Инсайдер. Анонимный врач-травматолог — об очередях, дачном обострении и дарёной курице гриль

Герои рубрики «Инсайдер» регулярно рассказывают «Инде» о жизни и работе. Имена и детали изменены.

«Лечить болезни опорно-двигательного аппарата — это ставить человека на ноги в прямом смысле слова, — рассуждает 27-летний врач-травматолог, который сразу после интернатуры устроился в государственный травмпункт. — Люди приходят к тебе с острой болью, ты оказываешь им помощь и видишь результат здесь и сейчас». Журналист «Инде» Лена Чеснокова поговорила с молодым врачом о пациентах, которые пишут жалобы, и дополнительных услугах, на которых можно заработать.

Молодые врачи: опыт, компетентность, выбор места работы

Я работаю дежурантом в обычном государственном травмпункте уже полтора года. Травмпункт — отличная школа профессии для молодого травматолога-ортопеда, я рад, что сюда попал. Возможно, мне бы хотелось устроиться в травматологическое отделение какой-нибудь больницы, но с моим опытом для этого нужны либо связи, либо счастливый случай, либо суперпробивной характер. При этом работа в травмпункте ничем не легче больничной: нагрузка у нас однозначно выше. Зато в больницах есть шанс попрактиковаться на более сложных случаях — например, людей с открытыми переломами крупных костей (после ДТП) везут в отделение, а не в травмпункт, а ещё в травмпункте не оперируют. Честно говоря, я пока не чувствую, что за эти полтора года научился всему, чему мог.

В принципе, молодой врач может устроиться в частную клинику. Чем круче клиника, тем более опытных и известных специалистов она нанимает, но при должном старании и, опять же, связях можно добиться всего. Уровень молодых специалистов разный: среди выпускников нашего медицинского, как и везде, есть невероятно умные ребята, а есть те, кто шесть лет ничего не делал и всё равно пошёл работать по специальности. Но не думаю, что это повод бояться молодого врача: если человек решил остаться в медицине и не прогуливал ординатуру и интернатуру, он точно не полный ноль — по крайней мере в своей области. Может быть, ему не хватает общих знаний, но практика показывает: через несколько лет работы узким специалистом постепенно забывается то, что не относится к твоей области. Конечно, всем хочется попасть к нормальному врачу, но тут угадать невозможно. Например, люди, у которых есть деньги, часто просят, чтобы операцию им проводил заведующий отделением. Но заведующий — не всегда лучший практикующий хирург в больнице, и если бы они не подсуетились, то попали бы к более умелому специалисту.

За годы учёбы в медицинском многие отсеиваются: думаю, сейчас по специальности работают максимум 40 процентов моего потока. Большинство пасуют на этапе интернатуры, когда впервые видят профессию «вживую». Кто-то уходит после первых лет практики, когда понимает, какой это труд и ответственность и сколько за это платят. В травмпункте всё зависит от количества смен, но стандартная ставка врача-травматолога у нас — 20–23 тысячи рублей.

Очереди и медицинская сортировка

В дневное время мой травмпункт должен обслуживать один район города, ночью, в праздники и выходные — два. Но по факту мы принимаем пациентов со всей Казани. Люди не знают, к какому учреждению относятся по месту жительства, гуглят «травмпункт» и едут в первый попавшийся. Некоторые утверждают, что их к нам отправили диспетчеры «скорой помощи», кто-то говорит, что просто получил травму неподалёку. Никто не знает про детские травмпункты — их меньше и они работают только днём, но лучше отвезти ребёнка туда, чем мучить его во взрослой очереди.

Даже если бы мы принимали только по месту жительства, нам приходилось бы тяжко. Травмпункт рассчитан на первичный приём 60 человек в сутки, но меньше 70–80 у нас почти не бывает. Мой личный рекорд — 97 человек в сутки, рекорд травмпункта — 125 первичных больных за сутки на одного врача. 90 человек означают, что я не встаю со стула плюс-минус никогда. Чем больше очередь, тем меньше времени я уделяю пациенту и тем больше нервничаю: когда люди в коридоре сидят друг у друга на голове и ругают врача, это напрягает. Мы не имеем права не принять человека — первую помощь оказываем всем. К сожалению, даже если у пациента десять дней назад был лёгкий ушиб и сейчас он приехал «для профилактики», наши меры всё равно считаются первой помощью. Но долечиваться мы в любом случае отправим в травмпункт по месту жительства.

