Кинообзор с «Края света». Три фильма с кинофестиваля в Южно-Сахалинске, которые стоит посмотреть, даже если они не выйдут в российский прокат
C 24-го по 31 августа в Южно-Сахалинске проходил VIII Международный фестиваль «Край света». За неделю на четырех основных фестивальных площадках показали более 120 фильмов — до этого они участвовали в ММКФ, «Кинотавре», фестивалях в Роттердаме, Локарно, Берлине и Каннах. Журналист «Инде» Алмаз Загрутдинов съездил на «Край света» и рассказывает о трех лучших картинах, которые с огромной долей вероятности не выйдут в российский прокат, но которые определенно стоит увидеть, скачав на торрентах или отыскав в платных киносервисах.
«Край света» — кинофестиваль в Южно-Сахалинске, созданный в 2011 году. Изначально фестиваль ориентировался на фильмы из Азиатско-Тихоокеанского региона, но постепенно рамка расширилась, и сейчас в программу попадает и европейское, и американское кино. Кроме них каждый год вне конкурса демонстрируют хиты других фестивалей.
Помимо Гран-при (один миллион рублей) на фестивале предусмотрены призы за лучшую режиссерскую работу, актерское мастерство (мужская и женская роли), специальный приз жюри, приз зрительских симпатий, который традиционно вручает губернатор по результатам зрительского голосования, и приз мэра Южно-Сахалинска. В этом году главный приз фестиваля получила датско-иранская драма о жизни иммигрантов «Соблазнитель».
«Возвращение»
реж. Малене Чхой, 2018, Дания — Южная Корея
Программа: конкурс
Каролина родилась в Южной Корее. В младенчестве ее удочерила датская семья, и всю жизнь героиня прожила в Дании с любящими приемными родителями. В какой-то момент она решает вернуться в Корею, чтобы найти свою биологическую мать и заполнить пробелы в биографии. Быстро выясняется, что Каролина не единственная, кто приехал в Корею с этой целью. Она знакомится с другими усыновленными корейцами, которые тоже ищут на родине подробности о своем происхождении.
«Возвращение» — дебютный полнометражный игровой фильм выпускницы документального отделения Датской национальной киношколы Малене Чхой. Судьба режиссера перекликается с судьбой героини (ее играет непрофессиональная актриса Каролина Софи Ли): Чхой тоже удочерила датская семья, а идея фильма возникла после того, как в 2007 году она впервые съездила в Южную Корею и встретилась с многочисленными молодыми людьми, ищущими своих родителей. Изначально это должен был быть документальный фильм, но, по словам режиссера, материала не хватало, поэтому она решила снять кино на грани жанров. Набросок сценария игрового фильма Чхой написала в Дании — с расчетом на то, что во время съемок в Корее он будет дополнен документальными сценами. В итоге документальными в фильме можно считать сцену разговора с социальным работником, который помогает собирать Каролине сведения о ее матери, и почти все, что снято в гестхаусе Kooler, где живет героиня. Все диалоги — спонтанные.
По синопсису может показаться, что «Возвращение» — социальная драма об участи детей, несправедливо разлученных с родителями (усыновление европейцами и американцами детей из развивающихся стран — распространенная практика), но Марене Чхой избегает патетики. В фокусе — мерцающая идентичность усыновленных людей, которая, будучи описанной на интернациональном примере, становится поводом порассуждать о последствиях глобализации и политики мультикультурализма. Герои, по сути новые европейцы и американцы, вдруг обнаруживают черную дыру в самом начале своей биографии и, вглядываясь в нее, чувствуют, что часть их идентичности принадлежит кому-то другому (например родителям). Столкнувшись с этой мыслью, они уже не могут быть уверены, что в их жизни реально и значимо, а что — привнесено другими (Каролина, к примеру, рассказывает, что в детстве приемная мать убеждала ее в том, что она почти не похожа на азиатку). На эту почти параноидальную неопределенность работает и гибридная форма фильма. В итоге зрителю, как и героям, приходится переживать всеобъемлющую двойственность происходящего в кадре и гадать: сейчас документальная или игровая сцена? а теперь?
Отдельным действующим персонажем фильма становится пространство. Режиссер показывает множество пустых мест — гостиницы, дворы, комнаты; часто мы их видим сразу после того, как там сидели и общались герои. Хранит ли пространство память о чьем-то присутствии? Что остается в комнате после того, как мы оттуда уходим, и способен ли человек ощутить следы чьего-то присутствия в конкретном месте? Для усыновленных детей этот вопрос определяющий: вернувшись в Корею, они ищут здесь свидетельства самих себя, живших когда-то в этих местах.
История Каролины в фильме остается незавершенной — она не находит свою биологическую мать. Более того, кажется, ей совсем не нравится Корея. Режиссер показывает разные сценарии жизней приемных детей: кто-то находит родителей и пытается наладить с ними контакт, кто-то останавливается на моменте первого знакомства, кто-то полностью принимает новую жизнь и пытается ассимилироваться в Корее. Каролина зависает где-то посередине, не в силах разобраться с навалившейся на нее задачей. В последнем кадре героиня с трудом идет по илистому дну мелкого озера, оставляя после себя глубокие следы в грязи. Сцена воспринимается как обнадеживающая: следы в грязи несомненно говорят о ее присутствии в мире «здесь и сейчас», а значит, она наконец перестала быть бесплотным призраком.
