Дом с историей. Как живется в особняке врача Беркутова на Фатыха Карима

В этом году волонтеры фестиваля восстановления исторической среды «Том Сойер Фест» отреставрируют фасады трех домов в Татарской слободе. Самым сложным объектом стал памятник татарского модерна — деревянный дом врача Беркутова на Фатыха Карима, 11. У дома повреждены элементы декора на крыше и фасаде, на восстановление требуется 1,3 миллиона рублей. «Инде» спросил у семьи Сабировых, жителей дома Беркутова, почему они решили сохранить старинную мебель и разобрать русскую печь, мешают ли им туристические группы и как им удается выстраивать хорошие отношения с соседями.

Особняк врача Беркутова

Угроза сноса и дом по цене пианино

Дом с зеленым фасадом на пересечении Тукая и Фатыха Карима построили для врача 5-й полицейской части Казани Николая Беркутова. Точный год строительства неизвестен: судя по документам нынешних владельцев, это случилось в 1917-м, хотя краеведы считают, что работы начались еще в 1903-м. Беркутов специализировался на лечении ревматизма и прославился в Казани тем, что не брал денег за прием с бедных пациентов. Дом был спроектирован как его городская усадьба: в одной части врач жил, во второй принимал больных.

— Дом построен на века. Когда мы ремонтировали крышу, обнаружили, что вся конструкция сохранилась еще с тех времен — ничего не гниет, — рассказывает 37-летний Руслан Сабиров, который живет здесь с рождения. — Во время ремонта мы вынесли на улицу часть крышевой конструкции, и дерево почему-то покраснело. Мы подумали, что дом сделан из красной сосны. Сейчас такую древесину в обычных магазинах не найти, только по заказу. Вообще я удивляюсь, как люди без бензопил и каких-то других современных приборов могли построить такой добротный дом.

После революции большевики не тронули имущество Беркутова — дали понять, что помнят о лечении малоимущих. К тому моменту врач овдовел. Детей в браке не было, но желание воспитать ребенка у Беркутова осталось, поэтому он усыновил сироту. После смерти доктора дом поделили на две части — в одной жил его приемный сын (имя неизвестно; бабушка Руслана помнила только фамилию — Жидков). В другой поселились троюродные племянники врача — Федоровы.

По семейной легенде, в 1940-х годах семья прабабушки Руслана купила квартиру у Жидкова и переехала в дом — якобы в семье даже сохранился договор купли-продажи. Для Сабировых приобретение было выгодным, но для приемного сына Беркутова продажа обернулась неудачей: в это время в СССР проводилась денежная реформа, и вскоре на ту сумму, которую получил Жидков, можно было купить разве что пианино.

Все детство Руслан провел в доме на Карима. Он вспоминает, что до 2000-х в районе было много деревянных домов, но, когда перед тысячелетием Казани эту часть исторического центра начали перестраивать, дом Сабировых признали ветхим и жильцам предложили переехать в Азино.

— Изначально у нас с соседями были разные мнения на этот счет. Федоровым хотелось получить новые квартиры и расселиться, а нам хотелось остаться, — вспоминает Руслан. — В итоге мы пришли к общему мнению, что дом нужно отстоять, и моя семья начала сложный процесс выведения жилья из списков ветхого. Мы вложили свои деньги и поменяли тут все, что было можно. Самого масштабного ремонта требовала крыша, которая протекала из-за проржавевших железных конструкций. Потом была бюрократическая чехарда по кабинетам городских чиновников. В итоге дом отстояли, и сегодня это чуть ли не единственное аутентичное деревянное жилье в Старо-Татарской слободе.

Вскоре выяснилось, что бюрократия была не единственной проблемой. После сноса деревянного жилья район стали застраивать четырех- и пятиэтажными домами. Застройщик дома на Фатыха Карима, 9 нарушил границы участка — работы велись практически под окнами Сабировых. Сначала строители успокаивали семью и утверждали, что сваи вбили временно, а в итоге расстояние между домами, как и положено, будет восемь метров.

— Вскоре стало понятно, что нас обманули. Началась судебная тяжба. Нам даже угрожали сжечь дом, — вспоминает Руслан. — В итоге мы выиграли дело и застройщик отступил. Но все равно стало менее комфортно — пришлось привыкать жить у всех на виду. Правда, недавно решили высадить хвойные деревья вдоль забора, чтобы двор не было видно ни летом, ни зимой.

В 2004−2005 годах дом Беркутова включили в список памятников культурного наследия муниципального значения. Территория района попала в границы исторического поселения Казани. С одной стороны, это гарантия местных от сноса, а с другой — дополнительная ответственность.

— Захочешь окошко поменять, а просто так нельзя — нужно нанять специальную бригаду, у которой есть лицензия на реставрационные работы, — рассказывают Сабировы. — При этом сами окошки должны соответствовать прописанным стандартам по габаритам и фактуре.

