Понтовый пирожок: что покупать в казанских пекарнях ОБНОВЛЕНО

Клейкая масса, похожая на сырую котлету из школьной столовки, которую здесь почему-то называют штруделем, отправляет своим вкусом прямиком в детство: основательность конфет фабрики «Красный Октябрь», нарочитый контраст советского ноу-хау «Клюква в сахаре» и призрак стоящей за ними беспомощности и тревоги из-за необходимости носить с октября колготы. Твердый, как жизнь, холодный, как смерть, — из Вены тут только название и кислая начинка. Во время поедания нет-нет да и вспомнишь вкус алюминиевых ложек и крови из разбитого на физре носа. До слез. Не будем скрывать покорности ностальгическим чувствам — штрудель вкусен, хоть и некрасив. Советуем.

В 2017 году «Покровские пекарни» сняли из ассортимента пиццу — но в назидание потомкам мы оставим здесь свидетельство о ее, мягко говоря, не выдающихся качествах.

Что касается пиццы, для полноты картины на ней не хватает майонезной надписи «БЕЛЯШ». В остальном все так, как нужно русской душе: щедрый слой курицы, полбанки соленых огурцов, похожая на «Докторскую» колбаса, безнадега и стыд. Вид лучше, чем запах, а запах лучше, чем вкус. Если долго смотреть на пиццу, рядом появятся вокзал с электричкой в направлении Петушков, водка в пластиковом стакане и пара мужиков в растянутых джоггерах.

Отщипываешь первый кусочек, и тыквенный хлеб рассыпается по столу фейерверком из рыжих крошек. Это только с виду он грубый, потрескавшийся, словно изнемогающая от жажды выжженная солнцем земля, — под хрусткой корочкой скрывается пшеничная нега с кусочками медовой тыквы и россыпью золотистых семечек. Этот хлеб — как лучи закатного солнца и шелест созревших колосьев, как деревенское молоко из глиняной крынки и объятия любимой бабушки. Жадно съесть его самому и ни с кем не делиться — совсем не стыдно и почти безобидно для фигуры (последнее — неправда).

Первой в бой вступает сахарная пудра: щекочет нос, хохочет, резвится и приглашает погрузиться батискафами челюстей в морковную пучину. А там — коржи цвета гречишного меда, перенаселенные заморской корицей, и слои густого сливочного сыра родом из городов Ломбардии. Скажем сразу: главного героя локального гастрономического торжества — то есть морковь — можно обнаружить разве что на макушке торта, да и то не настоящую, а марципановую. Непорядок. Сладкое, конечно, — это всегда самообман и манипуляция, но не до такой же степени.

В единственной кондитерской (не путать с фирменными магазинами) казанского хлебозавода № 2 — огромная витрина, манящая выпечкой и десертами, окна во всю стену и стойки вдоль них (если бы не серость проспекта Ибрагимова, окна можно было бы назвать французскими). Продавец рекомендовал взять закрытую пиццу с грибами: «Очень вкусная. Одна женщина каждый вечер берет сразу три!». Немного смущает, что по форме пицца напоминает чебурек, но мы не судим по обложке и смело кусаем румяный мучной бок. Чуть сладкая начинка из грибов с луком и майонезом укутана в обычное дрожжевое тесто. Почему та женщина покупает сразу три пирожка и кого она ими кормит, остается загадкой. Но как дешевая альтернатива шаурме и бургерам пойдет — тем более что тяжесть в желудке после всех этих блюд примерно одинаковая.

Продавщица сообщает, что из сладкого покупатели чаще всего берут пирожок «Брусничный фреш», и извиняется — сегодня его еще не испекли. Придется взять маковую косичку. Слегка пугает лакированный глазурный слой, но мягкое тесто и большое количество вымоченной маковой начинки тут же успокаивают, и ты мысленно отправляешься в огромное поле с красными цветами, на котором чуть не уснула вечным блаженным сном девочка Элли из Канзаса.

