Вполголоса: о чем говорят и пишут молодые татароязычные поэтессы

19 сентября на театральной площадке MOÑ пройдет музыкально-поэтический вечер «Йокмый йокым», или «Бессонница». Три поэтессы — Гузель Закирова, Миляуша Гафурова, Айгуль Хабибрахманова — расскажут через стихотворения о переживании чувства влюбленности.

«Инде» пообщался с участницами события заранее — а заодно попросил их поделиться стихами, которые прозвучат в четверг. В итоге получились три монолога о личном отношении к поэзии, поисках звучания и любви.

Меня вдохновляют люди, которые кайфуют от своего тела, чувствуют мир именно им и проявляются в большей степени телесно. Я в своем творчестве также стараюсь выбирать телесный вектор. Поэтому для меня очень важно «тело» стихотворения — нужная форма, звучание и ритм. Я поняла, что если слова в тексте не похожи друг на друга, если они уникальны, то и само стихотворение становится более простым и понятным. Когда текст, наоборот, пестрит аллитерациями и ассонансами, то благодаря своей тягучести он способен вводить в транс. Но сейчас я стремлюсь к чистоте стиха.

У стихотворений есть свойство усиливать и утрировать окружающий мир и некоторые переживания, поэтому мне сейчас хочется писать о чем-то простом, чему часто не уделяется внимание. Лес, утро, солнце — всю эту благость хочется смаковать во множестве слов с целью: «Посмотрите, увидьте, проникнитесь!» Если же [приходится] писать о тревожном и не самом приятном, то в процессе я стараюсь преобразовать это в прекрасное — то, что облегчит и поможет справиться.

Мне кажется, я буду писать стихи всю жизнь. И когда-то мне станет абсолютно безразлично мнение окружающих о моей поэзии, я действительно разрешу себе писать так просто, как это возможно. При этом по-разному, раскрывая свою свободу, как я хочу.

В августе я решила писать каждый день определенное количество знаков, [устроила] эдакий челлендж: 1500 знаков в прозе или две строфы в поэзии. Если я долго не пишу, возникает ощущение, будто я не использую свою суперсилу. Как будто она расходуется не на то, из-за чего мир теряет краски, а я становлюсь серой и бетонной. А влюбленность — мое любимое чувство. Особенно когда оно только зарождается, те самые первые две недели. Потом, конечно, уже становится тяжело. Поэтому я хочу влюбляться каждые две недели по-новому — тоже, наверное, челлендж.

В какой-то мере я рада, что редко [занимаюсь] стихами, потому что они далеко не всегда про хорошее. Например, последний я написала полтора года назад, чтобы заново перепрожить боль прошлого. Погрузилась в нее еще раз, но уже с безопасного расстояния, чтобы лучше понять, что это было. Наверное, я пишу потому, что не могу не писать, — это [скорее] некая потребность, нежели просто желание.

Я не привыкла ставить себе кого-то в пример в плане творчества и проявления, мне просто нравится следить за разными личностями. Например, очень нравится Канье Уэст. Несмотря на все особенности характера, меня вдохновляет его смелость меняться из альбома в альбом, создавать новое и перечеркивать старое, будто этого вообще не было.

Мне, в отличие от него, сложно расставаться с чем-то. Даже если [привычка] стала приторной и вгоняет в тоску, мне все равно непросто отказаться от нее и найти что-то на замену. А смотря на Канье, я думаю, как было бы круто поступать так же: уходить в новое, расставаться со старым. Но это не значит, что так обесценивается прошлый опыт, — это помогает открывать другое пространство возможностей.

Честно скажу, мне нравятся мои стихотворения. И я никогда их не переписываю. Если я закончила произведение, поставила в нем точку — это навсегда. Да, я могу прочитать стихи шести- или семилетней давности, и сейчас мне, скорее всего, не понравятся рифмы и образы в них. Но я не буду ничего менять, ведь именно так я тогда и чувствовала. А если я пишу и понимаю, что мне не нравится что-то в рождающемся стихотворении, то просто не дописываю. Причем такое бывало много раз: внутри поднимается чувство, я начинаю писать на волне, но в процессе перестает нравиться, и я оставляю затею. Возможно, так проявляется внутренний перфекционист.

Для меня влюбленность — это когда меня просто штырит, и неважно, в плохую или хорошую сторону. А любовь — это уже про диалог, про необходимые компромиссы. Про то, когда друг с другом всегда интересно. Важно, чтобы человек в любви ощущал себя нужным, важным и красивым.

Я считаю, каждый человек — личность со своими плюсами и минусами, поэтому нет тех, кем бы я вдохновлялась и ставила в пример. Конечно, я могу оценить чьи-то стихи или музыку, но фанатеть от автора точно не стану, такое мне вообще несвойственно. Вообще, так хочется порой остаться наедине с собой, чтобы вокруг не было людей, с которыми непроизвольно себя сравниваешь. Хочется быть одной такой, неповторимой, со своей дорогой.

Мне не нужно вдохновение, чтобы писать стихи. Это происходит на уровне строк, которые просто возникают в голове. И я сажусь их записывать не потому, что хочу, а потому, что надо их записать. Это может происходить и часто, и раз в год, поэтому я никогда не упускаю момент.

В первую очередь, я пишу о том, что меня волнует, чтобы дать этим чувствам выход. Лучше выписать все, а потом перечитывать текст с ощущением простора внутри, неким освобождением. Скажем так, столпы моей поэзии — чистые эмоции без прикрас.

Я влюблялась лишь единожды и сейчас чувствую, что хочу вновь влюбиться. Наверное, это ненормально — а может, и нет, — но вся моя поэзия была посвящена одному человеку. И сейчас хочется внести разнообразие, ощутить, каково это — писать не только для него. Чтобы этот цикл прервался и начался новый, который уже не закончится.

Для меня любовь — это понимание, что человек мой. Настолько мой, что мне комфортно с ним молчать и не думать, что сделать ради улучшения наших отношений.

Обложка и фото: Галина Овчинникова

Подстрочный перевод: «ике» — Камиль Гимаздтинов, Миляуша Гафурова; “” — Камиль Гимаздтинов, Миляуша Гафурова; «кыл чәчеңә җилләр гашыйк...» — Гузель Закирова; youwerejustanightmare — Гузель Закирова; «мин сине оныта алмадым...» — Айгуль Хабибрахманова; «мин ышанам!» — Айгуль Хабибрахманова