость, вроде даже без анестезии, потому что он жутко орал. Снова осмотрели и сказали, что помочь ничем не смогут: есть возможность продлить ему жизнь еще на один месяц, но для кота это будет месяц мучений и он все равно умрет, или они могут усыпить его, сделав безболезненный укол прямо здесь и сейчас. Мы, конечно, были в шоке от такого развития событий, думали, что едем просто провериться, а тут нам говорят, что шансов на жизнь нет. Мы раз десять переспросили врача, точно ли ему будет не больно. Собрались около него всей семьей: папа, мама, я, мой муж и брат гладили, ласкали, просили прощения и рыдали, а ему в это время делали укол. Нас отвели в отдельную комнатку процедурную и разрешили там быть с ним до конца. Около 25 минут он медленно умирал: со стороны было похоже, что он смертельно хочет спать и просто борется со сном, было видно, что ему не больно — он просто устал и хочет спать.

Бабушка всегда говорила, что на том свете нас будут встречать кошки и коты, не знаю, почему она так говорила, ведь она никогда не любила животных, может, это где-то написано. И мы просили его встретить нас у ворот рая. Вдруг он перестал дышать, глаза были широко открыты, все к этому моменту, даже мужчины, уже не могли сдерживать слез. Видя наше состояние, ветеринар сказала, что не обязательно его хоронить — зимой это тяжело, и предложила оставить на кремацию. Мы опять-таки долго расспрашивали, точно ли кремируют, не выкинут ли где-то. Нас заверили, что это обычная процедура, мы заполнили документы и ушли.

Я еще месяц рыдала каждый вечер в подушку, потому что привыкла засыпать с котом. А первую неделю я так переживала, что муж отпрашивался с работы и увозил меня из дома куда-нибудь, чтобы я не находилась там — все в доме мне напоминало кота.

Мурзик был душой нашей семьи, я даже не воспринимала его как кота, скорее как человека со своим характером, повадками и предпочтениями. После этого я ни себе, ни детям больше не хочу заводить ни котов, ни собак, хотя животных просто обожаю, но переживать потерю слишком тяжело. Отныне прихожу в гости потискать животных к друзьям, но сама не заведу, если только на пенсии.

Лена Чеснокова, 26 лет

В жизни у меня было пять хомяков. В какой-то момент я поняла, что они слишком быстро умирают, и решила купить пару питомцев, чтобы естественно восполнять поголовье (к тому же я лелеяла надежду, что стану жить в шоколаде, продавая детенышей в зоомагазин по 30 рублей за штуку). Девочку я назвала Масяней, а мальчик был Хрюндель. В первый раз все прошло хорошо: Масяня родила пятерых, я их продала, почувствовала вкус денег (кажется, сходила на все в «Макдак»). Но во втором помете Масяня зачем-то отгрызла одному из детенышей переднюю лапу. Нести в зоомагазин его было нельзя, так что я оставила животное себе и назвала в честь третьего героя Олега Куваева — Лохматым.

Вместо недостающей передней лапы Лохматый использовал щеку. Чтобы на щеку можно было опираться, хомяк забивал защечный мешок всем подряд — кусочками тряпок, остатками еды, отрубями (это была очень смешная походка). Раз в неделю он вычищал старый «наполнитель» и запихивал новый. Но в один момент что-то пошло не так, и щека начала гнить. Когда я заметила на шерстке темное пятно (и почувствовала запах), я повезла Лохматого к ветеринару. Врач сказал, что его можно только усыпить. Утилизировали хомяка в клинике.

Все остальные хомяки умирали своей смертью. Я закапывала их в лесу недалеко от дома (на перекрестке проспекта Победы и Сафиуллина есть небольшая посадка). Правда, один хомячок умер зимой — копать промерзшую землю было лень, зато в то время в детской больнице рядом с домом шел капитальный ремонт. Не помню, почему, но я подумала, что оставить животное в хомячьем домике в сугробе посреди стройки будет отличным решением. Надеюсь, никто из пациентов по весне не испугался.

Еще нам с мамой от двоюродной бабушки досталась собака Ласка. Когда-то ее подобрали в воинской части, и всю жизнь она была типичным подкидышем — часто болела, всего боялась, мимо нее нельзя было проходить, размахивая ногами, потому что она помнила, как ее пинали солдаты. С возрастом все болезни и странности только обострялись, а в нашей семье она начала жить в преклонные 13. Так получилось, что за собаку всегда была ответственна я: я водила ее к ветеринару, чистила уши, которые у нее постоянно болели. Потом у Ласки нашли опухоль, и я возила ее на операцию, а во время восстановительного периода колола ей антибиотики (ни до, ни после я больше никому не делала уколов). В общем, я у собаки ассоциировалась с болью, за это она меня боялась и не любила.

Однажды мама уехала в отпуск, и мы с Лаской (ей тогда было уже лет 17) остались одни на несколько недель. В какой-то момент собака перестала есть, позже — вставать. Я вызвала ветеринара на дом. Он приехал вечером (днем у меня была учеба), осмотрел ее, сказал, что ничем помочь не может, и предложил усыпить. Попросил меня выйти из комнаты, сделал укол, накрыл Ласку тряпичной подстилкой и, уходя, сказал: «Ну-с, заведете новую — звоните». Я осталась одна с мертвой собакой, не понимая, что делать. В итоге позвонила другу семьи, который жил неподалеку — у него была лопата, и мы пошли в тот самый лес на Сафиуллина. Стояла осень, на улице шел мелкий противный дождь, мы хлюпали по темным дворам в плащах, с лопатой и трупом. Кажется, выглядело это максимально кинематографично.

Где в Казани кремировать животных

Многие ветеринарные клиники Казани оказывают услуги по кремации животных. В этом случае клиники выступают посредниками и передают тело в службу по утилизации биоотходов. Стоимость услуги зависит от веса животного, хотя во многих клиниках для животных до пяти килограммов установлена фиксированная стоимость. Службы предлагают два варианта кремации: общую (животное кремируется вместе с другими) или индивидуальную (в этом случае компании обещают полностью очистить печь и не допустить перемешивание праха животных). При индивидуальной кремации прах животного выдается хозяину. В списке приведен перечень нескольких компаний, осуществляющих услугу по кремации животных. Стоимость указана для кошки.

Иллюстрации: Вова Павлов