«Старый заяц». Отрывок из сборника сказок математика Романа Михайлова

Роман Михайлов хорошо знаком постоянным читателям «Инде» — интервью с ним, взятое перед его лекцией в Казани, удерживает рекорд по количеству просмотров на нашем сайте. Спустя два с половиной года все связанное с Михайловым не перестает удивлять: режиссер Андрей Могучий поставил в Театре наций масштабную интерпретацию текста Романа, а в сети мелькают тизеры его грядущего фильма.

Литературные источники спектакля и фильма входят в книгу «Ягоды» — сборник волшебных сказок Михайлова, вязкий и беспокоящий текст, в котором найдется место как визионерскому опыту автора, так и автобиографическим намекам. С разрешения издательства Individuum «Инде» публикует самую короткую и простую сказку из сборника — «Старый заяц». Книгу можно будет купить на Зимнем книжном фестивале в «Смене» или заказать онлайн.

Старый заяц

Стоянка находилась рядом с городской площадью. Поначалу Тимофей Иваныч устроился сторожем на стоянку. Ему выдали синюю форму с пришитым знаком неизвестного содержания, крепкие сапоги, чтобы прохаживаться в дурную погоду, и даже ружье, конечно же, без патронов. Как-то на городской площади организовался праздник. Что праздновали, было не ясно, но веселье проникало повсюду. Иваныч поднялся, поглядел в окошко, увидел за забором стоянки множество воздушных шариков и довольных лиц. Он решил отлучиться на минутку — посмотреть событие. Ружье взял с собой, но накрыл тряпкой, чтобы не смущать людей. Вскоре проник в толпу, оттолкнул шарик, приземлившийся прямо на лысину, да и слился с весельем. Развлекали людей заезжие артисты. Что они показывали и как шутили, по сути, никто не понимал, но всем это нравилось. Иванычу тоже все понравилось, но долг был выше желания, и он побрел обратно к стоянке наблюдать за происходящим через окошко.

Праздник помельтешил еще пару часов, а потом все разошлись. Иваныч погрузился в памятные мысли. Уже лет шестьдесят прошло, как в их деревню заехали артисты, насмешили, обрадовали, запомнились на всю жизнь. А в тот момент все вспомнилось, будто это было только что. Иванычу стало приятно от мыслей и возврата давних чувств. Он забылся и будто даже вздремнул, как в его будку постучались.

— Кто же это? — прошептал он себе. Пошел, открыл дверь.

На пороге стоял человек, наряженный в костюм зайца.

— Ого! — вскрикнул Иваныч. — Ты кто?

— Да артист. Нас пригласили на праздник. Я переоделся, а тут с моей одеждой кто-то смылся. Вот и хожу так. У тебя нет чего набросить? Не могу же я так домой поехать?

— Хе, — усмехнулся Иваныч. — Да заходи.

Человек зашел. Выглядел он как большой белый заяц с высокими ушами, пушистым хвостом, все время улыбающийся.

— Ох, продохнуть хоть, — человек расстегнул костюм, вылез из него, остался в одних трусах. — Понимаешь, приходится прыгать несколько часов, вот мы и раздеваемся. Если еще одежду под этой дурью носить, то совсем смокнуть можно. Дурдом, в общем.

— Погоди, поищу что-нибудь. Давай чайку.

Иваныч налил гостю стакан чая, порылся в шкафу, достал старые штаны и свитер.

— Ну, выручил, дорогой. Я завезу это обратно.

— Да ладно, — Иваныч отмахнулся.

— А можно я у тебя оставлю зайца этого? Можешь поносить, если хочешь, хе-хе.

— Оставляй. А что, симпатичный заяц. Мы в детстве о таких и не мечтали. Приехали, помню, артисты. Что делали — никто не понимал. Наверное, шутили как-то. А потом вспоминали долго, сами играли в артистов.

— Я заеду, заберу потом костюм и тебе одежду эту привезу.

— Да какой вопрос, конечно. Я тут через день. Иногда и по ночам.

Человек уехал. Иваныч положил костюм в шкаф и забыл про него.

Уже спустя месяц, когда случайно открыл шкаф, то вспомнил и задумался, чего же добрый артист не заехал и не забрал столь важную для себя вещь.

— Наверное, работу нормальную нашел. Ну и хорошо. Все лучше, чем прыгать, как заяц.

Иваныч нерешительно взял костюм, подошел к зеркалу, приложил к себе, посмотрелся, хихикнул. А потом и надел его. В зеркале увиделся большой заяц с вытянутыми вверх ушами, белый, немного нелепо улыбающийся.

— Тимка — заяц, — прохрипел Иваныч. — Прыг-прыг, под кусток. — Он сложил руки по-заячьи.

