«Я учусь проживать жизнь и принимать в ней все — и чудо, и говно». Казанцы рассказывают о випассане

Каждый день по всему миру люди просыпаются рано утром и в течение десяти часов медитируют, сидя на подушках или специальных скамейках. «Такого прихода даже на героине не бывает!» — так отзываются бывшие героинщики о курсе випассаны, многодневного молчания, во время которого участникам удается очистить рассудок и упорядочить мысли. «Инде» пообщался с тремя казанцами, которые прошли один или несколько ретритов, о том, что происходит с мозгом во время випассаны и почему проходить курс время от времени так же важно, как чистить зубы по утрам.

Справка

Випассана (примерный перевод слова с санскрита: «видеть вещи такими, какие они есть на самом деле») — древняя индийская техника медитации. Считается, что более 2500 лет назад ее заново открыл Будда и стал преподавать как универсальное средство от всех несчастий. Цель техники — искоренение загрязнений ума и, как следствие, избавление от страданий.

Сегодня випассаной чаще всего называют методики медитации, которые преподавали буддийский монах Махаси Саядо и наставник-мирянин Сатья Нараян Гоенка. В Индии (а еще в России, Украине, Казахстане, Белоруссии и других странах) большую популярность приобрели десятидневные курсы випассаны по Гоенке, в то время как в традиционно буддийских странах — Таиланде, Мьянме и Шри-Ланке — чаще можно встретить випассану по Махаси Саядо. Сегодня в мире 188 центров випассаны по Гоенке — они есть в Африке, Америке, Азии, Европе и Океании. В России таких три: в Санкт-Петербурге (курсы проводятся с 2009 года), в Москве (с 2011-го) и Екатеринбурге (с 2011-го).

Десятидневная випассана по программе Гоенки считается одной из самых строгих: нельзя разговаривать, прикасаться к другим, смотреть им в глаза. Кроме того, важно соблюдать режим: подъем в 4:00 со звуком гонга, отход ко сну в 21:00, между этим — около десяти часов медитации и короткие перерывы на еду, отдых и общение с наставниками. Ежедневно в 19:00 все студенты слушают записи лекций Гоенки.

В курсе не советуют принимать участие тем, кто слишком слаб физически, чтобы следовать ежедневному расписанию — соблюдать ограниченный режим питания, участвовать во всех обязательных медитациях. Не рекомендуют випассану также людям с психическими расстройствами и тем, кто в момент прохождения курса переживает эмоциональное потрясение. Перед курсом участники заполняют анкеты — подробно отвечают на вопросы об особенностях своего психического и физического здоровья. В зависимости от ответов организаторы принимают или отклоняют заявки. В некоторых случаях участников просят сперва получить разрешение от лечащего врача.

Все курсы випассаны проводятся только на пожертвования учеников. За обучение, проживание и питание нет фиксированной платы, но в конце десятидневной сессии участникам предлагают оценить, насколько полезен для них был курс, и пожертвовать комфортную для них сумму.

Альбина Насырова

49 лет, инструктор по йоге

Путь

В моем поле зрения слово «випассана» возникло случайно — я в тот период находилась в поисках смысла жизни. Мне было 46 лет и о медитации я не знала ничего. У меня в гостях ночевала подруга, которая перед сном сказала: «Разбуди меня завтра рано утром, мне нужно зарегистрироваться на випассану». Я стала искать информацию о практике и из чистого любопытства попробовала записаться тоже. Я никак не успевала вовремя подать заявку — желающих пройти курс в московском центре очень много, потому что он самый доступный для жителей большинства российских городов. Получилось у меня только с пятой попытки, через несколько месяцев. Мне пришло оповещение, что предварительно я принята на курс.

Когда я собиралась, мне было истерически смешно. Внутренний голос вопил: «Куда ты едешь с подушкой для медитации и рюкзаком? Ты даже не знаешь, что это такое, ты сумасшедшая!» Подругу так и не взяли, но она все равно решила поехать со мной, напролом. Это было нарушением правил — с собой у нее не было даже документов. Ее просили покинуть территорию центра, но она отказалась. В итоге ей повезло: кто-то не смог приехать, и в последний момент место освободилось.

