Дважды рожденный. Почему Болгар — это не только музей-заповедник

Этим летом в Болгаре запускают экскурсии — местные жители рассказывают о малой родине через личные истории: вспоминают о детстве, знаковых местах, о том, как менялась жизнь города последние десятилетия. «Инде» съездил на первые экскурсии и показывает Болгар глазами нескольких жителей.

Фонд «Институт развития городов Республики Татарстан», архитектурная компания Miriada Group и компания сreeptone media занимались подготовкой заявки улицы Смирнова в Болгаре на Всероссийский конкурс малых городов, где в случае победы будут выделены средства на ее благоустройство — улица соединяет город и музей-заповедник. Чтобы рассказать историю города и его жителей, которая почти неизвестна туристам, появилась Школа городского экскурсовода. Создавать ее помогали главный научный сотрудник Центра по изучению булгарской цивилизации Болгарского музея-заповедника Джамиль Мухаметшин, культуролог Энже Дусаева и арт-менеджер Айгуль Давлетшина.

Спасск, Куйбышев-Татарский и Болгар

В 1781 году на реке Бездне был основан город Спасск. Он располагался в 20 километрах к северо-востоку от современного Болгара, на густой пойменной террасе, где много полей, лугов и болот. Население нынешнего Болгара — 8000 человек, а тогда в Спасске было три-четыре тысячи жителей. Это немного для дореволюционного уездного городка: некоторые села Спасского уезда, например Кузнечиха и Три Озера, превышали город по численности.

Спасск получил городской статус потому, что был центром выгрузки хлеба: сюда свозили хлеб со всего уезда, грузили его на суда и везли по Волге в разные концы империи. В этом месте водились осетровые породы рыб, была развита добыча икры. На улицах Спасска строились купеческие усадьбы, чиновничьи дома, а в округе — много дворянских поместий.

В 1935 году Спасск переименовали в Куйбышев, а чтобы отличать от Куйбышева-Самары, его часто называли Куйбышев-Татарский. После войны на Волге решают создать каскад водохранилищ: ГЭС — это самый доступный способ получения электроэнергии. Поселения в низменной пойме Волги, где находится Куйбышев-Татарский, попадают под затопление. В 1953 году дома, хозяйственные постройки, государственные учреждения разбирают и переселяют на новое место, на гору.

Как рассказывает участник Школы городского экскурсовода и сотрудник музея-заповедника Ильшат Мухаметшин, «это был трагический этап в жизни города: многие не хотели переезжать со своей малой родины. Кого переселяли силком, кого добровольно, в итоге все, кроме пары стариков, переехали на новое место — не только город, но и несколько деревень. Тогда шла большая психологическая ломка: колхозы, индустриализация ломали все тогдашние традиции и образ жизни».

Город на новом месте олицетворял социалистический образ жизни. Болгар до сих пор устроен линейно: в центре находится площадь с памятником Ленину, Домом культуры и кинотеатром, на севере — промышленная зона, на востоке — жилая застройка, на западе — больничный комплекс, на юге — парк и озеро Мочилище, место для праздников и отдыха.

Центральная площадь должна была обеспечивать все социальные потребности горожан. Одной из первых построек стал универмаг на углу площади. Сейчас он окружен пристройками с маленькими магазинчиками, но в советское время магазинов было мало и все они находились в одном помещении. Это накладывало свой отпечаток: болгарцы хорошо знают, что такое дефицит.

В центре площади стоит памятник Ленину, открытый в 1970 году, к столетию со дня рождения вождя. За ним — памятник Героям Великой Отечественной войны и Аллея Славы с бюстами Героев СССР. Площадь окружена административными зданиями: почта и телеграф, районный исполком, двухэтажная гостиница — все это построено к переезду города. Стены районного Дома культуры украшали барельефы, показывающие радостную жизнь горожан — визуальное отражение социалистического быта. Их убрали при последнем ремонте здания. В советское время перед праздниками болгарцы выходили на субботники на площадь: сохранились фотографии, где люди под первым майским солнцем убирают траву, прорастающую сквозь плитку.

