«Театр необходим маленьким городам как воздух». Чем живут перспективные театры Набережных Челнов и Альметьевска

До недавнего времени театральная жизнь Казани сводилась к ежегодным громким премьерам в Камаловском и Качаловском театрах и очередям за билетами на Нуриевский и Шаляпинский фестивали. Но на фоне общероссийского театрального подъема что-то начало происходить и в Татарстане: появились альтернативные площадки, конкурсы молодой драматургии, лаборатории. Оживление коснулось не только Казани, но и других городов республики: постановки театров Набережных Челнов и Альметьевска попадают в поле зрения отборщиков «Золотой маски» и привлекают внимание театралов из других регионов. «Инде» расспросил режиссеров «Мастеровых» и Татарского драматического театра Альметьевска о том, как ставить актуальный материал, что делать с консервативным зрителем и как провинциальной площадке заявить о себе на всю страну.

Русский драматический театр «Мастеровые» (Набережные Челны)

Сайт театра
«ВКонтакте»
Facebook

О театре

История: Набережночелнинскому театру «Мастеровые» в прошлом году исполнилось 40 лет — его история началась с премьеры спектакля Юрия Колесникова «Дороги, опаленные войной». Исторически «Мастеровые» выехали с завода: Колесников создал театральный коллектив на базе подшефной для завода двигателей школы № 19. Первые актеры театра — заводские рабочие, отсюда и название.

Репертуар: В репертуаре театра русская и зарубежная классика, современная драматургия. В 2013–2014 годах здесь были поставлены абсурдистская пьеса о природе греха по Максиму Горькому «Васса», постановка для детей «Золушка», в котором Золушка гуляет по подводному миру и сказочному лесу (и совсем не стремится на бал), и лирическая комедия о превратностях цивилизации «Дикарь». В следующем сезоне сразу три режиссера поставили новые спектакли: драму о семье, тяжело переживающей смерть ребенка, «Кроличья нора» Дэвида Линдси-Эбера, стильный детектив «Свидетель обвинения» по пьесе Агаты Кристи, в котором зрители выступают в роли присяжных, и «Осеннюю скуку» по произведениям Николая Некрасова. Театр регулярно участвует в российских и международных фестивалях.

Режиссер: Денис Хуснияров окончил в 2009 году Санкт-Петербургскую академию театрального искусства (актерско-режиссерский курс Семена Спивака). Режиссер-постановщик Драматического театра на Васильевском (Санкт-Петербург), педагог по актерскому мастерству Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства. Лауреат премии «Прорыв» как лучший молодой режиссер года за спектакль «Платонов. Живя главной жизнью». С 2009-го по 2016 год поставил более 20 спектаклей в театрах Санкт-Петербурга (Молодежный театр на Фонтанке, Театр на Васильевском, «ON.TEATR», Этюд-театр), Московском Новом драматическом театре, Русском театре в Таллинне, омском «Пятом театре» и др. С ноября 2015 года — главный режиссер театра «Мастеровые».

Что вы думаете по поводу идеи постдраматического театра, раскрывающего понимание «театрального» шире и включающего в него перформанс, танец, изобразительное искусство, мультимедиа?

Постдраматический театр — это неизбежность: театр развивается, выходит в общество, и никуда от этого не деться. Линейная композиция устаревает, поэтому режиссеры ищут новые формы, язык и способ высказывания. Постдрама — свершившийся факт театральной жизни, который останется таковым независимо от оценок. Как ни банально, но театр — отражение жизни, а жизнь настолько разнообразна, что в ней найдется место любому виду театра. Любое действие, которое собирает зрителя, — не важно, какой оно формы, — по сути уже является театром. В нашей стране есть место разным формам театрального искусства, и это здорово, потому что театр прекрасен в любом своем проявлении. Я не выделяю для себя единственно верный вид театра. Классический «психологический» театр важен так же, как и экспериментальный.

Какую стратегию развития вы считаете наиболее удачной для современного провинциального театра?

Провинциальность — не географическое понятие. В Москве тоже ставят в плохом смысле провинциальные спектакли. Хотя нужно отметить, что речь идет только о спектаклях — чисто провинциальных театров не осталось. В каждом театре на фоне классических «нафталиновых» работ можно найти актуальные авторские спектакли. Театральная карта России обширна: от Прокопьевска до Сахалина. Сейчас молодые режиссеры не боятся ехать в глубинку, и это помогает так называемым провинциальным театрам, зацикленным на кассовых комедиях. Театр — это человек, а не здание. Слышать о них мы начинаем в связи с именем режиссера. Про театр Прокопьевска все заговорили после того, как туда приехал режиссер Марат Гацалов. За два года он превратил театр 200-тысячного города в одно из главных мест театральной жизни страны, и сейчас многие молодые режиссеры едут туда ставить спектакли.

