Разбитую чашку склеить. Любовь к трещинам и несовершенствам в японском искусстве кинцуги

Кинцуги — древнее японское искусство реставрации керамики при помощи специального лака и золотого порошка. Суть его философии в том, что изъяны и трещины — не недостаток, а часть истории предмета, поэтому отреставрированное изделие приобретает особую красоту и ценность. «Инде» побывал в единственной в Поволжье мастерской кинцуги и спросил ее создателя Дмитрия Никитина о том, сколько стоит ремонт посуды золотом, почему процесс занимает несколько месяцев и чем он схож с медитацией.

Мастерская Дмитрия находится в контейнерном центре Cube в Горкинско-Ометьевском лесу — там же базируется его проект «Основа основ», в рамках которого проходят занятия по медитации осознанности, йоге, стоянию на гвоздях и письменные практики. В небольшом помещении в теплых тонах на втором этаже широкие окна в пол, много света и атмосфера летней безмятежности — слышны обрывки разговоров с веранды Divan Coffee и смех с Зеленого пляжа.

Дмитрий предлагает тапочки и достает чайные принадлежности — заварить улун дун фан мэй жень, который мы потом пьем из отреставрированных им миниатюрных пиал. О том, что чашки пережили ремонт, свидетельствуют отполированные серебряные швы: Дмитрий говорит, что они напоминают ему разлом в скале или морщины на лицах пожилых людей — прекрасное средоточие опыта и мудрости. По его словам, чай в таких пиалах смотрится особенно красиво. История его знакомства с кинцуги тоже начинается с чая.

— Я увлекаюсь этой культурой и сам провожу чайные церемонии. У меня разбился один из моих любимых чайников. Я не хотел его выкидывать или превращать в чахэ (небольшая емкость, в которую кладут чай перед завариванием для «знакомства» с ним. — Прим. «Инде»), и мой учитель — владелец чайной лавки «Дао» Айдар, который меня учил мастерству чайных церемоний, порекомендовал мне посмотреть в сторону кинцуги. Я и посмотрел. Мне хотелось найти продолжение своему увлечению — не открывать магазин или свое чайное место, но по-прежнему делать что-то связанное с чаем.

Японцы любят старые вещи. Есть одна легенда, как какой-то чувак пришел на встречу к другому очень важному чуваку при императоре, и тот в знак уважения подарил ему вазу. Он ее взял, поставил и начал наблюдать, как колышется листочек. Хозяин очень сильно обиделся, что его древнейшую вазу не оценили, и расколол ее. Вазу отремонтировали в технике кинцуги, и, придя в следующий раз, гость сказал: да, вот теперь это — тру. (Смеется.)

— Я поинтересовался у мастеров, которые занимаются кинцуги в России, сколько это будет стоить. Их немного — я знаю, что есть три человека. Но они профессионалы, а для меня это хобби. Учился сам: мне присылали мануалы, пересмотрел много стримов от мастеров — на японском ничего не понимаю, но знаю английский. Задавал вопросы Косте из Сергиевого Посада (Константин Корка, первый мастер кинцуги в России. — Прим. «Инде») — он парень открытый и отвечал мне, за что я ему очень благодарен.

Основная моя работа — преподавание медитаций, а кинцуги — просто медитативный процесс, неформальная медитация. Вообще я стараюсь заниматься всем тогда, когда у меня есть настроение, — медленно и не подолгу. Многих это раздражает, но мне помогает не терять вкус к тому, что я делаю. В кинцуги, помимо прочего, мне нравится результат — это красиво. После того как поработаю, всегда ухожу удовлетворенным. В процессе отдыхаю от преподавания и административной работы (кроме пространства «Основа основ» Дмитрий руководит офлайн-лагерем «Все выключено». — Прим. «Инде»).

Реставрация керамики в технике кинцуги — процесс кропотливый и сложный. Ремонт складывается примерно из десяти этапов, которые нельзя перескочить или ускорить. Большую часть материалов нужно заказывать из Японии, цены на них — немаленькие. Традиционный лак уруси, которым склеивают посуду, стоит около 50 долларов за 100 граммов. Он имеет срок годности и начинает терять свои свойства через несколько месяцев, поэтому расход нужно рассчитывать. Грамм золотой пудры, которая используется в ремонте, обходится Дмитрию в 12 тысяч рублей, пять граммов серебряной — в 3000 рублей. Металла требуется немного, но сложно посчитать, сколько конкретно пудры уходит на реставрацию одного изделия. Специальные тонкие кисточки продаются только в Японии и стоят 35 долларов за штуку.

— Вот предмет разбился, скажем, на две части. Сначала я его склеиваю при помощи вещества, изготовленного из лака уруси и рисовой муки — она обладает необходимой вязкостью. Чтобы клей схватился и первый слой высох, нужна неделя — все это время предмет просто лежит в подходящих условиях. Затем швы «расшиваются», то есть увеличиваются при помощи специального инструмента, чтобы потом заполнить их смесью глины или толченого камня с лаком уруси. Этой же смесью можно восстановить недостающие части. Заполненный шов сохнет еще неделю, иногда дольше. После этого шов нужно очистить — степень очистки зависит от того, насколько идеальным я хочу сделать предмет. Есть разные подходы — делать изделия идеальными и блестящими или не делать. В последнем как раз заключается японская философия ваби-саби — красота несовершенства. Некоторые мастера любят, чтобы было идеально. А я еще не определился — экспериментирую и ищу свой путь.

