Вывод из запаса. Что хранится в подвале ФСБ в самом закрытом музее Татарстана

Я начал служить в органах в 1982 году. В одном кабинете со мной работал будущий генерал-лейтенант Ильгиз Миннуллин. Как-то он достал из-под стола железную военную каску и говорит: «Нужно тебе?» Я взял — с этого и началась коллекция, которая потом легла в основу музея. В 1998 году в старом здании ФСБ, которое находилось на улице Дзержинского, открылся первый музей. Это была маленькая комната, куда вошли вещи, которые я собрал за 20 лет. Я решил начать историю ведомства с 1917 года. В новое здание на Большой Красной мы въехали в 2010 году — здесь уже в проект заложили помещение под музей. Придумывая новую концепцию, я решил начать нашу историю с 1867 года, когда в краях и губерниях появились жандармские управления. До этого были только окружные, которые работали сразу на несколько губерний, и общероссийские — Третье отделение императорской канцелярии. Казанское губернское жандармское управление находилось на улице Большой Красной. Здание не сохранилось, на его месте сейчас общежитие Казанского хореографического училища. Максим Горький писал об этом учреждении: его пекарня находилась недалеко от управления, и жандармы часто заходили к нему на обед. Попутно он упоминает тогдашнего начальника ведомства — полковника Гангара, о котором студенты сочинили эпиграмму: «Полковник наш Гангар сам не знает чему рад. У студента под конторкой пузырек нашел с касторкой». Кстати, его похождения с куртизанками описал в поэме «Казанский университет» Евгений Евтушенко, но, скорее всего, это фантазия автора.

При подготовке к открытию многое пришлось добирать — в первую очередь документы. У нас, конечно же, копии — оригиналы хранятся в Госархиве. Также для подготовки экскурсионного материала я опрашивал пожилых сотрудников. У нас нет фондохранилищ, запасников, все, что есть в музее, выставлено в экспозиционных залах.

К сожалению, в музей ФСБ не могут прийти люди с улицы — вход только для сотрудников ведомства и групп по заявкам от организаций.

Большинство наших стендов посвящено выдающимся казанским разведчикам. К примеру, Исхак Ахмеров — участник операции по втягиванию Японии в войну с США. Шамиль Хамзин (к слову, первый пионер Казани) со своей женой Ириной под видом бизнесменов 13 лет находились в Японии и вели разведывательную деятельность. Горшков Николай Степанович — резидент СССР в Риме. В 1948 году сумел заполучить два чемодана технической документации на американский бомбардировщик Б-29, которая затем использовалась при разработке советского стратегического бомбардировщика Ту-4, строившегося на Казанском авиационном заводе.

В августе 1985 года на территории Татарстана были задержаны агенты ЦРУ — супруги Сметанины. Геннадий Сметанин — уроженец Чистополя, окончил Казанское Суворовское училище и Киевское Высшее командное училище, работал военным разведчиком и военным атташе СССР в Лиссабоне. В 1984 году по своей инициативе связался с ЦРУ, сдал нашу агентуру, привлек к шпионской деятельности супругу Наташу — она имела доступ к секретным документам в посольстве СССР в Португалии. За это они получили от американской стороны 200 тысяч долларов. Сметанины хотели бежать в США, но перед этим Геннадий, видимо, решил попрощаться с родными. Наши московские коллеги, которые уже вели за ним слежку, в какой-то момент потеряли его из виду и обратились к нам, чтобы мы поискали его в Татарстане. Разоблачили их довольно просто: на одном из дипломатических приемов в посольстве сотрудники разведки обратили внимание, что на Наташе очень дорогое бриллиантовое колье и сережки. Это стало поводом для слежки. Многие эпизоды фильма «ТАСС уполномочен заявить» заимствованы из дела Сметаниных.

