Руководители объединения художников Supernova: «В истории России все слишком часто обнулялось»

Подмигивающий Роналду во дворе отеля Ramada, Маленький принц на торце дома в Нижнекамске, пиксель-панды на заборе детского сада в Иннополисе — за этим заметным стрит-артом стоит творческое объединение Supernova. «Инде» поговорил с идейными вдохновителями и ядром конгломерата художников Дмитрием Кудиновым и Лидией Авериной о кураторстве, общении с западными коллегами и визуальном будущем Казани.

Фестиваль Like It. Art и арт-менеджмент для граффити-райтеров

Что такое Supernova? С чего начиналось объединение?

Дмитрий Кудинов: Идея появилась у меня в 2015 году. По сути это конгломерат творческих людей. Я начал делать граффити и надписи еще когда учился в школе в Нижнекамске, а после службы в армии, в 2009 году, переехал в Казань, устроился в [агентство брендинга и коммуникаций] IM Company бренд-менеджером. В 2012-м мы, например, организовали мюрал-фестиваль Like It. Art*. Через некоторое время я ушел на фриланс — в то время так же стали поступать многие мои знакомые. В какой-то момент работы в компании я понял, что все творческие люди с амбициями, у которых есть постоянное место работы, упираются в потолок. Безусловно, агентства дают огромный опыт работы над крупными проектами, и когда ты оттуда уходишь, у тебя ощущение, что ты что-то теряешь. Но в итоге появляется гораздо больше возможностей.

*Фестиваль Like It. Art прошел в Казани в 2012 году. В нем участвовали 27 райтеров с мировыми именами из России, Украины, Испании, Италии, Германии, Сербии, Болгарии, Польши, Бельгии. Работы художников появились на фасадах жилых домов, технических сооружений, опорных стенах и стали заметной частью визуального ландшафта города.

Кто, кроме вас, вошел в объединение?

Дмитрий: В какой-то момент вокруг меня стала складываться определенная компания — бывший PR-менеджер «Собаки» Марк Грибоедов, многократный победитель «Snickers-урбании» и один из лучших фристайлеров страны Сергей Гром, Арнольд Дворам (позже они с Громом объединились и создали фристайл-мастерскую 4UEvent), Регина Фасхеева (владелица SMM-агентства Fragency. — Прим. «Инде»), веб-разработчик Артур Валеев, Михаил Кузнецов из Tolstoywear, бывший графический дизайнер Evolution Эдуард Барамян (он ушел из компании, получил грант и стал заниматься гравировкой). В 2015-м мы придумали проект «Supernova Дискурс» — на базе Музея советских автоматов встречались с такими же, как мы, фрилансерами, приглашали представителей бизнеса и обсуждали, чем можем быть полезны друг другу.

Лидия Аверина: Я присоединилась к команде весной 2016 года. После окончания школы в Уфе я перебралась в Оренбург, где училась на инженера. Но уже на четвертом курсе переехала в Москву, была руководителем дирекции интернет-проектов в страховой группе «УралСиб». Впервые приехала в Казань в 2016-м и сразу стала работать вместе с Димой, а сейчас веду большинство проектов команды. Если в 2015 году Supernova говорила о гипотетических проектах, то в 2016-м мы реализовали некоторые из них на практике. Например, Московскому зоопарку, которому мы помогали с оформлением экстерьера, нужен был мерч (брендированная сувенирная продукция. — Прим. «Инде»). Мы придумали бренд Alter Eco, нарисовали, что там будет изображено, а Tolstoywear отшил толстовки с символикой. Разлетелись они очень быстро, и сейчас мы готовим вторую партию, но привлекли уже другого художника.

То, чем мы занимаемся в Supernova, можно назвать кураторством творческих проектов. Общаясь с художником, мы понимаем, какой проект подходит под его стилистику или что с ним можно сделать, подбираем локацию, формат. У каждого художника есть свои сильные и слабые стороны, и мы пробуем дать человеку шанс реализоваться. Потому что большую часть времени почти все вынуждены делать какие-то не сильно знаковые вещи — рисовать банальные штуки типа пейзажей. Всем нужно зарабатывать деньги.

Мы берем на себя всю административную сторону — в идеале художник не должен заниматься бумажной работой, потому что это убьет его творчество. Недавно один знакомый сказал мне: «Надо взять деньги за эскиз, но я не знаю, как это провести юридически». Многие работники творческих профессий не знают, как заключить договор, выставить счет, что такое акт выполненных работ. Для нас это элементарно — мы работаем с этим каждый день.

