Дом с историей. Как живется в конструктивистском здании с красной звездой в Адмиралтейской слободе

Дом с красной звездой в глубине улицы Мало-Московской — герой экскурсий по Адмиралтейской слободе и завсегдатай фотографий исследователей городских окраин. Справа от него — окруженная колючей проволокой вторая территория Казанского вертолетного завода. Слева — попавшая два года назад в новости полуразрушенная пожарная часть. Внутри люди живут без удобств, ремонта и перспектив переехать в новое жилье. В новом выпуске рубрики «Дом с историей» «Инде» поговорил с тремя жителями о быте и проблемах здания в Кировском районе Казани.

Бывшее общежитие завода обозных деталей № 169

Экспонат музея казанского конструктивизма

Общежитие завода обозных деталей, 1935−1945 годы. Первый этаж правого крыла дома (со стороны Адмиралтейской) занимало общежитие, первый и второй этажи левого (со стороны Мало-Московской) — столовая. На третьем этаже располагались подразделения завода, на четвертом — общежитие

Красно-зеленое кирпичное здание на углу Мало-Московской и Адмиралтейской — бывшее общежитие завода обозных деталей № 169 (выпускал тачанки для Красной Армии, телеги, дуги и хомуты для народного хозяйства; перестал существовать в 1940 году, объединившись с эвакуированным в Казань Ленинградским авиационным заводом № 387 — впоследствии Казанский вертолетный завод). Общежитие — один из первых образцов казанского конструктивизма, наряду с Мергасовским домом, зданиями бани № 3, профтехучилища на Тукая и пожарной части на Мало-Московской.

Точной информации о дате постройки здания нет. По книге «На вертикальном взлете», выпущенной в 1990 году к 50-летию Казанского вертолетного, в декабре 1933 года «Обозка» (так в простонародье называли завод) состояла из колесного цеха, ремонтно-механической мастерской, установки с двумя паровыми котлами, трансформаторной подстанции, гаража на пять машин, конторы завода, складов, жилого фанерного дома и деревянного общежития площадью 105 квадратных метров (то есть значительно меньшей, чем у дома со звездой). Архитектор Ольга Блатова рассказывает о документе 1928 года, в котором говорится о проблемах землеотвода под будущий завод обозных деталей, и предполагает, что строительство здания пришлось на первую половину 1930-х годов. По данным мэрии Казани и пресс-службы Казанского вертолетного завода, большое общежитие построили в 1933 году, но эта информация противоречит выдержке из книги.

Об авторстве здания тоже доподлинно неизвестно. Блатова предполагает, что, возможно, проект создал автор стоящей по соседству башни пожарного депо завода обозных деталей — архитектор Искандер Валеев. Либо это типовое решение для жилых комбинатов того времени: по мнению Ольги, схожую композицию и архитектуру имело общежитие пожарных на Кремлевской, 16.

Блатова утверждает, что в том же документе 1928 года шла речь о потенциальных ценных кадрах, проживающих в районе, — рабочих бочарной и паркетной фабрики Локке, просуществовавшей в Адмиралтейской слободе до 1917 года, — и о том, как важно сохранить и использовать их на новом заводе обозных деталей. Это требовало удобной инфраструктуры, поэтому в здание помимо жилой функции заложили функцию общественного питания. Позже в нем работали магазин, две столовые (для рабочих завода и общего пользования) и камера хранения: посетитель предприятия мог оставить там вещи, запрещенные на территории. Со временем дом стал коммунальным.

Уборка снега за свой счет и туалет во дворе

— Это сосед мой, на крыше, — Вера (имя изменено по просьбе героини) показывает рукой вверх. — Наняла его убрать снег за 500 рублей («Инде» общался с героиней в апреле. — Прим. «Инде»). Четыре раза вызывала коммунальщиков — так и не пришли. Пять ведер снега сегодня утром вынесла с общей кухни, устала таскать. Управляющая компания ничем не помогает. Убирать с крыши — их обязанность, а я свои 500 рублей плачу.

Бывший повар столовой вертолетного завода получила комнату на верхнем этаже общежития в 1973 году. Женщина вспоминает, что обрадовалась пусть и крошечной жилплощади: тогда ей было негде жить. После рождения второго ребенка Вере дали еще одну комнату. Вдоль по коридору — квартиры еще пяти семей.

