Устная история. Создатели «Шоу шепелявых» — об аудиорежиссуре, мемах, драматургии по Аристотелю и эстонских обидах

В 1994 году в Казани запустили «БИМ-радио» — первую местную музыкально-развлекательную радиостанцию, вещающую в Fm-диапазоне. Говорят, в первые два года существования «БИМа» радиосигнал раздавался с антенны, закрепленной на шестиметровой сосне, которую диджеи с трудом затащили в редакцию на 14-м этаже физфака КГУ. Еще одна легенда «БИМ-радио» — известное на всю Россию «Шоу шепелявых», подарившее нам «любителей „Этого интересного“», новый способ потребления анекдотов и в конце концов — аллергию на «Юмор Fm». В этом году регулярно выходящей в эфир подборке народного юмора, озвученной артистично шепелявящими дикторами и сдобренной клипартом от аудиоэффектов, исполнится 20 лет. «Инде» поговорил с автором идеи и продюсером шоу Андреем Тетериным и артистом Аркадием Томиловым о том, с чего все начиналось, славе, которую принесла «Европа плюс», и юмористических предпочтениях.

Сколько лет существует «Шоу шепелявых»?

Томилов: Мы выходим в эфир с 1994 года. Ой, подожди…

Тетерин: Я когда-то писал статью про историю создания «Шоу шепелявых», она у меня до сих пор где-то на компьютере есть… (Начинает искать файл.) Вообще «Шоу шепелявых» было создано еще во времена нашей работы на «БИМ-радио». (Находит файл.) У меня тут написано 1997-й, а не 1994-й.

Томилов: Нет, 1997-й — это когда мы уже подписали официальный договор с «БИМ-радио». А так у нас был свой любительский испытательный полигон — я помню, что начинали мы в 1994-м.

Тетерин: Видите, насколько «Шепелявые» древние — никто даже не помнит, когда мы появились! Но я думаю, все-таки в 1997-м, потому что в 2017-м мы планируем отмечать 20 лет как программа выходит в эфир.

То есть вы оба были диджеями на «БИМ-радио»?

Тетерин: Нет, оба не были. Я занимался аудиороликами — производством заставок, рекламы. Тогда это только зарождалось, все было в диковинку: новые компьютеры, новые программы. Формата mp3, по-моему, еще не было — все аудиоредакторы работали с WAV и его аналогами. Мы были первопроходцами аудиопродакшна.

А вы, Аркадий, чем занимались?

Томилов: Чем только не занимался — я и сейчас, собственно, чем только не занимаюсь. В 1990-х я играл в команде КВН «Четыре татарина» и параллельно был режиссером студенческой команды КГУ «Двадцать четыре плюс». Один из ее участников был другом Андрея, поэтому, когда он стал искать актеров в новое шоу, я об этом узнал и пришел пробоваться. И все — с тех пор в «Шепелявых». Еще из «Четырех татар» в шоу работал Павел Пристанский, но он присоединился позже. Мы с ним, кстати, до сих пор в «Четырех татарах» трудимся — сейчас это не только команда, но и телешоу, в котором мы с Пашей и актеры, и сценаристы. А если возвращаться к «Шепелявым», то Андрей у нас — автор идеи, продюсер и вообще отец.

Тетерин: Вдвоем мы озвучиваем все шоу.

Разве голоса всего два?

Томилов: Если вы слышите, что примешивается кто-то третий, значит, один из нас заболел и Пашка его подменяет.

Как вы делите роли? Кому достаются женщины, кому — начальники, кому — пьяницы?

Тетерин: Мы оба можем озвучить любого персонажа. Это всегда решается быстро и спонтанно — у кого кто лучше получится, тот того и озвучивает.

Томилов: У нас даже репетиций как таковых нет, мы без вот этих вот режиссерских замашек — «кто глубже войдет в роль».

Тетерин: Потому что анекдот — это маленькая, быстрая и смешная история. Она как искра (щелкает пальцами): проскочила — и все, давай следующую.

