«Понять нас может только тот, кто здесь живет». Воспоминания первых переселенцев в Азино

Начало Азино: стратегическая котельная и несостоявшиеся велодорожки

Проект планировки Азино разработал отдел генеральных планов института «Татгражданпроект» в первой половине 1980-х. Проект планировки — это общая схема района: на ней видно, где пройдут улицы, как будет организовано дорожное движение, где заложат инженерные коммуникации, сколько будет микрорайонов внутри района и сколько примерно в них поселится людей. Один из самых сложных вопросов на этапе планирования нового жилого массива — это теплоснабжение. Азино отапливается из одноименной районной котельной, которая расположена на улице Родина. Воду район получает из двух источников: Волжского водозабора и водозабора, который расположен вдоль улицы Завойского. Это глубинные скважины, и нельзя допустить, чтобы их заразили, поэтому территория огорожена забором, колючей проволокой и тщательно охраняется.

Район проектировался в соответствии с генеральным планом Казани, утвержденным в 1968 году. Уже тогда было известно, что Азино застроят жилыми домами до границы города, которая проходит по реке Ноксе. Правда, мы не могли предвидеть, что там будет такой бум высотного коммерческого строительства. По предварительным чертежам, вдоль Ноксинского спуска должны были жить три тысячи человек, а сейчас живут все шесть. К сожалению, современные застройщики не заботятся об инфраструктуре: в погоне за прибылью дома стали строить плотно, не оставляя места для школ и детских садов.

С самого начала Азино делилось на две части: Азино-1 и Азино-2. Границы Азино-1 — Мамадышский и Вознесенский тракты, от Азино-2 его отделяет овраг между Минской и Закиева. Азино-2 — массив между улицами Минской и Завойского. Сначала строилось Азино-2, потому что район примыкал к более старому — Вторым Горкам. Первые дома Азино-2 появляются во второй половине 1980-х, а к Азино-1 приступили только в 1990-х, причем активнее всего работали после 1995-го, когда заработала программа ликвидации ветхого жилья.

Безучастное проектирование: самозахваты зеленой зоны и первые протесты

Когда строилось Азино, подключать население к обсуждению проекта района было как-то не принято. Все «публичные слушания» на деле были кулуарными: приходили электрики, тепловики, представители Водоканала и районной администрации. Эскизы утверждал лично главный архитектор города. Но недовольных не было — люди радовались, что им дают бесплатное жилье и они выезжают из трущоб.

Протесты начались только в последние годы, когда стали активно застраивать зеленые зоны и уплотнять жилую застройку. Честно говоря, мне кажется, люди сами виноваты, что на протяжении 1990-х и 2000-х загрязняли зеленые зоны. В 1980-х моя семья снимала квартиру на Завойского и за нашим домом город кончался. Были ромашковые поля, большие дубы, березовые рощи, чистые овраги, мы ходили туда отдыхать и загорать. А потом начались тяжелые времена, вернули карточную систему, и ромашковые поля превратились в картофельные — люди занимали их стихийно, самозахватом. На картошке сидели жуки, вокруг стал появляться мусор, и мы перестали туда ходить. Потом началось строительство, и мусора стало еще больше. Поэтому меня радует, что в последние годы стали появляться инициативные группы «зеленых» и что люди протестуют против загрязнения и вырубки зеленых насаждений.

Переезд из центра

До 1998 года мы с супругом и пятилетним сыном жили в двухэтажном доме на Спартаковской — трехкомнатная квартира с двумя кухнями в центре города когда-то принадлежала моей бабушке. Водопровода в доме не было, и зимой супруг регулярно обходил округу в поисках незамерзшей колонки — с маленьким ребенком всегда нужно много воды. Туалет был пристроен к сеням, печка была старой и плохо держала тепло, поэтому сын почти постоянно болел из-за сырости. Сколько себя помню, полы в той квартире всегда были под уклоном — когда я была маленькой, скатывалась от одной стены к другой на счетах, как на ледянках. Как-то муж решил их выправить — вскрыл, а прямо под печкой под полом плескалась вода.

В какой-то момент весь дом начали переселять по программе ликвидации ветхого жилья. Предлагали квартиры в Азино и на Квартале. Практически весь наш двор, а это квартир 13, переехал в Азино. С Ново-Савиновским районом мою семью ничего не связывало: мои родители жили на Фучика, родители супруга — на Зорге, поэтому мы выбрали восточную часть города и переселились в 3-й дом по улице Кайбицкой.