Практика

Первая випассана — первая сидка, как мы шутим, — оказалась для меня путешествием на другую планету. Это были десять дней какого-то театрализованного представления. Я ничего не понимала, не осознавала, но в силу возраста и благодаря синдрому отличника делала все, что мне говорили. У меня было слишком сильное желание познать себя и узнать все за одну випассану. Многие думают, что на практику ездят одни веганы и йоги, но на курсе были обычные люди: врачи, психологи, музыканты, бизнесмены, наркоманы.

Первые дни мы учились концентрироваться на дыхании. На третий день начали практиковать аддитану — это часовая «медитация твердой решимости», во время которой нельзя двигаться и менять позу (с таким же твердым намерением Будда сел под дерево медитировать в ночь своего просветления: «Я не встану с этого места и не изменю позы до тех пор, пока не узнаю причину страдания»).

Мне было больно, страшно и смешно. Ноги болели, конечности постоянно немели. Сосредоточиться не получалось, потому что ум постоянно отвлекался. Сидевшие рядом девочки медитировали слишком эмоционально: одна плакала, другая охала, третья кричала — к ней даже подходили и просили остановиться, прекратить этот спектакль. В аддитане было что-то от садомазохизма, и я начала ощущать влечение к боли. Мне казалось: раз я могу ее перетерпеть, не реагировать на нее, как остальные, — я молодец. Вокруг меня был эфир моего эго.

В этой атмосфере я стала понимать, насколько ум обусловлен. Я не понимала, как до сих пор жила с такой кашей внутри. В обычной жизни всего этого я не замечала, а на випассане с загрязнениями ума пришлось столкнуться лицом к лицу. Я поняла, что все это влияет на мою жизнь и на жизнь окружающих меня людей. Испытала чувство вины за то, что мои люди страдают от этого потока негатива.

Я много плакала — по ночам, в перерывах между медитациями. Вечером мы слушали лекции Гоенки, которые давали ответы на многие вопросы. На них я пускала слезу жалости к себе или ревела из-за осознания того, как неправильно раньше вела себя по отношению к близким. Меня не покидало чувство вины перед мамой, детьми, работой. Как мир справится без меня? Как объяснить себе и остальным, что я оставила все и уехала на десять дней из города без связи, но при этом не заблудилась, не попала в секту? После третьих суток каждую ночь ко мне во сне стали являться покойники из моей жизни (у меня погибли муж, отец и много других ближайших родственников).

Днем, в перерывах между медитациями, у студентов была возможность задать учителям вопросы. Я записывалась в висящий на двери список каждый день и спрашивала, что со мной происходит. Все переживания мне объясняли загрязненностью моего ума. Во время курса меня волновали сложные отношения с дочкой и сыном: тогда я не понимала, что дети — это мои учителя. Их искаженное поведение оказалось отражением моего собственного ума, которое в итоге и привело меня к такому инструменту, как випассана.

Молчание оказалось для меня подарком. Наверное, многие помнят фильм «Ешь, молись, люби». В нем есть момент, когда героиня оказалась в индийском ашраме, а после курса медитации произнесла фразу: «Это удивительная практика, это замена ботоксу». И действительно: когда молчишь, физиологически все сильно меняется. Лицо светлеет, морщины на лбу исчезают, кожа становится свежее.

Некоторые уезжали: не выдерживали физических нагрузок, перерывов в питании. Во время випассаны в теле происходят изменения, начинает меняться микрофлора. У многих были проблемы со стулом — чаи со слабительным эффектом и сода не помогали, однажды менеджерам даже пришлось выехать за пределы центра в поисках касторового масла. Но уезжать в середине курса нельзя. Випассана — это операция без анестезии сразу во всем теле, и, прервав курс, ты как будто выходишь вскрытый.