Между жилой застройкой и площадью находится рынок, связанный с автомобильной дорогой. Сюда приезжают люди со всего района, так что в этом месте можно узнать последние новости. Севернее площади расположена промзона, где были хлебоприемные предприятия, пивзавод и мясокомбинат, — как смеется старожилка Галина Константиновна, «весь Нижнекамск мы кормили колбасой».

На перекрестке между площадью и парком стоит памятник Борцам Революции — красноармейцам, которых казнили белогвардейцы и белочехи в Спасске. Именами некоторых названы улицы города — Нагаева, Белова, Вертынской. Памятник местным красноармейцам стоял еще на краю старого Куйбышева. Первоначальный вид памятника — стела с чугунным кубом наверху и надписями с четырех сторон: «Коммунист Иван Магаев расстрелян белогвардейцами в городе Спасске в сентябре 1918 года», «Прощайте же, братья, вам вечный покой», «Камни вопиют о мщении». Сейчас этот объект хранится в музее-заповеднике, а в 1967 году на постамент поместили фигуру революционера работы скульптора Васила Маликова — он автор памятника Неизвестному солдату у парка Горького в Казани.

В 1838 году в Спасске появилось медицинское учреждение, палаты в Спасской тюрьме. С переселением города перевезли и весь комплекс целиком — восемь деревянных зданий. Сейчас болгарская больница состоит из нескольких кирпичных корпусов с уютным садиком, а от деревянной застройки старого города сохранился один объект — дом врача Сотникова, первого руководителя больничного комплекса.

Улица, ведущая к больнице, называется в честь хирурга Геннадия Шеронова — это одна из самых значимых фигур для болгарцев. Шеронов делал сложные операции, которые не умел проводить никто в городе и районе. Многих людей он спас, потому что до Казани не всегда можно добраться быстро и попасть на нужную операцию. Геннадий Алексеевич умер в 2003 году: скончался после сердечного приступа на пробежке. На его похороны тогда пришел весь город, а потом болгарцы по своей инициативе собрали средства на бюст — сейчас на входе в больничный комплекс стоит памятник народному хирургу.

Ильшат и клондайк в гаражах

Ильшат Мухаметшин работает в музее-заповеднике, он родился и вырос в Болгаре. Для него кинотеатр «Октябрь» — не просто провинциальный кинотеатр, а главное развлечение детства: сюда они сбегали с уроков смотреть кино.

Другим любимым местом подростков был детский парк. Он находится сразу за площадью, напротив четырехэтажного семейного общежития, который болгарцы называют «Муравейник». Это прозвище сохранилось в названии магазина на первом этаже. В общежитие заселяли рабочих — как правило, молодые семьи с маленькими детьми, поэтому детский парк разместили именно здесь. Сейчас в парке есть детская площадка и зона воркаута, а когда Ильшат был маленьким, стояли в основном самодельные качели. Главной достопримечательностью тогда была избушка на курьих ножках. В этом парке любили собираться подростки после школы: гоняли на велосипедах, делали пистолетики, рогатки и самострелы.

Ильшат вспоминает: «В 1980-е годы уже началась новая эпоха, перестройка, но мы все еще активно участвовали в пионерских мероприятиях: бегали на военно-патриотические „Зарницы“, для нас это было приобщение к подвигу. Как все пионеры, мы собирали металлолом и макулатуру, обменивали на вещи, книги. Когда я учился, тут был жуткий дефицит — хуже, чем в Казани, поэтому мы всегда стремились что-то получить и активно собирали все, что можно сдать».