Дмитрий: В общем, мы действуем как арт-менеджеры — находим проект, договариваемся с заказчиком, даем задание художнику и курируем всю работу. Я прекрасно понимаю, что есть художники, которые рисуют лучше меня, зато я могу заняться всей административной работой. У меня огромный опыт в менеджменте, в сфере защиты авторских прав. При этом мы в Supernova не создаем иерархии, а взаимодействуем горизонтально.

Интересно наблюдать, как на стыке двух разных профессий или занятий возникает что-то новое. Когда мы делали интерьеры и брендинг хоккейному клубу «Нефтехимик» в Нижнекамске, нам были нужны высотники, и мы познакомились с Дмитрием Чаловым (обычно он, например, красит эстакады). В прошлом году он стал соавтором подмигивающего Роналду — самостоятельно нарисовал часть, до которой мы не дотягивались с вышки. Высотники, с которыми мы работаем, вовлекаются в процесс, делятся полезной информацией, генерят идеи. А мы перенимаем у них опыт работы с красками, грунтовки металла.

Как еще вы влияете на городскую культуру?

Лидия: В прошлом году управление архитектуры Казани пригласило Supernova помочь с благоустройством дворовой территории на Баумана, 70 (за «Макдоналдсом»). Мы придумали, что там надо организовать творческий кластер — в Казани таких мест почти нет.

Дмитрий: Это история про то, как мы начали менять пространство. В России любят прятаться за заборами, шлагбаумами. Этот двор тоже был закрытой, никому не известной территорией, а у него интересная история — там, например, находится старое здание бывшего велосипедного завода. Мы начали открывать фасады, проезды. Арендаторам, которые там находились, это не понравилось, и они начали один за другим съезжать. Мы оказались в ситуации, когда, можно сказать, подставили собственника. Чтобы как-то решить проблему, мы предложили своим друзьям [производителям деревянного декора] из Edworks переехать в одно из освободившихся помещений. Теперь второй и третий этажи занимает Garage Factory, а еще там появилось гончарное производство. Думаю, что в ближайшее время мы вместе с собственниками сможем доукомплектовать этот кластер.

Нашествие панд и дождевики на парашютах

Как вы находите проекты?

Дмитрий: Если мы говорим о проектах, которые делали для города, обычно это происходит следующим образом. Есть общегородские задачи по благоустройству или подготовке к какому-нибудь большому мероприятию. Есть проблемная зона, которую нужно изменить. Если у администрации нет идей, появляемся мы. Причем это происходит не только в Казани: у нас довольно много проектов в Иннополисе, и там мы получаем колоссальный опыт взаимодействия с городской властью. Каждая незакрытая зона в городе — это потенциальный проект, за который мы стараемся зацепиться. Мы привлекаем студентов, состоявшихся художников, устраиваем мозговые штурмы. Надо понимать, что чем больше идей ты генерируешь, тем выше конверсия — сейчас из порядка 50 проектов, что мы предлагали, мы реализовали максимум 15, но и это очень неплохо.

Лидия: Мы стучимся в открытые и закрытые двери.

А каким был первый ваш опыт взаимодействия с чиновниками?

Дмитрий: Каждый раз, когда я приезжал в родной Нижнекамск, я пытался как-то его всколыхнуть. В один из приездов я встретился со старинной знакомой, она помогла познакомиться с главным архитектором города. Выяснилось, что мы вместе работали над благоустройством сквера в Старо-Татарской слободе в Казани. А когда есть точки соприкосновения, все становится проще — люди тебе больше доверяют. Через какое-то время они запускали проект «Моя скамейка» (в 2015 году в Нижнекамске стартовала акция «Моя скамейка» — организации и горожан призывали создать скамейки для отдыха необычного дизайна. За прошедшее время в городе появились 30 скамеек, в том числе от ТАИФ-НК, Нижнекамского хлебокомбината, Нижнекамскнефтехима. — Прим. «Инде») и позвали нас сделать пилотную скамейку от имени мэра. Нужно было, чтобы все посмотрели на этот экземпляр и вдохновились делать другие классные скамейки. До этого мы никогда не сталкивались с промышленным дизайном. В итоге мы создали объект за три недели — я сделал набросок скамейки от руки, одни знакомые нарисовали ее в визуальном редакторе Grasshopper 3D, другие изготовили. Она стоит до сих пор — островок современности в Нижнекамске. После этого с нами захотел познакомиться мэр города — я приехал на совещание его администрации, и там первый заместитель предложил нарисовать на торце дома панд. Я набросал эскиз и понял, что для этого дела нам подойдет иллюстратор Александр Пушай. Он украинец, но живет в Испании и занимается 3D-моделированием в игровой индустрии. Он работает в очень простой и милой стилистике, которая была идеальна для поставленной задачи. Кстати, не каждый иллюстратор может перенести свою работу на большой формат, но Александру это удается. И для него это был невероятный опыт — его работа появилась не в цифровом виде, а на стене дома.

