«Казанцам не хватает бенинской расслабленности». Иностранные студенты — о жизни и учебе в Казани: часть I

Чем больше иностранных студентов, тем выше вуз поднимается в престижных международных рейтингах. Руководство Казанского федерального тратит уйму сил и денег, чтобы привлечь учащихся из-за рубежа, и это работает: число поступающих в вуз иностранцев стабильно растет. По просьбе «Инде» студент КФУ Салават Юсупов расспросил учащихся из Болгарии, Бенина, Хорватии, Китая и Индонезии о любви к советской еде и русской литературе, курении и причинах, по которым они выбрали Татарстан.

Казань я тоже выбрал сам — знал, что тут много памятников и культуры. По-моему, это нормальный европейский мегаполис. Единственное — я знаю, что Казань очень гордится своими парками, но в Софии зелени объективно больше, и здесь мне ее немного не хватает. Зато у вас много мест для отдыха: мне нравятся Баумана, парк Горького, Деревня Универсиады. Обычно я отдыхаю с друзьями, поэтому нам вместе везде хорошо. Кстати, в Казани особенное студенчество: в европейских странах студенты сами по себе, а здесь нам устраивают концерты, организуют клубы по интересам — это здорово.

Я люблю поесть, а в Казани очень вкусно готовят — у нас в Болгарии с едой хуже. Наверное, в России еще работают советские стандарты, потому что у вас тут все очень аппетитно. Особенно татарская кухня — мне понравился чак-чак с татарским чаем. Но в городе для меня есть один большой минус: мне совсем не нравится район вокруг Деревни Универсиады, где я живу, — вроде бы его называют «Проспект». В Софии тоже есть такие места с социалистическими постройками. Они вечно раздражали меня там, а теперь заставляют впадать в депрессию здесь.

Русскому языку меня научила мама. Она русская и всегда говорила дома по-русски, а я все понимала, но отвечала по-хорватски. Еще у нас в городе есть общество русских женщин: я с ними пела, танцевала, они со мной разговаривали, но я очень долго не могла преодолеть языковой барьер. Образ России в моей голове сформировался под влиянием маминых рассказов — она говорила, что это очень культурная страна. Вы, русские, хоть и суровые немного, но любите заниматься музыкой, знаете наизусть стихи, читаете книги, ходите в театры. Я люблю русскую литературу — с 14 лет читаю Пушкина, Достоевского, Булгакова. Помню, когда я была маленькой, начала читать «Записки юного врача», а мама сказала: «Тебе еще рано!». Но я не бросила книгу и в итоге очень полюбила и произведение, и писателя. Еще мне нравится театр, и меня радует, что в Казани их много и они все в хорошем состоянии. И музеев тут огромное количество — правда, я пока ни в одном не была, не успела.

После того как подтвердился мой отъезд в Россию, меня спросили, в каком городе я хочу учиться. Я выбирала между Москвой, Санкт-Петербургом и Казанью. В Москве у меня двоюродный брат, и он сразу предупредил, что там очень дорого. Но Казань я выбрала не только из-за цен: я знала, что тут учится много иностранцев, а значит, перемешано много культур и народов. Я потому и выбрала социологию: хочу изучать мультикультурализм, этноконфессиональные отношения. А еще у вас тут европейская архитектура — очень похоже на Хорватию!

Казань — огромный город, в котором много людей и машин. У нас в Хорватии почти нет мегаполисов — в моем родном городе все друг друга знают. Мы общаемся, пока стоим у перехода и ждем зеленый свет, спрашиваем, как дела, назначаем встречи. Молодежь у нас собирается одной большой компанией, а тут все ходят маленькими группками. В общем, слишком много людей. А еще в России я впервые столкнулась с бюрократией: постоянно просят какие-то бумажки, вечно нужно что-то подписывать, и я не понимаю, куда идти, что делать и кого спрашивать. Например, когда мы проходили медицинский осмотр в университете, у каждого должна была быть стопка бумажек, а в Хорватии все давно делается в онлайне: врач набирает на компьютере твой номер и все о тебе узнает.

Когда я только приехала и первый раз пришла в университет, девушка в международном департаменте КФУ встала и начала кричать, что никого не примет, если мы не замолчим, — все иностранцы очень этому удивились. Я занервничала, и когда подошла моя очередь, выяснилось, что я забыла сложить все документы в файл в определенном порядке. Девушка посмотрела на меня и закричала: «Я не хочу с тобой работать! Посмотри на себя! Ты не так сложила документы!». В ответ я могла только хлопать глазами.

Тут много мусульман, и я не чувствую себя чужим. На Курбан-байрам ходил молиться в красивую мечеть Кул-Шариф: было много людей, я был будто бы частью братства. Мусульмане тут не радикальные, хорошие. Казань удобна еще и тем, что тут везде халяльная еда: не нужно бояться, читать мелкие буквы. Еще мне нравится, что это старый культурный город и очень тихий. Санкт-Петербург и Москва похожи на Китай — много людей, шумно. В Урумчи живут четыре миллиона, а в Казани — почти в четыре раза меньше. Есть и минусы: я немного курю, а тут с этим сложно. Мне, например, запретили курить в общежитии, хотя очень хочется. В Китае курят везде — контроля нет.

В России хорошие девушки. Они открытые, активные и искренние. Конечно, все красивые. Но, думаю, жена у меня все-таки будет уйгурка или татарка. Так удобнее создавать семью.

