Чемпион блокировок Александр Дзисяк: «К сожалению, большую часть времени я провожу на противозаконных сайтах»

Александр Дзисяк живет в Казани, работает менеджером по рекламе, а в свободное время руководит татарстанским отделением «Медиагвардии» — общественного движения, борющегося с противоправным интернет-контентом. За последние три года Дзисяк и его команда выявили 3960 сайтов с информацией, которую в Роскомнадзоре сочли противозаконной. Сейчас Татарстан лидирует в общероссийском зачете с огромным отрывом от ближайшего конкурента — Москвы (всего 1722 выявленных сайта), а сам Дзисяк, по данным «Медиагвардии», является абсолютным рекордсменом в этом нелегком деле. «Инде» узнал у Александра, что он думает о цензуре, браузере Tor и романе «Морфий», и расспросил о новом сайте для кибер-волонтеров, который вот-вот запустят татарстанские медиагвардейцы.

Как вы попали в «Медиагвардию» и как стали руководителем республиканского отделения?

Еще в старших классах я понял, что мне хочется не просто прожигать жизнь, а делать что-то полезное. Я искал организацию, которая вносит весомый вклад в общественную жизнь, решает насущные проблемы. Приглядевшись к тому, что делает «Молодая гвардия», я понял, что нам по пути. На первых курсах университета писал статьи о мероприятиях, которые они организовывали, а в 2013 году перешел в проект «Медиагвардия», и мы потихоньку стали выявлять противоправный контент. Мне было интересно этим заниматься, поэтому я сразу проявил себя как эффективный участник команды, и мне предложили стать руководителем проекта в Татарстане.

Сколько человек сейчас работает в татарстанской команде?

Вначале нас было двое или трое, сейчас порядка 20.

Но на сайте «Медиагвардии» значатся 124 человека.

Совершенно верно — в это число входят волонтеры, которые изредка что-нибудь нам отправляют. Мы тоже заметили, что зарегистрировавшихся пользователей много, при этом почти все они малоактивны. Поэтому инициативная группа из Татарстана сейчас работает над созданием новой удобной площадки для онлайн-волонтеров. Речь идет о ресурсе «РосИнициатива», с которым «Медиагвардии» будет проще координировать работу добровольцев по всей стране, ставить перед ними задачи, втягивать в процесс. О точной дате запуска пока говорить не могу. Самое главное — мы будем добавлять на сайт элементы игрофикации: баллы, рейтинги.

Чтобы у людей был стимул жаловаться как можно больше?

Безусловно. Мы не можем оказать волонтерам какую-то финансовую поддержку, потому что сами не получаем зарплату — у нас некоммерческий проект. А вот стимул в виде игровых элементов... Думаю, это будет великолепно. У каждого волонтера будет профиль, описывающий историю его достижений: уровни, бейджи (например, «выявлено более 1000 сайтов»), место в рейтинге. Появятся комментарии и подробная статистика по заблокированным ресурсам. В общем, мы готовим новую большую площадку для общения людей с активной жизненной позицией.

Судя по архиву сайта «Медиагвардии», за последний год татарстанское отделение выявило всего четыре сайта. Почему вы так резко снизили темпы работы?

Потому что команда переключилась на работу над новой платформой. Помимо прочего, она должна быть удобной для людей с ограниченными возможностями, чтобы они тоже могли вносить свой вклад в решение проблемы. То есть для тех, кто прикован к дому, но у кого есть возможность выходить в интернет.

Но ведь для колясочника сайт будет выглядеть так же, как для обычного пользователя.

Мы работаем над тем, чтобы каждый мог внести свой вклад. Возможно, добавим увеличенный шрифт для людей с плохим зрением. Для колясочников на сайте пока нет конкретных алгоритмов, мы просто говорим им: выявляйте противозаконные ресурсы и отправляйте их нам.

У вас специальное программное обеспечение для увеличения шрифта? Это ведь можно сделать без всяких программ.

