Архитектурный ликбез. Девять казанских зданий в стиле эклектика

Слово «эклектика» означает смешение стилей. Но искусствоведами, а вслед за ними и журналистами этот термин используется для обозначения архитектуры 1830−1900-х годов. Это немного путает, потому что в тот период строили здания, выдержанные в строгом, чистом стиле — то есть не эклектичные. И наоборот — эклектика как метод была всегда, есть она и сегодня. Поэтому для обозначения этой эпохи я предпочитаю использовать понятие «архитектура выбора». Оно хорошо объясняет, что происходило в те времена.

Важнейшая черта — в методе проектирования, а не стилевых особенностях. Архитектор получил возможность выбирать, какого стиля он будет придерживаться: хочет — выбирает классику, которая была магистральной до этого времени, хочет — готику, хочет — русский стиль, хочет — смешивает стили или, наоборот, не смешивает. Эта возможность выбора — основная черта эпохи.

Зачастую выбор стиля определялся исходя из своеобразного понимания функциональности будущего здания. Для банка, например, логично использовать ренессанс: банки появились в эту эпоху, и ренессанс создает правильные ассоциации — чего-то надежного и старинного. Если ты строишь загородную усадьбу, то она вызывает ассоциации, допустим, с французским шато, поэтому она будет выглядеть как шато. Поэтому конкретные стилевые черты эпохи, которую принято называть эклектикой, определить невозможно: в русском стиле были свои черты, в готическом — другие.

Возникновение архитектуры выбора в XIX веке связано с несколькими причинами. Во-первых, это рост национальной идентичности — в предшествующий период мышление шло империями и династиями. Отсюда очень много национальных архитектур: Англия делает готику, Россия делает русский стиль и так далее. Во-вторых, это последствия промышленной революции: появились новые материалы — чугун, сталь, стекло, железобетон, которые нужно было оформлять отдельным способом, что заставило архитекторов искать другие «языки» кроме классики. Третья причина — развитие истории и археологических раскопок. После наполеоновских войн возникает очередной скачок интереса к Египту. В России впервые задумываются о русской архитектуре и начинают ее осмыслять.

Еще один важный процесс — смена заказчика. Появляется частный предприниматель, ему необходимы фабричное строительство и доходные дома как вид бизнеса. Последние нуждаются в богатом декорировании, чтобы привлечь клиента и увеличить стоимость квадратного метра. Особняки же должны конструировать ощущение элитарности для новых богачей — аристократии капитала, а не рода, крови.

Сложно выделить период расцвета эклектики. Я бы обозначил период в целом — 1840−1900-е годы. В России строительный и экономический бум пришелся на рубеж веков — 1870−1910-е годы — в связи с отменой крепостного права, когда ее последствия докатились до экономики. Но это не значит, что стиль созрел, — просто зданий и архитекторов в этот период было больше.

Рассуждать о важности архитектуры выбора в масштабе страны нельзя: феномен был присущ всему миру. Мы можем говорить о роли архитектуры выбора во всеобщем архитектурном процессе, и она была достаточно интересной. Она как бы готовила почву для дальнейшего освобождения архитектора от гнета канона и перехода к самостоятельному творчеству. До середины XIX века архитекторов учили строить как в эпоху Ренессанса — по Альберти, Виньоле, Палладио. Им обязательно нужно было проектировать колонны, ставить на них фронтон и соблюдать все пропорции. Архитектура выбора, на первый взгляд, тоже копирует предшествующие образцы, но архитектор получил возможность творить самостоятельно в рамках заданных правил. Например, он мог взять ренессансное здание и повесить на него готические детали, что невозможно с точки зрения канона. Таким образом архитектор почувствовал себя изобретателем, а не человеком, выполняющим определенную программу. Это предопределило эпоху модерна и вообще весь ХХ век.

Горького, 8 / Галактионова, 9

1903−1905

Генрих Руш

Дом Кекина похож на замысловатый сказочный замок, который как бы венчает собой стрелку улиц Галактионова и Горького. Здание построили на средства купца Леонтия Кекина в 1903−1905 годах. Возвели дом из кирпича собственного производства (лучшего на тот момент в Казанской губернии) в рекордные сроки — за один сезон. А на стройплощадке впервые в Казани использовали электрический свет. Для архитектора Генриха Руша, который спроектировал более 16 домов в Казани, этот проект стал последним.

