Инсайдер. Анонимный дизайнер — о том, как он год состоял на наркоучете

Герои рубрики «Инсайдер» регулярно рассказывают «Инде» о жизни и работе. Имена и детали изменены.

Пока дарквеб и другие технологии, позволяющие обходить законы или даже жить так, будто их вовсе не существует, завоевывают новых пользователей, правоохранительная система живет по старинке: каждую неделю в ночных клубах города происходит «маски-шоу». О том, что может случиться с каждым, — в новом выпуске рубрики «Инсайдер».

Во все нетяжкие

Я влип в эту историю в очень интересный, но короткий период. Это было чуть больше года назад — как раз тогда Путин подписал поправку к закону об административной ответственности за употребление наркотиков (в июле 2015 года. — Прим. «Инде»): если ты отказываешься проходить наркотест, то автоматически получаешь либо 15 суток ареста, либо до пяти тысяч рублей штрафа. Если раньше штраф выписывала ФСКН — ты платил, и они забывали, то, когда меня задержали в клубе накуренным, все уже было по-серьезному — со мной работал следователь. От прохождения теста во время задержания я отказался. Меня хотели отвезти к следователю сразу, но я сказал: «Давайте лучше я вам сам предоставлю все свои данные — прописку там». Они посмотрели в паспорт, увидели 1972 год рождения, почесали голову: «Мы что, родителей его будем вызывать?». В итоге разрешили остаться в клубе, дали инструкцию, как найти следователя, и на следующий день я пришел к нему сам.

Тогда и выяснилось, что ФСКН лишилась возможности самостоятельно назначать штраф и его надо платить через суд — а в суде ты уже не можешь отказаться пройти тест. В общем, назначили мне четыре тысячи рублей штрафа и отправили на экспертизу: «Ступай на Сеченова, 6, там все узнаешь». И тут я понял, что попал так попал.

Направление на душеспасение

Первым местом, куда я попал после суда, был Республиканский наркодиспансер на Сеченова. Там тебя осматривает врач: сначала просит раздеться по пояс, меряет давление, проверяет, нет ли следов уколов на руках, а потом начинает расспрашивать: «Амфетамины употреблял? А героин? А ханку?». — «Да нет, вы что, боже упаси!» — «Ну, мне только не рассказывай».

По одним этим вопросам понятно, что ты для них наркоман, конченый тип. После осмотра они дают направление в наркодиспансер по месту жительства — там на тебя заводят карту и посылают в таинственное АРО. Называется еще так смешно: амбулаторное реабилитационное отделение «Нить Ариадны» — мне почему-то в голову сразу пришла фраза «убить Минотавра».

В АРО сидит целый штат психологов, которые занимаются людьми с настоящими проблемами — наркозависимыми, алкоголиками. Многие работают якобы добровольно, но, как я понял, их припахивают официальные наркологи — мол, помочь заниматься общественно полезной деятельностью. Мне попался совершенно вменяемый психолог, мы кратко поговорили, и он сделал вывод, что мне нет смысла мотаться к нему два раза в неделю, как полагается. «Давай ты будешь приезжать как тебе удобно», — сказал он и, немного подумав, дал мне пачку тестов, чтобы не выглядело, будто я совсем зря приходил. Мне понравились его вопросы: «Бывает так, что вы смотрите фильм, и у вас текут слезы?», «Готовы ли вы пожертвовать собой и помочь другу?», «Опуская письмо в почтовый ящик, вы проверяете, действительно ли оно упало?» и так далее, причем все вопросы повторяются по несколько раз в разных формулировках. Еще он дал почитать методичку, из которой мне особенно запомнился абзац про духовные последствия наркомании: «саморазрушение, мысли или попытки суицида, потеря интереса к жизни, гнев на Бога, потеря нравственных ценностей, деградация личности». В общем, в течение месяца я ходил в этот АРО раз в неделю — просто отмечался. По пятницам там проходит коллективная лекция: собираются уже знакомые между собой люди от 20 до 40 лет. Наверное, я тоже должен был ходить на эти групповые занятия, но мой психолог, к счастью, ничего мне об этом не сказал.