Квартиры выдавались по нормативу: 12 или 18 квадратных метров на человека. Можно было выбирать — если дом, в который предлагали переселиться, по каким-то причинам тебя не устраивал, ты просто ждал дальше. Но мы согласились сразу. Во-первых, надоела бытовая неустроенность. Во-вторых, было как-то неуютно: когда соседей стали расселять, опустевшие квартиры начали грабить. А еще, как только соседи за стенкой от нас уехали, там забегали крысы. В общем, переезд был для нас огромным счастьем — первое время я даже не хотела выходить из новой квартиры. Мы перевезли туда доставшуюся от бабушки антикварную мебель — она нам еще долго прослужила. А вот бытовой техники практически не было — все покупали заново.

Детство рядом с кладбищем самолетов

В 1988 году мы с мамой получили ордер на квартиру в доме на Минской. Дали нам ее абсолютно бесплатно как бывшим барачникам — мы жили в поселке Нефтяников, там сейчас агропарк и ипподром. Наш старый дом был рассчитан на четыре-пять семей — туалеты уличные, железная колонка зимой леденела, зато все были дружными, как в деревне. Мы знали, что рядом Клыки и там условия еще хуже. Когда наш барак стали расселять, мы несколько раз отказывались от неподходящих вариантов, и в итоге остались последними в поселке. Но мы знали, что ждем конкретного дома: нам нужна была однокомнатная квартира недалеко от сестры, которой дали жилье в Азино незадолго до нас. Когда мы переехали в дом с горячей водой и красивым туалетом, первое время мама только и говорила: «Ну надо же! Дожила!».

Сейчас я понимаю, что дойти пешком от моего старого дома до нового проще простого — там километра три, можно добраться меньше чем за час. Но в конце 1980-х нам казалось, что мы переезжаем на край географии — как будто весь обитаемый мир в Азино кончался. В конце 1980-х там было чистое поле с парой кустов, а сейчас это, как мне кажется, чуть ли не самое зеленое место города. Мне было десять лет, и мы с друзьями, еще живя в Нефтяниках, постоянно предпринимали какие-то вылазки на эту территорию. Брали велики и чувствовали себя прямо-таки партизанами. Там, где сейчас стоит «Мега», было кладбище самолетов, оно охранялось, и попасть туда было настоящей спецоперацией. Зато как здорово было по пути из школы — я тогда училась в гимназии на Космонавтов — посидеть в кабине пилота! О чем еще может мечтать ребенок в этом возрасте?

Фотографии предоставил Семен Смолкин

«Икея» в самом зеленом районе

Отлично помню, как строили и открывали «Икею». Еще вчера было все огорожено, а сегодня — синее здание посреди зеленого поля. Туда сразу началось настоящее паломничество, было такое ощущение, что люди приехали со всего Татарстана. Пройти по магазину с тележкой было нереально, в очереди на вход надо было стоять полдня, а потом еще столько же в кассу. Странные игрушки, мебель — это был какой-то момент откровения, было важно непременно что-нибудь купить, хотя из Москвы такие же вещи привозили уже давно. Сейчас я думаю: вот дураки, нашли куда паломничать. Но тогда у нас было ощущение чего-то важного, будто ты становишься наконец европейцем.

Я живу в Азино уже почти 30 лет, и за это время здесь выросли шикарные деревья — некоторые даже стали спиливать, чтобы не мешали жителям. В нашем дворе была трава и пара кустов, а сейчас у меня за домом сад с вишней и жасмином. Я обожаю Азино — да, 30 лет назад это была граница цивилизации, но теперь все иначе. Скоро еще метро от Дубравной проведут, вообще замечательно будет. У нас даже вторичка дорогая. Сюда можно быстро добраться из любой точки города, магазины, кинотеатры, строительные супермаркеты — все есть, кроме, пожалуй, набережной. Нокса стала совсем крохотная, а когда-то мы в ней купались — хотя, кажется, она и тогда была по колено. Еще в районе во времена моего детства было несколько прудов, куда ломилось все Азино, — один у поселка Вознесенье, другой ближе к нынешнему «Изумрудному городу». Не помню, была ли там чистая вода — наверное, мы были в таком возрасте, что нам было все равно.

Конечно, когда в 2000-х стали застраивать зеленые зоны, было жалко. Писали жалобы, но каких-то громких выступлений не было. Все быстро привыкли: появление «Франта» уже казалось ожидаемым. Хотя заправку мы отстояли: напротив торгового центра сделали пруд и садик. Каждый раз, когда мы на что-то жаловались, нам отвечали: простите, это уже давно было в проекте. Хотя еще нам, например, удалось отстоять Горкинско-Ометьевский лес. Мне нравится, что получилось в итоге, — мы с семьей там часто гуляем. Правда, для велосипедистов лес не очень удобен, и я бы предложила сделать дополнительный выход на улицу Родина. Еще, мне кажется, это очередное вымогательство денег у мам: пока дойдешь до качелей, на пути встретишь кучу палаток с угощениями — как тут откажешь ребенку.