Дом Кекина возводили как доходный. До революции 1917 года в нем размещались частная гимназия, библиотека, типография, писчебумажный и игольно-галантерейный магазины. После революции здание национализировали, верхние этажи из гостиничных превратили в жилые, с многократным уплотнением и перепланировкой. После расселения жильцов по программе ветхого жилья в 2001 году дом некоторое время не эксплуатировали.

Многие считают здание готическим, но здесь заметна тонкая игра с мавританским стилем — когда элементы готики смешались с арабскими мотивами в результате завоевания маврами части Испании в XIII веке. Арабские мотивы прослеживаются в форме балкончиков, необычных, фантазийных пилястрах (полуколоннах) на фасаде, обрамлениях окон второго этажа, а также в маленьких луковичных главах (куполах), выставленных в виде акцентов по периметру крыши здания. Такие купола больше всего напоминают те, что венчают православные храмы, но на самом деле это тоже наследие мусульманского Востока. В то же время на фасаде дома можно увидеть чистые элементы классического стиля. Такое переплетение Востока и Запада говорит о богатой фантазии и даже юморе архитектора.

На фотографиях дома Кекина разных лет можно увидеть, как менялась форма окон верхнего этажа на главном, угловом, фасаде. В советское время окна были простыми арками, а после реставрации 2005 года им вернули первоначальный вид так называемых бифорий — две узкие арки рядом в общем наличнике и круглое отверстие над ними. Такая форма оконного проема использовалась в готической архитектуре.

Исторически и до реконструкции дом Кекина имел более темный оттенок фасада, что, на мой взгляд, лучше соответствует его стилистике.

Горького, 19

1908

Константин Олешкевич

Роскошный двухэтажный дом построили для братьев Чукашевых — Александра, Сергея и Николая, чистопольских купцов и благотворителей, которые после смерти отца объединили свои капиталы и перебрались в Казань. В 1907 году они приобрели у почетного гражданина Николая Михайлова оцененный в 8000 рублей дом с усадьбой в 1480 квадратных саженей, располагавшийся на пересечении улиц Большой Лядской и Поперечно-Лядской.

На купленном участке в 1908 году новые хозяева начинают перестройку усадьбы на свой лад. На месте старого одноэтажного жилого дома возводят новый двухэтажный каменный — один из красивейших в Казани. К сожалению, проект этого особняка похитили из архива ТАССР в советское время. Но его автором, как считают многие местные исследователи и краеведы, был модный по тем временам архитектор Константин Олешкевич.

Одним фасадом особняк выходит в сад и имеет отдельные входы на разные этажи. Главный фасад по Горького композиционно симметричен, но угловые ризалиты (выступы) выполнены по-разному: левый украшает большое арочное окно с аттиком над ним — вертикальной невысокой стенкой, которая продолжается над карнизом и украшена двумя вазонами. Правый имеет квадратный эркер и барочный купол со шпилем, оттого кажется похожим на башню.

Первый этаж здания, по аналогии с домом Ушковой, отделан рустовкой и выполнен в «основательном» стиле барокко. Второй и антресольный этажи — в более игривом рококо со множеством лепнины в стиле модерн. Чтобы торговый зал был хорошо освещен, архитектор Олешкевич сделал прямоугольные окна первого этажа такими же большими, как окна лучковой формы апартаментов верхнего этажа. Южный фасад, как и западный уличный, оформлен небольшим ризалитом. Рядом с ним на уровне второго этажа расположена открытая, выходившая в соседский сад терраса. Считается, что в архитектуре и планировке здания заложено много масонской символики — например чаша Грааля. Но эта информация не подтверждена документально.

Практически до прихода советской власти домом владели Чукашевы. После Великой Октябрьской революции здание национализировали. В советское время на первом этаже работала аптека № 14. Помещения верхнего этажа были перепланированы под коммунальные квартиры. Сейчас в здании располагается Государственный комитет Республики Татарстан по туризму.

Кремлевская, 17/22

1883

Владимир Суслов

Пассаж — популярный в XIX веке тип торгового здания. В нем магазины размещаются в несколько ярусов вдоль центральной галереи, которую венчает световой фонарь — стеклянное перекрытие, служащее для проникновения дневного света. Александровский пассаж — одно из немногих зданий такого типа в России. Его построили по проекту исследователя русского зодчества Владимира Суслова. Строительство вел Генрих Руш, однокурсник Суслова. Оба на тот момент были молодыми выпускниками Петербургской академии художеств, выигравшими конкурс проектов.