Провокации

Я поняла, зачем при заполнении анкеты нужно указывать, кто из знакомых будет проходить курс параллельно с нами. Друзей и родственников рассаживают в зале и селят отдельно друг от друга, чтобы максимально снизить вероятность контакта на курсе.

Присутствие подруги меня провоцировало. Когда после одной из медитаций я зашла в келью, то увидела на кровати яблоки от нее. На другой день там лежал букет цветов. Я повелась на провокацию: тоже нарвала ей цветов и положила в комнату. Потом я стала ее избегать, старалась не попадаться на глаза — коммуникация напрягала и уводила от чистой практики. Однажды мне не удалось избежать встречи: я подходила к столовой и увидела, как она ела, сидя на крыльце. Когда она увидела меня, то начала смеяться на весь центр. Ее увели, хотели исключить с курса.

В последний день с нас сняли обет молчания и разрешили разговаривать, делиться впечатлениями, обмениваться адресами. Мне не хотелось ни с кем общаться — после долгого одиночества все это напоминало улей. Я хотела найти подругу и поговорить с ней, но когда мы встретились взглядами, она жестом показала, чтобы я к ней не подходила. Пообщаться мы смогли только вечером, в моей адрес у нее было множество претензий. Мы выяснили, что обе думали, что провоцируем друг друга, — такой была работа ума.

Новички вообще часто нарушают правила. Когда на второй день я шла в душевую, то встретилась с девушкой, которая стояла посреди холла и говорила: «Так, что за дела вообще? Вы что, так и собираетесь молчать? Вы дураки?» Кто-то пожаловался менеджерам, и те с ней поговорили. Во время перерывов многие пытались что-то показать друг другу жестами. Я старалась направлять свой взгляд в пол, чтобы зрительного контакта было как можно меньше.

Религия

Во время курса мне казалось, что випассана — это какая-то крайность. Я говорила себе: остановись, есть много других инструментов, и вообще, ты мусульманка, а это — буддизм. Тогда я еще не понимала, что техника универсальна и подходит абсолютно всем, вне зависимости от вероисповедания. Мои родители татары, дедушка был муллой. Я выросла в среде молитв, так что религия была для меня закономерностью. Я следовала обрядам, потому что все время думала: «А вдруг зачтется?»

Мой интерес к випассане поверг в шок мою маму: она заподозрила, что я ушла от истинной религии. Случился конфликт. После первого курса я случайно обронила в разговоре с ней фразу: «Какая разница, кто во что верит, если все проходит?» Мама переживала так, что начала обзванивать всех знакомых в попытках узнать, что со мной происходит. После первой же випассаны я поняла, насколько все в любой религии призрачно — до смешного.

Служение

Через некоторое время после того, как я прошла курс, я поехала в центр медитации в качестве служащей. Я хотела работать на кухне, но руководство сразу же объявило, что на курс требуется второй менеджер. Это совсем другой опыт. Дисциплина была намного свободнее: в день у нас было только три обязательные аддитаны. При этом у нас был доступ на кухню, к учителям — я все видела изнутри. Нам разрешалось дозированно общаться между собой, но без физического контакта.

Некоторые ругались друг с другом. Я удивлялась: как, как можно ругаться на випассане?! Поначалу мне казалось, люди тут должны быть святыми. Но постепенно я узнала, что у служащих очень разный опыт: кто-то был зависим от наркотиков, кто-то бросил детей. В общем, все они — обычные люди.

Студенты были для меня недавно вылупившимися цыплятами. Мне хотелось помочь им, сказать: «Дойдите до конца, морковка — в конце». Было интересно наблюдать за студентами, которые обращались ко мне по любому вопросу, лишь бы найти повод поговорить: люди возмущались, что у них храпят соседи, что по ночам их кусают клопы. Я отвечала: «Наблюдайте ощущения». Важно понять, что на курсе обеспечены комфортные условия для чистого эксперимента, но в жизни такой стерильности быть не может, поэтому к таким помехам нужно относиться спокойно.

