Совместное укрытие: как прошел большой фестиваль социального театра в Альметьевске

В Альметьевске, на открывшейся в 2022 году площадке «Аулак» (в переводе с татарского — «укромное место»), прошел фестиваль «Современный театр» — пилотный проект кураторки и продюсерки Эльвиры Галеевой, показавший трехдневный и очень качественный срез актуальных социальных практик в театре. Программу «Современный театр» интегрировали в большой этно-модерн-фестиваль «Каракуз», который пол-лета идет на разных площадках города, включая общественный центр «Алмет» — внутри него и разместился свежесозданный «Аулак», — и опен-эйры, от улиц до пляжа.

Но если «Каракуз» направлен на культурный энтертейнмент и создание комфортной досуговой среды для горожан, то блок «Современный театр» стал чем-то вроде лакмусовой бумажки на готовность людей встречаться с другим, чем бы это другое ни было — слабослышащие на сцене, спектакли с сельскими школьниками, инклюзивный детский танец или уроки по русскому жестовому языку.

Театроведка и соруководительница магистерской программы ГИТИСа «Социальный театр» Кристина Матвиенко специально для «Инде» рассказывает, как прошел фестиваль.

Эта встреча, если судить по моментальным откликам на спектакли и мастер-классы, была неожиданной — зрители на ходу переформатировали свое восприятие, возможно, не сталкивавшееся прежде с таким открытым и принципиальным приятием художниками самых разных людей, тем, проблем и способов коммуникации. Изумление при виде спектакля, в котором играют не-актеры, в котором вообще не играют, а показывают личный опыт, было продуктивным: увидев такое искусство, ты как будто разрешаешь самому себе немножко больше свободы в телесном проявлении, в образе мысли и в коммуникативных проявлениях. А поскольку базовые принципы социального театра стоят на идее поддержания в человеке достоинства и уважения к другому, то все полученные на фестивале аффекты — полезные. В Альметьевске с осени 2022 года работает «Инклюзион. Школа» — место, где учатся люди с разными инвалидностями, значит, для фестиваля есть уже существующий и очень правильный контекст. Остается его развивать и популяризировать.

Социальный театр как тренд начался в России с конца 2010-х — тогда на сцены независимых площадок и гостеатров просочились обыкновенные люди, не учившиеся в театральных вузах, но рассказывающие о своем необыкновенном опыте и на глазах изумленного зрителя становящиеся персонажами. Старушки из русской деревни, молодые люди с травмами, полученными в семьях, школьники — жертвы буллинга, рабочие заводов, студенты, мечтающие уехать из родного города, и жители этих городов — монохромно и смешанно, все они выходили на сцену и предъявляли свое личное как «пьесу».

Взятая у немецких и шотландских коллег (впрочем, география феномена шире) технология театра горожан пустила мощные корни в российском театре и междисциплинарных практиках. Проект за проектом — в казанском MOÑ, в рамках Уральской биеннале, на площадке московской ГЭС-2 и на питерской Новой сцене Александринского театра, в Красноярском ТЮЗе, на фестивалях и много где еще — мы привыкли к театру, в котором играют не-актеры, как будто испытав сильное чувство присутствия при чем-то настоящем, не сымитированном.

Укол реальностью оказался сильнодействующим лекарством от привычного бездействия — оказывается, мы редко осознаем себя хозяевами публичных мест, не вспоминаем о гражданской позиции и не готовы думать об угнетенных, в том числе самих себя квалифицировать как угнетенных. Социальный театр высвечивает в тебе потенцию к рефлексии — и вот, благодаря «горожанам», стоящим на сцене, ты смотришь другими глазами на город, превращаешься в исследователя места жительства и перестаешь отворачиваться от «мерзостей жизни». Социальное чувство, даже если оно спит, есть в каждом, это естественная часть нашей сегодняшней антропологии. Театр такого типа будит нас и делает это через игру. Отучившись в магистратуре ГИТИСа «Социальный театр», уроженка Альметьевска Эльвира Галеева решила устроить большую игру у себя дома — с полезными для города последствиями и захватывающими приключениями по пути.

Театральная площадка «Аулак» существует с 2022 года: защитившись проектом создания социального театра в Альметьевске, Эльвира Галеева, чью учебу в Москве оплачивала компания «Татнефть», взялась за дело инициативно и бодро. Произошло все стремительно — то ли потому, что Эльвира хорошо разогналась в Москве, где в пору учебы магистранты «Социального театра» мечтали работать по принципу «как скажем, так и будет», то ли получив поддержку Татнефти, то ли в силу характера, а скорее всего — по совокупности всех этих причин.

Инклюзия в театре часто сопряжена с телесными практиками, поэтому в программе альметьевского «Современного театра» оказались два чисто движенческих спектакля, а в остальных трех присутствовали современный танец, национальная борьба, социальная хореография и элементы дискотеки, которая как тренд стала активно проникать в театральные спектакли последних пяти лет. Движение связывает нас друг с другом без слов, оно же всегда маркирует тело как социальное — то есть носящее признаки определенного статуса, гендера, отношения к норме, места жительства и культурного бэкграунда. Потому так важно видеть разные телесные проявления человека на сцене — в значительной части это касается ненормотипичных тел.

