Вывод из запаса. Что хранится в фондах музея Горького и Шаляпина

Постановление о создании музея вышло в 1938 году, а открылся он 12 марта 1940-го. Музей размещается в бывшем доме мещанина Беляева второй половины XIX века, где в 1886–1887 годах подручным в пекарне Андрея Деренкова работал Алексей Пешков (Максим Горький). Пекарня сохранилась и с самого начала деятельности музея являлась частью экспозиции — это, без сомнения, сердце нашего музея.

Алексей Пешков приехал в Казань в 1884 году, чтобы поступить в Казанский университет. Осознав несостоятельность затеи, он работал грузчиком в порту, садовником и дворником у генеральши Корнэ, подручным пекаря и т.д. Все эти эпизоды жизни писателя отражены в нашей экспозиции.

7 марта 2018 года музей переименовали в музей Горького и Шаляпина, и это вполне логичный шаг. Предметы, связанные с именем Шаляпина, сотрудники музея начали собирать еще в конце 1940-х годов при личном содействии дочери певца Ирины. Но тогда имя белоэмигрантского артиста было под негласным запретом — музейные работники могли рассказывать о нем только в контексте дружбы с пролетарским писателем Максимом Горьким. Впервые выставить коллекцию удалось в 1968 году — тогда в музее появилась отдельная комната с экспозицией, посвященной Шаляпину. Ирина Федоровна Шаляпина присутствовала на открытии. Она изначально передавала вещи отца с условием, что на базе нашего музея рано или поздно будет создан именной музей Шаляпина.

После реконструкции 1988 года в здании появились два обособленных помещения с самодостаточными экспозициями — Горького и Шаляпина. Поэтому мы говорим, что в нашем здании практически всегда существовали два обособленных музея, а наш новый статус отражает давно сложившееся фактическое положение дел. Более того, когда в 2012 году музей ушел на реконструкцию, второй этаж с шаляпинской коллекцией продолжал работать.

Часть экспозиции посвящена отношениям Максима Горького с татарскими писателями. К примеру, впервые стихи Габдуллы Тукая на русском языке издал именно Максим Горький — в Восточном сборнике Лазаревского института. Горький интересовался татарской литературой, в частности, переписывался с Гаязом Исхаки. В 1934 году прошел Первый Всесоюзный съезд советских писателей, на котором председательствовал Горький, и самая большая делегация национальных писателей была именно из Татарии — 19 человек (а Кави Наджми даже выступил с докладом). Как сказал однажды писатель Заки Нури, «Горький принадлежит всем народам, но духовно рожден в Татарии, поэтому татарские писатели могут считать его своим».

Множество вещей из коллекции до сих пор не выставлено. В запасниках хранятся картины, скульптуры и многочисленные предметы эпохи, не связанные с Горьким напрямую. Впрочем, там есть и личные вещи семьи писателя: к примеру, 1000 единиц книг из личной библиотеки Горького; их используют частично для оформления экспозиций, но мы все же не можем заставить все витрины музея книгами. Еще у нас есть целая папка чистой разлинованной бумаги с письменного стола Горького (линии он чертил сам) — ее мы храним как полноценный экспонат и периодически используем для оформления тематических витрин.

главный хранитель музея М. Горького и Ф. Шаляпина

Эта фотография, иллюстрирующая место рождения писателя, — первый экспонат музея. В первые годы работы музея экспонаты нам присылали в основном из Москвы, было много копий, но в итоге собственная коллекция сформировалась довольно быстро. К примеру, эта фотография подлинная — из фотосалона знаменитого нижегородского мастера Максима Дмитриева.

Андрей Степанович Деренков — хозяин пекарни, в которой работал молодой Алексей Пешков. Однажды Деренков зашел в казанский магазин, где на стене увидел портреты Льва Толстого и Максима Горького, но Пешкова не признал. Когда ему рассказали, кто это, Деренков решил написать Горькому — в итоге между ними завязалась переписка. К слову, в 1946-м и 1949 годах Деренков приезжал в наш музей на Горьковские чтения (проходят раз в два года в музее с 1942 года. — Прим. «Инде»). Это письмо Горький написал из Сорренто в 1928 году. К сожалению, оно сильно обветшало и не подлежит восстановлению.