Результат

Випассана дала мне колоссальный опыт: я научилась не реагировать на внешние раздражители. На курсе это казалось мне чем-то очень сложным, я даже спрашивала у учителя: «Мы же живем в социуме, как это возможно?» Я понимала: есть такие моменты, когда нужно принимать решения быстро. Неужели теперь нужно быть белой и пушистой и позволять на себе топтаться? Учитель ответил мне: «Это не значит, что теперь по тебе можно ходить, как по траве. Но при принятии главных в жизни решений ты будешь действовать осознанно — с чистым умом, с чистым намерением». Теперь, когда что-то начинает меня раздражать, я наблюдаю, как внутри все закипает, но не реагирую на это и продолжаю дышать спокойно. Это круто, когда чувства можно вытащить из себя и пронаблюдать, не отождествляя себя с ними.

Благодаря випассане я поняла, что все бессмысленно — все проходит. У меня изменилось отношение к смерти, я поняла, что смерть — это освобождение, осознала, что мой муж погиб раньше времени только потому, что выполнил свою программу. Но как рассказать это обычному человеку, когда вокруг смерти столько суеты, мусора — похороны, ритуальность, слезы, процесс захоронения?

Сейчас у меня все еще много вопросов, навеянных випассаной: как тотально принять все таким, как есть? Как научиться жить без ожиданий? Что такое «настоящий момент»? Я учусь проживать жизнь и принимать в ней все — и чудо, и говно. Без влечения, без отвращения, с уравновешенным умом. И мне это стало нравиться.

Максим Першин

39 лет, программист

Путь

Я познакомился с випассаной десять лет назад, когда жил в Москве и увлекся психологией. Я всегда искал что-то, что сможет помогать человеку в любой жизненной ситуации ни от чего не зависеть. Чтобы это «что-то» могло дать ему уверенность и стабильность без помощи психологов и других посторонних лиц. Одна моя знакомая, которая по моему совету отправилась на американский тренинг «Лайфспринг» (система личностных тренингов, направленных на повышение ответственности и целеустремленности, развитие способности работать в команде. — Прим. «Инде»), посоветовала мне пройти курс випассаны. Она поступила немного некрасиво, сказала: «Поезжай, тебе понравится». Это не та рекомендация, которую стоить давать об этой практике. Я был совершенно не готов — не знал о ней ничего.

Практика

Мне было 26 лет. Стояла грязная и дождливая осень. Курс оказался для меня сложным. Я чувствовал боль всегда и везде, она не прекращалась, в теле были только грубые ощущения. Я постоянно менял позу медитации. Уже с дня четвертого я порывался уехать и оставался только благодаря менеджеру, потому что тот меня уговаривал.

Меня одолевали сомнения: мне казалось, что это все какая-то секта, какой-то развод. Я тогда учился в аспирантуре на педагогической психологии и ко всему применял научный подход. Когда в лекциях появились теоретические выкладки из буддизма, я был не готов их принять. На восьмой день я собрал вещи, поговорил с учителем и сбежал — ничто не смогло меня остановить. Несмотря на все тяготы, уезжал я все равно облегченный. У меня снизился ментальный шум, ушли тревожность и беспокойство. Всю прелесть техники ты понимаешь, когда выходишь в обычную жизнь.

В дальнейшем я снова пытался подать заявку на курс и пройти его уже полностью, но два года мне отказывали в участии из-за того, что в первый раз я уехал. Мне писали: «У нас есть много желающих, которые готовы работать и которым это действительно нужно, у них есть мотивация». Я пошел на хитрость и зарегистрировал свою сестру. Тогда постоянного центра еще не было, и до последнего момента локация курса не была известна. В итоге я приехал вместе с сестрой без заявки, поговорил с учителем Йоргеном, который курирует випассану в России, и тот разрешил мне остаться.

