Burger
RuEn
Иди на свет: краткая история НИИ «Прометей» и пионера медиаарта Булата Галеева
опубликовано — 26.01.2017
logo

Иди на свет: краткая история НИИ «Прометей» и пионера медиаарта Булата Галеева

Путеводитель по вселенной казанского визионера и работам его исследовательского института

Советское неофициальное искусство скрывалось не только в квартирах, на дачах и по подвалам, но и, как ни странно, в государственных учреждениях, под самым носом у властей. Так существовали визионер и первопроходец отечественного видеоарта Булат Галеев и казанский НИИ «Прометей», о котором долгие годы вспоминали только редкие специалисты. За последний год татарские пионеры синестетического искусства оказались неожиданно востребованы: перформанс в Карлсруэ в Германии, а сегодня — открытие выставки в Москве, в поп-ап-галерее «НИИ х Alpbau», совместного проекта архитектурного бюро Alpbau Struktura и клуба с подходящим названием и еще более подходящей музыкальной политикой «Наука и искусство». «Инде» рассказывает, чем ценно наследие «Прометея», как казанские инженеры выпускали методички для дискотек, подсвечивали Кремль и делали светоорган для новых русских.

Студия КБ «Прометей», 1972 год

Стремление разных арт-институций поработать с архивом «Прометея», выставить инсталляцию из закромов НИИ или написать про них работу небеспочвенны: эксперименты Булата Махмудовича Галеева (1940−2009) и команды «Прометей» — это передовые явления 1960−1970-х годов в общемировом контексте. Его работы часто вспоминают в качестве ранних примеров медиаискусства, а для Советского Союза «Прометей» был пионером во всех направлениях своей работы: одним из первых начал делать светомузыкальные фильмы, видеоинсталляции и — в промышленных масштабах — сложные световые установки. В отличие от других советских экспериментаторов, например от автора первого в мире оптического синтезатора АНС Евгения Мурзина, для Галеева свет был едва ли не важнее музыки. С 1970-х Галеев был включен в международный контекст: несмотря на то что он почти не имел возможности выставлять свои работы на зарубежных выставках и показывать их на кинофестивалях, изобретатель переписывался с заметными западными художниками и композиторами — Николя Шеффером, Франком Малиной, Янисом Ксенакисом, Львом Терменом и Стеларком — такими же, как он, адептами симбиоза научной техники и психики художника.

Булат Галеев и светомузыкальная установка «Кристалл»

Абстракция

Ни у кого из команды «Прометея» не было художественного образования (Галеева, например, просто не приняли в художественную школу), так что в своих работах участники двигались исходя из внутренних представлений о прекрасном. По словам Галеева, в детстве он тяготел к абстрактным картинкам, не зная ничего ни о Кандинском, ни о других авангардистах.

Долгое время в Советском Союзе Кандинский был под запретом. Это не мешало прометеевцам понемногу собирать информацию о нем: искать репродукции в альбомах и журналах по библиотекам и заказывать зарубежные исследования.

Рустам Фаттахович Сайфуллин, ветеран «Прометея», до сих пор способен дословно воспроизвести рецензию Луначарского на работы Кандинского, многое объясняющую в логике самого «Прометея»: «Музыка колорита, симфония красок и линейные мелодии вполне мыслимы, в особенности в слиянии с музыкою звуков. Но динамика есть основа музыки. Чтобы сравняться с нею, тонкий художественный калейдоскоп лучших орфистов должен также стать динамичным».

Вдохновляясь абстракционистами начала века и пытаясь осмыслить их творчество, в «Прометее» создали серию видеофильмов в манере Дали, Миро и Кандинского.

Андеграунд

Отчасти из-за своего полуофициального статуса, «Прометей» не был вписан в историю советского и, шире, общемирового медиаискусства. Ведущий исследователь «Прометея», итальянский искусствовед, критик Антонио Джеуза считает, что сам Галеев не искал признания со стороны художественного сообщества.

— В Союзе была очень странная система коммуникации — города существовали как монолитные блоки, не связанные друг с другом, поэтому люди из разных городов друг друга почти не знали. За исключением, может быть, андеграундных связей между Москвой и Питером. К тому же сам Булат говорил, что ему неинтересно показывать свои работы в Москве, но если и показывать — то не в галереях, а на научных конференциях, вне системы современного искусства, — говорит Джеуза.

