«Английский — тот же эсперанто, только в сто раз хуже». Как прошёл съезд российских эсперантистов в Юдино

В прошлые выходные на окраине Казани закончился один из многих ежегодных всероссийских съездов эсперантистов. Участники 11-й Renkontiĝo de Amikoj (пер. с эсперанто — «Встреча друзей»), организованной Новосибирским клубом эсперанто, неделю жили на территории детского лагеря в Юдино. Каждый день 37 человек из Новосибирска, Томска, Красноярска, Тюмени, Барнаула, Чебоксар, Глазова, Москвы и иногда Казани изучали эсперанто в группах для новичков и продолжающих, участвовали в тематических викторинах и языковых играх, читали стихи поэтов-эсперантистов и выступали в театрализованных постановках. Журналист «Инде» Лена Чеснокова познакомилась с участниками съезда, выучила несколько слов и стала свидетелем очередного неудачного диалога эсперантистов с представителями татарстанских властей.

Язык власти

— В Ялте никто не знал, кто такой Нурсултан Назарбаев, — говорит Владимир Минин, придерживая тяжёлую входную дверь исполкома Казани. Минин живёт в Томске, ему около шестидесяти, он член Российского союза эсперантистов (РоСЭ) и постоянный участник всех возможных эсперантистских съездов, конгрессов и летних лагерей. В прошлом году на одном из таких мероприятий его избрали уполномоченным по развитию эсперанто в регионах России. Сегодня мы — уполномоченный Минин, глава Казанского клуба эсперанто Ильдар Киямов и я — несём казанскому мэру письмо от участников международной встречи «Крымские эсперанто-дни», которая прошла в Ялте около месяца назад. В тексте «уважаемого господина Метшина» просят либо отменить «поспешное и непродуманное решение 2015 года», либо «дать название, посвящённое языку эсперанто или его создателю Людвику Заменгофу» какой-нибудь новой улице, парку или площади в Казани.

Говоря «никто», Минин имеет в виду эсперантистов из США, Канады, Бельгии и Германии. Его русским, белорусским и украинским единомышленникам фамилия казахстанского президента, разумеется, знакома, но и они не могут простить властям Казани то, что случилось год назад. Не посоветовавшись с горожанами, сославшись на инициативу казахской диаспоры в Татарстане и решение городской топонимической комиссии (местные активисты в интервью и фейсбучных постах называют его то «волюнтаристским», то «жульническим»), мэрия дала единственной в России улице Эсперанто новое название. С июня 2015 года она — имени Нурсултана Назарбаева.

На мой вопрос, почему эсперантисты из Америки и Бельгии так беспокоятся из-за какой-то улицы в какой-то Казани, Минин отвечает отрепетированной чередой риторических вопросов: «Чем провинились эсперантисты? Почему на нас начались гонения? На нас просто наплевали, так получается?». Позже он повторит их в разговоре со всеми татарстанскими чиновниками, которых успеет встретить до отъезда с Renkontiĝo de Amikoj.

— Эта улица — важное для нас место. Иностранные эсперантисты всегда фотографировались на ней, когда приезжали в Казань, — говорит Минин. Сам он в память о поездке увезёт только фотографию на фоне отдела полиции «Эсперанто» — несмотря на новый адрес (ул. Нурсултана Назарбаева, 37), ему почему-то оставили прежнее название.

Всё, что происходит в отделе писем и приёма граждан исполкома, Ильдар снимает на телефон. Он говорит, что лучше перестраховаться, потому что в прошлом году мэрия теряла похожие письма с подозрительной регулярностью. По образованию Ильдар юрист — именно он представлял интересы эсперантистов во всех судах о «незаконном» переименовании улицы. Проиграл трижды: сначала иск отказался удовлетворить Вахитовский районный суд Казани, потом Верховный суд Татарстана, потом кассационное заявление несколько раз отклонил Верховный суд России. В конце концов допустимый срок обжалования решения истёк.

В исполкоме просят перезвонить завтра: тогда станет известно, кто займётся нашим запросом. Но на этом миссия Минина не окончена: участники ялтинской встречи поручили ему передать второй экземпляр письма президенту Татарстана Рустаму Минниханову. Предполагается, что так надёжнее.

Язык дружбы

Я говорю:

— Mia nomo estas Lena, mi estas ĵurnalisto.

— Ĵurnalistino, — поправляет меня ведущий занятия для начинающих. In — суффикс, с помощью которого любому существительному можно придать значение лица женского пола. Так, в синтетическом эсперанто, в отличие от живых национальных языков, мать и отец — однокоренные слова: patro — отец, patrino — мать. Занятие проходит в лагерной столовой после обеда, от клеёнчатых скатертей ещё пахнет котлетами. Преподаватель использует rekta metodo (прямой метод), то есть не переходит на русский ни при каких обстоятельствах.

