Старейший орган, похороны Фукса, репрессии и возрождение — история лютеранской общины и церкви Святой Екатерины в Казани

После присоединения Казани к России в XVI веке начался период активной христианизации. Почти сразу в Кремле появился Благовещенский собор, а в городе начали строить другие храмы и монастыри. Но распространялось не только православие — примерно в то же время на территории нынешнего Татарстана возникло лютеранство, чья община сохранилась в республике до сих пор. Рассказываем, как немецкая диаспора расселилась в Поволжье, когда в Казани появилась кирха Святой Екатерины и сколько лет самому старому в городе органу, которому требуется реставрация.

Первые немцы в городе и создание лютеранской общины

Немецкая диаспора возникла в Казани в конце XVI века. После Ливонской войны тысячи пленных немцев расселили в разные города с правом свободного вероисповедания. Часть из них направляли для поселения в бывшие земли Казанского и Астраханского ханств. Но их религии — и в том числе лютеранство — фактически признают в России только начиная с ХVIII века, хотя даже тогда их продолжат официально называть абстрактным «иностранным исповеданием».

В 1767 году в Казани начали строить лютеранскую церковь Святой Екатерины — и открыли в 1773 году. Она находилась на месте нынешней кирхи. Деревянное сооружение простояло один год и сгорело во время осады города войсками Емельяна Пугачева. В 1777 году на том же месте построили каменное здание. Основу общины составляли немцы. С открытием университета в 1804 году в Казань прибыли профессора из Германии, среди которых было немало лютеран. Некоторые из них много сделали для местной науки, промышленности и торговли: к примеру, Карл Фукс, Федор Эрдман, Христиан Френ и другие.

Община активно занималась благотворительностью. Так, например, 14 февраля 1814 года после моления за одержанную победу над Наполеоном пастор Христиан Геринг предложил создать особую кассу для нужд бедных и больных людей без различия религии. Восемь врачей-лютеран пожелали лечить безвозмездно, два аптекаря вызвались отпускать ежегодно бесплатные лекарства на 500 рублей (тогда одно лекарство в среднем стоило около 10 копеек. — Прим. «Инде»). Кирха жила своей жизнью, но была неотъемлемой частью городского сообщества.

Новое здание и новая власть

В XIX веке община увеличивалась, и в 1863 году на прежнем месте было возведено новое каменное здание церкви по проекту городского архитектора Льва Хрщоновича — оно стоит по сей день на улице Карла Маркса, 26. В собственности лютеран оказались основное церковное здание, прилегающий к нему двор с садом и тремя каменными домами, в одном из которых жил пастор, различные хозяйственные постройки, а также лютеранское кладбище на Арском поле с часовней и сторожкой.

По данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи, в 1897 году в Казанской губернии проживало 1384 лютеранина (775 мужчин и 609 женщин), основная часть из них жили в Казани — 1178 человек. Здание кирхи было культурным центром немецкой общины города: тут пел хор, ставились пьесы на немецком языке, по воскресеньям занимались дети. В Казани зародилась и органная традиция: выпускник Петербургской консерватории Ксаверий Корбут приехал сюда весной 1894 года и служил органистом в лютеранской церкви.

В годы Первой мировой войны многие немцы-лютеране оказались в небезопасности. В январе 1915-го было заведено дело на пастора Эдуарда Гохайзеля и его жену Иоанну. Проверку начали по доносу портнихи, уверявшей, что супруга пастора ругает все русское и сочувствует немцам, а муж с ней согласен. Семью спасли свидетели по делу и непредвзятое судебное разбирательство.

До середины 1920-х годов деятельность лютеран кардинально не изменилась — в здании кирхи проводились регулярные богослужения, — но количество прихожан и их состав заметно менялись. Согласно архивным документам, в 1926 году лютеранство в Казани официально исповедовали лишь 53 жителя города. Тогда же была составлена полная опись имущества: орган, кафедра, люстры, картины, скамьи, богослужебные литература и утварь — всего 70 наименований. К началу ХХ века приходской совет евангелическо-лютеранской церкви Казани возглавлял Арнольд Бренинг, известный казанский фармацевт и владелец крупнейшей городской аптеки (ее здание находится на нынешней ул. Баумана, 49. — Прим. «Инде»). Членами общины в те годы оставались бывшие ремесленники, доктора, научная интеллигенция. В 1928 году в приходской совет входили зубной врач, три учительницы, несколько служащих и безработных.