Какую задачу вы себе ставили на этапе запуска шоу? Для чего вы его придумали?

Тетерин: Я исходил из того, что станции нужен был какой-то развлекательный контент, хотя в конце 1990-х, наверное, даже слова «контент» не знал. Конечно, жизнь все корректировала: за время существования шоу много раз меняло и временные рамки, и форму. Начинали мы, если я не ошибаюсь, с 15-минутной передачи, в которой, помимо юмористических сценок и анекдотов, звучали большие музыкальные фрагменты. Потом пришли к продолжительности две с половиной минуты, которой до сих пор придерживаемся. Изначально это было обусловлено вместительностью CD-диска. Мы быстро начали продавать шоу на радиостанции в другие города, а передавать большой объем данных через интернет тогда еще было невозможно. Чтобы на диск уместилось 30 передач (мы их рассылали на месяц вперед), они должны были длиться две с половиной минуты. В каждой — четыре-пять анекдотов, разыгранных по ролям.

А как вы придумали, что герои должны шепелявить?

Тетерин: У каждого шоу должно быть узнаваемое лицо. Одно, допустим, ведет лягушка, другое — маленькая девочка. А у нас — шоу шепелявых. Это ни с чем не связано — просто такая фишка.

Но как это родилось? Вы долго перебирали варианты, внимательно слушали разные голоса и вдруг поняли, что это то, что нужно?

Тетерин: Я баловался с процессором эффектов (тогда это был 24-битный Ensoniq DP4) и наткнулся на, как мне показалось, очень смешной — PitchShifter. Автор «Масяни», кстати, пользовался им же. Потом мы попробовали еще и пошепелявить, и в итоге это легло в основу образов героев. Но герои — это еще не все. Львиную долю работы в шоу делает звукорежиссер, который придумывает или подбирает все эти подложки, миксы и отбивки. Сначала я делал все сам (и до сих пор финальная шлифовка материала лежит на мне), но уже в первые годы работы к нам присоединился талантливейший Артем Кондратьев. Вся та звуковая феерия, которую вы сегодня слышите, — наложения, повторы, бешеные боевые миксы — это его находки. В последние годы с нами работает звукорежиссер Тимур Султанов — тоже очень талантливый парень.

Тогда вопрос про юмористический контент. Как вы его подбирали раньше и где ищете сейчас? Вы, кстати, сами тоже пишете шутки?

Тетерин: Каждый месяц мы записываем по 150 анекдотов, и все должны быть хорошими — такой объем материала просто физически невозможно придумать самим. Бывает, конечно: болтаем, смеемся, понимаем, что шутку можно было бы записать, и записываем. Но чтобы сидеть и специально придумывать — такого нет. Вообще с появлением интернета наша задача сильно упростилась, потому что все, что рождено юмористической мыслью народа, попадает туда. Мы просто выуживаем лучшие шутки, немного их редактируем и переносим персонажей в какую-то необычную атмосферу. Но сейчас в интернете все друг друга копируют — бывает, встречаю шутки, которые мы когда-то позаимствовали, но уже в том виде, в котором они прозвучали в шоу. В общем, откуда забираем, туда и поставляем. Такая циклическая связь.

Томилов: А когда мы только начинали, интернет был в диковинку и юмористических сайтов было мало, хотя мы ими тоже пользовались. Поэтому приходилось покупать газеты и журналы — самые разные.

Тетерин: «Чаян» и «Крокодил», наверное, брали.

Томилов: Да-да. Еще, помнишь, такие брошюрки тематические были? «Анекдоты про...»

Тетерин: «...в дорогу»!

Томилов: «Анекдоты в дорогу», точно. В общем, перелопачивали всю эту груду макулатуры, в которой полезного было, наверное, процентов 20. Брали не только смешное: иногда читаешь про себя какой-нибудь афоризм с шепелявой интонацией, и думаешь: о, прикольно звучит. Но, кстати, один из наших принципов — никакой политики.

