Спектакль «Сорняк обыкновенный». Свияжские улочки, закат на обрыве и растения в главных ролях

Лаборатория «Свияжск Артель» проходит неподалеку от Казани ежегодно. Режиссеры, драматурги и актеры подают заявки на традиционный тематический опен-колл, после чего приезжают на остров и ставят эскизы сайт-специфичных постановок. Так называют спектакли, неразрывно связанные с местом, в котором они были поставлены, и существующие, в теории, лишь в нем.

Работа Михаила Заиканова, Ксюши Шачневой и Кати Канке «Сорняк обыкновенный», поставленная в этом году, крепко связана не только с локацией — улицей Никольской, — но и со временем проведения. Оно рассчитывается так, чтобы точно попасть на закат к финалу. Кроме того, постановка точно не сложилась бы зимой, потому что ее главные герои — свияжские растения.

Редактор «Инде» Камиль Гимаздтинов рассказывает, почему летний аудиопроменад по поселковой улице может оказаться самым вдохновляющим театральным экспериментом этого года.

Словосочетание «природа в искусстве» обычно вызывает в памяти очень конкретные и немногочисленные образы. Нам представляются то стихи Есенина, Пушкина или Пастернака, то рассказы Пришвина, то пейзажи передвижников. А иногда — экоактивистские проекты о защите Земли, глобальном потеплении и парниковом эффекте.

«Сорняк обыкновенный» раскрывает природу и растительный мир совсем иначе. Впрочем, как и мир человеческий. Спектакль начинается без прелюдий: зрителям раздают наушники и сразу погружают в легенду о грузинском художнике Нико Пиросмани, страдавшем от невзаимной любви к актрисе Маргарите де Севр. Однажды, не сдерживая чувства, он отправил несколько повозок с цветами к гостинице, где остановилась француженка. Этот сюжет стал основой для известной песни на стихи Андрея Вознесенского.

В легенде, конечно, речь шла не только о розах: арбы были нагружены иранской сиренью, анемонами, пионами, лилиями, маками и множеством других цветов. Поэтому и в спектакле история Пиросмани иллюстрируется небольшим свияжским садом около голубятни, а сюжет плавно переводит фокус на местную флору.

Так, самые сильные человеческие чувства в спектакле связываются с миром природы. А мир природы отражается здесь и сейчас — по всем канонам сайт-специфичности. Тут же закладывается и корневой конфликт: зрителям рассказывают о культурных, декоративных и сорных, нежелательных для человека растениях.

Последнее, пожалуй, особенно важно. Значительную часть эскиза через наблюдения за растениями Свияжска мы наблюдаем историю человеческой самоуверенности. Для нас, как и для мифического Нико Пиросмани, цветы — не больше, чем средство, инструмент культуры и быта. Но и они, несмотря на свою объектность, могут действовать.

Люди высаживают живую изгородь вместо забора, однако стоит им уйти — и декоративные кусты дичают, захватывая дом и обвивая его вокруг. Лопух занимает территорию вдоль дороги у другой покосившейся заброшки: человека тут не было, кажется, уже очень давно. В руинах старой церкви Николая Чудотворца сквозь кирпич и камни прорастает больше 30 видов «сорняков». Теперь это их территория.

Создатели постановки дают прозвучать каждому растению на Никольской улице. Так мы узнаем, что репейник проделал долгий путь в Европу из монгольских степей, цепляясь соцветиями-корзинками за гривы лошадей и войлочные шапки воинов. У иван-чая есть десятки разных имен — каждое из них произносится вслух. А амаранту багряному и мальве достаточно просто появиться на дороге, и это уже становится большим событием в спектакле. «Сорняк обыкновенный» меньше чем за час может вызвать жгучее желание открыть энциклопедию растений и прочитать о каждом. А после выйти на улицу и попробовать их отыскать.

И хотя в определенный момент кажется, будто в основе эскиза идея о том, что человек должен покинуть центр мира и уступить свое место природе, все не совсем так. Эта иллюзия поддерживается одной из последних историй — о вертеле, вокруг которого вертится печь, читайте: индивиде, вращающем вокруг себя через язык планету, Солнце, Вселенную. Но спектакль, тем не менее, создан людьми, а не растениями, поэтому до самого финала текст сохраняет антропоцентричную оптику. И это, пожалуй, очень честно по отношению к зрителю.

Чем ближе подбираешься к обрыву, где будет произнесен последний монолог, тем больше собираешь неизбежных ассоциаций с человеческой историей: тут — запущенный в анархии сад, там — чистота, порядок и скоро будут полоть сорняки. А та же мальва растет у заборов, дорог и на сорных местах, но кому везет, тот культивируется как декоративное растение. Финальные слова в спектакле произносит молодой вяз. Его сосед-дерево уже умер от грибковой болезни. Проказа угрожает и герою, но он верит, что смерть обойдет его стороной, — кажется, это даже слишком по-человечески.

Пока неясно, будет ли спектакль повторяться. Послушать его просто так тоже, к сожалению, не получится. Зато можно прогуляться по своей улице и попробовать рассмотреть цветы. Или приехать в Свияжск, на улицу Никольскую, пока лето не кончилось. Главное — внимательно смотреть под ноги. И не бояться узнавать в растениях самих себя.

Обложка: Зоя Рутер, фото: Зоя Рутер