Два месяца назад базирующаяся в агропарке пекарня Pigeon открыла на улице Кайбицкой первую кондитерскую, где вместе с десертами продают свежий хлеб, соленую карамель и зефир. Одна из самых популярных позиций ― круассан без начинки. Нежное слоеное, чуть маслянистое тесто буквально распадается на лепестки, поэтому по-французски макать в кофе не рекомендуем ― получите испорченный напиток и загубленный круассан. Ешьте вприкуску.

Пшеничный хлеб с прованскими травами переживает взлеты и падения почти год: то становится товаром недели, то уступает в первенстве хлебу с луком или с семечками. Но мы уже давно отдали ему свои сердца: намазать тонким слоем фермерского сливочного масла из агропарка, обмакнуть в привезенное друзьями из Греции оливковое масло, запечь на костре — упругий и хрустящий, он прекрасен в любом виде.

Если вы купили в «Жаре-свежаре» только что выпрыгнувший из печи на прилавок эчпочмак, у вас есть 12 часов, чтобы с ним расправиться. Что происходит после — он превращается в сырое мясо? рассыпается в руках на муку и картофель? взрывается и заливает помещение жиром? — неизвестно, но именно такой срок годности производители указывают на официальном сайте пекарни. На просрочку скидка — все вчерашние пироги продают за полцены. Но у этих треугольников нет никаких шансов задержаться в магазине: когда по нёбу скользят нежные кубики картошки и говядины, на языке играют перечные искорки, а организм постепенно наполняют 200 килокалорий концентрированного татарстанского счастья, хочется рассказать о чудо-пирожке всем своим знакомым. Это лучше, чем «Бахетле», и почти так же хорошо, как Дом татарской кулинарии. К счастью, число «Жаров-свежаров» в Казани в прошлом месяце перевалило за 50, так что хватить должно всем.

Еще один хит-товар «Жара-свежара» — улитка с корицей по кличке «Циннамон» для тех, кто любит послаще и готов заплатить за жирное счастье приседаниями со штангой. Это почти «Синнабон», но ровно на 100 рублей дешевле, чем во франшизном корнере американского бренда. «Немного приторный», — говорит продавщица «Свежара» и рекомендует обратить внимание на более сдержанную вертуту «Изюминка» (та же улитка, только без навязчивого сливочного крема). Но к черту полумеры! На втором укусе начинают болеть чувствительные зубы, после третьего жажду не утолит даже литр чая, а где-то на шестом уходит чувство голода. В этот момент кажется, что навсегда.

Недавно на улице Лукина открылась пекарня, претендующая на то, чтобы стать новым местом силы Авиастроительного. Каждый день с восьми до восьми улыбчивые узбекские мужчины пекут три вида лепешек: сырные (нежные, как уста ангела), куриные (питательные, как материнское молоко) и без начинки (простые и изысканные, как маленькое черное платье), а в длинной очереди только и разговоров что об обновленном парке «Крылья Советов» и грядущей реставрации ДК Ленина. Солярно-круглые узбекские хлеба тепло укрывают рецепторы и усыпляют бдительность — забывшись, можно съесть гораздо больше, чем простит вам ваш нерастянутый желудок.

Теплый и ароматный, он касается губ спешащего на работу в серый дождливый день казанца. Пышет румянцем, испускает пар в холодный воздух осеннего города, похрустывает на зубах, сочится бульоном (не испачкайте руки или пальто!) и тает во рту, словно лед в Арктике под действием глобального потепления — плавно, но стремительно. «Бахетле», поберегись: щедрый и экономичный элеш из «Добропека» мог бы запросто обыграть в воображаемой битве своего конкурента за 90 рублей из супермаркета домашней еды. Хук справа, хук слева — и никакого мошенничества.

Мучной привет из лета диаметром 25 сантиметров. Меж четырех слоев рассыпающегося песочного теста царственно покоятся три пласта багряно-лилового цвета начинки со вкусом лепестков роз, сливы и леденцов монпансье одновременно. Черемуха — редкий гость в повседневной жизни горожанина, мы вспоминаем о ней только весной, когда она цветет, предвещая холода. Но ведь можно иначе: круглый год за вечерним чаем с черемуховым пирогом и разговорами о жизни.