«Оксимирон тоже рокер». Подростки — рок-музыканты — о том, зачем они взялись за инструменты

Для жителей Казани не секрет, что мэр города Ильсур Метшин любит рок и сам в молодости играл на гитаре в группе. Возможно, поэтому в Казани существует единственная в стране школа рока, финансируемая из бюджета. «Инде» поговорил с воспитанниками школы The Road о том, зачем играть рок в 2017 году, когда закончится засилье хип-хопа и откуда они берут эмоции для песен.

Софья Миронова, 14 лет

Альтрок-группа Black Mist, гитаристка

К року меня приучил дядя: года два назад он дал мне послушать русский рок — «ДДТ», «Кино», «Аквариум». Мне понравилось звучание, но захотелось чего-то потяжелее. С гитарой интересно получилось: в музыкальную школу я не ходила, всему научилась сама. Сначала в школе рока меня хотели отправить в класс для совсем уж новичков, тех, у кого даже базы нет, но я показала, что не просто так сюда пришла. Мы с подругами собрали группу Black Mist — девчачью по составу. Хотя нет, барабанщик у нас парень.

Первое время нас дразнили «Ранетками» — это было чертовски обидно. Поэтому мы решили немного пожестить и стали играть хардкорнее. Музыку мы подбираем вместе, а текста пишет клавишница. Она любительница металла, поэтому у нас стихи про тлен, а музыка веселая — хороший контраст получается. У меня неплохо идет инструментал — да, какие-то шероховатости были, но репетиции их исправили. Мой руководитель считает, что я хорошо играю. Я очень хочу поступить в консерваторию, а потом играть в камерном оркестре. Другой судьбы я для себя не вижу.

Я не думаю, что рок-музыка устарела, хотя застой, конечно, есть. Просто нет больше новых форм и звучаний, но некоторые рокеры боятся их искать, поэтому и законсервировали рок-музыку. В каком-то смысле Оксимирон, по которому сейчас все сходят с ума, тоже рокер — тексты у него абсолютно рокерские, протестные.

Wild Child

Ретро-рок в духе семидесятых. Ранних семидесятых

Айдар Хасанов, 9 лет: Мне нравится мелодичность в рок-музыке, это ее роднит с классикой. И меня дико бесит, что все вокруг слушают бессмыслицу типа Фейса. Вот у меня в классе все поголовно, например. Я как-то попробовал поспорить, и меня назвали динозавром, застрявшим в прошлом веке. Похоже, что Фейс слишком далеко забрался в их голову.

Илья Ефремов, 9 лет: Мы с родителями три года назад посмотрели фильм «Школа рока» — меня так сильно это вдохновило, что на следующее утро я встал рано утром и стал искать в интернете, где в Казани учат року, а потом разбудил родителей и попросил меня туда отвезти. Я очень надеялся, что меня возьмут, потому что мне уже отказывали в других местах, говорили, шесть лет — слишком маленький возраст для музыкальной школы. И меня сразу же взяли играть на гитаре. Сейчас я еще учусь в музыкальном лицее при консерватории и играю на скрипке.

Оля Насырова, 7 лет: Мне нравится играть рок, потому что он жизнерадостный и веселый. Мне очень нравятся «Битлз», только жалко, что они стали популярными, когда умерли. С Пушкиным так же было. Недавно я смотрела сериал «Ранетки», и они мне так понравились, особенно Лера, что я теперь хочу играть свои песни.

Дарья Давлетшина, 13 лет: Я с ребятами всего неделю — заменяю основного солиста, потому что он сломал позвоночник и сейчас не может репетировать. Мне нравится с ними работать, хотя они, на мой вкус, несмотря на возраст, играют олдскульный рок для дядечек. Сама я слушаю альтернативный современный рок, например Imagine Dragons. В школу рока я сбежала из классической музыкальной школы, потому что в ней мне не давали петь то, что я хочу, и считали меня маленькой. Хотя я понимаю, что классика — это основа основ, но творчество для меня — это выражение души, и рок как никакой другой жанр выражает мое состояние. Родители говорят, что я такой дорожкой докачусь до плохой жизни. Посмотрим.

Глеб Петухов, 14 лет

Группа Sputnik!, вокал, саксофон и гитара

Все просто — когда-то давно я смотрел «Трансформеров», услышал в саундтреке песню Linkin Park — New Divide, и вот меня и зацепило. Так я начал слушать рок-музыку. Самое главное разочарование этого года для меня — смерть Честера Беннингтона. Я первое время очень сильно грустил и не мог поверить, что это случилось.

Рок будет всегда. Да, сейчас он не в лучшем состоянии, но скоро возродится, как Феникс, — в прежних масштабах. Популярность хип-хопа не вечна — когда она закончится, в мире все изменится. Точнее, когда в мире все изменится, то и хип-хопу конец, — а все неизбежно изменится. Сейчас ведь главная ценность — это деньги, капитал, а хотелось бы, чтобы люди больше обращали внимание друг на друга. Послушайте тексты рэперов, сразу понятно, что у них в жизни главное. Такие ценности не должны быть ориентиром для поколения. Вот Оксимирона, правда, я бы оставил — в некоторой степени он тоже рокер.

Мы играем очень разную музыку, все зависит от инструментов — с саксофоном получается лаунж, без него — постгранж. В основном в нашем репертуары кавера, например, на Gnarls Barkley. О любимых не пели пока, потому что сильных чувств еще не было. Мы существуем уже год и записали только одну песню, но все еще впереди. Хотя я далеко в будущее не заглядываю. Знаю, что хочу заниматься музыкой — не хочу ничего менять. Если не стану музыкантом, то буду инженером или геологом, но музыку не брошу. В роке нет короткого пути к популярности. Одноклассники, когда узнают, что у нас концерт, говорят: «круто, мы придем», но никто не приходит. Я не интересуюсь тем, что они слушают. Я слышал что-то, но мне не понравилось.

То, что жизнь музыканта — сплошной разгул, — это такой стереотип, все равно что сказать: «любой басист черный». Словом «рокер» человека не опишешь, все люди разные.

Эмиль Искандеров, 14 лет

Метал-группа Revens, вокал, гитара

Все началось с музыкальной школы, я занимался вокалом, у меня диапазон — две октавы. Оттуда уже я перешел в рок. Рок, как и классика, не устаревает. Любая песня, даже очень древняя, может найти отклик у слушателя — часто так бывает, что успех группы прошел и про нее забыли, а потом ее песни опять возвращаются в эфир.

Сложно сказать, какой у нас жанр — всего понемногу. Что слушаем, то и играем, а слушаем мы очень разное. Тексты пишу я один. Для этого нужны сильные эмоции, например расставание с девушкой. Такие сильные переживания у меня были один раз, поэтому и песня у нас только одна. Но я отразил в ней все.

Почему она на английском? Мы хотим работать с зарубежной аудиторией, без этого никуда. Все наши песни рождаются в ходе экспериментов — невозможно же сочинить что-то полностью оригинальное, все равно же берешь элементы из разных групп, направлений и пытаешься комбинировать. Чтобы стать хорошим музыкантом, нужно много и упорно трудиться.

Мой образ сложился сам по себе, у меня нет желания понравиться. Просто захотелось так выглядеть, потому что я так себя чувствую. То, что на это реагируют девочки, — просто хороший побочный эффект.

Рок-музыка — это музыка протеста. И мне свойственен этот протест. И речь сейчас не о Навальном и политике — в школе рока мы все аполитичны, — я протестую против современной молодежи, против их привычек и ценностей. Например, большая часть моих сверстников уже курят, ну куда это годится?

Фото: Даша Самойлова