Первые несколько курсов (всего на сегодняшний день я прошел больше десяти) у меня сильно болели колени и спина. Сидел я в основном в позе лотоса или на коленях. В виде боли из меня выходил весь негатив, вся грязь, которую я накапливал в обычной жизни. То, на что в обыденной жизни мы обращаем внимание лишь вскользь, на випассане выходит на сознательный уровень, и с этим приходится столкнуться. Мне кажется, в практике все работает по Фрейду: есть сознательное, есть бессознательное. То, что мы обычно подавляем, уходит в сферу бессознательного. Випассана позволяет обратить внимание на ощущения, которые поднимаются из самых глубин, сконцентрироваться на подсознании.

Результат

Когда я вышел с курса в первый раз, то впервые почувствовал, каково это — осознавать эмоции. Раньше я не замечал, как буквально по щелчку сам становлюсь эмоцией, теряю над собой контроль. Сейчас у меня получается автоматически улавливать изменения своего состояния и связанные с ним ощущения в теле. Благодаря этому за доли секунды я успеваю спросить себя и сделать выбор: хочу ли я, чтобы это сейчас произошло? Я избегаю слепого, без осознания, реагирования на внешние стимулы. Получается не всегда, но с каждым курсом навык прокачивается все лучше. Випассана учит не зацикливаться на влечении и отвращении. Сейчас что-то тебе приятно, через какое-то время оно тебе опротивеет — просто прими это.

Випассана подразумевает, что после курса ты продолжаешь медитировать по часу дважды в день, утром и вечером. После первых курсов соблюдать это правило было очень сложно. Я накапливал негатив, мне становилось тяжелее жить, и я снова записывался на десятку (десятидневную программу. — Прим. «Инде»). Дальше — снова подъем и мотивация. Сейчас медитация насколько вошла в привычку, что я уже не могу без нее жить. День с випассаной и день без нее для меня абсолютно разные. Помедитировать — это как почистить зубы: после этого ты просто чувствуешь себя чище и комфортнее.

Служение

Еще я пять раз работал служителем. Первый был достаточно простым — я мыл посуду на кухне вместе с одним известным московским режиссером. Один раз служил в центре випассаны во Вьетнаме. На служении ты всегда общаешься с близкими тебе по духу людьми на интересные темы, и это заряжает. Вообще на випассану ездят люди, которые интересуются внешним миром и ищут разные возможности для развития. Это хороший инструмент для расширения собственного восприятия жизни во многих аспектах. Несмотря на то что во время практики ты исследуешь внутренний мир, открытость к внешнему тоже повышается. На последнем курсе я познакомился с ребятами, которые занимаются биткоинами и владеют огромными суммами. Випассана им нужна для улучшения аналитических способностей.

Я работаю программистом удаленно и последние несколько зим провел в Азии, около моря. Сейчас я беру отпуск, чтобы поехать на курс. Випассана помогла мне повысить работоспособность: у меня лучше получается сохранять концентрацию, поэтому на выполнение задач я трачу меньше времени.

Випассану я сейчас сравниваю с сексом. Секс открываешь для себя в возрасте лет 15−20 — ты столько времени жил без него, и внезапно выясняется, что есть еще целая непознанная сфера жизни. Випассана — еще более обширная сфера, но большинство людей о ней не знают. Мы все живем внешними объектами, стремимся к чему-то, хотим чем-то обладать, но не знаем, что внутри нас целая жизнь и ее можно наблюдать в ощущениях.

Благодаря випассане я понял для себя, что важны не объекты, а ощущения, которые они дают. А ощущения есть только внутри нас. Когда понимаешь это не умом, а телом, твоя жизнь становится независимой. Ты больше не обусловлен внешними вещами, ты понимаешь, что все идет изнутри. Мои внутренние спокойствие и гармония больше не зависят от внешнего мира.

Алсу Исламова

30 лет, аналитик в IT

Путь

Про випассану я узнала от своей знакомой пять лет назад. В жизни у меня тогда был сложный период — произошел болезненный разрыв отношений. Я начала ходить к психологу, параллельно стала читать в интернете отзывы о практике, но все они были слишком разными. В какой-то момент я решила поехать на курс в Питер и подала заявку. Ее одобрили. К моменту поездки я уже чувствовала себя нормально.

