Бодипозитив или смерть: «Человек — швейцарский нож»

В Казани на неделю позже, чем в остальной России, вышла в прокат сюрреалистическая комедия «Человек — швейцарский нож» режиссёров Дэна Квана и Дэниэла Шайнерта. Фильм стал главным событием последнего фестиваля Sundance. Колумнист «Инде» Алмаз Загрутдинов объясняет, чем примечателен броманс между трупом и изгоем поколения Facebook.

Казалось бы, ничто не может изменить восприятие американского инди как медленного и бессловесного кино, снятого на цифровую камеру. Такое кино американские критики характеризуют термином slow burner и ими полнится фестиваль Sundance. Однако «Человек — швейцарский нож» доказывает, что инди — понятие широкое и может включать в себя и фильмы «быстрого зажигания». Пример «Человека — швейцарского ножа» вдвойне любопытный, потому что в этом случае образцом жизнеутверждающего высказывания становится рассказ о Робинзоне с трупом вместо Пятницы.

Хэнк Томпсон попал на необитаемый остров. Он пробыл в одиночестве достаточно долго, чтобы решиться на самоубийство. Его отвлекает прибившееся к берегу тело. Скоро труп, который представится именем Мэнни, раскрывает ряд суперспособностей, самым ходовым из которых становится неконтролируемый метеоризм. Новый друг оказывается таким же универсальным и незаменимым, как перочинный нож, и Хэнк с Мэнни начинают путешествие домой, попутно погружаясь в глубины психосексуального безумия.

Безумие — подходящее слово, чтобы охарактеризовать фильм. Многофункциональность Мэнни поражает воображение и убивает то, что называется хорошим вкусом. Труп нарочито демонстрирует самые неприятные проявления человеческого тела и испытывает зрителя на прочность. Хэнк в меру способностей проводит Мэнни ускоренный курс социализации. Мэнни, как ребёнок, искренне не понимает формальностей «взрослых», но старается принять их. Его вопросы методично рушат хрупкую картину мира Хэнка, который на деле оказывается обычным лузером неопределённого возраста «под 30» с устоявшимся страхом ответственности. Но волею судьбы или собственной психики именно он становится взрослым в паре героев.

По широте и насыщенности образа Мэнни легко побеждает чудовище Франкенштейна и плеяду кинематографических зомби. Наверняка «Человек — швейцарский нож» — первый со времен «Чокнутого профессора» фильм, в котором так часто демонстрируют испускание газов. Но режиссёры встают на скользкий путь бодипозитива не ради смеха, а чтобы указать на ошибочность восприятия тела исключительно как неважной упаковки для души. Такой подход приводит к утилитарному отношению к людям, когда душе места не остаётся. Так, труп становится универсальной метафорой, разрушающей любые намёки на реализм. Поэтому не важно, как герой попал на остров, это лишь способ указать на его исключённость из общества. Также на трупе сходятся важные вопросы о теле и душе, о создателе и создании, о жизни и смерти. Мэнни красноречиво вопрошает: «Моё тело ужасно?» или спрашивает: «Что такое жизнь?». В исполнении «новорождённого» трупа это не просто гэг, а полноценное философское обобщение. А когда он скажет: «Мои мысли мешают мне!» — станет понятно, что воскрешение состоялось и способность мыслить — всё ещё главный признак существования.

Безумию содержания соответствует безумие формы. Режиссёры неистово тасуют жанры: фильм успевает пройтись по территории роуд-муви, триллера, мелодрамы и хоррора, и всё это на фундаменте крепкой чёрной комедии. Где-то на фоне маячат призраки Мишеля Гондри, Терри Гиллиама и Джима Джармуша (последний кадр откровенно отсылает к «Мертвецу»). Одновременно фильм играет на зрительских ожиданиях, выворачивая их наизнанку. Главную сюжетную интригу режиссёры раскрывают сразу. Нет, чуда не произошло, Лазарь не встал и не пошел. Мэнни — плод воображения Хэнка. Поэтому напряжение к концу фильма возникает на ожидании столкновения Хэнка с социумом, под давлением которого Мэнни не суждено выжить

Режиссёры Дэн Кван и Дэниэл Шайнерт — дебютанты, ранее снимавшие музыкальные клипы и рекламные ролики. Они же написали сценарий, в равной степени повествующий о мифологическом, религиозном и социальном. Дуэту режиссёров в этой дикой авантюре помогают актёры Пол Дано и Дэниэл Рэдклифф. Дано регулярно снимается в серьёзном кино и уже номинировался на «Оскар» («Нефть» Пола Томаса Андерсона). Рэдклифф продолжает борьбу с клеймом «актёр одной роли». Эта попытка — самая удачная. Ведь помимо прочего роль Мэнни — остроумный ответ критикам, обвинявшим актёра в безжизненной игре в «Гарри Поттере». Зрителям в принятии абсурдности «Человека — швейцарского ножа» поможет хрестоматийный диалог из последней части фэнтези-саги: «Профессор, это правда или это у меня в голове?» — «Конечно, у тебя в голове. Вот только почему это не может быть правдой?».