Пассаж занимает пространство, образованное улицами Воскресенской, Петропавловской и Черноозерским бульваром (ныне Кремлевской, Мусы Джалиля и Дзержинского соответственно). Композиционно это прямоугольное здание с двумя угловыми закругленными акцентами-башнями, которые завершаются куполами с люкарнами — овальными оконными проемами. Со стороны Кремлевской в люкарны купола были установлены часы.

Фасад здания богато декорирован архитектурными элементами в стилях барокко, рококо и классицизм. Первый этаж имеет большие арочные окна и выделен как торговый. Второй и третий этажи отделаны фантазийным рустом, который переплетается с большим количеством лепного растительного декора. Главный фасад здания, выходящий на Кремлевскую, украшен двумя фигурами кариатид — статуй девушек, которые заменяли собой декоративные или несущие колонны. Главный вход в здание обрамлен пилястрами, обвитыми изящными змейками. Змеиная тема видна также в чешуйчатом покрытии куполов и отвечает моде на декаданс в конце XIX века.

Заказчик — купец Александр Александров, вложивший в строительство почти десятую часть своего состояния. Здание строили как доходное. Пассаж должен был привлекать горожан не только изысканным архитектурным декором, но и техническими новинками. Многие приходили сюда посмотреть на электрическое освещение, в здании работал лифт.

Содержание здания обходилось слишком дорого, и Александров продал его своей сестре, известной в Казани благотворительнице Ольге Александровой-Гейнц. Когда городской совет обратился к ней с просьбой пожертвовать крупную сумму на создание научно-промышленного музея, Александрова-Гейнц, выделив деньги, предложила разместить экспонаты в пассаже, но в итоге от этой идеи отказались, и коллекция переехала в Гостиный двор.

В 1908 году в пассаже открылся электротеатр с гипсовым экраном и роскошной обстановкой. С 1930-го в здании работал детский кинотеатр «Пионер», а в годы Великой Отечественной войны оно вместило сотни эвакуированных людей. Здание также использовали как жилое вплоть до 28 апреля 1977 года, когда на нем появилась огромная трещина. Жильцов выселили, а в ночь на 21 июня 1977 года корпус, выходящий на Черное озеро, откололся от основного здания, образовав дыру в фасаде. Существует много версий о причинах провала, но еще в 1890 году черноозерский корпус здания осел на шесть сантиметров. А когда в 1934-м подняли уровень Волги, положение стало совсем опасным — подвалы здания постоянно затапливались.

Здание отреставрировали к 1000-летию Казани в 2005 году — увы, только снаружи, — и с тех пор оно служит просто красивой декорацией.

Тукая, 74

1863

Генрих Руш, Федор Амлонг

Один из старейших эклектичных особняков Казани построили для купца-миллионера и почетного гражданина города Ибрагима Апакова. Его дочь, 18-летняя Бибимарьямбану, вышла замуж за 45-летнего генерала Мухаммед-Шафи Шамиля, третьего сына имама Шамиля, и получила дом в качестве свадебного подарка.

Дом Шамиля — настоящий миниатюрный замок со множеством разномастных башенок. Свой нынешний облик он приобрел после пожара 1902 года, который нанес существенный урон Старо-Татарской слободе. Особняк существенно перестроили под руководством Генриха Руша и Федора Амлонга. Архитекторы поиграли с темой средневековой европейской архитектуры. Здесь есть круглый эркер с конической башенкой и флюгером, а в угловой башне заднего фасада, с прорезями-бойницами по окружности, будто из сказки про рыцарей, — лестница. Также в форме портала центрального входа и переплетах окон угадываются черты модерна.

В 1906 году вдова генерала Шамиля продала особняк, а в 1919-м его национализировали. Дом заселили, и он оставался жилым до 1981 года. Тогда же и появилось народное название «Дом Шамиля». В 1986 году, к 100-летию со дня рождения Габдуллы Тукая, в здании открыли литературный музей татарского поэта.

