«Углу» 10 лет! Вспоминаем о более чем 10 важных проектах творческой лаборатории за эти годы

Команда Фонда «Живой город» запускала свою первую площадку, и Инна Яркова предложила нам стать резидентами «Угла» с проектом для драматургов. Нас объединяло желание делать новый театр в Казани, и, по моей логике, он не мог появиться без современных текстов. Я поняла, что хочу заниматься развитием местных драматургов, режиссеров и актеров.

«Центр.Первый» не был оригинальной идеей — несколько центров драматургии уже существовали в других российских городах. Но мы придумали свою структуру: многоэтапность сезонов. Первым был конкурс пьес, следующим — читки победивших текстов, а в финале — что-то наподобие режиссерской лаборатории, где представлялись эскизы пьес по итогам читок. Таким образом, программа расписывалась на весь театральный сезон.

Большое внимание уделяли образовательным программам для авторов: в них входили мастер-классы от ведущих российских драматургов и лаборатории. Так «Центр.Первый» просуществовал пять сезонов. В 2020 году его работу пришлось остановить — тогда же и «Угол» прекратил существование в том виде, в каком начинался. Впрочем, зародился новый «Угол» — мне уже совершенно незнакомый, но почему-то все еще близкий.

Много современных авторов начинали с «Центра.Первого» — Камиль Гимаздтинов, Булат Минкин, Павел Поляков, также в нем Дина Сафина впервые прозвучала как драматург. Мне кажется, что центр был единственным местом в Татарстане, где проводились читки. Представьте, что на сцене ничего не происходит: актеры читают текст автора с листочками или планшетами, а зритель может просто закрыть глаза и слушать их. В этом плане текст — очень классный инструмент: к нему не нужны декорации, можно читать его в разных локациях и всегда по-разному.

У «Центра.Первого» помимо читок была образовательная программа. С лекциями приезжали драматурги, театральные критики, раз в два года проводились лаборатории. Проект закрылся в 2020 году: была пандемия, в «Углу» шел ремонт, открылась площадка MOÑ — вся команда переехала туда.

В 2022 году мы с Анжелой Фатхуллиной гуляли в Лядском саду и разговорились о читках. Поняли, что за несколько лет формат забылся, выросло целое поколение студентов, которые про него ничего не слышали.

Мы подумали, что хотим вернуться к этому формату. Так появились «Читки.txt». Закономерно, что первое время все сравнивали нас с «Центром.Первым». Мы не ставим перед собой задачи образования, взращивания новых авторов, а просто хотим читать интересные для нас тексты, в том числе те, которые сложно поставить на сцене. У проекта четыре куратора: я, Анжелика Фатхуллина, Камила Растумханова, Паша Сидоров.

Мы начинаем составлять темы читок месяца за два. Это могут быть «О чем думают зумеры», «Киночитки», «Вечер непонятных текстов» и так далее. Затем отбираем режиссеров. Иногда приглашаем уже состоявшихся деятелей, но с условием, что они должны будут взять в читку начинающих студентов.

Читка — это крутой инструмент. Авторам он дает возможность посмотреть на свой текст со стороны. Понять, что работает, а что нет. Режиссеры учатся разбирать тексты, ставить задачи актерам. После читок мы стараемся делать обсуждения со зрителями. Нам важно, чтобы команда получила обратную связь, а зрители поняли, что нужны нам.

Я оканчивала четвертый курс института культуры (КазГИК. — Прим. «Инде») в 2015 году, когда ко мне подошла Настя Радвогина и предложила встретиться с Региной Саттаровой. Регина позвала меня участвовать в спектакле «-30», который стал моим первым опытом на сцене профессионального театра. Это очень душевный проект, про поколение, родившееся в 1985–1995 годах: он был про нас, актеров, и про тех, кто сидел в зале, — и каждый друг друга узнавал.

Мне было тогда примерно 20 лет, я была оторвана от жизни. А Регина Саттарова научила меня рефлексии, объяснила, что в любой ситуации надо ставить себя на место другого. Да и в целом для казанской театральной среды это было что-то новое — сама площадка «Угол» это подразумевала: классная открытая альтернатива, которой не было в Казани.

После закрытия театрального сезона мы попадаем в Свияжск. Остров небольшой, и гостиниц на всех участников не хватало, иногда мы жили с командой в школе на раскладушках — как в лагере. Этот период и был, наверное, самым ярким по опыту, процессу и историям. Был сезон, состоящий из двухдневных показов, поэтому многие зрители оставались ночевать на острове в палатках.

Чаще всего заявки на опен-колл подают актеры из Казани и других городов Татарстана. Они приезжают, не зная практически ничего о будущих постановках — им известно только имя режиссера и наша команда, команда фонда.

