Так вижу. Музыкант Диана Буркот — о резиденции OneBeat в Свияжске и Казани

OneBeat, творческая резиденция для музыкантов, танцоров, перформансистов, в июне прошла маршрутом Суздаль — Свияжск — Казань — Москва. Результатом работы участников стало диковинное представление-бродилка, свободно трактующее «Путь солдата» Игоря Стравинского в духе времени: эксцентричные танцы, поучительный сюжет о вреде консьюмеризма и шквальный звук, в котором тонут партии конгов, скрипок и монгольского моринхура, рэп и электроника (в Казани отчетный концерт прошел в ЦСК «Смена»). В рамках рубрики «Так вижу», позволяющей посмотреть на внутреннюю кухню городских процессов глазами их участников, «Инде» проник в резиденцию и записал впечатления художницы и музыканта Дины Буркот.

OneBeat — музыкальная резиденция, базирующаяся в Штатах c 2012 года. Но пару раз ребята организовывали выездные экспедиции: в 2016 году были в Стамбуле, в этом году поехали в Россию.

Философия у проекта несколько хиппанская — его основатель Джереми Тэл (на фото выше он стоит, сложив руки), например, призывает по утрам вместе заниматься йогой; одно из групповых упражнений — это медитация на звук голоса участников и организаторов. Все собрания проходят в кругу, то есть без иерархии. Есть и социальная нагрузка: например посещение детских домов или street studios с вовлечением прохожих в совместное музицирование. То есть OneBeat — это про большую любовь, заботу об окружающем мире и душевном равновесии.

Перед поездкой со мной связался Антон Маскелиаде (российский электронный музыкант, автор проекта Maskeliade. — Прим. «Инде») и рассказал, что в рамках OneBeat собираются ставить произведение Стравинского «Путь солдата», которому в этом году исполняется 100 лет. Как я поняла, отчасти это была формальность — людям легче заниматься каким-то общим делом, если у них есть цель.

Изначально я опасалась, что не смогу вписаться в такую многонациональную компанию, но все участники оказались очень общительные, открытые, талантливые и готовые на безумные коллаборации. Правда, с самого начала возникли бытовые сложности. Так, в Суздале нас заселили в недостроенный хостел: у кого-то не работал унитаз, вода была ниже температуры тела, первые дни рабочие будили строительными шумами.

Еще одной причиной моих тревог были джемы. Честно говоря, я не люблю импровизации и считаю, что 90 процентов из них — это вода без какого-либо идейного содержания. Но в OneBeat совместные импровизации нужны музыкантам, чтобы познакомиться друг с другом. Также это было необходимо для расширения музыкального мышления — у нас было специальное время, когда мы играли на всем, что попадалось под руку, делали скрипелки, шуршалки и другую перкуссию из мусора.

Впрочем, мне кажется, что для всех это был уже пройденный этап, потому что все участники — музыканты с колоссальным багажом опыта и знаний и знают не один десяток шуток про Кейджа. Для себя я сформулировала, что OneBeat — это тренинг личностного роста для музыкантов: тебя вырывают из привычного контекста, вокруг новые города, люди и музыка, тебе нужно отказаться от всего привычного, чтобы возродиться.

Это Свияжск — хотела передать весь антураж, жаль, что на фотографии не вышло. В целом от Свияжска остались смешанные впечатления. Бытовых неудобств тоже хватало — нигде не было вай-фая, люди неприветливы, еда просто ужасная (кто-то нашел стекло в гречке, у кого-то было несварение), а Гидеону в какой-то момент стало так плохо, что пришлось вызывать врача. Иногда я просто покупала «Доширак» в сельском магазине. Исторические декорации меня тоже не впечатлили — все выглядит как на открытке для туристов, которые хотят повидать Русь.

Из-за постоянных проблем с едой мы обошли, кажется, все заведения на острове, но везде было примерно одинаково плохо. Слева — Вова, он танцор, такой мраморный человек, который всегда как будто застывшая скульптура. Посередине — Саша, музыкант-программист с лейбла Topot, он играет на саксофоне и сейчас работает над интересным проектом «Мульти-оператор». Справа — Эдди из Калифорнии, парень испанско-мексиканских кровей, он играет на конгах.

После репетиционных прогонов у нас проходили обсуждения, но мне понравилось, что оценочной системы типа «хорошо / плохо» не было, все делились не критикой, а рекомендациями. Саша и Акилл слушают мнения о своей видеоинсталляции — Саша придумал, как сделать генерируемое в прямом эфире изображение (с разных сервисов загружаются гиф-изображения по поисковым запросам «политика» и «наука», накладываются друг на друга через фильтры, плюс были еще какие-то заготовленные титры). Звук также был слоеный: знаю что там звучали цитаты Жижека, гимны разных стран. Все вместе складывалось в дикую неразбериху, иллюстрирующую феномен медиашума.