Зато с «Прометеем» регулярно работали казанские художники. Например, Константин Васильев (известный советский художник, в раннем творчестве экспериментировавший с абстракциями. Сейчас в Казани работает его музей. — Прим. «Инде») в пору своего увлечения абстрактным искусством постоянно принимал участие в работе специального конструкторского бюро (СКБ). Затем подключился Надир Альмеев (советский и российский художник-график. — Прим. «Инде») — с ним Галеев регулярно консультировался в вопросах дизайна установок и изобразительных средств. Он же участвовал в создании «Маленького триптиха», одной из главных работ Галеева.

«Световая архитектура»:

Установка «Малиновый звон» — стены кремлевской звонницы освещались пропорционально громкости звучания колокола: чем громче, тем ярче. Светофильтры, установленные на 24 прожекторах, окрашивали световые потоки в малиновый цвет.

Светодинамическое освещение цирка — цветовая динамическая картина, создаваемая множеством разноцветных прожекторов, непрерывно и плавно изменяется пропорционально скорости ветра в районе цирка, а насыщенность цвета меняется в зависимости от интенсивности дождя.

Светомузыкальный витраж «Поющий космос» (1982) — витраж изготовлен на базе установки «Северное сияние». Здесь для световой проекции применяются такие же самодельные блоки, как в подсветке витражей гостиницы «Татарстан», и светоэффектные проекторы типа «Калейдофон», созданные на базе стандартных диапроекторов ЛЭТИ-60М.

На экране размером пять на три метра под музыку вспыхивают всполохи «северного сияния», плывут «облака», появляются тени самолетов, спутников, расцветают гроздья салюта. Установлен в музее Казанского авиационного института.

Подсветка монумента Победы — четырехгранная колонка подсвечивалась двумя группами прожекторов разного цвета: свет буквально обнимал монумент по очереди с каждой грани, по замыслу инженеров оживляя тяжесть камня. Установка работала стационарно в ночное время с 9 мая 1996 года в течение одного года, пока прожекторы не украли.

Архив

Все, что осталось от «Прометея» сейчас, — это помещение, где работали инженеры, архив и Казанский центр светомузыки — группа людей, которые стараются сохранить и упорядочить наследие. Кипы научных статей и исследований (у одного только Галеева около 500 прижизненных публикаций), метры кинопленки и множество самых разных конструкций, приборов и инсталляций — мекка для современных художников и искусствоведов, внезапно открывших для себя «Прометей». Антонио Джеуза так и говорит:

— Когда я впервые попал в этот архив, я не мог грамотно оценить, что же передо мной. Но я понимал: это мое Эльдорадо. Сейчас я знаю, что только по этому архиву можно написать 20, нет, 30 диссертаций.

Работа по упорядочиванию архива ведется давно, но медленно — в Казанском центре светомузыки работают всего четыре человека и группа волонтеров. По возможности они стараются привлекать внимание к «Прометею», и часто это удается. В 2016-м в ЦСК «Смена» прошла первая за многие годы демонстрация восстановленной и модернизированной светозвуковой установки «Кристалл». Над «Синестетической симфонией» вместе с прометеевцами работали художники Питер Кирн и Дмитрий Vtol. Проект поддерживал Политехнический музей.

«Калейдофон», 1982 год. Проекционная светомузыкальная установка, выполненная на базе диапроектора. С помощью светоэффектных насадок и специальных слайдов установка размножала изображения, проецируя абстрактные цветовые композиции

Бюджет

Уникальное для российского искусства положение «Прометея» — внутри Казанского авиационного института — можно сравнить с моделями существования экспериментальных лабораторий при компаниях Bell и Siemens на Западе. Себя Галеев рассматривал как теоретика, утверждая, что занятия прометеевцев — это совмещение инженерного мастерства и искусства, эксперимент, определение которого должно выкристаллизоваться позднее. Для обоснования занятий абстрактными экспериментами в государственном учебном заведении «Прометей» «занимался хоздоговорной деятельностью». Первый крупный договор — подсветка Спасской башни Казанского Кремля «малиновым звоном», когда освещение башни менялось в зависимости от ритма звона колоколов; затем был заказ на динамическое освещение цирка, зависящее от состояния погоды. С 1968 года начались проекты по созданию комплекса аппаратуры «Человек-машина» — аппарата, отражающего работу всех систем конвейера, космического корабля или систем наблюдения и преобразующего ее в светодинамические картинки, то есть, грубо говоря, дисплея. Однако предназначался он не столько для руководителей предприятий, сколько для рабочих, сутками монотонно следящих за приборами, — динамично меняющиеся световые индикаторы, по замыслу конструкторов, должны были расслаблять и радовать глаз, но вместе с тем способствовать повышению концентрации. Такие системы были установлены на заводе КАМАЗ и нескольких военных объектах.