Творческий — значит, гасишься

После АРО я раз в месяц ездил, как принято говорить, «на отметку» в наркодиспансер по месту жительства. Приезжаешь, суешь в окошко регистратуры паспорт... Все как в обычной поликлинике, с той лишь разницей, что твою карточку тебе в руки не дают — вдруг ты с ней куда-нибудь убежишь. Ее кладут в подобие амбарной книги и несут в кабинет, куда тебе предстоит зайти. Кабинеты каждый раз разные, психологи тоже. Я так понял, это сделано для того, чтобы ты не смог никого подкупить. За год я побывал у шести разных специалистов, а их там, наверное, человек тридцать, не меньше. Кто-то занимается освидетельствованиями перед выдачей лицензии на оружие или водительских прав, но что делает большинство, мне совершенно непонятно.

На всех этапах меня постоянно спрашивали, кем работаю, и я отвечал: дизайнером. Реакция всегда следовала одна и та же: «Ага, творческая профессия! Значит, наркотики вам нужны были для вдохновения?». То есть у них четкий стереотип: если творческий — значит, все время гасишься.

Самое интересное началось в конце моего «срока». Мне сказали: «Вам надо взять характеристику из местного РОВД», а куда идти, не объяснили — мол, разберетесь сами. Я как дурак приехал к восьми утра в РОВД, там решетка с кодовым замком и связь с дежурным через микрофончик — стоишь, ждешь, а он по телефону болтает сорок минут. Когда закончил разговор, спросил меня, что мне нужно, забрал бумажку-направление, посмотрел… И тут у него опять зазвонил телефон — еще сорок минут. В итоге оказалось, что нужна характеристика от участкового, а это вообще на другом конце города, и принимает участковый дважды в неделю. Ладно, думаю, что делать. Выбрал день, приехал — оказалось, мой участковый ушел на пенсию и нового пока нет. Абсурд! В итоге я упросил молодого сержанта, чтобы он сам дал мне характеристику — фактически это справка о том, что за последние два года с моей стороны не было никаких правонарушений.

Чтобы убивать русских

Забыл сказать: в самом начале мне поставили диагноз «пагубное употребление марихуаны». Классная формулировка! После нее я все стал употреблять не иначе как пагубно — квашеную капусту, например, или пюре картофельное. Так вот, когда я со справкой от сержанта вернулся в диспансер, оказалось, что для снятия с учета мне нужно пройти еще курс психокоррекционных лекций на Сеченова. Наученный историей с ментами, я решил заранее узнать, где все это происходит. Оказалось, где-то «на мансарде» — у больницы на Сеченова территория большая, поэтому дом с мансардой я отыскал с трудом. Нашел там лекционный зал, но в нем никого не было. Оказалось, приходить надо в четко обозначенное время и дни занятий постоянно меняются.

На первое занятие пришла очень деловитая тетка и сказала, что времени читать лекцию у нее нет. За 20 минут она оттарабанила что-то про самооценку, самосознание и отношение к себе — чисто по учебнику. Публика в зале была смешанной: половина залетные, типа меня, а часть — видно, что прожженные наркоманы, которые в теме подкованы явно лучше, чем лектор. Она, запинаясь, рассказывает, как обстоят дела с наркотиками в Казахстане, а они ей в ответ задвигают разбор по всему постсоветскому пространству: оказывается, сейчас в Узбекистане даже за насвай сажают. Они ее спрашивают: «А вы сами-то употребляли?». Она говорит: «Один раз покурила, не подействовало». Они сразу: «Так надо было сладким догнаться!». И смех, и грех. В общем, тетка умело выруливала: давайте, мол, про женщин поговорим — я работала психологом в местах заключения. Но героинщики не отступали: «Давайте про политику — как вы к Украине относитесь?». Я думал, она и с этой темы захочет съехать, но нет: «Вчера ехали по трассе с мужем, а там „КАМАЗ“ с украинскими номерами. Муж говорит: смотри, на него антирадар не реагирует, вдруг он оружие везет!». Зал весь вскинулся, стали обсуждать войну. А я сидел и думал, как бы меня не вычислили — я-то лояльно к Украине отношусь.