В идеале на повторный приём уходит 10–15 минут. На первичном нормы нет: врач выходит в коридор, оценивает очередь и понимает, сколько он может работать с каждым больным. Чтобы осмотреть травму и наложить гипс, 15 минут хватает за глаза. Если больному необходима репозиция, то есть совмещение фрагментов сломанной кости, или хирургическая обработка раны, время увеличивается. Многое зависит от загруженности и расторопности рентгенолога — днём на снимок направляют и первичных, и повторных пациентов, поэтому пребывание в травмпункте может растянуться на часы.

Когда мне надоедает, что люди ругаются в коридоре, я выхожу и ставлю тех, кто хочет пройти без очереди, на место: «Ты пришёл сюда за помощью, веди себя соответствующе!». Понятно, что всем больно, но тем, у кого раны, вывихи и сложные переломы, терпеть сложнее. Существует понятие «медицинская сортировка»: если я вижу, что кому-то требуется неотложная помощь, принимаю сразу. Да, некоторые всё равно ждут приёма по три часа. Да, так не должно быть. Но могу сказать, что в очереди у меня ещё никто не умирал.

График работы и смысл кварцевания

В будни смена дежуранта начинается в 16:00 и заканчивается в 8:00 следующего дня. Иногда я замещаю дневного доктора — с 8:00 и до 16:00. По выходным и праздничным дням работаю сутками. Во время суточных дежурств ты единственный врач, царь и бог травмпункта. Правда, к концу смены многое приходится делать на рефлексе. Глаз замыливается, снимки смотреть сложнее, энтузиазм на нуле. Но крепкой корреляции между суточным дежурством и врачебными ошибками я всё же не заметил.

Официально у нас нет перерыва, зато есть кварцевание. Кварцевание — отличная штука. Конечно, люди в очереди недовольны: «опять чай пошли пить!». Им сложно понять, что четыре часа ты сидел не вставая и необходимо хотя бы в туалет сходить. Кварцуем не дольше 20 минут, два-три раза в сутки. Часто это нужно не только для чаепития: после маргинальных пациентов, людей, больных туберкулёзом или другими хроническими инфекциями, кварц — суровая дезинфекционная необходимость. Кварцевать помещение можно даже вместе с людьми, но мы, как правило, так не делаем. Растения с подоконников точно не выносим.

Плохие пациенты

Ночные пациенты — отдельная песня. Человек, который неделю ходил с ушибом пальца и вдруг решил в три часа ночи показаться врачу, раздражает. Или однажды под утро ко мне прибежал человек с клещом в спине. Это свидетельствует о медицинской безграмотности пациента, который считает, что если не вытащить клеща немедленно, то он уйдёт под кожу. Многие рассуждают так: приду утром — застряну в очереди. Но я уже говорил, что доктор ночью — это совсем не тот же доктор, что днём. Травмпункт — круглосуточное заведение, но надо понимать, что ночью он рассчитан только на экстренные случаи.

Есть три категории пациентов, которые меня особенно бесят. Первая — ипохондрики, которые бегут к врачу после легчайшего ушиба и паникуют из-за синяка. Но их ещё можно понять — лучше прийти раньше, чем позже. Вторая категория — люди, которые не обращаются к врачу неделями. Однажды на приём пришёл пациент, который месяц назад повредил ногу. Сделали снимок — вывих стопы. При вывихе кость выходит из сустава, это очень серьёзное повреждение, в отличие от растяжения, с которым его часто путают. Человек месяц ходил на раскуроченном суставе, терпел адскую боль, довёл до необратимых изменений, которые можно исправить только серьёзной операцией, и когда я спросил, почему он не пришёл сразу, ответил: «Думал, само пройдёт». Апогеем был его вопрос в конце приёма: «Доктор, а само точно не пройдёт? Может, я дома полежу, и нормально будет?».

Третья категория — пациенты, которые пришли не по профилю. Это особый контингент людей, которые не знают о существовании поликлиник. Ты спрашиваешь: «У вас была травма?». Пациент говорит: «Нет». «Почему вы пришли в травмпункт?» — «А куда надо было?» К нам идут с неврологией: когда болит спина или мучает плечелопаточный периартрит. Поскольку это заболевания опорно-двигательного аппарата, травматологи в них разбираются и могут назначить лечение, но наблюдать этих пациентов должен всё же другой врач. Многие удивляются, что сломанный нос — это к лору, вывихнутые челюсти — к челюстно-лицевому хирургу, а разбитая голова — к нейрохирургу. Мы этим не занимаемся.