«Хорошие манеры»
реж. Марко Дутра, Джулиана Рохас, 2017, Бразилия — Франция — Германия
Программа: «Самое главное»
Жительница трущоб Сан-Паулу по имени Клара нанимается на работу к молодой, богатой и глубоко беременной Анне. Все хорошо, хотя Анна ходит во сне и наутро ничего не помнит. Чаще всего она идет к холодильнику, чтобы поесть сырого мяса. У ребенка нет отца: Анна забеременела после случайной связи с таинственным незнакомцем, который сразу исчез. В ту же ночь к Анне пришел неведомый антропоморфный зверь — от страха девушка выстрелила в него. Анна не скучает по этому мужчине, но сложно переносит беременность — помимо того что ее тянет на сырое мясо, девушку беспокоит подозрительно крупный плод.
Формально «Хорошие манеры» — хоррор, но пугающий момент в нем ровно один, и тот выполнен скорее в слэшер-манере. На деле фильм — увлекательный гибрид среднестатистического артхауса и жанрового кино (в данном случае речь о фильмах об оборотнях), где социальная критика мирно соседствует с бурной визуальной фантазией авторов. Большую часть времени зритель наблюдает за сценами из супружеской жизни двух женщин: Клара занимает в жизни и в постели Анны место отсутствующего мужчины, и довольно скоро героини образуют вполне конвенциональный лесбийский союз, ожидающий пополнения в семье. Но за 130 минут картина несколько раз «сбрасывает шкуру», оборачиваясь то мюзиклом, то разговорной драмой, то одним из поджанров хоррора — от позабытых историй о ведьмах до вполне узнаваемых ужастиков о детях Сатаны. Мотив ликантропии для режиссеров становится поводом к разговору о социальной стигме (в данном случае речь о матерях-одиночках и детях однополых пар) и общественной морали, основанной на консервативных религиозных постулатах. Финал — оптимистичный для героев и трагичный для любителей учить других жить правильно: индивидуализм и материнский инстинкт, приручив внутреннего зверя, демонстрируют зубы и готовность к борьбе.
«Груз»
реж. Огнен Главнович, 2018, Сербия — Франция
Программа: конкурс
1999 год. После сообщения о массовых убийствах мирного населения войска НАТО начинают бомбить Сербию. Дальнобойщик Влада получает задание перевезти секретный груз из Косово в Белград. Он не задает лишних вопросов и уже к вечеру планирует быть дома, но таинственный груз в кузове то и дело напоминает о себе подозрительным шумом.
Огнен Главнович родился в 1985 году в городе Панчево (нынешняя Сербия). Его предыдущая работа — неигровая лента «Глубина два» (2016) — также была посвящена военным преступлениям во время вооруженного конфликта в странах бывшей Югославии. Фильм участвовал в программе «Форум» Берлинского кинофестиваля и стал лучшим на смотрах документального кино во Флоренции, «Послание к человеку» (Санкт-Петербург), в Лондоне, Загребе, Касселере. «Груз» — полнометражный дебют Главновича в игровом кино, с которым он участвовал в секции «Двухнедельник режиссеров» на Каннском кинофестивале 2018 года. На Сахалине фильм удостоился специального приза жюри.
На момент описываемых событий режиссеру было 14 лет, и, по его словам, «война довольно скоро из опасности превратилась в обыденность». В фильме шалят дети, хулиганят подростки, а взрослые даже справляют шумные свадьбы. Картина начинается с длинного ночного плана холмистого пейзажа — где-то вдалеке на небе с легким хлопком вспыхивают снаряды. С такого расстояния это даже красиво: в одном из эпизодов 19-летний герой — попутчик Влады будет завороженно смотреть на этот вид, прежде чем навсегда исчезнуть из фильма. Водителя Владу война тоже не волнует, он сосредоточен на задании и практически не выходит из безопасного пространства кабины грузовика. Сербия образца военного 1999 года — место вне времени: люди ничем не заняты, но постоянно ждут чего-то. По всей стране разбросаны ветшающие монструозные монументы в честь победы над фашизмом. Кажется, война на этой земле была всегда, поэтому никто ее уже не замечает. Главным свидетельством того, что все на самом деле ненормально, становится таинственный груз, с которым дальнобойщик проедет через всю страну. При этом зритель довольно быстро поймет, что именно он везет, — верной оказывается первая же догадка. Герой узнает тайну только в конце, и это открытие станет его главным жизненным вызовом.
При всем этом «Груз» — фильм не столько про ужасы войны, сколько про связь поколений. В фильме незримо присутствуют герои Второй мировой войны, участники и преступники войны новой и молодое поколение, которому, по сути, плевать и на тех, и на других. В этой связи груз — не просто свидетельство войны, а скорее ноша, которую поколение родителей вместе с ответственностью перекладывает на детей. К слову, режиссер рассказывает, что производство картины заняло восемь лет, так как у него были сложности с финансированием — в Сербии никто не хотел выделять средства на картину, потому что тема той войны до сих пор табуирована.