Бюро

То, что впоследствии стало «Прометеем», задумывалось как безымянное студенческое конструкторское бюро, созданное для практических занятий с учащимися на факультете радиоэлектроники Казанского авиационного университета. История зарождения «Прометея» — классически советская, практически общажная: жили вместе студенты КАИ и студенты худучилища, среди них Олег Шорников и Константин Васильев. Из совместного проживания выросла идея коллаборации: сделать световое сопровождение для «Поэмы огня» Скрябина (другое название — «Прометей»), впервые после 1918 года.

В 1962 году в недрах КАИ создается и затем исполняется экспериментальная постановка-перформанс: студенты сделали огромный полукруглый экран в 180 квадратных метров из папиросной бумаги так, чтобы зрители находились в пространстве действия. За бумагой разместили разноцветные лампы, подведенные к пульту «Прометей-1», и поставили запись Скрябина, которая синхронизировалась с миганием ламп.

— Концерт повторяли еще несколько раз, и с каждым разом идея разработки светомузыкальных инструментов приобретала все большую популярность. В этой связи безымянное СКБ разделилось: одна группа продолжила заниматься электронными устройствами и разными электронными музыкальными инструментами, а другая образовала СКБ «Прометей», которое специализировалось исключительно на проблемах синтеза света и звука, то есть на светомузыке, — вспоминает исследователь творчества «Прометея» Анастасия Максимова, руководитель проектов коллектива.

Будущий лидер «Прометея» Булат Махмудович Галеев о постановке ничего не знал и никакого отношения к КАИ на тот момент не имел. Он только что выпустился с физико-математического факультета пединститута, но уже вовсю занимался вопросами светомузыки и тоже болел Скрябиным. Узнав, что схожими вопросами занимается целая группа, он отправился в КАИ и сначала стал преподавателем и инженером СКБ «Прометей», а через два года — его руководителем. Именно Галеев — идейный вдохновитель и инициатор всех проектов, которые создавались в «Прометее» за почти полвека работы.

Власти

Помимо «хоздоговорной деятельности» «Прометей» занимался рядом других идеологически верных проектов. Например, с 1964 года регулярно проходили концерты на светомузыкальном инструменте «Кристалл». Это одна из самых знаменитых работ «Прометея» — октаэдр, начиненный лампами накаливания и меняющий окраску в зависимости от изменений музыки. А к 25-летию Победы «Прометею», который тогда был на отличном счету у обкома комсомола, было поручено создать светомузыкальный спектакль. Так в 1970 году у памятника Павшему воину в парке Горького прошел театрализованный спектакль без живых актеров «Звук и свет», где за счет стереофонического перемещения звука и динамической подсветки воссоздавались образы войны. Казалось бы, абстрактное искусство — запрещенная вещь. Но озвучено это все было вполне реалистично: взрывами гранат, лаем собак, чтением стихов Джалиля и песнями военных лет. Используя официальные каналы, прометеевцы как могли гнули линию нового искусства. Позднее Галеев называл этот образ жизни «полуподвальным андеграундом».

Отношения с государством не всегда были ровными. На мероприятия «Прометея» — концерты и лекции — регулярно приходили кураторы из КГБ. Специально для них Галеев делал долгое вступление, в котором рассказывал о важности технологического прогресса в искусстве и о том, как это рифмуется со стремлением советского человека в космос, одновременно идеологически оправдывая свою работу и манифестируя ее. По словам Анастасии Максимовой, делалось это не без иронии, но при этом никто не рассматривал «Прометей» как художников-антисоветчиков. Они всегда существовали ниже радара, засекающего неблагонадежные элементы. Были, правда, вопросы сверху к их абстрактным (так мы их сейчас называем) светомузыкальным фильмам — вплоть до угроз отчисления из консерватории сотрудников, работающих с КАИ.
Иногда Галеев позволял себе выходки в курехинском духе: так, по воспоминаниям Рафаэля Мустафина, в одной из передач на телевидении Булат Махмудович разгромил не известного аудитории художника-абстракциониста, смешав с грязью его работы. Позднее выяснилось, что художника Галеев придумал, а «кошмарные» картины нарисовал за него сам. На вопрос, зачем, отвечал: «Чтобы не трогать настоящих абстракционистов».