Хорошие пациенты

Есть и пациенты, которые радуют. Ничего сверхъестественного: это вежливые приветливые люди, приходят вовремя, общаются без гонора и относятся к врачу как к равному, а не как к обслуживающему персоналу. Люди стали забывать, что медицина — это не сфера услуг и в больнице не угождают, а оказывают помощь.

К подаркам я отношусь спокойно: я просто делаю свою работу, и никто не обязан вознаграждать меня за это. Бывает, обрадуешь человека тем, что у него ушиб, а не перелом, и он тортик к чаю занесёт. Самые благодарные пациенты — гости из Средней Азии. Видимо, из-за отсутствия прописки у них проблемы с бесплатной медициной, но если что-то случается по нашей части, мы всегда помогаем. Однажды наложили гипс продавцу с рынка, и через несколько часов он принёс три большие вкусные дыни. А после того как я зашил рану работнику шаурмичной, нам подарили курицу гриль. Более серьёзные подарки дарят врачам при выписке с больничного, но вообще в травмпункте не принято намекать пациентам на вознаграждение. Хотя, если сами предлагают, мы не отказываемся.

Гипс: пластик VS классика

Думаю, уже не осталось больниц, где врачи по старинке делают гипс, хотя ещё несколько лет назад во время практики я сам засыпал марлевые бинты сухим порошком. Сейчас все травмпункты работают со специальными гипсовыми бинтами заводского производства: раскатываешь, придаёшь нужную форму, замачиваешь, накладываешь. Сохнут быстро.

Пластиковые гипсы не входят в обязательное медицинское страхование, это платная услуга. Палец обойдётся рублей в 400, а загипсовать всю ногу стоит 3000–4000 рублей. В некоторых травмпунктах доктора сами закупают гипсы и забирают деньги пациентов себе. У нас эта услуга официальная, всё проходит через кассу, а врач получает процент с каждого наложенного «пластика». Несмотря на возможность выгоды, врачи часто отказываются от пластикового гипса в пользу обычного. Причина — отёк, который возникает после травмы. В отличие от обычного гипса, у пластикового невозможно отогнуть края, он впивается в повреждённую конечность, ухудшает состояние. Если вам очень хочется лёгкий гипс, с которым можно мыться, договоритесь о повторном приёме: когда отёк спадёт, можно будет перегипсоваться.

Жалобы и благодарность

В первый же месяц работы мне написали благодарность. Я было возгордился, но очень быстро понял, что это была случайность. Обычно те, кто благодарен, молчат, а вот жалоб мы получаем тонны. Люди комментируют работу врачей на сайте больницы и разных форумах. Был день, когда мне сначала написали благодарность за вправленную руку, а потом обвинили в некомпетентности. Наш шеф всё регулярно просматривает. Надо отдать ему должное: он всегда разбирается, как было на самом деле. Но по шапке мы тоже получаем.

Как правило, пишут ахинею: «моя жена сломала кость, ей наложили гипс только с одной стороны руки, а потом у неё что-то неправильно срослось, и ей сломали руку заново». Во-первых, лонгета всегда накладывается только с одной стороны. Во-вторых, любой, кто хоть немного разбирается в травматологии, понимает, что ломать второй раз — полная ересь. Иногда мы делаем репозицию, то есть совмещение отломков раздробленной кости, но это бывает на первом этапе лечения. Если кость срослась, второй раз в том же самом месте её уже не сломать. В редких случаях действительно неправильного срастания пациента направляют на остеотомию. Но надо понимать, что это серьёзная операция с фиксацией металлоконструкциями, и на неё идут не все.

Сезонность

Как ни странно, мой нелюбимый сезон — не зима, а лето. Люди ездят на дачу, и там с ними происходят совершенно невероятные вещи, начиная с клещей, с которыми все почему-то идут в травмпункт, заканчивая падениями с крыш и ранами от болгарки. Любые длительные праздники и выходные — это что-то с чем-то. В одно из дежурств после Нового года были сплошные порезы: зеркало, стеклянная дверь, стакан. В другое я принял 90 человек, и когда пациент открывал дверь, мы с медбратом делали ставки: каток, горки или лыжи?

Сейчас у травматологов спокойное межсезонье: люди перестали поскальзываться, но ещё не поехали на дачи. Зато весной возрастает число попыток суицида, и к нам чаще обычного приходят зашивать руки.

Иллюстрации: Софья Караваева

Читайте также: