6 мифов о Казанском Международном фестивале мусульманского кино

В начале августа стала известна программа XII Казанского Международного фестиваля мусульманского кино: из 700 заявок организаторы отобрали 60 фильмов из 33 стран мира. Со времён первого фестиваля, который прошёл в Казани в 2005 году, не утихают споры вокруг его концепции: кто-то считает, что нельзя смешивать религию и искусство, кто-то уверен, что это исключительно консервативное мероприятие, ориентированное только на запросы мусульман. В преддверии события «Инде» попросил арт-директора КМФМК Альбину Нафигову прокомментировать накопившиеся мифы о фестивале.

Миф № 1

На фестивале показывают религиозное кино, интересное только мусульманам

Мусульманское и исламское кино — не одно и то же. Наш фестиваль не вербует в религию, фильмы, которые мы показываем, не являются проповедями и экранизациями постулатов ислама. Фестиваль лучше всего характеризует не название, а девиз: «Через диалог культур — к культуре диалога». Конечно, в ходе этого диалога возможны конфликты, поэтому мы смотрим на тему достаточно широко. К примеру, в 2013 году на КМФМК победил сербский фильм «Круги» — история об инциденте, произошедшем во время войны на Балканах (православный сербский солдат вступается за соседа-мусульманина, из-за чего страдает от рук сослуживцев). Сербия — православная страна, но этот фильм говорил о нашей теме, поэтому мы не могли его пропустить.

Любой кинофестиваль шире, чем его концепция. Концепция позволяет нам не драться за фильмы «первой свежести», потому что они не всегда нам подходят. С другой стороны, много раз бывало, что фильмы, отмеченные на КМФМК, выдвигались на «Оскар» и получали призы на других фестивалях («Круги», «Путь Халимы»). В этом году мы сделали программу фильмов об инвалидах — «Вне зоны доступа». В ней, к примеру, будет фильм, снятый глухим режиссёром на языке жестов. Мы с киноведами отдельно обсуждали эти картины: тема спекулятивная, легко выбивает слезу. Но все согласились с тем, что здесь речь идёт о хорошем кино, а не о спекуляции. Проблема инвалидов — это тоже диалог.

Миф № 2

КМФМК ориентируется на фильмы из Азии

У нас появляются фильмы из «заповедных» уголков мусульманского мира, которые нельзя посмотреть больше нигде. Мусульмане рассыпаны по всему миру, поэтому фильмы нам присылают не только из Азии. Четыре года назад был бум копродукции: европейские кинокомпании начали вкладывать деньги в фильмы, снятые неевропейскими режиссёрами. Причина — обострение проблем с мигрантами. Интересным в этих фильмах был взгляд на мусульманскую культуру авторов, много лет проживших в чуждой среде. Не всегда этот взгляд был позитивным, наряду с тоской в них была и критика.

В прошлом году один киновед, не буду называть его имени, увидев у нас фильмы из Таджикистана и Бангладеш, воскликнул: «Боже мой, там тоже снимают кино!». Даже для специалиста, разбирающегося в индустрии, это стало открытием. Киновед приехал из Москвы, и для него таджикская тема — это гастарбайтеры и связанные с ними неудобства. А в фильме — высокая духовность и богатая культура Таджикистана.

Мы не пропускаем хорошие фильмы на нашу тему, в которых напрямую не отражается мусульманская реальность. Например, показывали вне конкурса «Спасение» Ивана Вырыпаева — фильм, который определённо повествует о диалоге культур. Ежегодно мы собираем программу «Окно в Европу»: в этом году акцент в ней сделан на итальянском кино и фильмах, снятых в Париже. Будут любопытные скандинавские фильмы. Мусульманская культура проникает в этот регион очень дозированно, поэтому интересно, что привезут режиссёры оттуда. Хедлайнерами фестиваля в этом году станут режиссёры Александр Прошкин («Холодное лето пятьдесят третьего...», «Чудо», «Искупление», «Райские кущи») и Юрий Быков («Майор», «Дурак»). Прошкин будет председателем жюри, также покажем его ретроспективу.

Миф № 3

КМФМК — консервативный фестиваль

Конкурсную программу действительно можно назвать консервативной — в этом есть расчёт. Я не вижу смысла «махать красной тряпкой» перед сложившейся годами аудиторией. Это контрпродуктивно, так как одна из моих задач — увеличивать число зрителей. На фестиваль ходят абсолютно искренние бабушки в платках, которые ищут в кино ответы на важные для себя вопросы. После просмотра они начинают говорить о фильме с персоналом кинотеатра, с сотрудниками пресс-центра и организаторами. И это тоже диалог культур: бабушки осознают себя частью большого мусульманского мира, открывают для себя новое, и я не думаю, что их нужно целенаправленно пугать. Зато каждый год мы делаем программу молодого экспериментального кино.