В середине 1990-х годов мы почувствовали интерес английской разведки к одному из наших НИИ, занимавшемуся разработкой новых вооружений для ВМФ. Мы подставили англичанам своего человека: они его завербовали и снабдили специальным снаряжением (английские фотоаппараты, врученные нашему человеку, сейчас в музее). В течение пяти лет мы снабжали их фальшивыми данными. Потом они, конечно, почувствовали, что их водят за нос, и прекратили выходить на связь.

В новейшее время основным полем нашей работы стала борьба с терроризмом. Первый крупный террористический акт в Татарстане произошел в августе 1953 года — тогда неизвестные пустили под откос пассажирский поезд, погибли шесть человек. Оперативно-следственная группа обнаружила умышленное повреждение рельс. Через неделю злоумышленник был задержан. В период обострения внутренней политической ситуации, в мае 1991 года, в Татарстане прошел целый ряд диверсий — за одну ночь на юго-востоке республики вывели из строя 21 нефтяную качалку. Через 10 дней сотрудники ФСБ задержали некоего Шаяхметова, который, наслушавшись национал-радикалов, хотел перекрыть все потоки нефти в Татарстан.

Порча энергетических объектов, к сожалению, встречается часто. В декабре 1999 года на административной границе между Кировской областью и Татарстаном взорвали три линии газопровода. Всех 12 участников теракта задержали в течение года, двух — при попытке пересечь государственную границу. В музее хранится заготовка взрывного устройства, которое они хотели подложить под газовую станцию в поселке Шемордан. Организаторы акции получили это задание от чеченских боевиков, которые таким образом хотели заставить руководство России вывести войска из Чечни. В 2005 году в Бугульме злоумышленник подорвал линию бытового газопровода, в 2006-м под Киндерями была попытка подорвать линию электропередачи, но, к счастью, после взрыва опора устояла. Преступниками оказались члены ваххабитского подполья в Атнинском районе Татарстана.

Одно из самых громких дел произошло в 1996 году, когда группа молодых людей подложила взрывное устройство под здание администрации Приволжского района Казани. В это же время из Самары член их группы требовал от тогдашнего мэра Казани Камиля Исхакова около 200 тысяч долларов за информацию о якобы заложенной бомбе в одном из многоквартирных домов Казани. Тогда сотрудникам ФСБ удалось предотвратить взрывы и задержать преступников.

Революционным ячейкам нужно было печатать агитационные материалы, но все типографии были под наблюдением государства. На помощь приходил гектограф — плоский ящик, заполненный желатиновой смесью. Масса застывала, рукопись, написанную анилиновыми чернилами, плотно прикладывали к массе, и через несколько минут на гектографе получался оттиск, который копировался на прикладываемых листах бумаги. С одного листа можно было сделать пять-шесть копий. Наш гектограф принадлежал казанской ячейке организации «Народ и воля» и был изъят после убийства царя Александра Второго.

До революции в поле зрения губернского управления жандармов находилась секта ваисовцев. Она была создана одним из имамов прихода Свияжского уезда — Багаутдином Ваисовым, который утверждал, что является потомком булгарских ханов и Магомеда. Его секта не подчинялась Духовному управлению мусульман Казанской губернии, выступала за восстановление Булгарского царства, активно поддерживала крестьянские волнения. Сам Ваисов умер в психиатрической лечебнице, но его дело продолжил сын, Гайнан Ваисов. Он был в дружеских отношениях со Львом Николаевичем Толстым, который называл Гайнана своим братом. До 1905 года он находился в ссылке, после освобождения активно включился в революционную деятельность в Казани — был союзником большевиков. В 1918 году его убили татарские националисты. Большевики в знак признания его заслуг перед революцией постановили похоронить Гайнана у подножия башни Сююмбике, что и было сделано 8 марта 1918 года — в этот же день на башню установили полумесяц вместо двуглавого орла. Считается, что это тоже сделали в честь Ваисова. В 1922 году Ваисова перезахоронили на Арском поле, а 1934 году полумесяц был снят.

