Апокалипсис на Горках. За что любить и за что ненавидеть первый татарстанский зомби-хоррор «Вирион»

На прошлой неделе должен был выйти в прокат зомби-апокалипсис «Вирион», действие которого разворачивается в Казани и окрестностях. Создатели фильма в последний момент предпочли прокату фестивальную историю — в ближайшее время «Вирион» можно будет увидеть на больших и малых кинослетах. Однако снедаемая любопытством редакция «Инде» добралась до фильма, чтобы подтвердить или опровергнуть свои самые страшные догадки относительно местной киноиндустрии. Впечатление оказалось столь неоднозначным, что мы решили не сводить все к единому знаменателю, а дать высказаться двум сторонам.

Слишком легко ругать «Вирион» за техническое несовершенство. Единственно возможный выход — принять плохой звук, невыразительную картинку и скверно играющих актеров как данность, чтобы они не мешали увидеть то, чем по-настоящему ценен «Вирион».

«Вирион» заявлен как жанровый фильм. Это плюс: нет ничего более унылого, чем любительский артхаус с претензией на высокие материи. Жанровое кино имеет собственные правила, а ограничения всегда на пользу начинающим авторам. В «Вирионе» рамки зомби-хоррора выступают в качестве страховочных тросов, оберегающих фильм от провала. Другое дело, что следование правилам подчас носит буквалистский характер: тут есть крутой парень, девушка, которая умрет первой, девушка, которая дойдет до конца, — мы их всех прекрасно знаем. «Вирион» не прыгает выше этих архетипов, но это ему и не нужно.

Слоган «первый фильм о зомби-апокалипсисе в Казани» — чистой воды лукавство. Это не фильм о зомби, более того, остается впечатление, что зомби режиссерам не интересны в принципе и их куда больше привлекают философские разговоры в финале фильма, которым герои отдаются без остатка (чего не скажешь о борьбе с ожившими мертвецами). «Вирион» вообще крайне нечувственное кино, создатели которого боятся полностью опуститься до «низкого жанра» и потому спешат легитимизировать выбранную тему фиктивным усложнением в последнем акте. Но зомби мозги не нужны, хороший хоррор — это кошмарный сон, а не головоломка.

В соответствии с духом времени, по ходу сюжета герои заглядывают в самые странные уголки кинопаноптикума: классическая зомби-бродилка, хоррор о доме с тайной, антиутопия в духе Гиллиама на базе детского лагеря. И пусть отдельные части сюжета довольно топорно сшиты между собой, радует сама попытка дать больше, чем требует аннотация. Если можно научиться рисовать, копируя в нюансах шедевры, то создатели «Вириона» идут дальше и сразу начинают пририсовывать усы «Джоконде».

Наконец, «Вирион» — классический случай, когда красота замысла оправдывает недостатки. И здесь принципиально важна географическая привязка к Казани (хотя герои пробудут в городе только в прологе фильма). Казань душит амбициями и тягой к самосовершенствованию. Простому горожанину нечего противопоставить бесперебойной машинерии власти, работающей на непрерывное улучшение жизни, и, как результат, он перестает соотносить себя с городом, понимать, какое место он занимает в этом раю. «Вирион» позволяет этому довольно-недовольному горожанину выпустить пар, вооружившись паланиковским девизом «самосовершенствование — это онанизм», — разрушение же, как выясняется, приоткрывает новые возможности для героев. Даже если рассматривать «Вирион» как фильм о том, как девушка с Горок сбежала из «Штаба», пока там не съели ее мозги, следует признать, что это не такой уж и бессмысленный сюжет.

Иногда, когда просыпаешься с похмелья у друзей на даче, на противоположном от Казани берегу Волги, смотришь на город издалека, действительно кажется, что все самое страшное уже произошло, будто бы вспыхнуло не известное человечеству вирусное заболевание и назад возвращаться нельзя, садовое общество кишит ходячими мертвецами и лучше избегать соседей. Нужно отсидеться в доме, если остались питьевая вода и продукты, зачем куда-то ехать? Как сказал Давид, один из героев триллера «Вирион»: «У меня здесь и генератор есть автономный. И мантов лет на сто… Не пропаду, если туалет не засорится».

Проще всего над «Вирионом» посмеяться, махнуть рукой, что здесь обсуждать? Ребята собрались, написали сценарий, хорошо или плохо сняли, смонтировали, покрасили, озвучили фильм — какие могут быть вопросы, претензии? В свободное время, на свои деньги, почему нет? С первых кадров происходящее вызывает полное отторжение, но ты испытываешь какое-то сочувствие ко всей съемочной группе, ничему не веришь, но как-то подбадриваешь себя и актеров, надо доиграть, досмотреть, ты на их стороне, они не профессионалы, потратили полтора года жизни, две тысячи долларов, проделали большую работу, и ты пытаешься понять, для чего они все затеяли?

Говорить в данном случае об искусстве, серьезно рассуждать о художественных достоинствах и недостатках — вроде бессмысленно. Это кино категории «Б», оно делается во многом ради процесса, по фану, для своих, без расчета на популярность. И это мне симпатично.

Но создатели «Вириона» в предпремьерных интервью утверждают, что хотели сделать нечто масштабное, «интересное и резонансное», «громче заявить о себе». Для подобных вещей есть другой термин — «эксплуатационное кино». Т.е. это такая халтура с целью привлечения внимания, когда зрителя обычно разводят яркой сенсационной рекламой. Странно, что в «первом татарском фильме ужасов» нет «американского следа» или действие, например, не перенесено во времена Великой Отечественной войны. Стоило бы добавить чуть-чуть конъюнктуры, патриотизма, и можно было смело рассчитывать на государственную поддержку.

Большую часть экранного времени главные герои убегают и прячутся в полях и лесах, но ближе к концу попадают в лагерь-секту. Режиссеры берутся за псевдофилософские размышления, критикуют современное общество «в интересном преломлении зомби-апокалипсиса», фантазируют на тему будущего и нации импотентов. «В финале у нас разворачивается настоящая антиутопия» — читать о «Вирионе» едва ли не страшнее, чем смотреть его.