По звучанию эсперанто больше всего похож на итальянский — говорят, итальянцы понимают эсперантистов так же легко, как, к примеру, русские белорусов. Считается, что люди начинают свободно говорить на этом языке уже через полгода после начала изучения. В эсперанто простая грамматика, ограниченный набор правил, в которых не бывает исключений, и каждой букве соответствует только один звук — никаких дифтонгов. Ещё эсперантисты любят рассуждать о так называемом «пропедевтическом эффекте»: выучив простой и логичный синтетический язык, человек легче усваивает более сложные национальные. «Когда я узнал эсперанто, понял, что английский — тот же эсперанто, только в сто раз хуже», «только благодаря эсперанто я выучила английский и французский», «без эсперанто я бы вряд ли взялся за корейский», всё это — реальные истории участников «Встречи друзей».

Кроме меня в занятии для начинающих участвуют пять человек. Самой младшей ученице — Софии из Глазова — скоро исполнится семь лет. На «Встречу друзей» её привёз отец, эсперантист с почти десятилетним стажем.

— Я её с раннего детства учу, — хвастается Роман. — Помню, говорю ей: «скажи: mi amas vin» (я люблю тебя), она мне: «мама свин». Но сейчас уже много фраз знает, каждый вечер желает мне bonan nokton (спокойной ночи). Думаю, на каком-то приличном уровне она язык освоит, даже несмотря на то, что мама у нас на эсперанто принципиально не разговаривает.

Занятие ведёт томский эсперантист Константин Образцов. Его сыну пока всего три года, но он тоже уже учит первые слова на искусственном языке. С мамой Лёвы Константин познакомился на Renkontiĝo de Amikoj в 2005 году, а через несколько лет на очередном съезде ребёнок сделал первые шаги.

— В эсперанто я немного другой человек, не такой, как в обычной жизни, — говорит Константин, который «в обычной жизни» преподаёт на кафедре электропривода и электрооборудования в Томском политехническом университете. — Тут я более открытый, более дружелюбный. Этот язык ни для кого не родной, поэтому люди, изучающие его, делают шаг навстречу друг другу, стремятся совместно преодолеть языковой барьер. Это тебе не позиция американских империалистов: они считают, что знание главного мирового языка — их привилегия по праву рождения, а все остальные должны смириться и тоже его учить. А раньше такой привилегией была белая кожа, и к чему это привело?

Почти у каждого участника «Встречи друзей» есть история в духе рекламного буклета или даже прозелитической брошюры о том, как эсперанто «меняет жизнь» и «открывает мир»: «благодаря этому языку я побывала в 26 странах», «помню, в 1989-м на Всемирном конгрессе в Брайтоне...», «если бы не эсперанто, я бы никогда не увидел Китай», «на Кубе с английским делать нечего, но если владеешь эсперанто...». Единомышленники из разных точек планеты встречаются не только на ежегодных всемирных и региональных конгрессах. У эсперантистов есть аналог гостевой сети CouchSurfing — Pasporta Servo (паспортная служба), которая существует с 1970-х годов. Сначала это был ежегодный журнал: эсперантисты, готовые размещать у себя незнакомых гостей, присылали свои адреса в редакцию, там из этой информации составляли справочник и рассылали его в ответных письмах. В середине 1970-х адресов было не больше полусотни, сейчас — около двух тысяч. В 2009 году у сервиса появилась онлайн-версия: как и на «Каучсёрфинге», на Pasporta Servo пользователь указывает, на сколько дней он готов впустить гостя, принимает ли курильщиков, готов ли обеспечить ночлег семье с детьми.

— Да, у нас гораздо меньше адресов, чем на «Каучсёрфинге», но вопрос не в количестве, а в качестве, — объясняет Константин, который пользовался сервисом во время поездок по Южной Америке и Европе. — На «Каучсёрфинге» есть предостережение: «будьте бдительны, сервис не отвечает за каждого гостя, может случиться всякое». На «Паспорта Серво» такого объявления быть просто не может, потому что в среде эсперантистов мы относимся друг к другу не как к незнакомцам, а как к друзьям друзей. С большим доверием и уважением.

По данным на 2015 год, в мире около двух миллионов эсперантоговорящих. Это, к примеру, на три миллиона меньше, чем людей, знающих татарский. Больше всего эсперантистов в странах бывшего соцлагеря — на Кубе, в Китае, Вьетнаме, Польше, Словакии, Венгрии. В Венгрии государство разрешает выбирать эсперанто студентам, сдающим госэкзамен по иностранному языку: в последние годы он обогнал по популярности французский и итальянский и вышел на третье место после английского и немецкого.