Кооператив на Фучика

В 1980-е и в начале 1990-х годов в Казани можно было получить квартиру, вложившись в жилищный кооператив. Сначала ты делал первоначальный взнос — 30 процентов от стоимости жилья, — а потом в течение 15−20 лет выплачивал остаток стоимости; ежемесячные платежи включали отдельной строкой в квартплату. В 1991 году подошла очередь на строительство нашего дома (Фучика, 119), и тут закончился Советский Союз. До этого момента наша квартира стоила 30 тысяч рублей, а после распада страны цена поднялась до 115 тысяч. Надо было срочно собрать первоначальный взнос, что-то около 30 тысяч рублей, но для нас это была нереальная сумма. Помогли родители. А вскоре началась инфляция, и мы каким-то образом очень быстро выплатили остаток.

В октябре 1992 года мы с супругом переехали от моих родителей, которые жили на проспекте Победы, в собственную квартиру. В доме не работал лифт, не было газа. Всем жильцам раздали бачки для унитаза, чтобы они сами их устанавливали. Я помогала мужу это сделать на позднем сроке беременности. Той же ночью начались схватки. Вызывать «скорую помощь» было нельзя, потому что она увезла бы меня в дежурный роддом, а я хотела родить дочь в РКБ. Чтобы доехать до этой больницы, нужно было вызвать такси, а на все Азино тогда было три телефона: в милиции, поликлинике и еще где-то. И вот ранним утром супруг вызывает машину на Чишмяле, а водитель ему говорит: «В городе нет такой улицы». Нам пришлось дойти пешком до остановки троллейбуса «10-й микрорайон», доехать до проспекта Победы, пересесть на автобус и доехать до РКБ рожать.

Соседи-ученые и эволюция «Южного»

А вот соседи у нас замечательные. В нашем кооперативе покупали квартиры работники ветинститута, КФТИ, спецавтобазы, Горводзеленхоза, среди них много ученых — кандидатов и докторов наук. Когда они переезжали, им было по 30−35 лет — многие из них были соседями по общежитию и дружили еще с тех пор. Если у кого-то появляется возможность улучшить жилищные условия, они стараются делать это внутри дома: переезжают из двухкомнатной в одном подъезде в трехкомнатную в другом, например. Мы получили собственную квартиру, когда были совсем молодой семьей — нам с супругом было по 24 года, — и это было здорово. Практически все наши друзья жили с родителями, поэтому вечеринки проходили у нас.

Когда начались большие стройки, все было плохо-плохо, а потом раз — и резко стало хорошо. «Южный» в своем первом варианте был очень маленький, но он сильно улучшил жизнь — там был, например, супермаркет. В 2003 году построили IKEA, но к ней вела очень грязная дорога. Когда строили «Мегу», мы думали, что ее нереально обойти за день, но ничего — привыкли. Нам очень нравится микроклимат Азино: район стал зеленым, благоустроенным, удобным. Но понять нас может только тот, кто здесь живет.

Условия переселения из центра на окраину

Раньше мы жили на улице Дегтярной, которая находилась в центре города, за памятником Тукаю, — сейчас примерно на ее месте парк Тысячелетия. Дома были в основном старые, деревянные, но не все — в начале улицы стояли добротные кирпичные. По программе ликвидации ветхого жилья решили освободить всю улицу, и в качестве альтернативы нам предлагали квартиры в Азино и на Квартале. Мы с семьей выбрали Азино. Вскоре после нас туда переехали мои родители.

У нас с мужем двое сыновей, поэтому нам дали трехкомнатную квартиру площадью 63 квадратных метра. Маме с папой досталась однокомнатная 37-метровая. При исполкоме был отдел, который отвечал за программу расселения жителей из ветхого жилья, и изначально нас шестерых там хотели посчитать за одну семью и поселить в четырехкомнатную квартиру. Но мои престарелые родители были против: к тому моменту отец болел, а внуки были маленькие и, естественно, шумели. Мама спорила с отделом, ей отказывали, предлагали варианты, но родители стояли на своем. В конце концов в наш дом пришла комиссия, и нас наконец-то признали двумя самостоятельными семьями.