Почему?

Томилов: Политические взгляды у каждого свои, а юмор для всех один. Нельзя в одной и той же передаче пытаться объединить людей и разделить их.

Тетерин: Хотя у нас был спецпроект про выборы — тогда, когда это было действительно смешно. А еще была «Антикризисная программа». Помнишь, когда в конце 1990-х какой-то очередной кризис случился? Мы тогда решили поддержать народ, чтобы он совсем не повесился.

Томилов: В те времена же как: едешь на работу в автобусе, слушаешь радио: здесь этого убили, там другого взорвали, тут миллион украли... В общем, жуткий депрессняк, а потом: «А теперь о погоде…». И мы решили как-то это разбавить.

Но с тех пор про политику не шутите?

Тетерин: Не так давно была еще одна попытка — программа «Злые будни», тоже в шепелявом формате. Там даже не то что политический — социальный юмор был, злободневный. Но она просуществовала недолго, и в 2015-м мы ее закрыли. Программа не была востребована радиостанциями: на некоторых побаивались ставить в эфир такой юмор.

Есть какие-то еще табу помимо политики?

Томилов: Ниже пояса, естественно, не шутим.

Да бросьте!

Тетерин: Ну, у нас бывает юмор на грани. Конечно, мы немножко хулиганим, но в этом вся фишка. А насчет табу — стараемся про смерть не шутить. Хотя она тоже может быть милой и симпатичной. Как в том анекдоте, когда она приходит к попугайчику, например.

В какой-то момент передача с казанского «БИМ-радио», которую вы продавали нескольким радиостанциям в других регионах, обрела всероссийскую популярность. Как и когда это произошло?

Тетерин: В 2000 году на нас вышла центральная «Европа плюс», и целый год нас транслировали на всю страну. Можно сказать, тогда слава и пришла.

Томилов: Но нам она особого счастья не принесла.

Почему?

Томилов: Ну, мы, наверное, поняли, что и раньше были любимы и популярны, а большего и не надо.

Тетерин: Нет, разумеется, всероссийское вещание популяризировало программу, но те радиостанции, которые до этого ее не брали, все равно не стали нашими покупателями, а те слушатели, которым мы до этого не нравились, так нас и не полюбили. Мне кажется, дело просто в том, что у каждого юмора свой потребитель. Вот существует, допустим, этот… Погосян? Мовсясян?

Петросян?

Тетерин: Петросян. И у него есть благодарные зрители, которым интересен юмор именно в его подаче. Кому-то нравится «Камеди», кому-то КВН, кому-то «Шоу шепелявых». И здорово, что есть разнообразие.

Как вы себе представляете своего слушателя и как он изменился за те 20 лет, что идет программа?

Тетерин: Наш слушатель — человек, который едет в автомобиле и никогда не переключит шоу, потому что ему будет весело.

Томилов: Офисные работники.

Тетерин: Или пассажиры маршрутки. На самом деле все, кому интересен искрометный юмор. Хотя я допускаю, что люди помладше про нас могут просто не знать — для них мы уже архаика.

Томилов: Я, кстати, думаю, наша целевая аудитория потенциально даже шире, чем у того же «Камеди». Потому что у нас ненавязчивый юмор, а у них напор: «Смейтесь, суки!». Еще наше шоу выгодно отличается от других тем, что человек его слушает и сам в уме рисует себе смешную картинку.

Тетерин: У каждого «шепелявые» свои — это точно.

Вам не кажется, что в эпоху «Ютьюба» и мемов, то есть визуального юмора, это скорее слабая сторона шоу? Молодой аудитории нужен видеоконтент.

Томилов: Человек, у которого сжалось воображение, идет не по той эволюционной дороге — такие вымрут, однозначно.

Тетерин: Но даже им надо что-то слушать!

Томилов: Поэтому пусть привыкают слушать классику…

То есть вас?

Томилов: То есть нас.

(Смеются.)