— Чтобы понять культуру чужой страны, нужно пообщаться с её представителем, а не только посмотреть на древний собор, — рассуждает Константин. — Конечно, объясниться можно и жестами, но это будет очень низкий уровень общения. Проблема в том, что, если ты турист и знаешь английский, все смотрят на тебя как на мешок с долларами или как на оккупанта, чей президент всех бомбит. Но если ты знаешь эсперанто, ты единомышленник и потенциальный друг, которого нельзя обижать.

Язык врага

— В прошлом году разговор с мэрией получился сумбурным и хамским, — вспоминает Ильдар по пути из исполкома в аппарат президента Татарстана. — Нам дали понять, что никакого обратного переименования не будет, петиции и письма не помогут.

Минин никак не реагирует на реплику.

В здании аппарата президента охранник указывает нам на огромный металлический ящик с узким отверстием для конвертов и надписью «Корреспонденция граждан».

— Наверное, каждое утро на стол президенту вытряхивают, — шутит Минин.

Нам нужно убедиться, что письмо приняли и запустили в работу, поэтому мы не пользуемся ящиком и зовём «какого-нибудь специалиста». Им оказывается женщина средних лет, одетая в полосатый костюм. Она отказывается сообщать входящий номер письма, без которого отследить его дальнейшую судьбу очень трудно:

— У нас принято в течение трёх дней.

Минин удивляется: в Томске номер дают сразу.

— У нас это нормально! — иронически замечает Ильдар и снова начинает съёмку.

Женщина в полосатом костюме заводится:

— Что тут ненормального, я не понимаю? И зачем вы снимаете? Какое вы имеете право?
— А вы Гражданский кодекс читали?
— Нет, не читала. Так… — женщина подходит к охраннику, пониженным голосом просит его «вызвать патруль» и возвращается к нам. — Меня оскорбляют! Не нужно снимать меня без моего разрешения!
— Вы ведь государственный служащий.
— Да. И где написано, что государственного служащего можно снимать?
— А где написано, что нельзя?
— В Конституции! Либо вы удаляетесь, либо я вызываю патруль! Нас оскорблять нельзя!

Женщина возмущается ещё несколько минут и в конце концов ставит на письме сегодняшнюю дату и свою подпись. Не дожидаясь патруля, мы покидаем здание. Перед уходом уточняем имя и должность «полосатого костюма»: главный советник отдела писем и приёма граждан Управления Президента Республики Татарстан по работе с обращениями граждан Зубаржат Фазулшина.

— Что-то она нервная, — говорит Минин. Он верит, что письмо непременно должно подействовать.

Ещё одна вещь, в которую верит Минин, — мировой заговор. Об англоговорящих он рассуждает в более жёстких формулировках, чем Константин:

— Слышали что-нибудь о программировании мозгов? Вот они (американцы. — Прим. «Инде») этим и занимаются! Англоязычные песни на российском радио, реклама с английскими словами, названия товаров в супермаркете. Английский — это же ужас! Открываешь словарь, а там тридцать значений одного и того же слова. При этом я должен зазубривать ещё и словосочетания, потому что не все слова могут стоять рядом! Люди убивают годы на изучение языка, тратят на это гигантские деньги. Кому это выгодно? Как минимум Америке.

По мнению Минина, именно американцы виноваты в политическом перевороте в Бразилии: якобы госдепу не нравилось, что английский в этой стране не входит в перечень обязательных школьных предметов, а ещё там очень сильная эсперантистская организация. О бесполезности английского, американском господстве и борьбе за переименование улицы в Казани Минин регулярно пишет статьи для собственной международной электронной эсперантоязычной рассылки.

— Чтобы читать независимые источники и знать, что на самом деле происходит в мире, — с упором на «на самом деле» говорит Минин, когда я спрашиваю, зачем сегодня нужно учить эсперанто.

Язык будущего

Пете всего одиннадцать, но он уже финавенкист. Fina venko в переводе с эсперанто — «окончательная победа», так называют людей, которые верят, что однажды всё человечество будет знать язык Заменгофа. Петя москвич, окончил пятый класс классической гимназии, изучает латынь и древнегреческий и мечтает стать лингвистом. К его рубашке пришита зелёная пятиконечная звезда с белой буквой «E» — символ, придуманный Заменгофом, в котором пять лучей символизируют пять обитаемых материков, а белый цвет — мир и нейтралитет. Обо всём этом Петя рассказывает на очень беглом эсперанто. Мы общаемся через переводчика, потому что мальчик не хочет «крокодилить». «Крокодилить» (krokodili) значит говорить на национальном языке в эсперанто-среде, особенно в интернациональной.