Внезапно в дверь постучались. Иваныч, не торопясь, подошел и открыл. Это была Зина, подруга Иваныча, которой, как правило, дома делать было нечего, и она приходила к нему почесать языком, обсудить политику и культуру, в общем, скоротать время. В этот раз она сделала шаг назад и, не успев вскрикнуть, упала навзничь.

— Ой, Зин, ты что, — подскочил Иваныч.

— Тимка, ты? — еле выговорила Зина. — Что с тобой такое?

— Ничего. Это костюм такой. Артист оставил. Вот, примерил.

— А, понятно, — Зина пришла в себя, зашла и села на свое привычное место. — А чего ты улыбаешься все время?

— Это не я, это костюм такой, заяц улыбающийся.

— Знаешь, я думаю, что те, кто все время улыбаются, они того, — Зина покрутила у виска.

— Рассказывай, как делишки-то.

Зина налила стакан воды, огляделась, как обычно. Все темы они уже обговорили, поэтому приходилось повторяться.

— Не знаю, куда страна катится. Цены опять подняли.

— Не говори, — поддержал ее Иваныч.

— Придется скоро нам всем зайцами стать и траву пойти клевать.

— Это птицы клюют, а зайцы просто едят, как люди. Вот так, — Иваныч показал, как зайцы берут траву и кушают, чем вызвал смех Зины. — Видишь, развеселил тебя немного.

— А у меня ведь нет никого кроме тебя, Тимка, — Зина снова стала грустной. — Как своего схоронила, так и не живу совсем.

— Да и я не живу, — ответил Иваныч. — То есть как не живу? Живу! Нормально живу. Интересно ведь жить. Каждый день новости разные.

Директор стоянки, человек влиятельный и уважаемый в городе, редко навещал своих подчиненных. Приходил он чаще всего по вечерам, иногда в компании друзей, как правило, пьяненький. На Иваныча он каждый раз кричал, да так громко, как только мог. Видимо, друзья все больше уважали его за конкретику и характерность, и с каждым разом его авторитет все поднимался. Иваныч на эти крики уже не обращал никакого внимания, так как знал, что если его уволят, то желающих на такую работу не найдется и попросту придется его вернуть.

В тот вечер директор пришел один, но, как обычно, опьяненный очередным праздником. Он сурово постучался, а когда Иваныч открыл дверь, то упал, да сильнее и громче, чем упала Зина.

— Ты кто? — промямлил директор. — Ты за мной? — На его лбу выступил пот. Иваныч не ответил. — Погоди, у меня же семья, я же не могу так просто, — казалось, он отрезвел, но страх взял верх над всякой трезвостью.

— Скажи, у кого в лесу самые большие уши? — спросил Иваныч важным тоном.

— У тебя, — безо всяких сомнений ответил директор.

— А у кого самый пушистый хвост?

— У тебя.

— А у кого самые быстрые лапы? — Иваныч спросил еще суровее.

— У тебя, все у тебя, — директор пополз назад на спине, вытирая с асфальта грязь. — Погоди, не забирай меня.

— То-то, — Иваныч закрыл дверь, оставив директора на улице. — Ну все, теперь я уволен навсегда, — сказал он Зине, которая все это внимательно наблюдала.

Так и вышло. Когда директор окончательно пришел в себя, то вытолкал Иваныча из сторожевой будки, не дав ему даже переодеться. Зина пыталась что-то возразить, но директор вытолкал и ее. Так они пошли, оставляя эти места навсегда.

— Может, не стоило тебе с ним так?

— А как с ним еще-то? Это же они, директора, нам жить не дают. Вот бы ко всем к ним такие зайцы пришли однажды. Может, и жить легче бы стало. Смотри, как интересно получается: когда к детям приходят зайцы, то дети радуются, смеются, а когда к директорам, то те в страхе падают. Ты смотри только, какой дурак. Он подумал, что это смерть его пришла. Да разве смерть как заяц приходит? Совсем мозги пропил.

— Кто его знает, как она приходит. Может, и как заяц.

— Если так, то я в этом наряде ее и встречу. Вот удивится. Придет, подумает, что напугает сейчас. А тут такое! Посмотрим, кто кого!

— Была бы у тебя вторая такая одежда, я бы тоже так встретила. Вместе бы ее встретили. Не так страшно, хотя бы.

— А ты сшей такую. Или просто представь, что ты тоже заяц или зайчиха.

Зина захохотала. Она сложила руки по-заячьи, скакнула. Иваныч тоже скакнул. Они представили себя зайцами в поисках еды, через боль в спине наклонись к земле, сорвали траву.

— Ешь, — строго сказал Иваныч. — Зайцы едят траву.

— Ты первый, — с некоторой неуверенностью ответила Зина.

Иваныч расстегнул костюм, положил траву в рот, разжевал и проглотил. Зина сделала то же самое.