Это репетиция одной из сценок. Вообще сюжет «Пути солдата» довольно сильно переработан на современный лад: в итоге получилась драма о консьюмеризме. Кажется, про все это уже слишком много сказано, с другой стороны — непонятно, как об этом молчать, сложность скорее в поиске нового языка. Проблемы чаще вечные, кочующие из одного времени в другое. В интерпретации OneBeat Черт соблазняет солдата продать свою скрипку — то есть душу.

За танцы отвечали ребята из Poema Theatre — они занимаются в основном буто, не отвлекаясь на другие стили. Они говорят, что у тела есть память, поэтому для них важно оставаться именно в том жанре перформанса, которым они занимаются. Буто — это японский танец тьмы. Выглядит порой довольно статично: ребята могут превращаться в трупы или в стены, проводить в одном положении десятки минут, но на самом деле за этим стоит большая внутренняя работа и особая логика движений. Сначала меня смутило наличие танцоров в проекте — как же так, давайте еще клоунов позовем! Но потом я поняла, что вся эта безумная солянка — и музыканты, и танцоры-перформеры, и театрализованность — вполне соответствует нашему времени, когда все культуры, жанры и направления перемешаны между собой. Эклектика — это флаг, под которым сегодня работает много артистов.

Это совместный джем — их было очень много и происходили они как-то сами собой. На этот приехали ребята из Казани, была долгая и насыщенная импровизация, из которой родилось несколько интересных тем. В основном я пела и добавляла электронику. За барабаны садилась редко, отчасти потому, что привыкла играть что-то громкое и яростное, а тут это было неуместно. В проекте я вообще мало что делала в качестве барабанщицы.

Мы часто перемещались на автобусе. Я привыкла быть в пути — месяц назад была в туре по Европе с «Фанни Каплан». Мне нравится туровая жизнь, это время, насыщенное приключениями, в пути все дуреют и нелепо шутят.

В «Смене» был отчетный концерт. Мне там скорее понравилось — местечко показалось мне немного «вылизанным», но репетировать там было удобно. Я впервые так плотно работала с пространством: обычно находишься на сцене, а тут было много помещений. В каждом в определенном порядке играли музыканты, так что посетителям нужно было перемещаться.

Мы жили в гостинице с выходом на улицу Баумана. Сначала я обрадовалась, а потом поняла, что в этом мало хорошего — большой поток людей, все время слышишь городскую жизнь, уличных музыкантов, играющих русский рок. А хочется тишины и уюта.

Подготовка к первой сценке — Черт соблазняет солдата продать свою скрипку (душу). Ребята использовали пластиковую пленку как символ товарных отношений. Солдат заворачивается в целлофан, закатываясь с первого этажа наверх. Танцоры специально учатся двигаться, не травмируя себя, но иногда случаются настолько эмоциональные моменты, что они не чувствуют боль. Когда мы уже ставили «Путь солдата» в Москве, я видела кровь.

В «Углу» был джем со зрителями, но там я не смогла ничего снять. Еще за этот месяц я почти не выходила в интернет — просто не хватало сил сосредоточиться на посте, хотя обычно я очень активна и спамлю каждым чихом.

Благодаря OneBeat я узнала о такой вещи, как саунд-пейнтинг (sound painting). Это полуимпровизационная форма музицирования с использованием условных знаков, когда один человек в качестве дирижера «рисует» произведение с помощью оркестра и танцоров. Есть специальные знаки, чтобы кричать, плакать, смеяться. Причем зрители тоже в этом участвуют — для OneBeat вообще характерно стирание границы между зрителем и исполнителем.

Еще одна репетиция сценки — солдат заключил сделку с Чертом, счастливый едет домой на лошади, но когда прибывает в родную местность, впадает в глубокое отчаяние. Черт обманул солдата: вместо трех дней солдат отсутствовал три года, его мать умерла, все изменилось, его мир рухнул.

На балалайке-контрабасе играл Андрей — один из самых энергичных музыкантов, которых я встречала. Он даже умудрился струну порвать. Должна признаться, сначала у меня было предубеждение: как можно сочетать горловое пение, балалайку, конги, рэп и электронику? Я люблю строгость и минимализм, и если бы год назад мне сказали, что я буду в таком участвовать, я бы ответила, что еще не сошла с ума. Но в этом и польза OneBeat — да, у тебя есть какие-то музыкальные предпочтения и устоявшиеся взгляды, но нужно их полностью переломить, развинтить на части, отказаться от всего, в чем ты был уверен, и посмотреть, как можно по-другому.

Казань мне понравилась тем, что тут свободно и спокойно — нет такого количества людей и машин, как в Москве. И еще люди тут доброжелательнее. В Москве после одного из концертов я слезла со сцены и пошла к бару, а какой-то парень стал спрашивать у меня: «Что это за трэш?» Я ему рассказала, в чем сила, а когда собралась уходить к друзьям, он сказал: «Ты возвращайся, еще поговорим». И тут я поняла, что он просто клеился ко мне. Боже, почему в Москве, даже если к тебе подкатывают, не говорят комплименты, а критикуют? В Казани, мне кажется, намного меньше снобизма.

Фотографии: Дина Буркот