Второе занятие запомнилось тем, что на мансарде такой штын стоял, будто тебя в бутылку водки засунули. Туда ведь и алкоголики приходят — в ту субботу у них явный перевес был. А был, к примеру, парень — бывший водитель «скорой помощи». Он рассказал (может, врал), что никогда раньше не употреблял, но один раз с друзьями во время смены покурил, сел за руль, его поймали гаишники и заставили пройти тест. Вылетел с работы. На занятиях постоянно злился и переживал, что не успевает на собеседования. Жаль парня, конечно: реально попал.

На третьей лекции нам показывали фильм про водку. Было дохрена народу и, кстати, опять пахло водярой. Фильм невероятный — там каждые десять минут появляется Голикова или Онищенко, а основная мысль в духе передач Прокопенко по REN-TV: «Почему в Европе много мигрантов? Потому что европейским властям выгодно принимать непьющих мусульман! И у нас мигрантов много по той же причине. А плохо у нас все потому, что народ пьет». Полный треш, люди смеялись в голос.

Кайф или больше

Основной вывод, который я сделал за прошедший год: для большинства сотрудников этой системы, если ты хотя бы раз покурил, сразу становишься пропащим человеком, конченым наркоманом. Логика такая: если тебя что-то сподвигло покурить или съесть таблетос, значит, рано или поздно ты к этому вернешься. Тебя постоянно стремятся подловить на каком-то умозрительном построении — мол, представь, ты накурился в загородном доме, и в этот момент звонит твой сын и говорит, что он в беде; ты садишься в машину и вылетаешь на встречку; все умерли. Спорить с ними бесполезно. Еще есть социологи, которые собирают о тебе информацию. Вопросы у них следующие: где живешь, с кем живешь, сколько зарабатываешь, сколько комнат в квартире. Но это для галочки все — они сами к этому серьезно не относятся.

Дважды за тот год, что вы состоите на учете, вам придется пройти флюорографию. Это явно какая-то махинация, потому что флюорографический кабинет платный. Еще нужно пройти экспертную оценку психиатра — опять на Сеченова, кстати. Там адская неразбериха, особенно сильно недовольны сами врачи, потому что их отрывают от основной работы. Посетители тоже злые: их без толку гоняют туда-сюда. Экспертиза очень простая — дают тебе цветные прямоугольники, и ты должен по своему настроению их разложить в какой-то последовательности. Потом их смешивают и дают тебе еще раз — вероятно, полагая, что ты это сделаешь как-то по-другому. Но я-то дизайнер, со мной так просто не получится — врач покачал головой и дал мне положительную оценку.

И вот наконец я приехал на финальную комиссию. Передо мной в кабинет зашла тетка — натуральная алкашка, вся опухшая, заплывшая. И ничего: через три минуты вышла радостная, потому что ей сказали, что мучения закончились. Ну, думаю, значит, это будет просто. Захожу — там сидят три каких-то эксперта. Говорят, мол, какой вы дисциплинированный — за год все прошли, а ведь некоторые по пять лет на учете стоят. И один из них, самого приятного вида, спрашивает: «Как работа?». Я говорю: нормально, нравится мне. Он: «А зачем тогда были нужны наркотики? Для вдохновения?». Ну все, абзац.

Самое геморройное в учете — это постановка и снятие. Все, что посередине, пережить довольно легко, хотя быстрее чем за год пройти все инстанции невозможно. То, что в этой системе с кем-то можно договориться, — миф, хотя, возможно, надо идти через самый-самый верх. Иначе это все равно что прийти к зубному и сказать: «Давай ты меня от армии отмажешь». Не сработает.

Другой важный урок: можно сэкономить время и не стоять в очередях на отметку и на анализы. Когда ты приезжаешь в диспансер к восьми утра и думаешь, что в это время там никого не будет, ты ошибаешься: все такие же умные, в очереди может стоять до 40 человек. При этом бесплатных тестов выдают штук по 10 на весь диспансер, на всех их не хватает (хотя по идее должно), и некоторые врачи просто отправляют тебя в соседнюю аптеку — там тест стоит рублей 200. Так вот, если приехать к половине десятого со своим тестом, в очереди уже никого не будет, и ты все спокойно сдашь. Что до историй с подменой мочи, лично я ничего на этот счет сказать не могу — врач ведь еще и температуру сразу определяет, так что пронести что-то не то оказывается проблематичным. Хотя вещи твои никто не досматривает. Говорят, что в термосе можно пронести, но я про это ничего не знаю.

Иллюстрации: Софья Караваева