Хореографический дуэт «Ильнур+Лея» (творческое объединение из Казани «Практика движения») поставлен Евгением Скрипачевым с опорой на импровизации двух героев, Ильнура Газизуллина и Леи Сюбаевой, композиционно и лексически трансформированные им в лаконичный и красивый современный танец. Убрав звук, режиссер-хореограф сделал чистую, в минималистском, но отчетливом свете и лаконичной технике работу. Мы видим другие тела — свободные и одновременно обученные, видим экономное распределение ресурса обоих участников, ребят с ДЦП, слышим их дыхание и чувствуем интенсивность движения и их ослабление, словом, проходим вместе с ними всю кардиограмму спектакля, как если бы он действовал кинестетически. Он так и действует.

Второй «танец» в программе фестиваля — «Искренность» Юрия Блинова и детей из казанской студии творческого и ментального развития «Ихлас». На огромной сцене концертного зала «Алмет», выигрышно подсвеченной и озвученной эмбиентом, стоят несколько складных стульев, двигаются семь детей с разными особенностями и сам Юрий, чуткий «мастер», стесняющийся своей власти, а потому передающий в конце 40-минутного спектакля права на «управление» самим детям.

У детей есть задачи — ощупывать задник сцены, двигаться навстречу друг другу, мягко ловить партнера в контактной импровизации, сползать со стула, вставать в круг и ловить сигнал друг друга, слушаться «играющего тренера» Блинова или оставаться наедине с собой и гулким пространством. Действует это завораживающе — в силу точно распределенных разных типов движения и способов коммуникаций друг с другом, элегантности и простоты общего рисунка спектакля, наконец, от наличия пустот, молчаний, остановок и замедлений, которые дают возможность почувствовать присутствие этих детей на сцене и в моменте. Сам Юрий Блинов, уже довольно долго и внимательно занимающийся с детьми в студии «Ихлас», говорит прежде всего о терапевтическом воздействии театра на тех, кто его практикует. «Искренность» в этом смысле — краткая остановка внутри большого пути, которая на время волнует зрительный зал, но крайне сложна для самих исполнителей, испытывающих серьезные переживания, например, от самого факта адаптации к новой площадке.

Еще одна работа с детьми, но постарше, показанная в «Алмете», называется «Чисто чиста» и сделана в рамках совместного проекта казанской театральной площадки MOÑ, фонда «Живой город» и гитисовской магистратуры «Социальный театр» «Видимо-невидимо», посвященного сельским школам Татарстана и прошедшего в республике в июне. Команда спектакля — хореограф Нурбек Батулла, поэтесса Йолдыз Миннуллина и композитор Ислам Валиев — работала с местными школьниками в селе Новые Чечкабы, говорящими на татарском языке и, кроме всего прочего, занимающимися национальной борьбой. «Чисто чиста» — это элегантный и очень драйвовый микс из коллективных действий, маленьких интермедий про борьбу «кланов» в селе, монологов, исполненных в технике headphone-verbatim (вербатим в наушниках позволяет транслировать чужую речь как свою), и борьбы на желто-синем мате, которую участники ведут всерьез, никогда не зная исход поединка. «Чисто чиста» — опыт замечательной художнической интуиции, которая позволила детям остаться самими собой, но в рамке жесткого рисунка, который ими воспринят как игра, а потому весело и вольно трактуется по ходу действия. Зрителям такого социального театра, талантливо придуманного и отлично сделанного, дается в руки опыт детской свободы — неотформатированной, презирающей социальные статусы, искренней, иногда меланхоличной, иногда злой, но всегда смелой. Зрители завидуют: они взрослые, у них такого уже, возможно, не будет никогда.

Начало и финал альметьевского «Современного театра» были заняты двумя московскими спектаклями. Спектаклем открытия было «Как это сказать» — срежиссированное Екатериной Мигицко документальное исследование слабослышащими актерами (студенты РГСАИ) ситуации с тем, как их воспринимают в обществе и как стараются научить говорить, то есть обратить в норму. Очень острое высказывание, спектакль Мигицко устроен как дефиле шестерых разноцветно наряженных, очень обаятельных девушек и юношей. Но эта форма работает именно как контрапункт к нерадостным свидетельствам токсичного, властного и пренебрежительного отношения со стороны «общества». На «Как это сказать» собралась замечательно разная публика — слабослышащие, пожилые, молодые, всякие, и реакция их была тоже острой, как если бы люди наконец соотнесли себя и человека, говорящего со сцены. Спектакль выпускников РГСАИ стал объединяющим для зала и сцены опытом.

Закрывал фестиваль спектакль Туфана Имамутдинова «Здесь больше чем просто селедка» (московский «Инклюзион») — «живая» театральная инсталляция с участием реальных людей с инвалидностями по мотивам картины Брейгеля-старшего «Нидерландские пословицы / Мир вверх тормашками». Поэзия в чистом виде, сочиненная из материала реальности, показала мир инклюзивного, впускающего всех «странных», «необычных», «ненормотипических» вместе с осколками их душевной и физической жизни, которую они, как и всякий человек, ведут в меру своих сил и надобностей, высоких и низких, но равных в правах — прямо как на картине Брейгеля. Смысл красивой и очень музыкальной работы Туфана Имамутдинова и его соавторов-«артистов» развернулся в чисто эстетической плоскости, как будто меняя оптику «социального». Вставший на обсуждении зритель без обиняков заметил особую свободу участников «Селедки» в духе «сразу видно, что это москвичи». В эту минуту как раз и стало видно, как социальный театр делает легитимным любое высказывание — как правило, оно является честным, потому что человек напрямую откликнулся на сложность жизни. Ее сегодня мало где показывают — на фестивале социального театра в Альметьевске получилось.

Фото: Айдар Гарайшин