За двух-трехэтажными панельками тянутся лабиринты сараев и гаражей — по словам Ильшата, они лучше всего отражают дух его малой родины: «Здесь кипела жизнь — кто-то коптил рыбу, кто-то столярничал, кто-то ремонтировал. Мы, конечно, носились, играли в прятки, собирали металлолом, находили старые вещи, для нас это был такой клондайк. Мусор у нас вывозили плохо, и жители скидывали его на пустыри между домами. Нам даже не приходило в голову, что это как-то неприлично, — мы искали там разные интересные вещи и то, что можно было сдать. Ну и, конечно, драки! Где еще устраивать драки, как не в этих лабиринтах! Малые города жили вокруг таких сараев».

Любимое место Ильшата — озеро Рабига-куль, которое местные называют Мочилищем — от слова «мочало». Считается, что раньше мочалки изготавливали здесь и вымачивали в озере, чтобы сделать мягкими. Круглое озеро с крутыми берегами, по которым спускается лес — это по-прежнему любимое место отдыха болгарцев: здесь проводят выходные, гуляют с детьми и празднуют Сабантуй. В 2017 году территорию благоустроили, и кроме освещения и лавочек появился памятник Рабиге.

По легенде, Рабига была дочерью булгарского хана, по ночам она ходила на лесную поляну, где местные девушки превращались в лебедей и летали по небу. Хан заметил, что дочь часто отлучается, и решил проследить за ней. Он пришел на поляну, спрятался и увидел, как взлетает стая лебедей. Хан подстрелил самую большую и красивую птицу, она замертво упала на землю и превратилась в Рабигу. Увидев это, хан заплакал, и из горьких отцовских слез образовалось чистое прозрачное озеро.

Галина Константиновна и озорники

Свою экскурсию в Болгаре ведет Галина Константиновна Камаева. Она работала здесь в школе-интернате и помнит историю не только города, но и окрестных сел.

Галина Константиновна родилась в селе Антоновка Спасского района. Первоначально оно называлось Бездна — как река, но в 1861 году, после отмены крепостного права, здесь произошло восстание. Крестьянин Антон Петров отказался отбывать барщину в течение двух лет, как обязывал освобожденных крестьян новый закон, и собрал много единомышленников, которые отказывались работать на господских землях и требовали «полной воли». Бездненское восстание подавили, Петрова приговорили к смертной казни. В 20-е годы XX века село переименовали в Антоновку.

На экскурсии Галина Константиновна ходит с папкой фотографий: вот ее детство в деревне, вот их дом («Смотрите, ни одного дома рядом нет, как хорошо было без соседей жить!»), вот свадьба, она переезжает к мужу из Антоновки в село Кузнечиха. Галина Константиновна до сих пор хранит свою школьную характеристику: «Дисциплинированная, скромная, вежливая девушка. Обладает организаторскими способностями. За активное участие в общественно полезном труде, художественной самодеятельности и за успешную учебу неоднократно получала благодарности от дирекции школы. Член ВЛКСМ». В юности она была секретарем местного комсомола: «Мы были культработники, все атеисты. Перед Пасхой всегда проводили мероприятия, чтобы люди не ходили в церковь». Позже она начала работать в сельской библиотеке, а когда мужа перевели на работу в Куйбышев, переехала вместе с ним.

В куйбышевской библиотеке мест не было, и Галина Константиновна устроилась воспитателем в санаторную школу-интернат для детей с затухающими формами туберкулеза. Сюда попадали дети из детских домов и неблагополучных семей.

На новой работе Галина Константиновна сделала музей истории школы: собрала фотографии, нарисовала плакаты, подписала портреты директоров. Историю школы она рассказывает так: «В нашем районе во время войны было три детских дома: Танкеевский, в Бугровке и в Куралове. Когда город перенесли сюда, пришел приказ министерства просвещения: построить трехэтажное здание и перевести в него районные детдома. С 1961-го по 1971 год был здесь детский дом. А потом сделали санаторную школу-интернат для детей с затухающими формами туберкулеза. В Татарстане были две такие школы — наша и Васильевская. К нам приезжали со всего Закамья: Чистопольский детский дом, Бугульминский, Аксубаевский приют, Алексеевский, Нижнекамский. Конечно, дети худые, неодетые, в основном родители неблагополучные. Сначала учились в деревянном здании, потом сделали кирпичное с теплым переходом: детям не в чем ходить, раздетые приедут».