Отказаться от нового жилья, если оно не подходило, было можно, но ходили слухи, что каждый отказ имел последствия. Мы с мужем согласились на первую предложенную квартиру, потому что она была на четвертом этаже и мы боялись, что, если откажемся, нас в итоге переселят на первый или девятый. А родителям в первый раз предложили гостинку на первом этаже, рядом с лифтом, и они отказались — мама даже сказала, что лучше будет доживать жизнь на Дегтярной без воды. После этого исполком начал предлагать совсем неприемлемые варианты. Тогда же рядом с нашим домом сдали еще два — один отдали строительной компании, а второй МВД. Но исполком не согласился с таким распределением и подал в суд, который постановил отдать несколько квартир на нужды города. Как раз в доме для МВДшников родители и получили квартиру, которая всех устроила.

Новостройки: внутри и снаружи

Это были новые дома, но ремонт в них был сделан откровенно на авось. Туго было с медицинским обслуживанием: детская и взрослая поликлиники располагались в двух подъездах на первом этаже жилого дома на Минской. Протиснуться там было невозможно: квартирные коридоры узкие, все толпились, сесть почти негде. Из-за этого старались даже как-то не болеть. С магазинами тоже было непросто — их можно было пересчитать по пальцам одной руки. Хлеб был только в одном магазине и его разбирали до полудня — хорошо, что моя мама жила рядом и выручала в случае чего.

Рай на Ломжинской

Первые полгода жизни я провела в старом гнилом деревянном доме на две семьи по адресу: Вишневского, 11/2. Там не было ванной, туалет располагался на улице, а за водой приходилось ходить на колонку. Дом признали аварийным, и наша семья по программе ликвидации ветхого жилья бесплатно получила квартиру в Азино — в 18-м доме по Ломжинской. Родители рассказывают, что это был рай. Вода, газ, электричество, отопление, хороший ремонт — в квартире все было готово к нашему переезду. Не хватало только лампочек и телевизионной антенны, мебели и личных вещей. Но все это мы привезли довольно быстро, а чтобы прописаться в квартире, пришлось ждать почти три месяца: паспортистка была одна, а людей — со всего Азино.

Наш дом был одним из первых на Ломжинской. Когда мы переезжали, на нашей улице были готовы всего две «коробки» — дома с 12-го по 18-й и с 4-го по 10-й. Еще было несколько домов в районе остановки «Ул. Минская» по Фучика — там жители появились на год раньше, чем на Ломжинской. Родители вспоминают, что вокруг дома были поля и леса. Свежий воздух, пели птицы, мало людей. Окна квартиры выходили на соседний двор, и родители наблюдали, как вертолетами строилась татинкомовская вышка. Ничего развлекательного рядом с домом не было, кроме детских площадок с лазилками и качелями, и независимо от времени года семьи выходили гулять в лес — тот, что начинался у Ноксинского спуска и примыкал к поселку Вознесенье. А летом многие отправлялись купаться на Ноксу.

Алкоголики в царстве грибов

Я родился в доме на Зорге, 49, но Азино вырастало буквально на моих глазах. То, что сегодня называют Азино, — в прошлом грибные и ягодные места. Когда-то в районе Чишмяле бил родник и существовало небольшое озеро с ротанами. Там же была одинокая новостройка — диковатая, удаленная от основной территории города. Я привык к московским и ленинградским проектам, а тут строили что-то другое, и это, если честно, не вызывало восторга: дом казался ненадежным, несовременным и напоминающим Набережные Челны.

В 1990-е район активно заселяли. Тогда об Азино говорили, что туда заселяют неблагоприятные семьи — в прессе трезвонили: там процветают наркомания и проституция, потому что рядом с микрорайоном проходит трасса, а алкоголики составляют основу контингента. Но всего этого я уже не застал, когда в 2000-х снимал квартиру в районе улицы Глушко. Мне показалось, что там живут очень разные люди, и в основном это рабочие среднего достатка, далекие от деградации и алкоголизма. Правда, эстетов и тонких интеллектуалов я там тоже не видел.

Квартиру в Азино я снимал вместе со своей семьей. Район не любил за качество жилья: бетон крошился даже после ремонта. Установленные пластиковые окна провисали и не были герметичными — их было невозможно открыть, а потом закрыть, разве что заклеить суперклеем. Каждый, кто заезжал в квартиру в Азино, начинал ремонт с демонтажа этих окон. То же происходило с балконами, с которых отваливалась плитка. Зато в Азино была возможность гулять с детьми в лесопосадках и собирать грибы.

Я знаю только одного человека, который кичился тем, что живет в Азино, — он учился со мной в институте в 2001 году. Остальные мои знакомые считали микрорайон глубинкой — примерно как Мытищи под Москвой. Приезжая к однокурснику в гости, я видел недостроенные участки дорог, необустроенную дворовую территорию, строительную грязь. Однокурсник считал Азино городом будущего, но он, кажется, облажался.