Лидия: Кстати, у истории с пандами есть продолжение. В 2016-м Саша превратил их в эмоджи для iMessage, а эти эмоджи превратились в пиксель-арт в Иннополисе на заборе детского сада.

В прошлом году вы нарисовали «подмигивающего Роналду» на стене дома, на который выходили окна номера, где жил футболист. Как удалось сделать этот проект?

Дмитрий: История с Роналду — хороший пример того, что чиновники начинают задумываться над эстетическим преобразованием ничем не примечательных и зачастую депрессивных объектов в арт-объекты. В тот момент у нас были встречи с собственниками помещений, расположенных во дворе Баумана, 70, и с городской администрацией. Они поделились с нами идеей как-то отреагировать на приезд футболиста в город, мы ее обсудили и в тот же вечер начали рисовать во дворе «Рамады».

А с частными компаниями как сотрудничаете?

Лидия: Сейчас это уже сарафанное радио. Изначально совместная работа могла вырасти из случайного знакомства. Пару лет назад мы летели с Димой из Барселоны «Победой», но нам дали места на разных рядах. Я разговорилась с парнем, который сидел рядом со мной. Оказалось, что он один из топ-менеджеров «А3 Групп», у которой в портфеле представительства Nike, Adidas и других крупных брендов в Москве. В итоге в прошлом году мы делали онлайн- и офлайн-активацию на день рождения московского магазина DRoP!, вокруг которого крутится вся столичная сникерс-культура.

Дмитрий: Потом они попросили нас придумать, как их представить на фестивале Faces & Laces. Нам дали зону размером семь на семь метров, и надо было что-то на ней организовать, чтобы туда приходили люди. Мы нашли геокупол, установили его, расставили армейские зеленые ящики из-под боеприпасов.

Лидия: С предыдущих мероприятий оставалась сувенирная продукция — дождевики. Просто так их раздавать было бы скучно. И мы придумали следующее: в фирменном стиле DRoP! используется авиатема, их место на фестивале было близко расположено к Крымскому мосту и у нас был на него выход. Мы привезли пневмопушку, набили ее дождевиками и планировали расстреливать ими площадку, но администрация парка не пропустила эту идею. В итоге каждый час в разное время мы включали авиационную сирену — это был знак, что скоро с моста спустятся дождевики. Прикрепляли к ним маленькие парашюты и отправляли вниз.

Дмитрий: За два дня мы раскидали 400 дождевиков.

Европейский граффити-тур

Знаю, что в начале этого года вы ездили в Европу по работе. Расскажите подробнее.

Дмитрий: Зима в России для граффити-райтеров — несезон, поэтому каждый год мы с Лидой стараемся куда-нибудь уехать, чтобы посмотреть на другие города, проникнуться их эстетикой. В начале этого нам нужно было в Испанию — забрать машину, которую мы оставили там на зимовку после первого большого путешествия по Европе. Заодно мы решили проехаться по европейским городам с развитой граффити-историей, пообщаться с художниками, записать видеоинтервью, смонтировать все это и показать на общественной дискуссии в Казани — с жителями города и администрацией. Мы часто делимся опытом на закрытых встречах и показываем, как может выглядеть город, если в него впустить чуть больше художников, но аудитория, которая это видит, мала. При этом обсуждать такие вещи важно: когда я вижу некачественную работу на фасаде дома, то понимаю, что дело не только в конкретном исполнителе или заказчике, а в общем культурном и визуальном воспитании.

Лидия: Но началось все в Барселоне — мы прилетели и первым делом зашли в магазин, где продают краски для граффити.

Дмитрий: Любой райтер хочет оставить свой след в городе, где побывал. Я поинтересовался у продавцов, где можно порисовать, они нам подсказали, что по соседству находится офис некоммерческой организации Rebobin Art, которая ищет неприметные стены в городе и договаривается с их владельцами о росписи.

Лидия: Речь идет об опорных стенах, глухих заборах, спортплощадках — любой неприметной поверхности, которую в России любят тэгать — делать быстрые и довольно бессмысленные надписи вместо красивых рисунков, которые могли бы появиться, если бы на это было разрешение от собственника поверхности (города или коммерческой структуры).