Фестиваль действительно избегает фильмов, снятых в эстетике натурализма. Но это не значит, что дверь закрыта наглухо. Нам присылают много фильмов о войне, а войны без крови не бывает. Мы избегаем тем, которые легко освещаются на европейских фестивалях, но у нас есть другие. Например, египетская картина «Зимняя весна», которую мы показывали в прошлом году, рассказывает о том, как вдовец, живущий в гендерно разделённом исламском обществе, пытается понять взрослеющую дочь. Такой фильм вряд ли показали бы в Европе.

На фестивале я узнала весь масштаб трагедии Афганистана и Ирака: СМИ либо не говорят об этом, либо выдают поверхностное мнение. Искусство даёт другой взгляд на проблему, чаще всего это именно тот взгляд изнутри, который полностью игнорируют СМИ. После терактов в Париже были слышны разговоры об «избирательной» скорби. На нашем фестивале много фильмов о трагедиях в азиатском мире, поэтому люди, искренне скорбящие по погибшим во время европейских терактов, узнают об аналогичных фактах на Востоке. Иногда нам присылают фильмы, которые режиссёры снимают с риском для жизни, — бывает, что авторы отказываются приезжать на фестиваль, так как их могут просто убить по пути.

Миф № 4

Фильмы на КМФМК попадают после одобрения религиозными организациями

У нас нет цензуры со стороны Духовного управления мусульман РТ и Совета муфтиев: мы сразу договорились об этом, иначе фестиваль перестанет быть фестивалем, а станет площадкой, обслуживающей их интересы. Если строго следовать требованиям ислама, то и фильмов никаких быть не должно. Но мусульмане тоже смотрят телевизор, делают селфи и пользуются интернетом. Иногда мы целенаправленно обращаемся к богословам, чтобы они высказали мнение о фильме, который прямо затрагивает тему религии. Но и в этих случаях их мнение носит рекомендательный характер.

При этом на фестивале действительно есть секция «Верить и знать». Её курирует ДУМ РТ, туда попадают фильмы о религии. Это территория теологов, куда мы не вмешиваемся.

Миф № 5

КМФМК покровительствует татарстанскому кино

Кино из Татарстана и КМФМК — не сообщающиеся сосуды. С другой стороны, все фестивали покровительствуют местным фильмам. Могу сказать, что мы не берём в конкурсную программу любое снятое в Татарстане кино. Но нужно быть честными: в кино есть понятие весовой категории, и кино из Татарстана пока не может бороться в тяжелом весе с тем же иранским кинематографом. На мой взгляд, эротическая картина «Курбан-роман. История с жертвой» (реж. Салават Юзеев) попала на фестиваль из патриотических соображений, хотя, возможно, это был реверанс оператору фильма. Но мы не могли не взять картину, потому что после фильма «Бибинур» (реж. Юрий Феттинг) в республике не было полного метра.

Моё мнение — на фестивале должна появиться отдельная национальная секция. Программу из татарстанского короткого метра уже можно собрать — молодежь активно снимает, так что будет полезна конкуренция. Думаю, мы к этому придем так же, как пришли к программе «Россия молодая» — отдельной секции для новых российских короткометражных фильмов.

Миф № 6

КМФМК — провинциальный фестиваль, не отражающий общемировых фестивальных тенденций

Так можно было сказать до появления проблем с беженцами в Европе. КМФМК был одним из первых фестивалей, который взял эту тему в оборот. Первые фильмы о мигрантах появились у нас два года назад во внеконкурсной программе. В прошлом году мы сделали отдельную тематическую программу «Свой среди чужих, чужой среди своих». Сейчас этих фильмов так много, что мы не относимся к ним как к чему-то особенному.

Существуют две признанные в кино восточные страны — Турция и Иран. На последнем Московском кинофестивале победило кино из Ирана — фильмы из этого региона регулярно попадают на КМФМК с самого его начала. Также в последние два года в нашей программе обозначился общемировой тренд на фильмы, снятые режиссёрами-женщинами. С каждым годом таких картин становится всё больше.

Фото: Даша Самойлова