Это подлинная фотография жены писателя. Впервые она приехала в наш музей в 1949 году вместе с Ириной Федоровной Шаляпиной. Существует документальное подтверждение того, что в 1940 году Пешкова не знала о существовании музея — о нем ей в середине 1940-х рассказала тогдашний директор Мария Елизарова. Мы называем Екатерину Павловну главным горьковедом, потому что она помогала формировать горьковские музеи по всей стране и множество экспонатов мы получили именно от нее. Когда не стало Екатерины Павловны, к нам в музей стала приезжать Надежда Алексеевна Пешкова — жена сына Горького, Максима. Последними активными участниками в жизни горьковских музеев были их дети — Марфа и Дарья. Они еще живы, хотя из-за возраста уже никуда не выезжают.

Интересный экспонат, характеризующий тесную связь Шаляпина и Горького, — фотография Шаляпина в образе Мельника из оперы Александра Даргомыжского «Русалка». Снимок попал к нам в 1995 году от внучек Горького. На фотографии автограф врача Горького, Александра Алексина, а адресована она Екатерине Павловне Пешковой. Шаляпин на этой фотографии неузнаваем — не зря его называют тем, кто впервые соединил академическое пение с актерской системой Станиславского. А в 1995 году внучка Шаляпина, Марфа Борисовна, подарила нам валенки, которые были частью костюма Мельника. В запасниках также хранятся две личные трости Шаляпина (третья выставлена в экспозиции), жилет и ночной горшок.

По общепринятой версии, Горький и Шаляпин в Казани не были знакомы, хотя могли пересекаться. Согласно сведениям «Летописи жизни и творчества Ф.И. Шаляпина» исследователей Юрия Котлярова и Виктора Гармаша, возможно, они в 1888 году вместе выступали в спектакле «Демон» — Пешков пел в хоре, а Шаляпин был статистом в массовке. Вероятно, эта история вышла из известного исторического казуса: в 1888 году Пешков и Шаляпин прослушивались в хор Казанского городского театра, куда Горького приняли, а Шаляпина — нет.

Владимир Короленко был одним из любимых писателей Горького. Они познакомились в деревне Красновидово Камско-Устьинского района Татарстана (сейчас там тоже есть музей Горького). Есть сведения, что молодой Горький показывал Короленко свою поэму «Песнь старого дуба» (произведение не сохранилось — считается, что Горький сам его уничтожил). Эту книгу Екатерина Павловна подарила сыну в 1911 году.

Практически с момента возникновения музей собирал вещи татарских писателей. В 1965 году часть этой коллекции передали в Национальный музей РТ, а у нас осталось только то, что так или иначе было связанно с Горьким. Но к 1968 году (к столетию Горького) наши сотрудники обошли всех татарских писателей и их родственников в поисках интересных вещей, и наша коллекция вновь пополнилась. Например, известный татарский фольклорист Наки Исанбет передал фарфоровую статуэтку кураиста (работа Ленинградского фарфорового завода). А в конце 1990-х годов дочь татарского писателя Амирхана Еники, Резеда, среди прочего передала его чайный сервиз. Из ценных вещей, прямо не связанных с именем Горького, выделю подлинное письмо Мусы Джалиля, адресованное Хасану Туфану (в нем поэт справляется о делах своего друга). Выставить в основную экспозицию эти предметы мы не можем — они не вписываются в концепцию музея.

Но есть и вещи, связанные с Горьким. К примеру, карточка кандидата Союза писателей СССР Абдуллы Алиша за подписью председателя Союза (Горького). Или сборник стихов татарского поэта Хади Такташа. В 1928 году Такташ встречался с Горьким и подарил ему свою книгу с автографом. Он умер в 1931 году, и это единственное прижизненное издание его произведений. Еще у нас есть расписанный Хади Такташем речной камень; эти экспонаты музею передал сын писателя, Аван Хадиевич Такташ.