Кремлевская, 33

1903

Карл Мюфке

Зинаида Николаевна Ушкова была супругой Алексея Ушкова — сына владельца Товарищества химических заводов Петра Ушкова и Ко и внука чайного магната Алексея Губкина. Она получила особняк в качестве свадебного подарка, который архитектор Карл Мюфке собрал и перестроил из трех зданий, стоявших на Воскресенской улице. Реконструкция шла, по разным оценкам, с 1903-го по 1908 год. Большую часть помещений с момента постройки сдавали внаем, в том числе под магазины, которые располагались на первом этаже.

Здание отличается необыкновенно изящной и богатой отделкой фасада и внутренних помещений. Первый этаж украшает глубокая горизонтальная рустовка (облицовка фасада дома каменными плитами с неотесанной, грубой лицевой стороной, а также разделительные полосы между камнями, прорисованные по штукатурке. — Прим. «Инде») в более тяжелом стиле барокко, второй этаж — обилие лепнины в стиле рококо. Архивольты (арочные элементы над оконными проемами) интересно контрастируют с простыми окнами и декорированы раковинами. На старинных фотографиях дома видно, что все окна по фасаду имели маркизы — складные или навесные козырьки из ткани для защиты от солнца.

Фасад здания акцентирован угловой башенкой с круглым ажурным балконом и окнами-витринами. Венчает ее маленький изящный купол с люкарнами и несколькими ризалитами с огромными арочными окнами. Их переплеты имеют необычные формы в стиле модерн.

Первоначальный интерьер здания прекрасно сохранился. Его отличает обилие мавританской, японской, китайской тематики. Но жемчужина особняка, конечно, — зал в виде грота с огромным аквариумом, множеством растений и свисающими сталактитами, своеобразная трактовка темы зимнего сада.

После революции здание на Воскресенской национализировали. По распоряжению Надежды Крупской в нем разместили библиотеку имени Ленина, а позднее — Национальную библиотеку Республики Татарстан.

Ульянова-Ленина, 50/18

1904

Павел Голышев

Одноэтажный особняк на Первой горе построили для Надежды Аносовой — супруги местного богатого инженера-механика Аносова. Раньше на месте здания стоял простой бревенчатый домик. Строили каменный дом по проекту и под непосредственным надзором отставного инженера, архитектора Павла Голышева.

Здание — это одноэтажный кирпичный объем с цокольным этажом. Три высоких арочных окна обрамлены пилястрами и архивольтами, архитрав (балка, лежащая на колоннах или проходящая поверх пилястр. — Прим. «Инде») над полуколоннами декорирован лепниной растительного характера. Окна боковых частей уличного фасада, бокового дворового фасада и небольшие окна над входными дверями с наличниками имеют прямолинейные сандрики — небольшие карнизы. Над входными дверями — односкатные навесы на фигурных кованых консолях. До сегодняшнего дня сохранилась часть ограды с кованой решеткой растительного орнамента.

В 1920-е многие усадьбы стали передавать для нужд общественных учреждений. Первую гору переименовали в улицу Ленина, а в Аносовском доме расположился Татарский центральный исполнительный комитет депутатов трудящихся. В 1931 году в здании открыли детский сад № 37, который работает по сей день.

Гладилова, 49

1898−1900

Лев Хрщонович

Основатель льнокомбината и кожевенного завода, бывший владелец ткацкой и льнопрядильной фабрик Иван Алафузов прежде всего заложил фундамент промышленной реконструкции Заречья, однако был известен и своими добрыми делами. Вместе с братьями он строил начальные школы, открыл приют для бедных и сирот, а в начале XX века — Дворец культуры. После смерти Алафузов завещал выделить деньги на строительство церкви, но вместо нее в 1900 году в Казани построили народный образовательный дом с библиотекой. Поначалу здание называли Алафузовским дворцом, затем Алафузовским театром, после — образовательным домом имени Александра II при фабрике. До 1918 года здесь ставили спектакли и устраивали благотворительные мероприятия. В 1918−1924 годах здание переименовали в Зареченский рабочий театр, затем его в качестве рабочего дворца, а позднее — клуба льнокомбината передали профсоюзам.