Несколько лет назад директор русского культурного центра спросил, кто хочет поехать в Россию учиться. Я вызвалась, но предупредила, что мне 48 лет, на что мне сказали: «Хелен, езжай. Возраст — не проблема». В Казань я попала на второй год жизни в России. Мне очень нравится местный университет, хотя в первые месяцы я не понимала, о чем говорят преподаватели. Я просила их отправлять мне конспекты, а во время пар они часто спрашивали: «Хелен, вам все понятно?», и если я говорила «нет», они объясняли снова. В общем, тут живут очень добрые люди.

В первое время меня удивило, что здесь все любят домашнюю еду. Индонезийская молодежь тратит много денег в торговых центрах и кафе, а вы не стесняетесь брать с собой ланч-боксы и вспоминаете о маминых блюдах. Я заметила, что студенты скорее привезут в общежитие овощи с родной грядки, чем купят их в магазине. Как-то раз я в течение трех дней жила в Балтасях с одной татарской семьей и попала на рамадан, когда они держали пост. Я думала, что мы будем есть только в положенное время, но они готовили для меня четыре раза в день. Конечно, я отказывалась — было стыдно кушать одной, но они говорили: «Хелен, все нормально, есть нужно четыре раза в день!». В те три дня я попробовала всю татарскую кухню и больше всего полюбила чак-чак.

Мое самое любимое место в Казани — улица Баумана. На ней есть все: церковь, музыканты, художники, красивые дома, много развлечений. Баумана — улица искусства. Каждое воскресенье я хожу в Богоявленский собор, где меня сразу приняли и стали приглашать на все праздники и фестивали. Когда меня видят батюшки, всегда здороваются и спрашивают, как я живу.

В этом году я приехала в Казань заранее — до начала учебного года. Хотела поселиться в общежитии, но нужно было разрешение международного департамента университета, который на лето уходит в отпуск. Пришлось три дня провести в хостеле, но, когда я выселилась, департамент по-прежнему не работал. Вернувшись в хостел, я обнаружила, что все занято, и сотрудники предложили постелить мне в холле. Мои знакомые из церкви узнали о ситуации и сказали: «Хелен, ты не должна тратить столько денег на хостел, мы найдем тебе жилье». На следующий день мой русский друг отвел меня в Зилантов Успенский женский монастырь, где нас встретила матушка Сергия. Она долго извинялась и объясняла, что монастырь — место не для обычных людей и у них живут только монахини. Потом спросила, сколько мне нужно денег, чтобы месяц прожить в хостеле, и дала мне эту сумму. Я возмущалась: «Я не могу это взять! Оставьте деньги бедным!», но матушка ответила, что церковь не бросает людей в беде. Помню, что даже расплакалась от радости и благодарности.

Казань стала для меня родным городом, мои друзья в церкви всегда делятся овощами со своих грядок. Пускай вы мало улыбаетесь — все равно вы очень добрые.

Больше всего в Казани я люблю Кремль — классное место. Там есть где посидеть, поговорить с друзьями, музеи, красивая архитектура. По сравнению с Котону Казань, конечно, более развитая, культурная. Чего мне здесь не хватает, так это океана и хорошего пляжа с песком. И еще я думаю, что казанцам недостает бенинского менталитета — расслабленности. Когда мы в Котону ходим по улицам, здороваемся даже с незнакомцами, а в Казани даже знакомые могут не поздороваться друг с другом, если за ними наблюдает кто-то третий. Мне кажется, это неправильно. Зато я заметил, что девушки у вас намного общительнее парней. Молодые люди постоянно чем-то заняты, ходят хмурые, а русские девушки очень приветливые и улыбчивые, много смеются и разговаривают.

Поначалу мне не хватало общения с другими людьми, потому что я не знал ни слова по-русски. Я говорю на французском и английском, но русские почти не используют другие языки. Меня это так огорчало, что я даже захотел уехать домой, но потом увидел других африканских студентов, которые свободно говорят на русском и не хотят никуда уезжать. Я подумал, если они это сделали, я тоже смогу. Хорошо, что в первое время с русским языком и бытовыми вопросами мне помогала ассоциация африканских студентов в Казани. Еще в конце каждого месяца мы собираемся вместе с остальными бенинцами: обсуждаем проблемы нашей страны, критикуем правительство, жалуемся на маленькую стипендию.

Самое сложное в учебе для меня — русский язык. Обидно, что я часто знаю тему, но не могу ответить на вопрос, потому что не могу подобрать слова. Но преподаватели терпеливые, и у них есть время для каждого студента, потому что группы тут не больше 30 человек. В Бенине, например, на одно занятие могут прийти 500 студентов, и с такой толпой работать сложнее. Еще мне сложно с вашей погодой. Помню, когда я первый раз вышел из аэропорта, на улице был снег, и я сразу забежал обратно. Я подождал, пока закончится снег, и только вечером повторил попытку покинуть здание. Не могу сказать, что я уже привык к низким температурам, но надеюсь, что переживу следующую зиму.

После учебы я вернусь в Бенин, но не сразу. Вначале я бы хотел получить опыт политической деятельности — в России, в ООН, в посольствах, — а потом вернуться на родину и попробовать что-то изменить. Я хочу стать политиком, депутатом, а может, и президентом.

Фото: Анна Главатских