По какому принципу вы отбираете материал для репертуара театра? Есть ли зависимость от зрительской аудитории?

Мы заботимся о разнообразии репертуара, так как к нам ходят разные люди. Но мы думаем и о себе: театр — не сервис по обслуживанию зрителя, тут работают художники и режиссер также преследует свои творческие амбиции. На выбор материала влияет много факторов: бюджет (сможет ли театр, к примеру, поставить сейчас Шекспира), кассовые перспективы и вкусы режиссера. Зритель в Челнах непростой, не все ему понравится. В нашем репертуаре есть спектакль по Максиму Горькому «Васса». На мой взгляд, это прекрасная постановка, но зритель его не полюбил — сейчас мы его играем раз в два месяца, это значит, что спектакль постепенно погибает. Поэтому приходится искать компромисс. Думаю, последняя премьера театра — «Ревизор» — пример такого компромисса: с одной стороны, знакомая всем классика, с другой — актуальный материал, который интересен и труппе, и мне. Но так получается не всегда. Я бы, может, и хотел бесконечно экспериментировать, но если на это не будут ходить люди, то надо ли? «Мастеровые» — все же зрительский театр со сложившейся аудиторией. Здесь вряд ли пойдут работы в духе постдраматического театра, но эксперименты все же нужны, и я с удовольствием поставлю что-то подобное, если меня поддержат руководство и труппа.

Сталкиваетесь ли вы с самоцензурой в процессе работы?

Самоцензура — хорошее определение, потому что я не вижу какой-то внешней цензуры, хотя все о ней говорят. У каждого режиссера внутри свой переключатель и он сам ощущает грань дозволенного. Для себя я понимаю, что мат со сцены — это не очень хорошо. Но если это оправданно и нужно — я использую это без сомнений. То же самое с обнаженными актерами, алкоголем и прочим. Без художественного обоснования такие ходы выглядят пошло. Кроме того, всегда можно найти нужный образ — ведь все же мы говорим о театре.

Изменилось ли положение актера в театре или он продолжает существовать в парадигме «психологического театра»?

Да, изменилось. Я чувствую, что актер стал более креативным, и это правильно. Это произошло благодаря формату театральных лабораторий, который придумал Олег Лоевский. Такой экстремальный способ театра, когда режиссер отправляется в незнакомый театр к незнакомой труппе и должен за неделю поставить эскизный спектакль, дико мобилизует и режиссера, и актера. Через лаборатории Лоевского прошло множество театров по России, и это дает результат. Актеры, годами играющие «нафталин» в своих театрах, любят лаборатории, потому что в них они реализуются как художники. Зачастую это становится открытием и для режиссера театра, который, возможно, ранее боялся потревожить своих артистов. Поэтому актеры меняются.

Какое событие вы считаете ключевым в новейшей истории вашего театра?

Как бы нескромно ни прозвучало, но таким событием я считаю спектакль «Кроличья нора» по пьесе Дэвида Линдси-Эбера. Его я поставил в «Мастеровых» еще в качестве приглашенного режиссера. Спектакль попал в лонг-лист «Золотой маски», где соседствовал с работами больших режиссеров. Театральный критик Павел Руднев отобрал «Кроличью нору» в программу «Маска+», куда также вошли еще девять спектаклей со всей страны. В мае 2016 года театр «Мастеровые» принял участие в XIV Фестивале театров малых городов России, прошедшем в городе Вольске Саратовской области, и открыл этот престижнейший театральный форум своим триумфальным спектаклем «Кроличья нора». Актриса Марина Кулясова получила на фестивале награду за лучшую женскую роль в спектакле. Мы показали эту работу на разных фестивалях. Не знаю, моя ли это заслуга, но после этого жизнь театра повернула в правильное русло — в сторону актуального, смелого и живого театра.

Какую роль должен исполнять театр в жизни провинциального города?

Здесь нельзя избежать банальностей, но театр очень важен для людей, он как родной брат. Кино — это нечто созерцательное и не всегда требующее прямого включения зрителя; опера и балет — высокое искусство, понимаемое и принимаемое не всеми; и только драматический театр предлагает простой, живой разговор на равных. Поэтому театр необходим маленьким городам как воздух.

Что представляет наиболее сложное препятствие для вашего театра и что, на ваш взгляд, помогло бы избавиться от этого препятствия?

