72 квадратных метра: в каких домах и квартирах будут жить россияне будущего

Вчера в Иннополисе закончился международный форум «Среда для жизни: новые стандарты» — два дня 350 российских и зарубежных экспертов делились опытом и рассуждали, какие требования нужно предъявлять к жилищному строительству в современной России. Одним из итогов форума должен стать список рекомендаций к программе законодательных изменений: надеемся, совсем скоро на смену морально устаревшим СНИПам придут новые стандарты качества. «Инде» поприсутствовал на нескольких дискуссиях форума и резюмировал, что исследователи, архитекторы и девелоперы думают о многоквартирных жилых домах будущего.

Дома-трансформеры и типовая, но многообразная застройка

К счастью, эпоха планового строительства соцгородов, ленинградок и хрущевок в прошлом, и главный тезис форума — стандарт не равен стандартизации. То есть с требованиями к качеству жилья, конечно, стоит определиться, но ограничивать фантазию архитекторов, застройщиков и будущих жильцов типовыми проектами 16-этажек, одинаковых в Калининграде и Магадане, не стоит.

— Сейчас нет трех четких категорий типа S, M, L, всем потребителям нужны разные квартиры, поэтому проектирование должно быть очень гибким. Работать стоит даже с разницей в два-три метра, — рассуждает основатель архитектурной мастерской Buromoscow Юлия Бурдова.
— Нужно строить дома, имеющие потенциал к изменению, — соглашается с ней руководитель архитектурного бюро SPEECH Сергей Чобан. — Колонный каркас, позволяющий обойтись без несущих стен, облегчит перепланировку внутри квартиры и упростит изменение функции здания. Если демографическая ситуация ухудшится, жилой дом всегда можно превратить в офис или в общественное учреждение.

Еще одна мысль, в которой сходятся почти все эксперты: каждый регион должен задуматься о собственных стандартах качественного строительства (или, по крайней мере, об адаптации существующих федеральных норм под свои нужды), учитывающих привычный образ жизни населения, существующую инфраструктуру и климатические особенности местности.

Синергия функций: больше чем «спальники»

— Люди не чувствуют себя комфортно в квартале, состоящем только из жилья, — уверен Сергей Чобан. — Ходить мимо одинаковых домов, жители которых одновременно просыпаются, засыпают и стоят в пробках, — скучно. Эта цикличность — в одном месте работаешь, в другом живешь, в третьем отдыхаешь, в четвертом ложишься в гроб — умерщвляет.

Новый стандарт: многофункциональные кварталы. Жилой дом, отель, офис, библиотека, снова жилой дом, бар и снова дом — так победим. При этом конструкции зданий могут быть типовыми, но за счет экстерьерных элементов (вывесок, подъездов, декора) улица будет выглядеть нескучно.

Отдельная от кухни просторная гостиная и компактные спальни

А.М. Шевченко (Всесоюзный проектно-конструкторский и технологический институт мебели). Кухонная мебель. 1967 год

В 1986 году Горбачев пообещал, что к концу XX века у каждой российской семьи будет собственная квартира. Теперь, когда обязательство почти выполнено, пришла пора разобраться, какая именно. «Инде» попросил экспертов форума представить себе семью из трех человек (родители и сын-школьник) со средним достатком и рассказать, как в их случае должно выглядеть то самое «стандартное комфортное жилье», о котором так много говорят на мероприятии. Все спикеры сходятся в идее большой гостиной: видимо, чтобы члены семьи будущего могли залипать в ноутбуки, собираясь за большим журнальным столом.

Не больше девяти этажей

Гонконг

В России десятки тысяч спальных кварталов, состоящих из длинных и высоких домов-червяков, расползающихся тучными блеклыми фасадами на целые районы. Архитекторы уверены, что это максимально несоразмерная человеку и потому некомфортная среда (и многие психологи или социологи из числа исследователей молодежных группировок с ними согласятся). Чтобы спальные районы будущего выглядели иначе, эксперты предлагают снизить число этажей в новых жилых домах до шести, максимум девяти.

— Мне больше всего импонирует вариант с не очень высокой средней застройкой, но наличием нескольких районных доминант — конечно же, в тех местах, где они не нарушают сложившийся архитектурный ансамбль, — говорит Илья Мукосей. — Представьте себе историческую застройку Казани или Москвы конца XIX века: самые высокие здания — пятиэтажные доходные дома, колокольни и пожарные каланчи, которые помогали ориентироваться в пространстве и оживляли местность. Думаю, мы и сегодня можем взять на вооружение этот сценарий.

С Ильей согласен Сергей Чобан:

— Лучше строить ниже, но плотнее. Не думаю, что это снизит качество жизни: золотое правило архитектуры — ширина улицы должна равняться высоте дома. Возможно, при таком подходе нам со временем придется задуматься о создании быстрого транзитного транспорта, курсирующего между метро и самой дальней точкой жилого квартала.