В апреле 1914 года Казанский военно-окружной суд рассмотрел дело по обвинению трех немецких пилотов, которые в феврале 1914 года приземлились на воздушном шаре рядом с Мотовилихинским оборонным заводом в Перми. В декабре 1913 года такой же немецкий шар уже летал над Россией, но тогда их не поймали и пилоты спокойно уехали обратно в Германию. После этого российское правительство издало распоряжение о запрете полетов любых иностранных воздушных средств — распоряжение было опубликовано в журнале Немецкого воздухоплавательного союза, членами которого были задержанные в 1914 году пилоты. Среди пилотов оказался брат руководителя немецкой разведки Вальтера Николая — Арнольд Николай, в музее хранится свидетельство Арнольда с подписью брата. Суд приговорил их к пяти месяцам тюремного заключения, но они, заплатив две тысячи рублей залога, вышли на свободу.

Но, так как этот инцидент произошел в Перми, первым пойманным в Казани шпионом мы считаем другого человека. 28 июля 1914 года начинается Первая мировая война. В августе у железнодорожного вокзала Казани задержали подозрительного мужчину, опрашивавшего отправляющихся на фронт военных о количестве войск, месте направления и пр. Задержанным оказался отставной штабс-капитан Киндельский. Выяснилось, что он прибыл в Казань за три дня до этого, якобы с целью проведения этнографических исследований. В ходе расследования выяснили, что он целенаправленно занимался шпионажем, при обыске у него обнаружили блокнот с зашифрованными записями. В 1915 году его повесили по приговору суда.

КазГубЧК (слово «чекист» образовано от ЧК) создают в сентябре 1917 года, но название орган получает только в 1918 году. В нашем музее хранится подлинное полотнище, висевшее на здании ведомства на улице Гоголя. В 1918 году в рядах служащих ведомства появляются первые жертвы — местные жители — противники Советской власти поймали и заживо сожгли группу чекистов, направленных в район Раифского монастыря. На месте гибели поставили памятник, в 2006 году ФСБ обновила монумент. В музее хранится старая плита, установленная в 1965 году.

В начале 1920-х в Поволжье был голод. Ряд международных организаций откликнулись на призыв выдающегося исследователя Заполярья и гуманиста Фритьофа Нансена помочь голодающим России. В Поволжье в том числе находился американский фонд помощи голодающим, но характерно, что в регионах, охваченных голодом, руководителями местных отделений этого фонда были профессиональные американские разведчики — в Казани таковым был Джон Войт. За ними, естественно, устанавливалась слежка, потому что кроме действительно большой помощи населению они активно занимались контрразведкой — вербовали военных специалистов, вели агитацию среди местного населения.

Это наградное оружие принадлежало наркому внутренних дел ТАССР Василию Михайлову. В 1940 году он сам был обвинен в антисоветской деятельности и расстрелян. Ружье добровольно сдал потомок Михайлова. Любопытно, но это ружье я видел еще 20 лет назад. В начале 1990-х мой друг увидел, как на улице Халева в Казани некий мужчина пытается продать его. Но тогда продавец (наверное, это был сын Михайлова) назначил высокую цену.

Репрессии не обошли стороной сотрудников нашего ведомства. Чаще всего их обвиняли в шпионаже, троцкизме и недостаточно активной работе по выявлению врагов народа. Внутренняя тюрьма НКВД была построена в 1934 году, перед самым началом «большого террора». Здание сохранилось по сей день, там сейчас находится одно из зданий МВД. В нашем музее хранится оригинальная дверь от тюремной камеры этого страшного места.

Мы воссоздали типичную обстановку кабинета сотрудника ОГПУ. Здесь почти все подлинное — к примеру, стол я приметил еще в 1980-е годы в помещении архива, но тогда я его, конечно, никуда взять не мог. На столе журнал учета следственных дел, по которым видно, что тогда в основном сотрудники занимались репрессиями.