Тетерин: На самом деле у программы два пути: либо, как вы правильно говорите, эволюционировать, развивать видеоформат, подстраиваться под массового зрителя, либо уйти в историю и стать легендой. Я еще десять лет назад говорил: «Давайте закроем шоу». Но это — курица, которая несет хоть какие-то яйца, поэтому мы ее не убиваем.

То есть вы морально готовы к закрытию?

Томилов: Да.

Тетерин: Все когда-то заканчивается. Если мы придумаем продукт, который будет нравиться людям и который можно будет засунуть в «Инстаграм», мы его реализуем. Нет — закроемся.

Ваше шоу строится на анекдотах, но в последнее время люди почти перестали их рассказывать — анекдоты уступили юмористическое первенство мемам...

Томилов: Я считаю, мемы — это тупиковая ветвь эволюции. Допустим, существует некая единица юмористической информации — бит, квинтэссенция, которая, собственно, составляет юмор. Мем — это несколько битов юмористической информации, анекдот — уже 1000 битов. Молодому поколению нравятся мемы, но у следующего будет что-то свое, и мемы отомрут. При этом классический анекдот, который жил веками, останется. Хотя вот как он будет подаваться — это уже другой вопрос.

Тетерин: Мне кажется, что главное в любом меме — и это то, что роднит его с анекдотом, — это наличие предыстории. То есть должна существовать последовательность событий, которые предшествуют тому, о чем говорится в шутке, иначе не смешно.

Томилов: Да, тут все по Аристотелю: начало, развитие, конец.

Тетерин: И если этого нет — нет и произведения. Не важно, юмористического или классического драматического.

Но вы же используете в шоу шутки из агрегаторов мемов? Регулярно проверяете «Пикабу» или «Лепру»?

Томилов: Нет, я, конечно, на какие-то вещи подписан — в свое время полазил, понатыкал галочек: «хорошая подборка, записать в мои новости». Гифки какие-то там точно есть... Но я это все просматриваю только когда мне по работе надо — нет такого, чтобы постоянно обновлял. И я не знаю, кто такой «Пикабу». Это во «ВКонтакте»?

Тетерин: Это подборка сетевых юмористических штук — анекдотов всяких, гифок, видео, всего подряд.

Томилов: А, так это то, что раньше называлось «Фишки.нет»? На самом деле, я считаю, самым востребованным — и когда мы начинали, и сейчас — остается сайт «Анекдот.ру». Я заметил, что 80 процентов юмора, который сегодня всплывает в соцсетях, берется оттуда. Остальные 20 — это КВН и «Камеди Клаб». И «Анекдот.ру», кстати, появился позже нас.

Тетерин: Нет, раньше. Он еще со времен Фидонета существует, просто мы его тогда не читали, потому что не могли.

Томилов: Да? Ну, может быть.

Какой юмор вы сами любите? Какие передачи смотрите, за кем из стендаперов и влогеров следите?

Тетерин: Я, безусловно, смотрю «Камеди», когда получается. Но раньше было лучше, чем сейчас.

Томилов: Потому что был эффект новизны.

Тетерин: Может быть. Еще в интернете много интересного — вот Макс, который ведущий «Плюс 100500», мне поначалу очень нравился, у него были интересные ходы. Но у него сейчас тоже все пошло на спад.

Томилов: Ага, старый стал по сравнению с нами! (Смеются.) Дело в том, что я юмором занимаюсь еще и как автор — как сценарист «Четырех татар» и других, скажем так, частных организаций. Я смотрю все подряд, но рассмешить меня тяжело. То есть я пойму, в чем шутка, разберу ее на составляющие, кивну и пойду дальше. Могу даже прочитать лекцию «Происхождение юмора» о природе шутки и о том, почему человек смеется, с чисто физиологической точки зрения. У меня, кстати, медицинское образование.

А у вас, Андрей?

Тетерин: Педагогическое.

Вы когда-нибудь собирали обратную связь от слушателей? Как вам кажется, что люди думают о «Шоу шепелявых»?

