«Современное искусство может быть открытым к диалогу». Зачем идти на выставку Something Else в «Смене»

Особенно интересно работать с теми художниками, которые занимаются и живописью, и керамикой, и соединять их с теми, кто занимается только живописью или только керамикой. Это один визуальный язык. Описать его довольно сложно, потому что нет теории: это свежее явление.

Например, на выставке есть литографии Виктории Кошелевой и Константиноса Склавенитиса: в диджитал-эпоху литография совершенно не имеет прикладного смысла, при этом оба художника выполняют работы с полным воспроизведением традиционной техники. Почему это происходит? Это же не поддается никакой логике.

История искусств развивается довольно последовательно: приехали африканцы в Париж — появились кубизм и африканские мотивы у Пикассо; появились видео, портативные камеры — появляется видеоарт. А здесь нет очевидных предшественников. Но у меня при общении с художниками сложилось ощущение, что в диджитальном мире, мире интернета, где ты чувствуешь себя маленьким в сравнении с огромным информационным полем, очень хочется иметь что-то, что тебе соразмерно, что ты можешь контролировать. Это не гигантские многометровые холсты, рядом с которыми ты пропадаешь, а керамика — очень ручной, тактильный, первородный материал, который подвластен тебе, твоему телу.

Эта выставка — хороший пример того, что современное искусство не страшное и непонятное, что оно может быть открытым к диалогу, если зритель приходит с желанием этого диалога. Потому что оно очень смешное — среди работ спрятано много маленьких шуток.

Ни моя практика, ни практика этих художников не предполагает помпезных формулировок, сложносочиненных объяснений концепции, вопросов политики, миграции и так далее. Здесь нет сверхконцепции. Это про фиксацию момента: довольно импрессионистский подход, просто в несколько ином исполнении. Почему мы говорим о возвращении к модернизму? Это в первую очередь фиксация момента. Поэтому я стараюсь избегать излишних объяснений.

На выставке не будет этикеток, только карта, с которой зритель будет ходить по залу. Хотелось максимально сбить пафос, нагроможденность, которая присутствует во многих современных галереях. Чтобы зритель мог просто прийти и полюбоваться этими работами, посмеяться над шутками, походить вокруг объектов. Это живой организм, к которому хочется относиться так же живо.

Восприятие этих работ не требует дополнительного усилия. Например, одна из них посвящена ностальгии в «Фейсбуке»: керамический компьютер, вокруг него лежат рыдающие девушки. Наверное, у всех нас были ситуации, когда мы смотрели на старые записи из «Фейсбука» и думали: «Пять лет назад я была влюблена, я была такая красивая, у меня все было так хорошо». Чтобы понять эту шутку, не обязательно иметь художественное образование.

Для меня это выставка-наблюдение: прожив шесть лет в Англии, я заметила, что этот стиль — склонность к рукотворности, интерес к личным историям и бытовым сюжетам — зарождается вспышками в разных местах, разные люди приходят к нему разными путями. Сначала понимаешь, что эти художники похожи друг с другом и очень отличаются от остальных. А потом уже начинаешь замечать нюансы. Когда мы выбрали работы и повесили все в «Триумфе» (галерея в Москве. — Прим. «Инде»), я наслаждалась тем, насколько совпадают цвета: похожие оттенки желтого, немного наивный розовый, голубой. Есть и сюжетные пересечения.

Мне кажется, это попытка сформулировать новый художественный язык, который, вполне возможно, повлияет на последующие направления. Something Else — одна из первых выставок, в которой участвуют эти художники, но с того момента, как мы ее открыли, появилось еще десять экспозиций, в которых участвуют те же авторы. Это такой снежный ком, который мы застали снежком.

Лично для меня искусство — это некий фильтр. Например, я посмотрела на работы Юлии Иосильзон: они очень яркие, праздничные, в них яркие цвета — и я начинаю замечать элементы этих работ в жизни. Сближение с разными авторами дает возможность смотреть через их фильтры на окружающий мир. В Самаре выставка прошла в октябре, когда была золотая осень. В Новгороде она была перед Новым годом, а в Казань приехала в первые теплые дни. До этого мне казалось: она такая зимняя, сказочная, волшебная! Сейчас мне кажется: она такая яркая, энергичная, очень весенняя! Эта выставка очень эмоциональная.