В апреле 1929 года вышло постановление «О религиозных объединениях» — оно установило жесткие требования по регистрации общин. Их деятельность ограничили стенами «молитвенных домов». Запрещались миссионерская деятельность, организация детских, женских собраний, кружков, касс взаимопомощи и многое другое. Также религиозным группам разрешили работать только при наличии 20 учредителей, за которыми устанавливался жесткий контроль со стороны государства. 10 ноября 1929 года состоялось собрание общины, на котором присутствовало 39 человек. Было принято постановление: «Сделать все зависимое от прихожан, чтобы обеспечить дальнейшее существование». Но уже через три дня, 13 ноября того же года, председатель Кюнстлер обратился с заявлением в НКВД республики. В нем он указал, что постановление оказалось невыполнимым. Вследствие этого церковный совет был вынужден ликвидировать общину.

Если в первые годы после закрытия церкви лютеране еще продолжали собираться небольшими группами на квартирах для проведения богослужений, то ко второй половине 1930-х традиции были окончательно прерваны. Большинство заметных представителей немецкой общины города репрессировали как буржуазные элементы, троцкистов и германских шпионов.

После ликвидации общины ее здания получил НКВД ТАССР — и создал в них пионерскую техническую станцию. Чуть позже к кирхе пристроили новые помещения, в которых разместился клуб МВД, а в молельном зале — спортивный зал общества «Динамо». Долгие годы работники милиции устраивали здесь концерты, занимались в кружках самодеятельности и спортивных секциях. Часть зданий вокруг основного снесли, а другая стала пристроями к помещению клуба. К левому крылу с молельным залом добавили одноэтажный пристрой с узкими прямоугольными проемами окон, к правому — трехэтажный с вестибюльной, зрительной и клубной частями.

Этнические немцы вернулись к воссозданию общины только в начале 1990-х.

С 1991-го до 1996 года активисты совместно с Казанским обществом немецкой культуры арендовали помещение в Доме культуры МВД имени Менжинского, исторической частью которого было здание кирхи. После нескольких лет переговоров с властями 11 декабря 1996-го новой общине вручили символический ключ от лютеранской церкви.

Реставрация здания и общины

Из-за долгой эксплуатации не по назначению и под влиянием погоды здание оказалось фактически в полуразрушенном состоянии. Реставрацию провели в несколько этапов: к 2005 году закончили фасад, а к 2014-му — все церковные помещения по оставшимся архивам и фотографиям. В те же годы расширили и облагородили Фуксовский сад, установили в нем памятник Карлу Фуксу и ему же — надгробный камень с обелиском на Арском кладбище.

Сейчас в общине несколько десятков человек. Среди них есть и российские немцы, и русские, которые самостоятельно пришли к религии.

В 2008 году церковь посетили супруги Хорт и Маргот Уэль из общины Святого Марка города Зиндельфингена. Тогда у них возникла идея перевезти в Казань старый орган из своей кирхи. В январе 2011 года в город привезли инструмент 1963 года, изготовленный немецкой фирмой «Валькер», — теперь он считается самым старым из ныне функционирующих в столице Татарстана. А кирха — единственное религиозное учреждение города, где можно послушать звучание механического духового органа.

Поддержать общину финансово можно, посетив их музыкальные концерты: в марте здесь состоится большой фестиваль ко дню рождения Иоганна Баха. Подробнее о нем и других мероприятиях кирхи можно узнать в группе с анонсами в VK.

Обложка: Галина Овчинникова; фото: 1−2 — Галина Овчинникова; 3 — Pastvu.com; 4 — Pastvu.com; 5 — Pastvu.com; 6 — Pastvu.com; 7 — Pastvu.com; 8 — Pastvu.com; 9 — Pastvu.com; 10−19 — Галина Овчинникова; 20−21 — предоставлены собеседниками; 22−69 — Галина Овчинникова