Томилов: Давным-давно у нас был сайт, где каждый мог высказаться, но почему-то эта инициатива тогда не прижилась. Вообще у шоу с интернетом непросто.

Тетерин: Потому что в интернете обычно смотрят, а слушают — только фоном. Все-таки наша программа придумывалась для радио. Но мы от случайных людей очень много интересных историй знаем. Один, например, рассказывал, что слушал нас, когда был за рулем, и так смеялся над каким-то анекдотом, что не смог вовремя затормозить и въехал в столб. Говорит: «Вижу, что врезался, а сам как дурак сижу в машине и ржу. Настолько хорошо, что плевать на этот столб!». Вот это, наверное, лучший фидбэк, который может быть от твоей работы. Хотя, конечно, бывала и негативная реакция: у нас есть любимая история из начала нулевых, как раз когда нас крутили по «Европе». Как-то раз в эфир вышла совершенно проходная шутка: «Эстонские авиалинии. Мы летаем быстрее паровозов». Все бы ничего, но оказалось, что «Эстонские авиалинии» реально существуют. Они накатали на нас какую-то претензию — вроде как мы опорочили бренд и должны исправить ситуацию, записать опровержение. Мы стали думать, перебирать варианты, но получалось еще смешнее, чем сам анекдот: «Уважаемые слушатели, в программе от 30 ноября мы допустили существенную ошибку и сказали, что „Эстонские авиалинии“ летают быстрее паровозов. На самом деле они летают медленнее. Приносим глубочайшие извинения». В общем, долго смеялись и в итоге просто написали им ответ: мол, ребята, что вы хотите, чтобы мы сказали? Мы дадим любое опровержение, но давайте сперва договоримся о формулировке. Так конфликт и заглох.

Вам часто приходилось слышать, что шоу — несмешное?

Тетерин: Еще раз говорю, у каждого свое восприятие юмора, и это нормально, что всем нравятся разные шутки.

Томилов: Есть два вида тех, кто говорит, что «Шоу шепелявых» несмешное: одни один раз поймут, что им не нравится, и больше не слушают, а другие ругаются, плюются, но, зараза, продолжают слушать. Удивительные люди!

Вы с самого начала продавали шоу в другие регионы. Как менялась география распространения и где вас слушают сейчас?

Тетерин: Ситуация такова, что местных радиостанций в России с каждым годом становится меньше. Вот даже в Казани раньше были «Пульс», «Пассаж», еще что-то, а теперь остался один «БИМ». Поэтому производство программ для регионов тоже сжимается. Мы начинали с 20 городов, потом был пик — где-то после «Европы плюс», потом было стабильно около 30 городов в России и ближнем зарубежье. Помню, мы даже делали «Шоу шепелявых» на казахском. Сейчас все сжимается. Это как батарейка: сначала очень хорошо, потом плато, потом все хуже, хуже, хуже. Но мы все равно периодически на местных филиалах федералов в эфир попадаем, хоть им это и запрещают.

Почему?

Тетерин: Ну, такая политика: вот вам, ребята, контент из Москвы, а любые сторонние программы запрещены.

Томилов: Но они как-то изгаляются, перед рекламой нас суют.

Чем в шоу вы больше всего гордитесь и за что вам больше всего стыдно?

Тетерин: Я горжусь тем, что программа так долго существует и до сих пор популярна и интересна людям. Может быть, не всем, но у нас есть свой слушатель, и я этим людям благодарен. А стыдно… Тут даже не стыдно, а жаль, что мы все никак не можем придумать, как переделать шоу в современный формат — например, сделать на его основе видеоконтент, который был бы успешным в сети.

Томилов: Соглашусь с Андреем: горжусь тем, что имею отношение к такой долгоиграющей программе, которую до сих пор слушают и молодежь, и старики. А насчет стыда — ни о чем не жалею, все правильно делали.

Фото: Антон Малышев, vk.com/shoushepelyavih