Установка «Электронный художник», 1976 год. Электронная приставка к цветному телевизору, с помощью которой оператор мог «рисовать» на экране трансформируемые световые образы

Видео

Важная и, к сожалению, далеко не полностью дошедшая до наших дней часть деятельности «Прометея» — эксперименты на стыке видео и музыки. Поскольку актеров в фильмах объединения не было, а программируемые спецэффекты еще не придумали, для каждой киноработы создавались эксклюзивные съемочные модели. Например искусственное пламя для фильма «Прометей» (опять же на музыку Скрябина) из цветных лампочек и трафаретов. Система была крайне сложная, для каждого элемента партитуры создавался отдельный визуальный эффект. Свет то совпадал с драматургией музыкальной темы, то вступал с ней в контрапункт. Снималось все на черно-белую пленку в условиях тотальной экономии и отсутствия ресурсов, а проявлялось сложнейшим способом влажной гидротипной печати.

От Скрябина «Прометей» перешел к электронной музыке. Так, инженеры сделали предельно абстрактный, по свидетельствам очевидцев, видеоряд к сочинениям Эдгара Вареза.

Еще одна работа «Прометея» — «Маленький триптих» (1975) на музыку Свиридова. Это единственный фильм, предназначенный для проката, — его крутили в кинотеатрах перед художественными фильмами, как сейчас рекламу. Чтобы у советского гражданина не возникло вопросов, перед каждым показом закадровый голос объяснял, что это не просто абстракция, а демонстрация возможностей современных технологий. На десятиминутную работу тогда ушел год.

Не игнорировал Галеев и современников: в 1981 году «Прометей» сделал фильм «Космическая соната» на музыку первопроходцев советской электроники Крейчи и Немтина, а в 1996 году исполнил пьесу Софии Губайдулиной «Аллилуйя» с партией света.

Дискотека

Ассоциация первого порядка к слову «светомузыка» — дискотека. В начале 1990-х прометеевцы написали несколько методических пособий для средних технических учебных заведений по созданию световых устройств, способных взаимодействовать со звуковой дорожкой. Участники объединения выступали перед казанской молодежью с мастер-классами, чтобы юноши не дрались на улице, а мастерили световые приборы для танцплощадок дома.

— Была даже методичка «Техника дискотеки», ее читаешь сейчас с усмешкой, — рассказывает Анастасия Максимова. — Там говорится, что не нужно концентрироваться только на цветных лампочках, нужно создавать интеллектуальный досуг. Например организовывать тематические дискотеки и проводить их в тематическом оформлении.

Инсталляции

— Хронологически «Прометей» стоит отнести к пионерам видеоарта в Советском Союзе, — рассказывает Антонио Джеуза. — Поразительно, но художественно осмыслять видеокамеры и их отношения с человеком в СССР почти одновременно стали Андрей Монастырский и Галеев: в 1985-м Монастырский записал «Разговор с лампой», а в 1981-м появилась «Космическая соната» «Прометея».

В 1990-м в Казанской консерватории проходит первая в Союзе выставка видеоинсталляций. Конечно, никто не называл происходящее экспонированием современного искусства, официальная формулировка — показ достижений «Прометея». К тому времени Галеев уже выезжал в Европу на фестивали видеоинсталляций и был ими раздосадован. Содержание, говорил он, никакое — все поверхностное, да и исполнение не лучшее. К своим работам в этом жанре он также относился иронически и называл их «концептуальное искусство, сооруженное из камней социалистического реализма».

— Заслуга «Прометея» здесь прежде всего в том, что они нашли правильный язык. Видеоарт тогда только начинался, никто не знал ни как с ним работать, ни как его понимать. Конечно, можно назвать эти работы наивными, однако это не совсем так. Да, они простые, но это правильная простота. Да, Западу, с его уровнем развития современного искусства, в тот момент требовались уже более серьезные вещи, но для Союза язык «Прометея» был идеальным, — подчеркивает Джеуза.