В Свияжске может случиться все что угодно — это довольно магическое место. Например, в одной постановке участвовала лодка, и все дни репетиций было солнце, а в день показа — практически шторм. А эскиз идет: неважно — ливень, гроза, молния. Ты адаптируешься под природу, потому что остров так хочет.

Конечно, в рамках лаборатории мы ставили спектакли в театрах, но были и совсем неожиданные локации. Например, ангар на улице Татарстан: огромное бетонное помещение, в котором проходила постановка с актерами театра Камала, а рядом — эскиз по пьесе «Прекрасное далеко». Когда в пространстве появлялись театральный свет, зрительные ряды, декорации — это, конечно, удивляло: как меняется обычное пространство. Тут может происходить театр. Тогда это было чем-то неожиданным для Казани, все это вызывало у зрителя любопытство и интерес, иногда непонимание.

Каждая лаборатория — возможность как для независимых актеров, так и для тех, кто работает в государственных театрах, проверить себя, поэкспериментировать. А в прошлом году в рамках лаборатории часть команды Фонда «Живой город» и MOÑ сами стали участниками. Один из эскизов мы сделали в формате stand up, он состоял из наших монологов, которые мы писали вместе с Еленой Новиковой (стендап-комик, актриса, режиссер). Поэтому в дни показов зрители смогли увидеть нас не только как команду, которая организовывает события и встречает их у входа на площадку, но и как авторов и исполнителей.

С каждым сезоном лаборатория не теряет свой смысл, просто смещается территориально: если раньше мы больше делали эскизы в нетеатральных пространствах — например, на футбольном поле, в мансарде, в ангаре, в парке, на парковке, — то сейчас мы можем взять глубокую, сложную тему или формат, но уже на театральной сцене.

«Карина и Дрон» стали сенсацией: это не нарративный повседневный театр, здесь не было попыток манипулировать зрительским вниманием — отношения между залом и тем, что происходило на сцене, выстраивались совершенно по иным законам и принципам. И это было, конечно, на тот момент новым для Казани.

Это действительно было большим событием для нас: начиная от подбора актеров, текста, декораций и вообще формата работы. И это было испытанием не только для создателей, но и для зрителей тоже. Когда зритель приходит в театр, он хочет все услышать, все разглядеть и понять — что нормально. Но была придумана такая форма спектакля, в которой, чтобы услышать актеров, нужно было прислушиваться, а разглядеть их лица зритель мог только в самом конце. Это достигалось световым решением и речевым.

Когда меня спрашивали, о чем спектакль, я всегда старалась аккуратно, без спойлеров, рассказать им про формат — что диалоги героев очень похожи на подслушанные разговоры, как если бы мы проходили мимо говорящих. Для драматурга это была пьеса-исследование, изучение речи подростков, которые как раз и являются героями пьесы «Карина и Дрон». Это не какая-то придуманная взрослым человеком речь, это голос реальных подростков нулевых. Тех, кто не застал время без интернета и всегда существует в гаджетах. Эта речь похожа на пролистывание рилсов, на самом деле, я думаю, мы все сейчас существуем в таком формате диалога. Некий эмоциональный скроллинг.

«Аннигиляция» предлагала совершенно уникальный опыт — коллаборацию театра и науки. Вместо пьесы отправной точкой становились научная концепция или значимое историческое событие из мира науки. Нашей парой стал гидробиолог Денис Алтухов, сотрудник института морских биологических исследований, — именно он подал заявку в лабораторию на создание эскиза о копеподах.

Копеподы — это микроскопические водные рачки, о существовании которых мало кто знает. Они играют важную роль в морских и пресноводных экосистемах. В центре нашего документального исследования оказалась экологическая катастрофа в Черном море, приведшая к значительному сокращению популяции микропланктона. Изучив полную историю изменений в сообществе копепод, мы также исследовали аналогии этих изменений в областях, никак не связанных с миром планктона, и выдвинули ряд оригинальных гипотез.

Копеподы — как метафора нашего общества: живут в огромной массе, каждый выполняет свою роль, но при этом они кажутся такими хрупкими и уязвимыми. Чтобы обеспечить максимальную точность научной составляющей, в феврале 2019 года мы отправились в Севастопольский институт морских биологических исследований. Вместе с Денисом Алтуховым посетили лабораторию микропланктона, где получили возможность взять пробы воды из Черного моря и привезти в Казань живые образцы копепод.

Посещение института стало для нас настоящим откровением. К моменту поездки мы уже прониклись симпатией к копеподам, а ученые обрадовались, что этими микроорганизмами кто-то заинтересовался. Встреча с ними укрепила нашу решимость подойти к постановке с максимальной ответственностью. В Севастополе вместе с учеными мы размышляли о природе научных открытий, о том, как рождаются новые знания.