— Дом всю жизнь такой неухоженный был. Очень тяжело жить в нем, — рассказывает Вера. — Трубы старые, протекают. Крыша течет, проводка старая. Туалет — на улице.

Туалет — белый кирпичный сарай во дворе. Там нет света и, кажется, никогда не было ремонта. Те, кто работал на заводе в середине 1960-х, вспоминают, что уже тогда жильцы боялись ходить в уборную.

— Там же упасть — запросто, — говорит Вера. — И никто не убирается, грязь. Как туда дети пойдут? С малышами ведь в доме тоже живут, а я живу с внучкой. Если ночью приспичит, на ведро сажаем, потом я его в туалет выношу. Раз в неделю ходим мыться в баню от вертолетного завода (находится в конце Адмиралтейской улицы. — Прим. «Инде»). Это стоит 250 рублей. Иногда езжу мыться к дочке в квартиру.

Около пяти лет назад в части дома обрушился потолок — чуть не придавил жильцов. На улицу выпали оконные рамы. Вера за свои деньги установила в квартире новые окна. Ежемесячно женщина платит за коммунальные услуги 5400 рублей. Общая площадь комнат, в которых она живет, — 36 квадратных метров.

— Все падает, рушится. У кого есть деньги, переезжают, у кого нет — пропадают. А что поделаешь? Писали в разные инстанции — у них огромные кипы бумаг лежат, но никто на нас внимания не обращает. Обращались в местную администрацию, нам говорили: «И хуже вас люди живут». А мы здесь не живем, мы существуем! Нас может придавить в любое время, мы можем умереть. Я и Путину писала. Мне ответили, что нужно встать в очередь за улучшением жилищных условий, я пришла в администрацию, а они знаете что говорят? Что другие в очереди с 1972 года стоят! Разве ж я дождусь? В итоге даже документы собирать не стала.

Соседка Веры — молодая мама Алина (имя изменено по просьбе героини) живет в доме уже 20 лет. Ее коммунальные платежи за комнату площадью 26,9 квадрата — 7000 рублей. Вместе с соседями их семья на собственные средства обустроила самодельный туалет в одной из комнат — на работы потратили около 20 тысяч рублей. Маленьких детей Алина моет в тазике.

— Раз в год-два мы делаем дома косметический ремонт, потому что стены постоянно крошатся, а обои отклеиваются. Что-то более серьезное тут не сделаешь: перекрытия деревянные, начнешь долбить — все развалится. По этой же причине жилье нельзя продать в счет первоначального ипотечного взноса. Мы пробовали продать квартиру, но в нашем доме ничего не продается. Ему почти сто лет, и он никому не нужен, — говорит Алина.

Пикники на Волге и грядущий вертолетный коллапс

Анна (имя изменено по просьбе героини) переехала в дом с красной звездой в 1998-м. Семья обменяла квартиру в двухэтажном бараке на улице Авиахима на жилье в Адмиралтейской слободе, узнав, что вертолетный завод скоро будет давать квартиры сотрудникам. Предполагалось, что предыдущая хозяйка комнаты подпишет документы о передаче очереди на новое жилье матери Анны.

— Договор подписали, дом построили, квартиры сдали, а потом мы узнали, что их перекупила компания «ЛТД». Так мы и остались без новой квартиры, — рассказывает женщина.

Анна вспоминает, что 20 лет назад бывшее общежитие выглядело заметно лучше: лестницы, полы и стены были в порядке, в подъездах — чистота. Но около 15 лет назад здание стало медленно разрушаться. Семья дважды делала ремонт — как говорит Анна, очень трудоемкий и дорогой. Жильцы, например, вставляли в полости стен прессованные деревянные листы, чтобы они не рассыпались под обоями.

За две комнаты площадью 34 квадратных метра и восемь квадратов общей кухни и коридора Анна ежемесячно платит около 7000 рублей, а в отопительный сезон сумма коммунальных платежей вырастает. Для сравнения: коммунальные платежи и расходы на круглосуточную охрану, видеонаблюдение и работу консьержа в элитном жилом комплексе «Ренессанс» складываются в сумму, не превышающую 15 тысяч рублей за квартиру в 215 квадратов.