Галина Константиновна хранит фотографии со своими группами. На обратной стороне подписаны все имена, но она и так помнит каждое: «Вот этот был, Минниханов, такой озорник! Я ему всегда говорила: „У тебя такая фамилия, ты не озорничай, фамилию свою не позорь“». О детях она говорит с нежностью и часто с жалостью: многие из них не знали жизни вне государственного учреждения и не смогли адаптироваться после выпуска.

«Вечером поведем их умываться: нужно помыть ноги и носки выстирать. Один возьмет — в форточку выкинет: „Фу, пахнет!“ — „А утром что наденешь?“ — „Новые дадите!“ В подвале был склад, там хранилось все, что нам приносили. У кого поминки — нам принесут конфет, мы на полдник раздаем их. Детям хочется же такого, домашнего. Помню Хисамова из Чистопольского детдома. Отец умер, мать пьяница была, а в семье — четверо детей. Он мне все время: „Айдате к вам в гости! Че-нибудь будем делать!“ — „А че вы у меня будете делать?“ — „Огород копать, может, доски где прибить“. В четверг у меня выходной, он отпросится у воспитателя и с кем-нибудь придет в гости. Им хочется посидеть у меня за столом, чай попить, я раскладываю батон, варенье, конфеты. А потом говорит: „Сейчас в лес пойдем, дрова вам будем таскать“. Такой был заботливый!»

Выпускники интерната собираются на встречи, а иногда приезжают в школу и навещают Галину Константиновну лично: «Два года назад 3 октября приехал мальчик. А у меня 2-го день рождения — дома гулянка, друзья. Зашел в школу, спросил меня у воспитательницы. Она звонит — говорю: „Пусть ко мне домой приезжает“. Приехал с букетом цветов, оставил мне адрес. Работает сосудистым хирургом в РКБ. У меня в гостях много народу было, я даже подарок никакой не дала. Так что потом поехала в Казань, взяла варенье, компот, помидоры, огурцы и отнесла. Это было два года назад, он уже в наморднике был, в коронавирусном отделении. Вручаю подарок и говорю: приезжай в гости!»

Наталья Александровна и речной порт

В советское время в Болгаре активно работал речной порт: здесь отгружали продукцию для хлебоприемных предприятий и нефтебазы. Здание порта, построенное при основании нового города, сейчас стоит заброшенным.

Нам удается попасть в здание речпорта благодаря Наталье Александровне — она работает в городской администрации и отвечает за инфраструктурное развитие города. Администрация пыталась узнать, сколько стоит реставрация здания, — чтобы оставить барельефы и колонны, а не делать сверху вентфасад. Но реставрация получается слишком дорогой, чтобы начать такую инициативу.

С этим зданием у Натальи Александровны связана личная история: ее тетка работала здесь смотрительницей, когда порт еще функционировал. «Она брала нас с братом на ночные дежурства, когда мне было лет десять. Иногда на причале стояли два-три „Метеора“, их команды ночевали на борту, чтобы утром отгружать груз. А нас тетка укладывала спать за залом ожидания. Мы просыпались от каждого шороха: было страшно и очень красиво».

Внутри речпорта полумрак, свет проникает через окна с металлической решеткой. Со стен осыпается штукатурка, скрипят высокие деревянные двери, а в бывшем зале ожидания до сих пор стоят массивные двойные скамейки. С пристани открывается вид на Волгу, противоположный берег мерцает в синеватой дымке…

Фото: Даниил Шведов*, Болгарский музей-заповедник, исполнительный комитет Спасского района, личный архив Галины Камаевой

*Instagram — деятельность на территории РФ запрещена