Инсталляции «Прометея»:

«Электронный мальчик на мокрых пеленках», 1990 год. В детской коляске лежит телевизор, из которого доносится детский плач. На экране — ребенок.

«Вперед, к победе капитализма!», 1991 год. Иллюстрация «Капитала» Маркса: четыре телевизора развернуты в центр, а на экранах собаки рвутся с цепей к миске с долларами.

«Собака лает, а караван идет», 1990 год. На большом экране под музыку «Болеро» Равеля медленно шагает верблюд, нарисованный методом компьютерной графики. Под экраном установлен телевизор, из которого лает собака.

«Затяжной воздушный поцелуй через стекло кинескопа», 1991 год. С экранов двух телевизоров друг к другу тянется влюбленная пара. Хронометраж снятого материала — три часа.

«Русские уходят из Европы», год экспонирования — 1995. На 10 телевизорах изображена движущаяся танковая колонна. Над телевизорами установлен экран с размноженной видеозаписью «Ельцин дирижирует немецким военным оркестром». В фонограмме использован марш «Прощание славянки». Демонстрировалась на Каннском кинофестивале без какого-либо комментария (см. пункт «Чувство юмора»).

Космос

Светоиндикационная система «Человек-машина» делалась по заказу Королева, но на космическом борту ее так и не установили: после смерти конструктора заказы были аннулированы. Ее прототип до сих пор можно найти в архиве «Прометея». Чуть позже, в 1971-м, «Прометей» все-таки внес вклад в развитие космических экспедиций — подарил космонавтам аппарат, создающий светодинамическую картинку, для психологической разгрузки во время долгих тренировок.

— «Прометею» такая работа давала массу преимуществ, — говорит Анастасия Максимова. — Во-первых, деньги, получаемые от хоздоговоров, шли на художественные эксперименты. Во-вторых, за счет таких связей они могли заказывать любую литературу из библиотек Конгресса, Центра Жоржа Помпиду, а потом и из всех библиотек, в которых была литература, хоть как-то связанная с синтезом света и звука. Поэтому совсем уж изобретать велосипед им не пришлось — все были в курсе международного контекста.

Опыт работы на военно-космическую промышленность в 1960-х вылился в мечты о космическом же искусстве: «Вот если есть (...) какие-то инопланетяне, и если у них есть искусство, то большая вероятность, что это музыка для глаз, а не обычная музыка, потому что свет есть везде, а звук — не везде», — так Галеев пояснял свой метод.

Автоматизированная система «Человек-машина», 1968 год. Создавалась для эффективного наблюдения операторов за объектом. На экране при нормальной работе системы воспроизводится светомузыкальная картина. Как только в системе происходят какие-либо отклонения, изображение вытесняется красно-белой пульсацией, в музыке появляются неприятные на слух искажения

Резиденция

С 1976-го по 1990 год в здании Молодежного центра (ныне — банк «Ак Барс») были студия светомузыки и демонстрационный зал «Прометея». Там стояла невероятная по тем временам система из 48 колонок и установки «пространственной музыки», способной в любой момент времени создать звук в заданной точке пространства. В этом зале Галеев ставил, например, «Полет шмеля» так, что шмель облетал вокруг каждого слушателя, а потом и вокруг всего зала.

В 1978-м там же открылся музей «Прометея», а в демонстрационном зале стали регулярно устраивать концерты и кинопоказы. В тот момент СКБ сумело наладить репрезентацию собственных работ и экспериментов так, чтобы любой желающий смог проникнуться светомузыкой.

Резиденция «Прометея» в МЦ стала одной из важнейших точек казанского туристического маршрута — сюда приезжали и иностранцы, и дипломаты, и звезды эстрады. Если верить легенде, Алла Пугачева лично просила Галеева лазером изобразить ее фамилию. Регулярных светомузыкальных концертов в Союзе не давали тогда нигде, кроме зала «Россия» в Москве.

— В 1990 году в связи с тем, что в здании разместился банк, «Прометей» буквально выкинули на улицу. Новые хозяева очень грубо, не оповестив сотрудников, выгребли все вещи из здания. Почти половина музейных экспонатов после этого была разрушена, — вспоминает Анастасия Максимова. — Это была большая трагедия: в один день разгромили больше 20 лет работы.

