Ясно-понятно. Почему Габдуллу Тукая называют главным татарским поэтом?

«Инде» продолжает рубрику «Ясно-понятно», в которой ищет ответы на вопросы о жизни в городе, культуре и истории Татарстана. В новом выпуске профессор Академии наук Татарстана Нурмухамет Хисамов, тукаевед Тагир Гилазов, литературный критик Рифа Харрасова и американский журналист Эшер Кон рассказывают, почему Габдуллу Тукая считают татарским народным гением и как ему удалось занять свое место в мировом литературном пространстве.

Габдулла Тукай — человек широкого таланта. Он стал основоположником многих направлений в татарской литературе и, в первую очередь, татарской поэзии. Тукай был поэтом-реалистом, но синтезировал приемы романтизма и черты экзистенциализма, использовал национальные, суфийские и религиозные традиции. Все самое интересное для своего творчества он извлекал из народного искусства, фольклора. Тукай писал стихи, понятные и ребенку, и простому, и интеллигентному, грамотному человеку.

Тукай перевел на татарский язык произведения Байрона, Гейне, Шиллера, стал родоначальником критики как отрасли татарской литературы и выпустил первый учебник по чтению для татарских школ — «Яна кыйраэт» («Новое чтение»). В 1911 году, во времена, когда в медресе и мектебех не было уроков татарской литературы, Тукай пишет книгу «Мектебте милли эдэбият дэреслэре» («Уроки национальной литературы в школе»).

Габдулла Тукай стал родоначальником татарских литературных сказок. Он написал «Шурале», «Су анасы» («Водяная»), «Кэжэ белен сарык» («Коза и баран»). Поэт также повлиял на становление татарского театра в начале ХХ века и татарских литературных вечеров. Произведения Габдуллы Тукая переведены более чем на 100 языков. Через его произведения о татарском народе узнает весь мир.

Детство Тукая немного похоже на сюжеты Диккенса: умер отец, вскоре умерла и мать, он жил с нищим дедом, потом попал в семью извозчика, вернулся обратно к деду, а оттуда к крестьянину в деревню Кырлай, который в итоге отдал его учиться в медресе. Затем зажиточный член семьи из Уральска поспособствовал переводу Тукая в русскую школу — Габдулле на тот момент было 10 лет. Без сомнения, это крайне печальное начало жизни, но Тукай писал настолько яркие и жизнелюбивые стихи, что можно только подивиться тому, откуда взялась эта энергия. Было бы правильно сказать, что пришла она от учителей Тукая — джадидитов, которые с юности привили ему чувство гордости за свою нацию и желание заботиться о близких. Движение джадидитов было антиимпериалистическим и антиклерикальным, его целью было утвердить самостоятельность сообществ Центральной Азии, они выступали за религиозные и политические реформы, основанные на принципах равенства и модернизма, не так сильно отличаясь от того, что представляли собой протестанты или деятели конституционной революции в Иране. Юный Тукай был более настойчив и сообразителен, чем его одноклассники, и больше других воспринял то, что несли посещающие его тюркские учителя поэзии, вдохновившие на создание нового языка.

Мы, американцы, можем только позавидовать Тукаю: его современник Т.С. Эллиот был ограничен средствами своего языка, а Тукай смог — в возрасте 20 лет — создать новый. В это время Тукай переехал в столицу поволжских татар — Казань, и тогда, и сейчас заметный культурный центр, куда интеллектуалы, покидавшие по разным соображениям Москву, Тифлис, Крым или Бухару, приносили широким потоком свои идеи и книги. Безусловно, и сами татары были сильными агентами интеллектуальной и творческой деятельности. Тукай поселился в гостинице, полной яркой молодежи со всего региона, читал и писал днем и спорил до хрипоты по ночам. Журналы, фельетоны, записки и все остальное, что породил круг Тукая, были полны самых разных точек зрения, единственными правилами, выдвигаемыми перед текстом, были: а) это должно быть написано на татарском; б) и написано хорошо. [...] «Новый татарский» Тукая был очищен от заимствованных арабских и персидских слов, которых не понимали и которыми не пользовались большинство татар. Он не только придал языку образовательное и религиозное измерение, но и нашел ему применение для развлечения, для того, чтобы писать веселые и вместе с тем глубокомысленные стихи, которые дали татарам возможность объединиться и включиться в социальную и культурную жизнь своего народа с новыми силами.

Тукаю не суждено было прожить долго (поэт умер в возрасте 26 лет. — Прим. «Инде»). Тем не менее именно с него началась новая эпоха татарской культуры, произошел скачок в национальной поэзии не только в идейном аспекте, но и на художественном уровне. В его понятном для широких масс творчестве раскрывается духовная жизнь народа, выражаются его многовековые чаяния и надежды. Поэтический слог Тукая изящен и прост. Для каждого возраста у Тукая есть стихи, понятные любому человеку. Его творчество можно назвать энциклопедией общественной жизни начала ХХ века — настолько оно богато и масштабно, что по нему можно воссоздать общую историю народа того времени.

Тукай сросся с историей татар и с их менталитетом. Тукай писал: «Разве мало я перенес страданий? / Я сирота. / Погладив по головке, вырастила меня только моя нация». Первый президент Татарстана меня спрашивал: каким образом Тукай стал мировым поэтом? Я ему ответил: обратите внимание на его литературных собеседников. Это Шекспир, Байрон, Гете, Шиллер, Гейне, Пушкин, Лермонтов, Толстой. Тукай не ниже их: поэтичность, музыкальность стихов автора определяют уровень, высоту мышления и его место в мировой литературе. У перечисленных зарубежных поэтов и в ритме, и в музыке стихов иногда встречаются отклонения. А ритм и музыкальность стихов Тукая абсолютные. Грандиозность фигуры Тукая — также результат восточно-западного синтеза, который происходил в татарской поэзии в начале ХХ века. Восток, разумеется, считается основой поэзии Тукая. Но Тукай уловил, понял и проникся духом западной поэзии, освоил ее особенности и достоинства, что помогло ему занять свое место в мировом литературном пространстве.

Иллюстрация: Данила Макаров