— Теперь мы настоящие.

Природа раскрыла для них новые виды и даже воздух — видимый, водянистый, слегка дрожащий. Они прошли через этот воздух, покинули привычные мысли и блуждания, оказались среди высоких трав, красивых, полных силы и жизни. Тела наполнялись твердостью, боли старости исчезали.

— Раньше бы я задумался, где мы. А сейчас мыслей нет. Знаю, что дальше еще интереснее будет. И даже если назад повернем, все равно назад не вернемся. Иное тут все.

Там, где заканчивалось видимое, появился непонятный силуэт. Зина с некоторым страхом прижалась к Иванычу. Еще несколько мгновений, и они смогли разглядеть идущего. Это был некто, одетый в схожий костюм улыбающегося зайца с оттопыренными ушами. Зина потянула Иваныча назад, но тот показал видом, что глупо поворачиваться, ведь их уже заметили. Ничего не осталось, как подождать, пока заяц приблизится.

— Доброго дня, сочной травы, — заяц почтительно кивнул Иванычу.

— И вам того же, — ответил Иваныч.

— А это кто с тобой? — заяц указал на Зину.

— Это? Свои.

— Какие же это свои? — забеспокоился заяц.

Иваныч указал Зине на траву. Та сходу словила его задумку, схватила несколько крупных травинок и запихнула себе в рот.

— А, понятно. Скрываетесь, — вздохнул заяц. — Не поможет. Лиса распознает. Она здесь вчера проходила. Пойду. Надо своих искать.

— Ага, счастливо.

Заяц побрел дальше. Иваныч и Зина посмотрели ему вслед, повернулись, пошли дальше.

Открывались новые места, сложные, трудно мыслимые.

— Ого, — тихо сказал Иваныч, но тут же спрятал возникшее восхищение как можно глубже.

— А что это вокруг? — испуганно спросила Зина

— Лучше не думать. Это то, что вокруг… Оно ждет, что мы будем думать о нем и разгадывать его. Небось и уловки приготовило. А мы вообще не будем думать об этом. Просто дальше пойдем. А то и сгинуть можно с мыслями разными.

— А чувствовать это можно?

— Лучше и не чувствовать. А то оно, раз за мысли не смогло зацепиться, так за чувства будет.

— А ты знал хотя бы, что цвета такие бывают?

— Не знал, конечно, но удивляться тоже не стоит. А то оно за удивления наши зацепится. И не бойся, главное. За страхи зацепится уж наверняка, будет даже хуже, чем раньше было. Я и раньше к особой сложности так относился. И ничего, выжил.

Свет вместе со всей природой перестал быть понятным. Невдалеке появился новый заяц, столь же увлеченный, идущий навстречу. Иваныч внутренне подготовился к встрече, кивнул Зине, чтобы та не забыла жевать траву. Как только заяц приблизился, Иваныч выкрикнул:

— Доброго дня, сочной травы.

Заяц благодарно закивал.

— Вы же не в ту сторону идете, — несколько удивленно сказал он. — Я там был, там нет ничего.

— А мы там были, — Иваныч махнул рукой в сторону, откуда они пришли. — Там тоже ничего путного. Идем, куда идется.

— Сложно все стало. Земля тяжелеет, непонятностей набирается. Лисы хитры стали. Что делать-то?

— Убежден, что у лис те же проблемы. И на них кто-нибудь охотится, и они бегут, а места не найти. И покой для них тоже усложнился. Ты, наверное, думаешь, что смерть как лиса приходит?

— Конечно.

— Глупости это все. Я знал одного человека, так он подумал, что смерть как заяц приходит. Увидел зайца, испугался.

— Глупый совсем.

— Ага, глупый. Лисы, наверное, думают, что смерть как человек с ружьем приходит. А я и был не так давно человеком с ружьем и ни к каким лисам перед их смертью не ходил. И боялись меня меньше, чем когда я зайцем стал.

— Я же говорю, сложность стала немыслимой. Смерть, видимо, тоже сложной приходит — так, что не распознаешь ее.

— Пройдет это все. Это мир защищается так. Он тоже боится смерти.

Они подошли к новым травам. За открытым местом с редкими деревьями, кустами и мусором виднелись незнакомые дали, уже несложные, манящие.

— Туда нельзя, — заяц заметил взгляд Иваныча. — Не думай даже. Там лисы живут.

Иваныч кивнул Зине, указав, чтобы та выплюнула траву. Сам же молча, не торопясь, снял костюм, отряхнул одежду.

— Лисы живут, говоришь? — он приобнял Зину. А Зина положила голову на плечо Иваныча, предвкушая красоту и ясность лисиных владений.

«Ягоды. Сборник сказок», Роман Михайлов, Individuum, 2019

Автор иллюстрации Джангир Сулейманов