Театру, конечно же, не хватает финансов, хотелось бы большей помощи от города, хотя бы повысить зарплаты артистам. Актеры — самое важное в театре. Люди ходят в театр именно на артистов, а не на режиссера или художника, поэтому их надо любить и поощрять. Государство в любом случае должно поддерживать культуру. «Мастеровые» являются муниципальным театром — город помогает зарплатами и с хозяйственными нуждами. Но на постановки руководство ищет средства самостоятельно. Мы можем тратить только то, что заработали, поэтому, к примеру, не можем купить новый пульт для звука, с которым могли бы ставить более техничные спектакли. Но он может стоить миллион, а это бюджет двух спектаклей. Поэтому у нас выбор: либо техника, либо спектакли. Было бы здорово, если бы государство выделяло деньги именно на постановки. Театры часто влезают в долги, готовя премьеры. И это, конечно, неправильно.

3 главных спектакля, по мнению главного режиссера:

Татарский драматический театр Альметьевска

Сайт театра
«ВКонтакте»
Facebook

О театре

История: Первая передвижная труппа из непрофессиональных актеров в Альметьевске образовалась в 1944 году. Участие непрофессионалов накладывало отпечаток на репертуар — театр долгое время не играл серьезных драматических произведений: первой такой постановкой стала драма Ризы Ишмурата «Возвращение». Условия передвижного колхозно-совхозного театра сказывались на качестве постановок — труппа дробилась на три бригады и каждая выступала с определенным спектаклем. Все актеры театра встречались только в масштабных спектаклях, готовившихся к торжественным датам.

Репертуар: Репертуарная база Альметьевского театра — это классическая татарская драматургия (Туфан Миннуллин, Тази Гиззат, Карим Тинчурин). Вместе с тем на сцене театра играют произведения русских зарубежных авторов (Шекспир, Брехт), молодых татарских драматургов. В 2016 году в театре ставится спектакль «Земля Эльзы» по пьесе одного из главных авторов «новой драмы» Ярославы Пулинович.

Режиссер: Ильяс Гараев с 2008 года работает в Альметьевском театре в качестве режиссера-постановщика, однако вместе с этим выполняет и функции главного режиссера. Поставил на сцене театра спектакли «Не хочу учиться, а хочу жениться», «Мешок», «Странный человек».

Что вы думаете по поводу идеи постдраматического театра, раскрывающего понимание «театрального» шире и включающего в него перформанс, танец, изобразительное искусство, мультимедиа?

Принципы постдрамы глубоко проникли в театральный язык — нельзя сегодня найти режиссера, который ставил бы только чистую драму без примесей смежных жанров. Альметьевский театр также не стоит в стороне и пробует себя в современном актуальном театральном языке. У нас есть устоявшаяся аудитория из старшего поколения, но мы хотим, чтобы к нам ходила молодежь, поэтому не можем игнорировать новые театральные веяния. В нашем репертуаре есть спектакль «Магазин»: он сделан в рамках современных течений и мы его очень любим, но старшее поколение воспринимает спектакль с трудом (в основанной на реальных событиях пьесе «Магазин» современного драматурга Олжаса Жанайдарова рассказывается о молодой казахской девушке, которая работает продавщицей в московском магазине и вынужденно принимает ислам; в 2014 году текст вышел в финал независимой литературной премии «Дебют», в 2015-м получил «Золотую маску». — Прим. «Инде»). Мы показали его на театральном фестивале имени Золотухина в Барнауле. Половина зала, конечно же, были местные татары. После показа к нам подошел солидный мужчина, который прямо сказал: «Стоило ли с этим приезжать к нам? Неужели из Казани нельзя привезти что-то стоящее?». Они хотят национальную классику на литературном татарском языке — «Голубую шаль» или «Галиябану», и их желание можно понять. Но современная драма нужна театру, чтобы татарский театр не ассоциировался с праздничным представлением с песнями и плясками. Мы должны показывать, что тоже чего-то стоим, — как минимум воспринимать и переделывать все современные тенденции.

Какую стратегию развития вы считаете наиболее удачной для современного провинциального театра?

Альметьевский театр — национальный, и это накладывает отпечаток на нашу деятельность. К сожалению, сейчас не очень много татарской новой драмы, поэтому мы обращаемся к русской и мировой литературе. Наша главная задача — привлечение молодежи. Национальный театр всегда воспринимается как нечто архаичное. Но мы хотим быть современными, поэтому ищем молодых драматургов и режиссеров, участвуем в фестивальном движении. Молодежь можно привлечь только новыми формами и свежими мыслями. В театре работает много приглашенных режиссеров. Мы считаем, что разнообразие всегда на пользу; актеры работают по-разному, мы сами учимся у других режиссеров, зрители также получают разноплановый репертуар. Когда все ставит один режиссер — театр превращается в музей.

Наша последняя премьера — «Земля Эльзы» по пьесе Ярославы Пулинович. Нам понравилась эта пьеса и мы хотели бы с ней поехать на фестиваль «Коляда plays», который устраивает Николай Коляда в Екатеринбурге. Мы с ним дружим. У него специфическое требование: нужно поставить его текст либо произведение его учеников. Вот Пулинович — как раз его творческая преемница.