Парковочная неопределенность

Когда власти Казани ввели платную парковку в центре города, чиновники апеллировали к европейскому опыту и широкому кругу гуманистическо-урбанистических теорий: «больше велосипедов, меньше машинных выхлопов, город — для пешехода, даешь качественный общественный транспорт» и так далее. Об этом же говорили почти все иностранные спикеры образовательного проекта Made in Kazan. А вот на форуме «Среда для жизни» единодушия по парковочному вопросу не наблюдалось.

— Проектировщик должен исходить из расчета максимум 0,5 парковочных места на квартиру, гараж за пределами дома — неэкономное использование пространства, многоэтажные парковки — ужасны, единственный путь — редукция числа машин путем постепенного уменьшения наземных парковок, — уверен Чобан. Алексакова и Бурдова придерживаются более сдержанных взглядов: гибкий подход к нормативам по числу парковочных мест, учитывающий особенности транспортной инфраструктуры района и социального состава будущих жильцов. Мукосей возражает коллегам, полагая, что государство, которое стимулирует население покупать машины (особенно отечественного производства), должно нести ответственность за свою позицию: позволили продать и купить — будьте добры обеспечить доступным по цене местом.

— Нормы, которые сегодня навязывают девелоперам, — это бессмыслица. Они строят дома с большими дорогими парковками и не могут заставить человека выкупить место. В итоге мы получаем заставленные обочины и дворы. Хотя, я думаю, к этому явлению нужно быть толерантнее: в Европе парковка вдоль тротуара запрещена в очень малом количестве мест. Везде, где нет веских оснований для запрета уличной парковки, она должна быть разрешена. За последние десять лет больше половины страны купили себе автомобили — куда их теперь девать? Неужели на свалку?

Первый этаж — под общественные пространства

Villa Verde Housing — проект типового жилья, облегчивший жилищный кризис после землетрясения в Чили. Конститусьен, 2010 год. Архитектор Алехандро Аравена

— Первый этаж должен быть живым, — настаивает Сергей Чобан и сетует на торговые центры, которые оттягивают коммерческую функцию у жилых домов. — К сожалению, люди не летают, а ходят по земле и большую часть времени смотрят на первые этажи зданий, поэтому нужно, чтобы там что-то происходило. Все, что выше, — очаровательно, но не так важно, — продолжает архитектор. Спорим на миллион, что Сергей Чобан никогда не бывал на Горках или Квартале и не видел, как оживляют пространство магазины «Звениговские колбасы» и Fix Price.

Строить, не думая о социальной мобильности

Экспериментальный пластиковый дом. Ленинград, 1961 год

Итальянские футуристы считали, что каждое новое поколение должно строить собственный город. Но мы живем в ситуации, когда люди делают капитальный ремонт в хрущевках и продолжают в них жить — правда, скорее из-за дороговизны нового жилья, чем от тяги к корням. Все архитекторы сходятся в мысли, что строить нужно на как можно более долгий срок, и соглашаются, что нет менее экологичного подхода, чем создавать низкокачественные здания и сносить их через 20 лет.

— Конечно, в странах, где часто случаются землетрясения, люди живут в надувных домах, но никто не воспринимает их как постоянное жилье, — говорит Мукосей. — Хотя, если бы у нас повысилась горизонтальная мобильность, тренд на экономное временное жилье мог бы быстро набрать обороты. А пока возникает проблема, о которой часто говорил Рем Колхас: мы строим дома, которые через 50 лет обретают статус исторической застройки, и в итоге вся планета покрывается коростой историчности. Надо ли откупорить последнюю бутылку шампанского 1852 года или стоит хранить ее вечно? Сносить ли последнюю хрущевку?

Не больше одного подъезда

Жилой массив Хуфайзензидлунг (с немецкого — «подкова»), отражающий социальную и жилищную политику Германии времен Веймарской республики. Нойкельн, 1925-1933 годы. Архитекторы Бруно Таут, Мартин Вагнер, Пауль Энгельман и Эмиль Фанмайер

Идеальный жилой квартал — это несколько девятиэтажных одноподъездных домов, спроектированных разными архитекторами (и не забываем про чередование функций зданий!). Во-первых, это красиво: все фасады разные, унылая панельная монотонность отступает. Во-вторых, на человека не давит колоссальная, не соразмерная телу длинная бетонная масса. В-третьих, риск перепутать подъезд и разбудить соседей, возвращаясь домой после бурной вечеринки, в одноподъездном доме сводится к нулю.

— Люди не любят длинные дома — они нравятся только архитекторам, которые обожают их проектировать, но ни за что не согласились бы в них жить, — говорит Чобан, и мы с ним согласны.

Фото: Дмитрий Ловецкий, Michael Wolf / Camera press