«Я все равно вижу здесь только голову». Мысли посетителей выставки «Матисс. Пикассо. Шагал…»

В выставочном центре «Эрмитаж-Казань» до мая 2020 года открыта выставка «Матисс. Пикассо. Шагал. Искусство Западной Европы 1910−1940-х годов в собрании Эрмитажа». Как отмечают организаторы выставки, это попытка через произведения искусства осмыслить эпоху, остающуюся в тени авангарда и великой войны. О чем вслух размышляли люди, посетившие выставку, и что на ней показывают, рассказывает «Инде».

Ив Аликс. «Судебные обращения» (1929; холст, масло)

Две девушки разговаривают у картины: «На Лешку из юротдела похож». «Да, это же он – только лет через двадцать».

Французский художник Ив Аликс изобразил судью, прокурора и адвоката похожими друг на друга. Таковы его впечатления от посещений парижского Дворца правосудия. Если брать гротеск Аликса за основу, то у казанского Лешки большие перспективы в жизни.

Пабло Пикассо. «Композиция с разрезанной грушей и гроздью винограда» (1914; картон, коллаж на коричневой бумаге, гуашь, клеевая краска, графитный карандаш, опилки пихты)

Девушка говорит (с грустью): «Я все равно вижу здесь только голову».

Понять и принять кубические эксперименты Пикассо с первой попытки непросто. Мраморная столешница, очертания вазы, гроздь винограда отдельно вырезаны и наклеены на картон (если что, там еще и груша есть). Интересная деталь: кроме подписи в нижнем углу художник вывел карандашом свое имя в центре композиции.

Анри Матисс. «Балерина» (1927; холст, масло); Анриетт I (1925; бронза, золотистая патина)

Девушка стоит между картиной и скульптурой, говоря подруге: «Тут она такая симпатяжечка, а тут страх какой. Пойду пофоткаю гоголевских персонажей».

Матисс познакомился с девятнадцатилетней балериной Анриетт Даррикаррер в 1920 году. Девушка неоднократно позировала ему для живописных и скульптурных работ. Скульптура Анриетт появилась раньше «Балерины», при этом в бронзе Матисс изобразил свою музу с полноватым серьезным лицом — Анриетт выглядит значительно старше своих (на тот момент) 24 лет.

Марк Шагал, гравюры на металле (офорт, сухая игла, акватинта, рулетка) для «Мертвых душ» Николая Гоголя и басен Жана де Лафонтена

Молодой человек — девушке: «Кажется, нас обманули».

Одна девушка — другой: «Смотри [написано]: „Питейный дом“. И сразу чувствуешь, это наше – не Испания, не Италия».

Видимо, некоторые посетители ожидали увидеть на выставке знаменитую живопись Шагала, потому не впечатлились гравюрами, ставшими иллюстрациями к книгам. В гравюрах к «Мертвым душам» художник не пропустил ни второстепенных персонажей, ни проходных эпизодов, при этом техника и стилистика иллюстраций намеренно неряшливы: контуры двоятся, прерываются, игла, глубоко врезаясь, дает грубые жирные линии. Эти приемы могут восприниматься как графический эквивалент гоголевской речи, полагают организаторы выставки. К «Мертвым душам» Шагал создал 107 гравюр, для басен Лафонтена — 102.

Генрих Эмзен. «Дети художника с мячом» (1921; холст, масло)

Взрослая дама — подруге (шепотом): «Посмотри, у них явно желтуха. Что-то с печенью».

Для композиции картины художник использовал фотографию своих детей – сына Хорста (род. 1917) и дочери Марианны (род. 1921).

Генрих Эмзен в 1914–1918 годах участвовал в военных действиях во Франции, Фландрии и Румынии, поддержал создание Баварской советской республики и больше известен как художник, воплотивший образы революции в Германии (на выставке в Казани представлен его триптих «Расстрел матроса Эгельхофера») и Первой мировой войны. После посещения СССР в 1930-е годы Эмзен подвергся преследованиям нацистов, а несколько его работ выставили на пропагандистской выставке «Дегенеративное искусство».

Вернер Штольц. «Проститутка» (1929; картон, масло)

Дама говорит своей спутнице: «Германия! Главная тема у них!»

Две женщины пристально смотрят на картину, после чего одна говорит: «Ну и вот, она мне электрофорез на эти места делала, а мне было противопоказано».

Как и Эмзен, Вернер Штольц прошел Первую мировую, которая закончилась для него ранением и ампутацией левой руки. Штольц остро воспринимал социальные контрасты Берлина 1920-х, потому обличение язв современного города стало одной из главных тем его творчества.

Петер Ферстер. «Церковь во Фландрии» (1931−1932; фанера, масло, тушь)

Молодой человек — другу: I had take this picture.

Художник тщательно выписал все детали строений на улице в деревне Лиссевег, которая теперь является частью бельгийского Брюгге. На картине изображен готический собор Нотр-Дам, построенный между 1225-м и 1275 годами.