Синестезия

Пожалуй, главное понятие во вселенной Галеева — это синестезия, «цветной слух». Галеев написал десятки теоретических работ о синестезии, возводя ее в первую очередь к сонету «Гласные» Артюра Рембо, где поэт подобрал цветовые соответствия к буквам. Другие источники вдохновения Галеева — Сергей Эйзенштейн, считавший, что использовать звук в кино нужно в режиме контрапункта, а не прямого соответствия происходящему на экране, и Василий Кандинский, писавший о необходимости звукозрительной симфонии. Идеи Скрябина и Эйзенштейна Галеев связал в своей диссертации, которая, по его воспоминаниям, шокировала, но расположила к Булату хранителя музея Эйзенштейна Наума Клеймана (впоследствии Клейман показал казанским исследователям архивные пленки зарубежных экспериментаторов).

С Галеевым «Прометей» пошел дальше по пути синестезии света и звука. Члены СКБ регулярно встречались со студентами расположенной поблизости консерватории и обсуждали различные музыкальные партии и способ их визуализации. Почти для каждого эффекта создавалась отдельная установка. Одна из студенток консерватории — пианистка Ирина Леонидовна Ванечкина — в дальнейшем стала женой Галеева, и все трактовки музыкальных произведений Булат Махмудович делал вместе с ней; также они вместе писали сценарии. По словам Галеева, его группа резко выступала против механического перевода музыки в свет без участия в процессе человека. В поздних интервью Галеев критикует компьютерную графику за излишнюю гладкость изображения. Несмотря на это, «Прометей» участвовал во многих конкурсах и фестивалях компьютерной графики, где жюри часто даже не подозревало, что видеоарт команды Галеева сделан без помощи вычислительной техники.

Светомузыкальное устройство «Диско». Установка из нескольких ламп накаливания и трафаретов проецировала красочные световые образы, реагируя на музыку, и могла управляться как вручную, так и автоматически. Устройство выпускалось в 1985−1992 годах большой серией и предлагалось к использованию на дискотеках

Чувство юмора

По воспоминаниям современников, несмотря на статус доктора философских наук и члена-корреспондента Академии наук РТ, Галеев совсем не походил на скучного кабинетного профессора. Напротив, некоторые его работы можно воспринимать только через призму специфического чувства юмора. Например «светоорган для новых русских» — шуточное декоративное устройство, в котором источники света помещены под донышки бутылки с разного цвета алкогольными напитками и управляются электронной схемой. Согласно сопроводительному тексту «Прометея», светоорган может быть использован для оформления кабинетов новых русских и чиновников высокого уровня. Для их детей возможен вариант с использованием разноцветных лимонадов вместо спиртного. Еще один пример — работа 1990 года «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». За металлической решеткой стоит телевизор, рядом установлена видеокамера; любой желающий может встать перед камерой и оказаться за решеткой.

Эпилог

Уже в 1992 году СКБ «Прометей» переходит под патронат Академии наук и приобретает официальный статус совместного с КНИТУ-КАИ научно-исследовательского института экспериментальной эстетики. С этого момента эксперименты получили более глубокое теоретическое осмысление: сотрудники «Прометея» писали статьи по истории кинематографа в Татарстане, истории телевидения, световому и кинетическому искусству, создавали новые фильмы, сам Галеев активно ездил на зарубежные выставки.

В начале 1990-х «Прометей» устроил несколько интерактивных концертов в консерватории. Тогда объединение работало с методом диапанорамы (слайдо-живописных композиций, воспроизводимых в режиме наплыва с двух и более проекторов на одном экране, обычно в сочетании с музыкой. — Прим. «Инде»).Специально для этого в консерватории установили огромные аналоговые проекторы. Так был устроен, например, аудиовизуальный спектакль «„Аве Мария“ в мировом искусстве», в котором соединялись светомузыкальный спектакль, видеоинсталляции, стихи и песни.

С распадом Советского Союза «хоздоговорная деятельность» редуцировалась, но не исчезла совсем. Тогда «Прометей» работал с лазерами и засвечивал Ленинский садик и второй корпус Казанского университета.