По какому принципу вы отбираете материал для репертуара театра? Есть ли зависимость от зрительской аудитории?

Наш театр — единственный в Альметьевске. Это накладывает на нас дополнительные обязанности. Мы должны ставить пьесы и для татар, и для русских, для молодых, пожилых и детей, поэтому у нас есть как татарская, так и русская, и мировая драма. Мы ориентируемся на зрителя, хотя, конечно, он не определяет наш репертуар — театр должен быть на шаг впереди зрителя. У нас есть понятные классические постановки для старшего поколения и современная драма для молодых. К сожалению, национальная драматургия сейчас не особенно конкурентоспособна, поэтому нам приходится обращаться к драме других народов. Если мы хотим на равных выступать на международных фестивалях, мы не должны зацикливаться на национальном. Я не сторонник сильного осовременивания классики, ее нужно играть так, как написано, поэтому на современные вызовы отвечает современная драма — игнорировать ее глупо. Однажды после спектакля женщина сказала: «Спектакль очень хороший, но с ним к нам в Нурлат приезжать не стоит. Народ не поймет». В Альметьевске проблемы с консервативным зрителем решаются проще.

Сталкиваетесь ли вы с самоцензурой в процессе работы?

Мы не можем не думать о зрителе совсем: всегда пытаемся понять, пойдет или не пойдет тот или иной материал на нашей сцене. Когда репетировали «Магазин», опасались, что будут проблемы с религиозными зрителями, так как конфликтность в спектакле была. Но постановка идет хорошо, потому что он о другом — о современном рабстве. Мы практикуем беседы со зрителями после показов. Это работает. Зритель хочет поговорить, он ждет того, что мы объясним наши решения.

Изменилось ли положение актера в театре или он продолжает существовать в парадигме «психологического театра»?

В нашем случае нужно говорить о природе татарского актера, которая изначально мало связана с психологической школой Станиславского. Татарский театр появился из уличного передвижного непрофессионального способа представления, а не академическим способом — Станиславский к нам пришел позже. И они тоже меняются. Наши актеры регулярно играют с новыми режиссерами, поэтому они способны на многое — они знакомы с разными способами игры, разными состояниями театра. За это мы их и любим.

Какое событие вы считаете ключевым в новейшей истории вашего театра?

Сложно назвать что-то одно, мы постоянно ищем что-то новое. В этом году в Альметьевск привозили театральных критиков Татарстана и Москвы. Они похвалили нас за репертуар, эксперименты и участие в фестивальном движении. Мы еще раз убедились в том, что идем в правильном направлении.

У нас есть спектакль «Ромео и Джульетта», который всколыхнул театральный Татарстан. Это нетипичная работа: без исторических костюмов и музыки. Также мы ввели собственного персонажа, которого нет у Шекспира, — ангела смерти, который говорит на трех языках. «Ромео и Джульетта» — полностью индивидуальная работа, где обилие режиссерских приемов четко работает на главную мысль: вражда не закончится никогда, поэтому мы должны быть всегда начеку. Спектакль получился жестоким. После него о нас начали широко говорить в Казани.

Какую роль должен исполнять театр в жизни провинциального города?

В небольшом производственном городе театр — единственное место, где человек может отвлечься, поговорить о небытовых вещах, найти отдушину для мыслей и сердца. Мы постепенно приближаем горожан к театру, и о нем в городе знают и говорят. Как я сказал, наш театр единственный в городе. Поэтому мы должны быть очень гибкими и отвечать на запрос разных групп зрителей. Мы татарский театр, но не можем игнорировать русскоязычное население города. У нас есть формат гостевого спектакля — мы обмениваемся площадками с другими театрами (Ижевск, Саранск, Ульяновск, Йошкар-Ола и пр.), в нашем театре есть перевод на русский язык. Мы хотим, чтобы о нашем театре знали все слои населения.

Что представляет наиболее сложное препятствие для вашего театра и что, на ваш взгляд, помогло бы избавиться от этого препятствия?

Конечно, театру не хватает финансов. Мы зарабатываем сами, и нам нужно активно работать, чтобы покрывать расходы. Этот сезон мы назвали годом премьер: с августа было уже четыре премьеры, планируем еще. Это, в том числе, помогает и зарабатывать, так как государственное финансирование покрывает только затраты на зарплаты и содержание здания. Бюджет постановок, гонорары приглашенных режиссеров — все на наших плечах. Поэтому не можем сделать все, о чем мечтаем. К примеру, хотим провести в Альметьевске фестиваль театров малых городов, но пока это невозможно: у нас не очень подходящая сцена и не хватает техники. Но без мечты театру нельзя.

3 главных спектакля, по мнению главного режиссера:

Иллюстрации: Данила Макаров