— Иногда, если шов мне не нравится, я заполняю его еще раз и снова жду неделю. Затем наношу первый слой чистого лака — он выравнивает шов и обеспечивает твердость и непроницаемость. Лак тоже сохнет неделю. Если есть шероховатости, может потребоваться еще один лаковый слой — и еще одна неделя. После этого наносится серебряная или золотая пудра. Шов можно отполировать до блеска или оставить так. Кин — золото, кинцуги — реставрация золотом. Гинцуги — реставрация серебром. Еще используют бронзу и платину. Есть много тонкостей. Время от времени я сам над собой подшучиваю: не было у бабы хлопот, так купила порося (смеется).

Весь процесс занимает от двух недель до нескольких месяцев, при этом значительная часть времени отводится на сушку. Лак уруси сохнет при температуре от 20 до 30 градусов и влажности свыше 50 процентов. В холодное время года нужная температура в помещении поддерживается за счет отопления, а летом, когда ночью прохладно, а днем жарко, возникают сложности. Сейчас изделия, над которыми работает Дмитрий, сохнут в самодельном контейнере, куда проведена круглосуточно включенная лампочка. Стабильную температуру обеспечивает нагретый цоколь, а влажность — тряпка, которую нужно регулярно смачивать. Дмитрий планирует изготовить специальный ящик, в котором нужные условия будут поддерживаться постоянно.

— У разных мастеров к этому разный подход. Некоторые специально не удерживают температуру искусственно, тогда скорость высыхания зависит от времени года. Зимой сохнет быстрее, потому что температура стабильна, летом — медленнее из-за перепадов. Это связано со следованием традиционной японской культуре. Например, в Японии есть еще один способ ремонта чайников — при помощи скоб. Отверстия для них сейчас можно просверлить при помощи инструментов, но мастера старой закалки делают это исключительно вручную. Сами крутят, вертят — в этом есть свой шарм, свое обаяние.

Отремонтированные изделия нельзя мыть в посудомоечной машине и чистить абразивными средствами. Готовый предмет выдерживает температуру до 100 градусов: в нем нельзя ничего кипятить, но из него можно пить горячие напитки. Особенность японского лака в том, что он абсолютно безопасен, когда высохнет, но крайне токсичен во время работы с ним: от едкого запаха начинает болеть голова, а пары вызывают аллергию.

— Лак уруси — это смола лакового дерева Toxicodendron — название как бы намекает (смеется.) Я слышал, что материал аллергенный, но ничего про это не прочитал. Изначально работал в перчатках, но немного испачкался — вроде бы ничего не произошло. Решил перчатки снять — в них неудобно — и испачкался еще больше. Через месяц появились волдыри — как водянка — на ладонях и выше. Очень чешутся, до сих пор остались на предплечьях. Сейчас работаю в одежде с длинным рукавом — сегодня вот тоже [такую] надел, потому что собирался поработать. Но лак аллергенный только в процессе работы — когда на кожу попадают его пары. Как мне сказал наш российский мастер Костя из Сергиевого Посада, некоторые от этого даже умирают.

Цены на реставрацию начинаются от 2000 рублей и могут возрастать в процессе — например, если обнаруживаются скрытые трещины. Есть предметы, которые не поддаются качественному ремонту из-за свойств материалов. Например, некоторые китайские чайники делают не из чистой глины, а из смеси глины и пластмассы. Такие составы не впитывают лак уруси, причем это становится очевидно позже, когда лаковый слой неожиданно начинает отходить. Сразу отличить некачественный чайник сложно, нужен опыт.

Клиенты находят Дмитрия через знакомых или в «Инстаграме». В основном приносят чайники, фамильные реликвии и предметы с историей. Например, прямо сейчас у него в ремонте изящная пиала, которую владелец и не надеялся восстановить, и японская чайная чаша тяван.

На вопрос о том, не планирует ли он проводить мастер-классы по кинцуги, Дмитрий отвечает, что ему самому еще предстоит многому научиться. Кроме того, желающим освоить древнее искусство нужно быть готовыми инвестировать в обучение время и несколько сотен долларов в покупку инструментов и материалов. А еще — владеть английским (в идеале и японским) и проявить терпение.

— Я преподаю медитацию осознанности — она применяется для тренировки внимания и развития таких поведенческих качеств, как терпение, принятие, способность отпускать, доверять, с добротой и состраданием относиться к себе и окружающим. В процессе работы с изделиями учишься терпению — из-за постоянных перепадов температур, которые влияют на высыхание лака, — доверию к процессу и тому, что все проходит (показывает на места, где была аллергия. — Прим. «Инде»). Существует динамическая медитация — медитация в движении. Нанесение лака, полировка — тоже медитация. Так как кинцуги — часть японской культуры, оно тесно взаимосвязано с традициями дзен-буддизма. Я не буддист, но практикую некоторые медитации из этого направления — созерцание и самосозерцание. Поэтому мне эта тема очень близка.

Фото: Дмитрий Герасимов