Архитектура, напоминающая дворцы Петербурга, представляет собой богатую смесь элементов барокко и классицизма. Планировка здания симметрична, выполнена в виде буквы Т, в «хвосте» которой находится концертный зал. Первый этаж отделан пышным рустом, второй выглядит воздушно за счет большого количества арочных окон, простенки которых украшены пилястрами-полуколоннами с композитными капителями. Ризалит центрального входа украшен тремя огромными витражными окнами, над которыми располагается барельеф с датой постройки здания. Замыкает композицию полукруглый разорванный фронтон. Такие же фронтоны украшают торцевые фасады. Здание по периметру украшено небольшими барочными куполами, был и большой купол, но сейчас он утрачен.

Бутлерова, 14

1914 (по некоторым данным — 1915)

Ф.П. Гаврилов

Особняк на улице Ново-Горшечной построили для фабриканта Зобнина — одного из трех пайщиков обувного предприятия «Поляр», позже переименованного в «Спартак». Автор проекта — архитектор Гаврилов, один из ведущих преподавателей АРХУМАСа — объединения авангардистов на базе Казанской художественной школы, которое просуществовало до 1925 года.

Здание стилизовано под мавританскую готику, по форме и декору напоминает средневековую крепость. Фасад декорирован довольно минималистично. Его украшают выразительно простая, но имеющая очень характерную восточную форму арка центрального входа, рисунок витражей на стрельчатых и круглых окнах, ограждение по периметру кровли, напоминающее крепостную стену, и карнизы, имитирующие машикули — выступающие над плоскостью стены бойницы для обстрела противника времен Средневековья. Входная группа акцентирована квадратной башней.

В 1920 году обувную фабрику Зобнина национализировали, а сам промышленник был вынужден уехать с семьей во Францию. В 1922 году в здании заработал институт по исследованию глазных болезней, позже — кафедра глазных болезней медуниверситета. С 1966 года в доме работает офтальмологическая клиника.

К. Маркса, 64

1906

предположительно Карл Мюфке

Здание, где сейчас расположен Государственный музей изобразительных искусств Татарстана, до 1917 года использовалось как особняк командующего Казанским военным округом генерала Сандецкого. Оно построено в 1906 году предположительно по проекту архитектора Карла Мюфке. В 1987 году казанские архитекторы Григорьев и Бакулин попытались определить автора и дату постройки здания. Год установили по «Адресной книжке г. Казани», но информацию об архитекторе усадьбы в Национальном архиве не нашли. В личном деле Мюфке постройка не значится, а дел военного ведомства, которое строило здание, в архиве не оказалось. Но Григорьев и Бакулин заметили стилистическое сходство усадьбы Сандецкого с особняком Марии Подуруевой (Стахеевой) на Лобачевского, 10, построенным по проекту архитектора Федора Амлонга. По их мнению, провинциальные архитекторы при составлении своих проектов пользовались уже готовыми архитектурными решениями. Вероятно, Амлонг или какой-то другой архитектор мог воспользоваться такими чертежами.

После февральской революции 1917 года Сандецкого арестовали. В 1918 году в особняке расположился штаб комитета членов Учредительного собрания — первого антибольшевистского всероссийского правительства России. С 1924-го по 1964 год в здании работал туберкулезный диспансер. Потом здание пустовало три года, а к 50-летию советской власти, в конце 1960-х, открылось как музей. После вывода туберкулезного диспансера усадьбу сильно переделали, поэтому интерьеры в значительной степени оказались утрачены. Планировка помещений уцелела частично. Фасады здания и богатый декор сохранились без существенных утрат.

Ансамбль застройки состоит из дома-особняка, флигеля и парка с оградой в южной части участка. По мнению экспертов минкульта РТ, это один из лучших примеров городской усадьбы начала ХХ века. Парадный вход в дом со стороны нынешней улицы Муштари акцентирован портиком с двумя колоннами, над входом размещен герб. Со стороны фасада по Карла Маркса вход оформлен четырьмя колоннами, между которыми прорезаны оконные проемы, а над входной дверью — круглое окно.

«Первый этаж с узкими арочными окнами обработан горизонтальным рустом в виде пилястр. Стены второго этажа гладкие, с прямоугольными окнами, обрамленными профилированными наличниками. Большинство из них завершается сандриками. Высокая крыша с северо-востока, мансарда с северо-запада и купол полуротонды прорезаны люкарнами. Крыша завершается ажурными металлическими решетками. В интерьерах сохранилась первоначальная лепная отделка парадной лестницы. Сохранились в первоначальном виде в залах первого этажа печи разнообразной формы, облицованные изразцами, а также камины», — описывают здание эксперты.