— Коммуналка очень большая. Когда мы только переехали, платили 500 рублей. Кому и за что мы платим? Туалет на улице, коридор грязный. Из холодного крана льется кипяток. То нет горячей воды, то течет ржавая красная. Уборщицы у нас нет — сами убираемся. Некоторые квартиранты даже до туалета не доходят: то по-большому, то по-маленькому сходят в подъезде. Кто-то мусор оставляет в пакетах. Двора и детской площадки как таковой нет — уже ходили по этому поводу в администрацию, но без толку.

Соседи Анны — бывшие рабочие КВЗ, сотрудники других казанских предприятий и жильцы, которые переехали в дом, как и женщина, в надежде на новую квартиру. Многие съезжают (по словам Анны, старых жильцов почти не осталось) и сдают комнаты в аренду. В прошлом году на нескольких этажах крыла дома со стороны Мало-Московской начали ремонт — с улицы видны новые пластиковые окна. Анна рассказывает, что часть дома, где раньше располагалась столовая, выкупила некая московская компания, и, по слухам, в ближайшее время там откроют гостиницу или магазин.

Женщина считает район, в котором живет, спокойным, тихим и удобным. За продуктами Анна ходит в соседние «Пятерочку» и «Магнит», на прогулку с ребенком — в Сад рыбака на улице Клары Цеткин. Недалеко от дома есть выход к Волге, и летом семья часто купается и жарит шашлыки на берегу. На общественном транспорте легко добраться в любой конец города. У жителей дома нет проблем с парковкой: кто-то оставляет машины под окнами, кто-то во дворе. Анну беспокоят разве что рюмочные неподалеку: их посетители часто кричат под окнами.

— В этом году вроде как всех будут выселять, — рассказывает женщина. — Владельцам приватизированных квартир пришло письмо с обещаниями дать другое жилье — только неизвестно когда. Вертолетный завод осенью закрывается, а на его территории — котельная, так что мы, наверное, останемся без отопления, света, горячей воды. Кто-то из соседей хочет переехать, кого-то и здесь все устраивает: обустроили свой угол и даже документы [на переселение] не относили. Я хочу и не хочу переезжать одновременно — все-таки двоих детей тут вырастила. Я привыкла к этому дому, меня тут уже ничего не пугает.

Что говорят власти

В марте 2017 года Министерство культуры Республики Татарстан присвоило бывшему общежитию статус исторически ценного градоформирующего объекта. В последний раз капитальный ремонт здесь проводили в 2008 году. В управляющей домом компании «Заречье» «Инде» рассказали, что тогда в здании заменили внутридомовую систему электроснабжения на сумму 580 тысяч рублей, из которых 28 999,29 рубля были средствами населения. На текущие работы в доме с 2006-го по 2018 год ушло 764 900 рублей (в сумму входят ремонт системы холодного водоснабжения, техническое обслуживание внутридомовых инженерных сетей и так далее).

Жильцы неохотно идут на разговор о проблемах дома — считают, что помочь им уже никто не сможет. Они переписываются с местными властями больше 10 лет и за это время собрали увесистую папку писем и ответов на запросы. Рассказывать «Инде» о подробностях ее содержания жители отказались. По данным пресс-службы администрации Кировского и Московского районов, через «Народный контроль» поступило девять обращений жителей дома: по одному в 2016-м и 2018-м и семь в 2017 году.

Месяц назад, 2 июля, исполком Казани признал дом на Мало-Московской, 30 аварийным и подлежащим реконструкции при наличии финансирования со стороны инвесторов. Информации о необходимой сумме и возможных инвесторах пока нет — местные власти надеются на инициативу. При этом в постановлении говорится, что собственники помещений дома должны обеспечить реконструкцию в течение шести месяцев после утверждения документа, а администрация Кировского и Московского районов — ограничить доступ в опасную зону вокруг реконструируемого дома. В пресс-службе ведомства пояснили, что здание пока не собираются обносить забором. Сейчас его осматривают сотрудники управляющей компании, которые примут меры, если обнаружат опасные участки.

В пресс-службе мэрии города «Инде» рассказали, что точные сроки и условия программы переселения жителей дома пока неизвестны. В феврале в Казани официально завершилась программа переселения жителей из домов, признанных аварийными до 2012 года. Сейчас Министерство строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Татарстана обобщает информацию по домам, признанным аварийными за последние шесть лет. В очереди на расселение, помимо бывшего общежития завода обозных деталей — 74 дома.

Фото: Регина Уразаева