Но работа не сводилась только к этому. В этом зале мы выставили информацию о секретных советско-германских танковых курсах, которые с 1929-го по 1933 год действовали на базе казарм нынешнего Казанского танкового училища. История этого союза уходит корнями в итоги Первой мировой войны: Германия как проигравшая сторона не могла разрабатывать собственное оружие и наращивать войска, а в СССР не было специалистов по строительству современных танков — интересы совпали. На нашей территории немцы учили смешанный курс новобранцев воевать на танках — в каждом наборе от обеих стран было по 12 курсантов. В 1931 году Казань посетил будущий генерал Гейнц Гудериан, который позже будет участвовать в наступлении на Москву. Эти же курсы окончил будущий Герой Советского Союза генерал-лейтенант танковых войск Семен Кривошеин. В сентябре 1939 года он встретился в Бресте с Гудерианом и подписал документ о передаче Брестской области, принадлежавшей Польше, под юрисдикцию СССР. По поводу этой истории ходит устоявшаяся легенда: Гудериан предложил Кривошеину пройтись по Бресту совместным советско-германским военным маршем, но Кривошеин, чувствуя истинную природу нацистской власти, отказался идти вместе с ними, предложив как альтернативу сделать два раздельных парада. К слову, Кривошеин был евреем, и Сталин, отправляя его на переговоры, отлично понимал, как это унизит нацистов.

Событие масштаба Второй мировой войны требует максимума разведывательных сил. На различных участках и фронтах войны, в подразделениях контрразведки СМЕРШ, в особых отделах, в разведывательно-диверсионных группах погибло свыше 300 чекистов из Татарстана. Мы знаем их всех поименно, потому что к 70-летию Победы выпустили книгу, где попытались проследить их боевой путь. Сейчас мы ищем родственников наших коллег, чтобы передать им эту книгу. Но пока нам удалось разыскать только 23 семьи. К примеру, два месяца назад мы нашли племянницу бойца Федора Мартынова. Оказалось, что в их семье не сохранились его фотографии — а в нашей книге есть его фото.

Казань интересовала немецкую разведку: сюда эвакуировали оборонные заводы из центра страны, был собственный мощный авиационный завод (за время войны изготовил 11 тысяч пикирующих бомбардировщиков Пе-2), на улице Жуковского находилась лаборатория по разработке ядерного оружия. У нас сохранилась расписка руководителя группы Николая Курчатова о хранении государственной тайны, связанной с его работой. Над Казанью немцы совершили несколько разведывательных полетов. Данные разведки использовали, чтобы ориентировать диверсантов. Группы сбрасывали на парашютах в разные регионы нашей страны. Каждая из них имела на вооружении пистолеты, взрывчатку и радиостанцию. Группа Фурманова и Смирнова была сброшена в районе Алатыря в Чувашии. Они должны были подорвать казанские авиационный и пороховой заводы и провести визуальную разведку продвижения наших войск по железнодорожной ветке. Но их вычислили и перевербовали. Изначально Фурманов и Смирнов были советскими солдатами. В начале войны они попали в плен и перешли на немецкую сторону.

В 1943 году после Сталинградской битвы в Елабуге открылся лагерь для немецких пленных офицеров. Среди них чекисты вычисляли военных преступников, участвовавших в массовых убийствах мирного населения, — всего обнаружили 103 человека. После 1945 года немцев перевели в подмосковный Красногорск. После войны с Японией в этом лагере содержали японских офицеров, в частности мой наставник, тогда еще старший лейтенант, Василий Горшунов выявил сотрудников печально известного отряда 731, занимавшихся разработкой и испытанием бактериологического оружия на людях. Последнее разоблачение военного преступника на территории Татарстана состоялось в 1976 году. Мой друг Виктор Антохин обнаружил человека, который участвовал в массовом расстреле евреев в городе Миргороде.