Конспект. Юрий Норштейн в «Штабе»

На минувшей неделе Казань посетил режиссер Юрий Норштейн. Автор известных мультфильмов «Ежик в тумане» и «Сказка сказок» встретился со зрителями и рассказал о своем отношении к современной мультипликации. «Инде» законспектировал основные тезисы выступления.

О компьютерной анимации

Я не пользуюсь в работе компьютером. Сейчас слишком много компьютерной анимации — мне физически тяжело это смотреть. Наверняка нынешние дети воспринимают такие мультфильмы лучше. Но это опасно. В конце 1990-х я впервые увидел в магазинах книги с обложками, нарисованными на компьютере, и было непонятно, книга это или коробка конфет. Компьютерная графика ведет к эстетическому удешевлению изображения. Дети думают, что подобное изображение и есть эстетическая объективность. Кроме того, появляется легкость, а ощущение, что все можно сделать в пару кликов, ведет к небрежности. Я упрощаю, потому что для рисования на компьютере тоже нужно изобразительное чутье, но в целом это так.

О драматургии

Рембрандта обвиняли в том, что он писал некрасивых людей. Даже сегодня можно услышать, как молодые люди перед его картинами вопрошают: «Что он в них нашел?». Я же думаю о том, что должно произойти в душе человека, чтобы говорить подобное о Рембрандте. Сдержанный колорит его работ — это драматургический инструмент, поэтому вы можете не знать сюжета картины, но все равно почувствовать все эмоции. В современной анимации большое внимание уделяют сценарию и игнорируют драматургию цвета. Даже у хорошей студии Pixar перенасыщенное, замкнутое и мертвое изображение, которое не оставляет зрителю свободы движения в кадре.

О работе над «Шинелью»

Работа над «Шинелью» идет неровно. У меня нет возможности спокойно работать над мультфильмом, не отвлекаясь на другие задачи. Для работы мне необходима тишина внутри и снаружи. Сейчас я вынужден заниматься производственными задачами, которые не являются обязанностью режиссера. Во времена СССР в Союзмультфильме такого не было: я заказывал нужные мне материалы, и дальше студия занималась этим вопросом. Но мультфильм никогда не затихает во мне. «Время гудит телеграфной струной», — писал Маяковский. С «Шинелью» так же.

О слове и изображении

Слово обладает большой силой, потому что оно вовлекает в себя воображение человека, в котором слово разрастается, как дерево. Кино в этом плане слабее, потому что оно может только навязать изображение. В такой ситуации режиссер может снять очередной пересказ сюжета, который будет полностью служебным по отношению к тексту, а может вчитаться между строк и сделать на экране конгениальный визуальный текст. Сергей Козлов предложил много сказок, но я выбрал «Ежик в тумане», потому что в тексте было что-то музыкальное. Это маленькая сказка, но даже от нее я оставил только фабулу. Весь фильм придуман мной. Психологический каркас «Ежика в тумане» прост: Еж каждый день ходил в гости к Медвежонку, но однажды попал в туман, из которого вышел «другим человеком». Этот сюжет разделен на маленькие отрезки: Еж встречает стаю птиц, сову, видит звезду и т.д. Так у мультфильма появляется собственный ритм. То же самое с Гоголем. Он для меня — лучший в мире композитор и поэт в прозе. В «Шинель» я тоже добавил много от себя: длинную сцену с Акакием Акакиевичем дома (в тексте это маленький эпизод), его встречу с Поприщиным из «Записок сумасшедшего» на Невском проспекте. Уверен, что это не противоречит первоисточнику.

О Хаяо Миядзаки

Я никак не отношусь к японскому аниме, хотя меня часто о нем спрашивают. Хаяо Миядзаки, которого тоже ошибочно приписывают к аниме, совсем другой. Он человек широкой культуры. Я был у него в гостях. Его кабинет полнится книгами об искусстве, и он активно ими пользуется при создании фильмов. Он мне показывал восьмитомное издание художника Пауля Клее. А его любимый художник — Исаак Левитан, и он мечтает сделать большую выставку Левитана в Японии. Работы Левитана Миядзаки использовал в последнем фильме «Ветер крепчает».

Об опыте и случайности

Пушкин написал: «...Готовят просвещенья дух, / И опыт, сын ошибок трудных, / И гений, парадоксов друг, / И случай, бог изобретатель». В этих строках формула любой творческой деятельности. В работе важна случайность. Опыт — это не лучшее в искусстве. Опыт рождает вялость и ощущение, что все уже известно. Мультипликация таит в себе максимум случайности. Я постоянно импровизирую. У вас не получится сердечное кино, если вы четко следуете сценарию. Перед съемками я, как ребенок, играю с картонным персонажем, ищу жест, который замкнет в себе все пространство кадра. Я не люблю современные мультфильмы: в них много лишних жестов. Это я называю «перетаптыванием».

При этом я утверждаю неважность только профессионального опыта, а не жизненного. Федор Хитрук («Каникулы Бонифация», «Фильм, фильм, фильм», «Винни-Пух») пришел в мультипликацию в 44 года, имея за спиной опыт войны и многолетнюю работу в студии. Сейчас же в кино приходят молодые ребята, которые сразу мечтают стать режиссерами, хотя не имеют за спиной никакой истории.