«Я буду соревноваться с самим Дьяволом»: 7 причин посетить новую выставку Александра Родченко

Сегодня в Национальной художественной галерее «Хазинэ» открывается выставка «Казань — в ней мое будущее…», посвященная 125-летию художника, фотографа и дизайнера Александра Родченко. Художник прожил в Казани 15 лет, здесь же получил художественное образование и познакомился с будущей женой Варварой Степановой. В основе выставки — ранее не выставлявшаяся коллекция живописи и фотографий, подаренная городу в прошлом году внуком художника, Александром Лаврентьевым. Накануне «Инде» ознакомился с экспозицией и попросил искусствоведа и куратора выставки Дину Ахметову рассказать о наиболее примечательных экспонатах.

Картина «Вий», Георгий Белащенко (1898)

Александр Родченко упоминает эту картину в своих воспоминаниях: будучи подростком он увидел ее в городском музее (ныне Национальный музей РТ). Автор картины, украинский художник Георгий Белащенко, никогда не был в Казани: «Вий» — это его дипломная работа в Академии художеств Санкт-Петербурга. Академия художеств патронировала художественную школу Казани и регулярно посылала в Казань картины, чтобы местные ученики были в курсе последних тенденций в академической живописи. Именно таким образом картина Белащенко оказалась в Казани. Со временем городской музей выкупил картину у художественного училища за 200 рублей. В воспоминаниях Родченко пишет: «Она решила мою жизнь. На этом академическом полотне была изображена выдуманная жизнь. Значит, вот способ сотворения собственного театра: рисуя — „можно выдумать, что хочешь“». Он связывает эту картину с собственным жизненным выбором, поэтому нам было важно ее показать — ведь именно с нее все началось. Позднее «Вий» никогда не выставлялся и все это время хранился в фондах казанского музея Изо. Я понимаю, почему: картина не блистает художественными достоинствами, хотя она очень эффектная и понятно, что на подростка Родченко она могла произвести впечатление. Мне нравится символическая деталь: Хома Брут держит свечу у сердца — кажется, именно она разожгла в сердце Родченко огонь творчества. В 1915 году он пишет в дневнике по поводу собственной абстрактной серии «Линейно-циркульные композиции»: «В этом мое будущее и я буду соревноваться с самим Дьяволом». Видимо, именно тогда Родченко понял, что открыл действительно что-то новое.

Личные автографы

Я нашла личные записи Родченко в Национальном архиве РТ. На выставке представлены собственноручно написанные Родченко прошения об отсрочке платы за обучение в художественной школе. С финансами у Родченко всегда были проблемы, такие прошения он писал каждые полгода. Видимо, студента Родченко ценили, потому что совет школы оплачивал ему учебу в течение всего срока обучения. Я нашла также документы, связанные с пребыванием в Казани жены художника, Варвары Степановой. На выставке есть прошение от 1911 года, в которой она просит выслать ей программу поступления в Казанское художественное училище. Любопытно, что во всех справочниках пишут, что Степанова училась в Казани с 1911-го по 1913 год, хотя в 1911 году ее только допустили к экзаменам, а учиться она начала годом позднее. Более того, в ее учебной анкете прямо написано: «Год поступления — 1912 год». Анкета заполнена двумя разными людьми. Думаю, второй человек — это первый муж Степановой, Дмитрий Федоров, будущий главный архитектор Казани, автор проекта Мергасовского дома.

Рисунки для профессора Адлера

В 1912 году Родченко выполнял коммерческий заказ для профессора Казанского университета Бруно Адлера. Адлер был известным этнографом и мастером музейного дела: в витрине есть статьи, которые он писал для «Казанского музейного вестника» в 1920-х годах. Кроме того, он является создателем этнографического музея КФУ. В дневнике Родченко пишет, что он должен был сделать рисунки для книги Адлера (упоминает, что рисовал орнаменты, народную одежду и утварь). Зная это, я пошла в архивы этнографического музея, где нашла каталожные карточки с рисунками 1912 года. Я думаю, что это работы Родченко, хотя у меня нет прямых доказательств, но много косвенных (год, упоминание в дневнике, к тому же в это время кроме Родченко эту работу никто больше не выполнял). К сожалению, на эти рисунки нет музейных документов и они не подписаны (я думаю, рисунки предназначались для внутреннего пользования Адлера). Позже дневниковые записи Родченко, посвященные Бруно Адлеру, я отправила в этнографический музей. Там не знали об их существовании и были счастливы получить свидетельства об основателе музея. Бруно Адлер был репрессирован и его архивы не сохранились.