Согласен, просто нажать «контрол» и «плюс». Но смысл в том, что наша площадка должна стать местом, где любой сможет предлагать свои идеи. И если у инвалидов будут какие-то особые рекомендации, мы их обязательно учтем.

Сколько времени у вас отнимает общественная работа?

Обычно два-три часа в день, но не ежедневно. В последнее время стало проще: изначально мы выявляли сайты вручную, сейчас добавились технические решения, которые позволяют быстрее справляться с задачами. Надеюсь, с начала следующего месяца мы снова увеличим число выявленных сайтов и отправим больше жалоб.

О каких технических решениях речь? Вы сами их разрабатываете?

Мы ищем информацию по кодовым словам — не буду объяснять конкретнее, потому что это будет пропаганда того или иного правонарушения… В целом — берем в сети уже существующие бесплатные решения.

Какие?

Ряд программ. В частности, средства автоматизации — такие, как таблицы Еxcel, которые упрощают отслеживание и визуализацию данных. Записываем туда все, что выявили, и в дальнейшем отслеживаем, работает ли сайт, удалили ли с него информацию. А еще пользуемся различными поисковыми системами и расширениями для браузеров.

На сайте «Медиагвардии» указано, что вы лично выявили 3326 ресурсов. Вы как-то расставляете приоритеты? С каким контентом важнее расправиться в первую очередь, а какой может подождать?

Говорить об этом не совсем корректно. Это все равно что посмотреть на свою руку и сказать, что указательный палец для меня более важен, чем мизинец.

И все-таки, что вам кажется более опасным — пропаганда суицида или детская порнография?

Я же говорю: это все одна рука, и нужно обращать внимание на каждый палец. Когда мы стрижем ногти, мы ведь не пропускаем мизинец потому, что он менее важен.

В истории «Медиагвардии» был эпизод, когда пользователи сайта joyreactor.cc начали атаку на активистов. Самым цензурным словом, которое пользователи «Реактора» использовали по отношению к вам и вашим единомышленникам, было «стукач». Вас это обижает?

Можно сколько угодно использовать сленг людей, находящихся в местах не столь отдаленных, людей невысокого морального уровня. Но то, что мы делаем, — это будущее следующих поколений. Мы не задумываемся о прибыли, не продвигаем свои интересы — мы беспокоимся о том, что ждет наших детей. Лично я собираюсь жить в России, и я хочу, чтобы, когда мои дети выходили в интернет, он был безопасным местом. Сейчас это похоже на прогулку школьника домой: смотришь направо — человек продает наркотики, смотришь налево — тебе предлагают покончить жизнь самоубийством. Дальше — зазывают совершить экстремистские действия.

Типичная дорога от школы до дома. Но ведь вы сами были подростком и наверняка понимаете: чем больше запрещают и ограничивают, тем больше хочется попробовать.

Тогда давайте разрешим продавать оружие и наркотики и не будем ругаться, если один человек захочет покалечить другого.

На том же сайте joyreactor вы возглавили, простите, список «топ-10 пидоров». Как вы на это отреагировали?

Собака лает, ветер носит. Караван идет. Закрыл доступ к странице, да и все — секундное дело. Когда проект «Медиагвардия» номинировался на премию рунета (в 2014 году активисты получили специальный приз в номинации «Интернет без экстремизма». — Прим. «Инде»), на нас было очень много нападок. Но нужно понимать, что все это спланированные акции. Идет указание откуда-то сверху, армия выстраивается, и начинается… Не знаю, платят им за это или нет, — предполагаю, что платят. Делают это те, кому наша деятельность наносит урон: террористы и экстремисты, распространители наркотиков и детской порнографии, владельцы онлайн-казино. Это большие деньги, и мы, конечно, всем мешаем.

Сколько времени вы ежедневно проводите в интернете?

По работе, личным делам и общественной деятельности — порядка шести часов.

У вас есть любимые ресурсы? Те, на которых вы бываете чаще всего.

К сожалению, большую часть времени я провожу на противозаконных сайтах. А так — у меня есть профили в VK, «Фейсбуке», «Твиттере».