Первая практика

До випассаны я не сталкивалась ни с йогой, ни с какими-либо подобными практиками. Из всей восточной философии мне было известно только то, что есть Будда. Спортом я тоже не занималась, поэтому на курсе мне было очень тяжело — как морально, так и физически. Ноги страшно затекали, во время часовых медитаций каждый раз я не досиживала 15 минут. Зато мне удалось быстро привыкнуть к графику и без особых проблем вставать в четыре утра.

На пятый день погибла моя близкая подруга — разбилась на самолете, когда летела из Москвы в Казань. Моя мама позвонила в центр и попросила, чтобы мне сообщили новость, — я бы в любом случае включила интернет и узнала бы об этом сразу после курса. Когда на десятый день сняли обет молчания, ко мне в комнату зашла жена учителя Йоргена — рассказала про подругу и позвала меня позвонить родителям. После разговора у меня был сильный шок. Меня сковало, я легла на кровать и не могла пошевелиться. Жена Йоргена предложила помедитировать вместе.

На вечернюю медитацию я решила не ходить — боялась, что все вырвется наружу, я буду реветь и мешать всем практиковать, но жена учителя меня переубедила. Я начала медитацию с простого: концентрировалась на ладошках и ступнях. В них было что-то вроде интенсивных покалываний. Когда я вышла из зала, мне было уже легче — я вернулась к адекватности и приняла все, что случилось. Жена Йоргена мне очень помогла, и я ей благодарна.

Дальнейшее погружение

Второго раза випассаны я боялась, потому что после первых десяти дней чувствовала себя как оголенный нерв. Я не могла с этим справиться, и меня это оттолкнуло — практику я на долгое время забросила. Гоенка в лекциях говорит, что у випассаны есть два крыла: осознанность и уравновешенность ума. Позже я поняла, что хорошо продвинулась в осознанности, но не в уравновешенности. Я цеплялась за каждое ощущение и становилась им вместо того, чтобы его наблюдать. В последний раз я была на трехдневном курсе для опытных студентов месяц назад. Я долгое время не практиковала, поэтому было тяжело, погрузиться в медитацию получилось только в последний день.

В последнее время меня многое пугало — я училась водить машину, получала права, готовилась к свадьбе. Все это сопровождалось стрессом и страхом неудачи. Во время последней випассаны я ощущала, как все эти чувства клубком дыма поднимались из низа живота. Когда я их пронаблюдала, ощущения ушли. Я поняла, что это мой стереотип поведения во многих ситуациях обыденной жизни. Кроме того, меня не покидало ощущение «матрицы» — из-за недостатка внешних раздражителей днем я проваливалась в яркие сны по ночам. Все вокруг казалось одной большой иллюзией.

На последнем курсе было 30 студентов, девять человек служили. Служащие меня поразили: удивительно, сколько люди готовы отдать безвозмездно. Випассана — это не бизнес, участники процесса ничего с нее не имеют. Когда я это увидела, почувствовала заботу, начала понимать смысл служения. Мне кажется, он в том, чтобы начать служить, когда ощущаешь реальную пользу от практики и хочешь, чтобы другие тоже смогли ее получить. Когда вдруг находишь выход из какой-то сложной ситуации благодаря випассане, хочется сообщить другому человеку о том, что этот выход есть всегда, показать эту дорогу.

Результат

Я представляла себе, что выйду с випассаны с чистыми мыслями. Реальность оказалась намного круче. Теперь всегда, когда в голове возникает какая-либо мысль, я сама решаю, пускать ли ее дальше. Внутри моего тела мне открылась целая вселенная. Я осознала, что мысли порождают чувства, а чувства порождают мысли, и это круг, который может разорвать практика. Я сильно трансформировалась — из хронического нытика в позитивного человека. Нашла инструмент, к которому могу обращаться практически в любой ситуации.

Фото: Регина Уразаева