Каталог первой выставки, в которой участвовал Родченко

В 1913 году Родченко как один из лучших студентов участвует в совместной с преподавателями выставке в Казанской художественной школе. В каталоге выставки указано, что он выставил две картины: «Очарованный принц» (в газетах того времени по ошибке написали «Очарованный паж») и «Соната». Судьба этих картин неизвестна — возможно, что они не сохранились, а возможно, что они дошли до нас уже под другими именами. Здесь же Родченко встретил своего первого покупателя — одну из картин приобрел казанский юрист и коллекционер Николай Андреев, работавший на казанского пивного магната Петцольда. По словам художника, изображен на ней был «карнавал на фоне архитектурных фантазий».

Работы, подаренные дочерью и внуком Родченко

На выставке мы впервые выставим три ранние живописные работы Родченко, которые подарил казанскому музею Изо внук Родченко, Александр Лаврентьев. Они были написаны в Казани в период с 1912-го по 1915 год. По этим картинам видно, как развивался его эстетический курс: в первых работах — классический модерн, в последней — явное влияние футуризма.

Кроме того, еще в 1988 году дочь Родченко, Варвара, подарила Казани другие три работы: живописная картина «Девушка с цветком» (1915) периодически выставлялась, другие две работы никогда не выезжали из хранилищ. Речь идет о печатной графике с линолеума авторства Родченко и Степановой, из известной конструктивистской серии 1919 года, которая выставлялась в Казани в 1920 году. При передаче работ дочь сказала, что это листы с поздней печатью, поэтому музейщики решили, что они не представляют ценности. Я советовалась с известными галеристами по этому поводу, все говорили, что музейщики ошибаются и зря скрывают такие работы. Гравюры сделаны с авторской доски, поэтому сомнений в подлинности и ценности быть не должно. Точно такие же работы хранятся в музее современного искусства Нью Йорка, подобные объекты демонстрировались в 1992 году на выставке русского авангарда «Великая утопия: русский и советский авангард, 1915–1932» в Музее Гуггенхайма.

Фотографии

Самая значительная часть выставки — фотографии Родченко. Это настоящие старые фотографии, а не поздняя печать. Есть только одна фотография, которая явно отпечатана в 1970-х годах — это заметно по бумаге. Ценность коллекции в том, что в ней мы видим нетипичные варианты его известных работ. Родченко был в поиске: экспериментировал с ракурсами, по-разному кадрировал. Речь идет о вариантах таких известных фотографий, как «Дом на Мясницкой», «Портрет Маяковского», «Памятник Пушкину». Вместе с тем есть и абсолютно новые работы, которые я до этого никогда не видела. На всех фотографиях Александр Лаврентьев указал даты, хотя где-то явно ошибся. Например, у нас есть фотография циркового представления, датированная 1940 годом. Однако позже я нашла в Московском доме фотографии другое фото этого клоуна с подписью «Последнее выступление клоуна Виталия Лазаренко в 1939 году».

Картина «Партерные акробаты» Александра Родченко (1938)

В конце 1930-х Родченко уже не мог заниматься привычным для него конструктивистским творчеством. Отдушиной для него становится цирк, где он много снимает. На нашей выставке представлена живопись на тему цирка — «Партерные акробаты». Это очень нетипичная работа. В 1940-х Родченко ушел в абсолютную беспредметность в духе американских художников и работал «в стол». В этой работе, на мой взгляд, видно начало этого пути. Причем у Родченко не было возможности видеть работы иностранцев, он к такой беспредметности пришел по наитию. Интересная деталь: на обороте «Партерных акробатов» фотография Пироговского водохранилища. Это обычный пейзаж с индустриальным объектом, которых было много в 1930-х, — скорее всего, это даже не фотография Родченко. Кроме того, на выставке представлена поздняя картина Варвары Степановой — пейзаж 1946 года. Это очень простая, реалистичная картина, практически ученический этюд.

Фото: Даша Самойлова