Старинная мебель и разобранная русская печь

В 1997 году Руслан уехал на учебу в Москву, а после выпуска несколько лет пробовал обустроить жизнь в столице и открыл свой бизнес. Со временем мужчину потянуло обратно на родину, и узнав, что родные продают часть дома, выкупил долю — теперь часто приезжает в Казань и останавливается в своей квартире в доме Беркутова. Вместе с женой Лилией он поселился в меньшей части дома, а со временем выкупил доли у своих соседей — у тети и семьи Федоровых. Сейчас семья Руслана и Федоровы делят часть дома, где раньше находились личные комнаты доктора Беркутова, а его тетя живет в части, где принимали больных.

Сабировы сохранили всю мебель Беркутова, которая досталась им вместе с домом. На кухне стоит большой шкаф с резьбой и зеркалами во всю высоту, в гостиной — диван с позолотой и сиденьем, обтянутым красной тканью, письменный стол с чугунными ручками и такими же замками на выдвижных ящиках и комод. Еще по одному шкафу — в детской и спальне. Остальной интерьер хозяева собирают вокруг старины. К примеру, однажды Руслан увидел на Avito старинную деревянную кровать и, не жалея денег, купил — сейчас она стоит в детской комнате.

— На реставрацию старой мебели пришлось потратиться, — говорит Руслан. — Я долго выбирал профессионалов, которые бы справились с задачей, — искал в интернете, смотрел на фото работ, читал отзывы бывших клиентов и общался с претендентами. Многим обещал перезвонить, но не перезванивал. Мне хотелось сохранить и восстановить все элементы декора и их функциональность, а еще воссоздать материалы, близкие к оригинальным. К примеру, изначально наполнитель дивана был из конского волоса, но в итоге мы заменили его на кокосовое волокно — самое близкое из того, что смог отыскать мастер.

С некоторыми частями интерьера жильцам пришлось расстаться. Например, русская печь занимала слишком много места на кухне, и ее разобрали. Впрочем, ту часть печи, которая выходит в зал, решили оставить — она вписалась в интерьер. Семья также сохранила старинный паркет — правда, его отциклевали уже после покупки линолеума, который постелили в коридоре, поэтому теперь между разными частями пола в жилище сильный контраст.

После переезда в нулевых семья перестроила двор: разобрали деревянное хозяйственное помещение и конюшню, зимник, который использовался как холодильник, закопали. Руслан вспоминает, что погреб был очень глубокий и большой — после засыпки остались участки, на которых песок до сих пор проваливается.

Одной из самых исторически сохранных частей дома остается подвал — сегодня семья использует его для хранения продуктов. Все перекрытия там сохранились с начала XX века, а больше всего жильцы ценят металлические двери с геометрическим узором и оригинальными чугунными щеколдами.

— Вообще это хорошее место, чтобы кого-то спрятать и потом не найти, — шутит Руслан. — Дверь, правда, не закрывается, потому что сантехники неправильно провели трубы, но у меня в планах этот участок переделать.

Зодчество без «кислотных» стилизаций

Туристические группы, буквально наводнившие Татарскую слободу в последние годы, жильцам не мешают. Хотя Сабировы рассказывают, что иногда к ним из любопытства заглядывают туристы — на доме висит табличка с надписью о том, что улица названа в честь поэта-фронтовика Фатыха Карима, и многие думают, что здесь расположен его музей. Туристы удивляются, когда узнают, что здесь живут люди, ведь в исторической части Казани практически не осталось жилых деревянных домов. Чтобы не возникало путаницы, Руслан планирует поставить у дома информационную табличку про врача Беркутова. Правда, мужчина боится, что ее придется долго согласовывать с чиновниками.

В целом микрорайон тихий и спокойный, особенно вечером, когда здесь перестают водить экскурсии. С инфраструктурой проблем тоже нет: недалеко «Бахетле», набережная для прогулок, школы, детские сады и автобусные остановки, с которых можно уехать в любую точку города. Правда, возникают проблемы с парковкой: не все водители соблюдают просьбу не ставить машины у ворот дома, поэтому иногда жильцы не могут въехать во двор.

— Но самое главное для меня — чувство, что по этим улицам ходили мои предки, — говорит Руслан. — Прадед развивал тут свое дело, прабабушка гуляла у озера Кабан, а по пятницам они всей семьей ходили в мечеть.

Сегодня в доме по-прежнему живут три семьи, и каждая отвечает за свой участок в доме и во дворе. Соседи знают друг друга много лет, поэтому бытовых конфликтов не бывает. Единственная проблема, которую не может решить Руслан, — это совместные расходы на ремонт, который время от времени требуется старому дому. Сейчас, например, нужно менять забор, но договориться со всеми жильцами не получается.

— Зато когда нам предложили стать участниками «Том Сойер Феста», все согласились, — рассказывает Руслан. — Очень жду, когда начнется реставрация, — хочу вместе с детьми привести фасад дома в порядок. Дом решили перекрасить в голубой цвет, потому что на старых снимках видно, что он был светлый. Деревянные детали фасада, которые со временем сгнили и попадали, тоже будут восстанавливать по фотографиям.

Фото: Регина Уразаева