Дмитрий: А они превращают это в виртуальную галерею, которая называется Wallspot — она постоянно обновляется по инициативе художников. На одно место каждый день могут приходить разные художники и перекрывать работы друг друга. Это дает мощный стимул для развития — если ты рисуешь на чужой работе, твоя должна быть лучше предыдущей. Чтобы не потерять ни одну работу, организация стимулирует фотографировать свежие граффити и выкладывать на их сайте.

В итоге я выбрал локацию в прибрежной зоне города — это была школа плавания на лодках. Забронировал на сайте время. На следующий день пришел туда с разрешением на работу с восьми утра до восьми вечера. И целый день рисовал с видом на море. Вечером сфотографировал и выложил на сайт. Честно говоря, не знаю, что сейчас происходит с этим местом — наверное, его уже давно перекрыли.

С кем из художников вы встречались в Барселоне?

Дмитрий: С Александром Пушаем. Как и многие иллюстраторы, он предпочитает сохранять анонимность — вы не найдете в сети его фото (везде на аватарах стоит рисованный персонаж), на записанных интервью есть только его голос, но не изображение. В итоге мы тоже записали разговор только на диктофон. Нам было интересно узнать, как его проекты из маленького цифрового формата превращаются в офлайн и что он при этом чувствует.

Лидия: После этого мы поехали в Берлин, чтобы встретиться с Марио Манки (Mario Mankey — испанский стрит-артист, автор работ Ego Erectus, Go Go Go! Bib Big Dig! и других. — Прим. «Инде»), расспросить его, зачем он переехал из солнечной Валенсии в Берлин, что это дало его творчеству. Там мы, например, узнали, что в Германии не надо согласовывать ни одну работу на фасаде. И все, что делается в общественном пространстве, является общественным достоянием, на которое не существует авторских прав. По российскому закону, чтобы на фасаде жилого дома появился какой-то рисунок, нужно согласие 51 процента собственников жилья. Он рассказал нам историю известной работы Дмитрия Врубеля «Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви», или «Братский поцелуй», нарисованной на фрагменте Берлинской стены и впоследствии очень часто тиражируемой. Дмитрий пытался заявить об авторских правах на нее, но ему сказали, что она выполнена в общественном пространстве и он не может на этом зарабатывать. Так что вся выручка с продажи магнитов, кружек, постеров с изображением этого граффити идет мимо него.

Дмитрий: Из Берлина мы выехали в Польшу. Лодзь — для многих неприметный город, но это настоящая Мекка для граффитистов. Там много больших фасадов, глухих стен — это идеальная локация для граффити-фестивалей, и там проходит один из крупнейших в мире Urban Art Festival. Там мы встретились с Терезой, одной из организаторов этого фестиваля, — расспросили ее о том, как они начинали этот проект, привлекали художников.

В Казани мы продолжили работу над роликом — пообщались с одним из волонтеров фестиваля Like It. Art Полиной Фоменко. Проект изменил ее жизнь — она стала работать на стрит-арт-проектах по всему миру.

Сейчас вы монтируете фильм?

Дмитрий: Мы расшифровали часть интервью, чтобы сделать титры. Ролик будем монтировать осенью, когда в России закончится сезон работы на улице.

Это будет образовательно-познавательное видео. Мы сделаем тизер и покажем его на дискуссии, куда пригласим администрацию города, СМИ, художников, горожан. Фестиваль Like It. Art стал ярким пятном в городской истории, но потом опять пошел спад. На этой дискуссии мы хотим обратить внимание на то, что своего лица у города нет. В истории России все слишком часто обнулялось — сначала стало ненужным то, что существовало до 1917 года, потом отказались от всего советского. Не осталось преемственности, и снова надо придумывать заново свою идентичность, в том числе и визуальную. Я бы с удовольствием делал мозаичные работы, но после голодных 1990-х не осталось ни одного мастера-мозаичника — в то время они стали никому не нужны и переквалифицировались, не передав опыт. Когда я приехал работать в Москву в середине 2010-х и рассказывал, что я из Татарстана, окружающие говорили: «О, Татарстан супергуд!» (строчка из припева песни SuperAlisa. — Прим. «Инде»). На какое-то время эта строчка была первой ассоциацией с республикой, но это уже забывается. Нам давно пора определиться с культурным кодом и отображать его в новых проектах.

Supernova планирует организовать дискуссию в августе — начале сентября. Получить информацию можно будет в инстаграм-аккаунте @supernovanet.

Фото: собственность Supernova