Вы пользуетесь анонимайзерами?

Безусловно, нет. Анонимайзеры служат не только для того, чтобы обойти блокировку, но и для скрытия данных — с их помощью можно сделать так, чтобы номер вашей карты или банковские реквизиты не попали в руки злоумышленников. То есть я против того, чтобы использовать анонимайзеры и нарушать законодательство.

Но вы же говорите, что они помогают защитить данные?

Да. Например, когда вы хотите провести платеж.

Так можно или нельзя ими пользоваться?

Нельзя, чтобы обойти блокировку.

Но если нужно провести платеж, то можно?

Да, безусловно. У нас есть закон. Мы все живем в России и обязаны ему следовать. Если вам не нравится закон, вы можете предложить государству подправить его.

А браузером «Тор» пользуетесь?

Нет, но я знаю, что это за программа, — мы отслеживаем существующие технические решения. Безусловно, эту программу может скачать каждый, но, как сообщает сам Роскомнадзор, людей, которые пользуются специальными средствами, чтобы зайти на заблокированные сайты, не так уж много. При этом никто не спорит, что наше законодательство нуждается в улучшении. Судебная практика уже есть: анонимайзеры запретили, кажется, в Краснодарском крае (вероятно, речь идет об этом февральском прецеденте. — Прим. «Инде»). В общем, нужно обдумывать сложившуюся ситуацию. Думаю, «Медиагвардия» будет работать в этом направлении.

То есть «Медиагвардия» планирует ограничить работу «Тора» и анонимайзеров?

Какие-то решения с нашей стороны будут предложены, но последнее слово за Роскомнадзором.

Вас как человека, борющегося с пропагандой суицида, наверняка часто спрашивают, что считается пропагандой, а что — нет. Как вы думаете, попадают ли под это определение «Гроза», «Морфий», «Гранатовый браслет»? Не опасно ли оставлять эти произведения в школьной программе?

Я не министр образования, не глава Роскомнадзора, поэтому не мне решать. Наш круг задач — выявление противозаконных сайтов, а в этом вопросе нужно обратить внимание на высказывания министров и глав ведомств.

Если они запретят изучать эти произведения в школе, вы с ними согласитесь?

А если завтра с неба спустится НЛО? А если ядерный взрыв? Думаю, в этой гипотетической ситуации я выскажусь так, как считает правильным наше сообщество. Я не транслирую собственное мнение — я высказываю мнение, которое формируется молодежью. В частности, входящей в «Молодую гвардию».

Но у вас же наверняка есть собственная позиция.

Знаете, существует такое понятие— здравый смысл. Он у всех присутствует, и в большей степени — у руководителей нашей страны. У нас никогда не будет такого, как в американских судах: чтобы принимались абсолютно сумасшедшие решения, которые при этом законны.

В вашей медиагвардейской деятельности было что-то, о чем вы жалеете?

Единственные, кого мне жаль, — это люди, которые размещают в интернете противоправный контент. Они просто не задумываются о том, что будет после них. Это как вчерашние оппозиционеры — недавно на сайте «Конт» вышла большая статья о «белоленточниках», в которой рассказывается, что теперь кто-то стал трактористом, а кто-то — водителем трамвая.

Как вы относитесь к уголовной ответственности за репосты?

Я против.

Где грань между порядком в интернете и цензурой?

У нас нет цензуры — есть закон, которому все обязаны следовать. Существует контент, который реально может нанести вред. А собственное мнение высказывать можно сколько угодно: только зайдешь в интернет — там сплошные чужие мнения.

Почти каждый день вы читаете экстремистские материалы, видите детскую порнографию. Предположу, что это не самое приятное занятие. Как вы справляетесь с такой работой?

Прежде всего думаю о результате, которого уже удалось достичь. Безусловно, мне неприятно на все это смотреть, но православная вера помогает мне с этим справляться. Я бы советовал людям, которые занимаются подобной работой, чаще читать Библию или Коран. С молитвой. Бог в помощь.

Фото: Анна Главатских