— Заказов было много, — объясняет Рустам Сайфуллин, — но все хотели «под ключ». Это ведь уже коммерция пришла, капитализм, всем надо было побыстрее и чтобы все в одни руки — сами спроектировали, сами закупили материалы, сами построили. Но Булат Махмудович не собирался так работать, отказывался. Мы, говорил, инженеры — белые воротнички.

К нулевым хоздоговоров не остается совсем, и «Прометей» существует на гранты: исследует проблемы синестезии и проводит научные конференции. Активно идут эксперименты с компьютерами, но реализуются в конечном итоге единичные проекты. Вероятно, самый заметный из них — «Поющий шамаиль». Это инсталляция, которая преобразует национальный орнамент в национальную мелодию, считывая программным образом арабскую вязь и преобразуя ее в мелодию. Гипотеза Галеева заключалась в том, что национальное творчество имеет схожие черты в разных жанрах.

6 января 2009 года Булат Галеев умирает. В статусе НИИ «Прометей» существовать больше не может — Галеев был единственным членом-корреспондентом Академии наук. В структуре КАИ «Прометей» реорганизовывают в институт прикладной семиотики, но к светомузыкальному искусству это имеет уже косвенное отношение.

Явление

Работы «Прометея» попали на территорию современного искусства еще до смерти Галеева. Например, в 2006 году их выставлял в Москве куратор Антонио Джеуза, уже давно проявлявший интерес к «Прометею», — вероятно, единственный на тот момент искусствовед (помимо Гузель Файзрахмановой), предпринимавший попытки осмысления деятельности «Прометея». В 2007-м «Прометей» попадает в сборник «История российского видеоарта» под редакторством Джеузы, в 2015-м в Казани проводятся Галеевские чтения, приуроченные к 75-летию изобретателя, на которые съезжаются исследователи видеоарта и светомузыки из разных городов и стран. Грядущая выставка-ретроспектива «Прометей. Демоверсия: Эксперимент обещает стать искусством» в московском техно-клубе «Наука и искусство» — это серьезная трещина на ледяном панцире вокруг наследия Галеева. Похоже, в этом году нас ждет немало открытий, связанных с ним.

The film documents the activities of Studio „Prometheus“

Наиль Фархатдинов

сокуратор московской выставки «Прометей. Демоверсия: Эксперимент обещает стать искусством», сотрудник Department of Research Arts

Идея поработать с архивом «Прометея» возникла у нас с Кристиной Романовой (куратор Department of Researсh Arts. — Прим. «Инде») во время поездки в Казань прошлым летом, когда нам удалось посмотреть сам архив и познакомиться с сотрудниками объединения — Анастасией Максимовой, Сумбуль Галявиной и Ильнуром Мустафиным. До этого мы имели общее представление о деятельности «Прометея», в основном о его экспериментах в области видеоарта. Архив у «Прометея» огромный, как и его искусствоведческая и научная ценность, — с ходу сложно оценить время, которое понадобится для глубокой работы с ним. Выставка в НИИ — это попытка подвести базу под эту работу, продемонстрировать интеллектуальный и художественный потенциал наследия Булата Галеева. Пока не все работы «Прометея» стали искусством в полном смысле слова. Для этого нужно контекстуализировать их в художественной среде, поэтому мы пригласили молодых художников создать работы, вдохновленные «Прометеем». Свое видение представили Николай Онищенко, Анастасия Пожидаева, казанский художник Александр Скобеев и Мисак Самокатьян. Параллельно с выставкой будет идти месячная образовательная программа: о медиаарте и истории советской светомузыки расскажут кураторы и искусствоведы, которые работали с наследием «Прометея».

Возможно, кому-то работы «Прометея» покажутся наивными, особенно с учетом последних технологических достижений. Но важно понимать, что Галеев — и это есть в некоторых текстах — считал искусство чудом. Можно сказать, что «Прометей» занимался созданием инструментов для создания чуда. Пускай громоздкие установки на экспозиции выглядят архаично по сравнению с современными гаджетами, но если мы хотим вернуть себе давно потерянное чувство удивления от техники, стоит присмотреться к проектам Галеева.

Выставка «Прометей. Демоверсия: Эксперимент обещает стать искусством» пройдет в Москве в пространстве «НИИ х Alpbau» с 27 января по 26 февраля.