Петя не знает, как на эсперанто будет «подшивка», — это выясняется, когда он пытается объяснить, что узнал о языке пару лет назад из статьи в журнале «Трамвай» за 1990 год. Вдохновившись историей, он попробовал изобрести собственный язык — лингво.

— Там была априорная грамматика и апостериорная лексика, — рассказывает мальчик. Увидев, что я не совсем понимаю, что это значит, он с усталым вздохом объясняет: — «Апостериорная» значит заимствованная из русского и романских языков, «априорная» — созданная искусственно.

Потом Петя самостоятельно выучил грамматику эсперанто по учебнику Заменгофа за 1905 год. Лексику помогла освоить преподавательница, с которой он и приехал на «Встречу друзей». Петя — звезда съезда, здесь все обсуждают его феноменальную память и выдающиеся способности. Сам мальчик называет себя «абсолютно обычным».

Среди двух миллионов эсперанто-спикеров по всему миру почти две тысячи человек знают язык с рождения (дети от международных браков). Таких, кто, как Петя, выучил язык самостоятельно, среди эсперантоговорящих детей меньшинство. Если взрослым эсперантистам съезда мешают американцы и мэрия Казани, Петю от занятий языком долгое время отговаривал отец. В длинном эсперанто-монологе я улавливаю слово «квазиаргументы»: папа настаивал, что этот язык никто не использует, нужно перестать маяться дурью и начать учить английский. Петя не против английского, но в его ближайших планах — создать собственный учебник по грамматике эсперанто. Когда я спрашиваю мальчика, чем его не устраивают существующие, он пускается в долгие рассуждения об артиклях, фонетике и сложных временных формах. Петя пока не уверен, хочет ли он строить научную карьеру в России, — недавно он с родителями ездил в Париж, где ему очень понравилось.

— Исторический факт, — говорит Петя, подняв вверх указательный палец. — Польша, где в XIX веке жил Заменгоф, была частью Российской империи. Издания там цензурировались, поэтому Заменгофу приходилось печатать журнал «Эсперантисто» в Нюрнберге. В Россию издание почти не проникало, поэтому в Европе эсперанто распространился раньше, там более старая традиция.

Общий язык

— Я не люблю обсуждать с посторонними людьми вопросы веры, я вообще пастафарианин, — так Ильдар отвечает на вопрос, верит ли он, что улице Нурсултана Назарбаева вернут прежнее название. — Давайте перефразируем: считаю ли я это возможным. Не знаю. Я думаю, это не важно.

Ильдар утверждает, что дело Эсперанто не получилось бы выиграть ни в городском, ни в федеральном, ни в Европейском суде по правам человека: «потому что переименование было абсолютно легитимным и наш закон действительно позволяет одному человеку переименовывать улицу, никого не спросив». По мнению активиста, письмо Минина тоже вряд ли что-то изменит. Зачем же тогда тратить на это время?

— Это письмо не им, это письмо нам, — объясняет Ильдар. — Это письмо тем, кто уже забыл, как на его мнение наплевали год назад. Это письмо моей дочери — через двадцать лет она спросит меня: чувак, ты жил в этом городе и терпел эту гадость? А я отвечу: я боролся, про меня писали репортажи, у меня брали интервью. Но когда я понял, что от меня ничего не зависит, я пошёл бороться в другое место.

До истории с переименованием улицы Ильдар считал, что эсперанто — утопический проект из прошлого, сгинувший вместе с троцкистами и прочими сторонниками мировой пролетарской революции. Обнаружив, что это живой язык, на котором до сих пор разговаривают по всему миру, он понял, что хочет его выучить. Познакомился с казанскими эсперантистами, записался на курсы, стал предлагать и организовывать мероприятия и спустя несколько месяцев как самый активный участник возглавил клуб. Сейчас он проводит еженедельные эсперанто-встречи и руководит детским кружком по изучению языка в школе «Солнце».

— Улица — это просто кусок земли, вокруг которого стоят дома, — Ильдар улыбается. — Для меня люди важнее и интереснее, чем здания. Я благодарен Минниханову, Метшину и всем членам топонимической комиссии за то, что познакомился с огромным количеством интересных и умных людей. За то, что теперь у меня есть возможность стать частью чего-то большего. Если эта история помогла людям узнать новое, узнать друг друга и стать более счастливыми, значит, она случилась не зря.

Фото: Денис Волков