Результатом этой работы оказался эскиз «Копеподы. Путь. Исследования» — он стал для нас способом осмысления экологических проблем, а также размышлением о хрупкости жизни и взаимосвязи всего сущего на Земле. По признанию кураторов «Аннигиляции» Олега Лоевского и Дмитрия Волкострелова, работа нашей команды отвечала всем задачам лаборатории. Поэтому нам было предложено ее доработать и представить в виде полноценного спектакля. Так у эскиза появилась возможность стать репертуарным спектаклем творческой лаборатории «Угол».

С момента запуска студии прошло 12 курсов — состоялись 10 спектаклей, перформанс и читка. Сейчас, спустя три года, у нас есть курсы не только по актерскому мастерству, но также по перформансу, драматургии и пластике. Все это благодаря первому выпуску и прекрасным педагогам, которые показали студентам, что такое театр изнутри. На первом потоке участникам преподавали актеры ТЮЗа — Елена Калаганова, Павел Густав и Ильнур Гарифулин. Больше всего запомнился пилотный день занятий, когда мы еще до конца не понимали, как это все будет: студенты побаивались того, что с ними будут делать педагоги, да и сами преподаватели тоже волновались, потому что набралась довольно большая группа, из 15 человек.

Первые два месяца студенты знакомятся, участвуют в тренингах, общаются, в последние несколько недель проходят репетиции. Финальный день — это показ, когда друзья площадки, самих студентов и педагогов приходят, смотрят спектакль и поддерживают участников. После мы обязательно все обсуждаем.

Недавно разговаривала со студентами, которые только окончили наш курс. Многие благодарили, говорили о том, что они теперь звучат громче и в целом стали посмелее. Мне кажется, что театральные курсы «Под Углом» помогают не только узнать, что такое театр и каково находиться внутри, но и тщательнее подходить к выбору репертуара со стороны зрителя.

«Индивиды и атомарные предложения» — один из первых спектаклей в России такого формата. Во-первых, режиссер набирал не только актеров: на одной площадке собралась команда, в которой встретились зрители, студенты, актеры и те, кто в театр не ходит, но на опен-колл откликнулся. Во-вторых, в тот момент для «Угла» формат, где используются и видеоконтент, и аудиоустройства, и наушники, был новым, а процесс — экспериментальным. Было удивительно, что зритель мог влиять на спектакль, на свое восприятие.

В Казани перформером была Настя Радвогина, и всегда ее молчание зависело от вопроса, который она не знала заранее, — это, например: «Что делать?», «Зачем?», «А?». Зрители подключались к спектаклю и после ухода Насти со сцены: брали маркеры и писали свои ответы, иногда писали свои мысли и свои вопросы — а они возникали.

Так получилось, что фонд поддержки слепоглухих «Со-единение» открыл в Москве центр творческих проектов «Инклюзион» и предложил запустить доступную театральную школу в Казани на базе «Угла». Попробовали начать с летней лаборатории: пригласили актеров, студентов, педагогов и людей с ОВЗ. Всех, кому это было бы интересно и важно, кто хотел бы начать. Пришло 50 человек. Мы провели три дня с педагогами из Москвы, они передавали нам свой опыт проведения занятий, коммуникации с участниками, свои методы. Эта трехдневная лаборатория показала нам необходимость в открытии такой школы, ну и мы как команда были готовы этим заниматься.

«Инклюзион» в «Углу» просуществовал почти четыре года: мы выпустили несколько эскизов, спектаклей, были участниками фестивалей и разных площадок в Казани. Когда часть репертуара переехала в MOÑ, сформировалась труппа, часть которой теперь работает в спектакле «Отстань от себя». Это пластический спектакль, где мы исследуем свое тело и учимся его принимать. Спектакль идет уже несколько лет, и это всегда солд-аут. Счастье.

В 2020 году большая часть команды творческой лаборатории «Угол» переехала на новую театральную площадку MOÑ. Нужно было решать, что же произойдет с нашей площадкой, какую новую жизнь в нее вдохнуть. Тогда была придумана миссия, которой мы руководствуемся до сих пор, — это работа с молодыми профессионалами, учениками или недавними выпускниками театральных вузов. Одними из первопроходцев стала команда «Генрих + я» — спектакля бывших студентов КазГИКа, мастерской Алевтины Кайновой.

К ребятам приехала из Москвы режиссер Катерина Пилат, они создали спектакль и играли его на протяжении нескольких лет. Сейчас многие из них живут не в Казани, но продолжают заниматься театром. Комьюнити никуда не исчезает — мы всегда на связи.

Я думаю, что это классная возможность набраться большого опыта за короткий срок, да и нам, честно говоря, это помогает находить новые таланты. Есть много ребят, которые были в «Углу» режиссерами, артистами, техниками. И, мне кажется, просто здорово, что у них есть место в Казани, куда они могут прийти и сказать: «Мы будем делать это вместе с вами».