Что происходит
В Казани сняли триллер «Кахексия» — о голоде в Поволжье в 1920-х годах. И мы его посмотрели
опубликовано — 01.06.2021
В Казани сняли триллер «Кахексия» — о голоде в Поволжье в 1920-х годах. И мы его посмотрели
Что нужно знать о новом фильме от создателей зомби-хоррора «Вирион»
30 мая в КДК имени Ленина прошел презентационный показ психологического триллера «Кахексия». Это вторая работа команды, которая в 2017 году представила первый казанский зомби-хоррор «Вирион». Новый фильм обыгрывает тему крестьянского голода в Поволжье в начале 1920-х годов. Кахексия — медицинский термин, означающий крайнюю степень истощения организма. Автор «Инде» и создатель телеграм-канала о кино «Руни Мара грустит» Алмаз Загрутдинов рассказывает о том, получилось ли у команды «Кахексии» соединить жанровое кино с исторической трагедией.
Группа студентов-историков соглашается на участие в безобидном эксперименте для научной работы молодого преподавателя. Им предстоит провести две недели без еды в подвале деревенского дома под камерами видеонаблюдения, изучая архивные документы о голоде в Поволжье 1921 года. Преподаватель намеревается проследить за их когнитивными способностями в условиях физического истощения организма. Если все получится, то студенты получат автоматы за сессию, а учитель — материал для диссертации. В день начала эксперимента к ним присоединяется деревенский паренек — друг преподавателя, а через две недели, вопреки ожиданиям, к ним никто не приходит. И тут начинается настоящий голод, перемежающийся галлюцинациями об ужасных событиях 1920-х годов.
1 из 3
«Кахексия» снималась три года на личные средства самих создателей. Режиссер фильма Алина Кузьмина училась на историческом факультете. По ее словам, идея фильма возникла из воспоминаний о работе с источниками, свидетельствующими о крестьянском голоде 1920-х. Но снимать стандартную историческую драму Алине не хотелось. «„Кахексия“ — фильм про современность, но с аллюзиями в прошлое», — говорила она год назад в интервью «Инде». Несмотря на это, во всех допремьерных публикациях «Кахексия» идет с характеристикой «фильм о голоде в Поволжье 1920-х» (то же и в синопсисе). На деле исторических эпизодов здесь всего пять штук (первый появляется только к 30-й минуте фильма), а большая часть сюжета разворачивается в темном подвале деревенского дома. «Кахексия» — конечно же, не историческое кино, а крепкий герметичный триллер о выживании с небольшими вставками из 1920-х: каждая из них — законченная новелла, посвященная конкретному эпизоду столетней давности. Сценаристы при работе над ними использовали архивные документы.
В такой конструкции обращение к истории глубоко необязательно, а создатели, очевидно, решают чисто жанровые задачи. К слову, им это удается — сценарий полуторачасового фильма, несмотря на пару сомнительных ходов, не провисает ни на минуту, изобилует флешбэками и флешфорвардами и предлагает несколько важных сюжетных поворотов. Такой стройности, к примеру, не было и в помине в дебютном для Алины Кузьминой «Вирионе».
1 из 2
Для исторических вставок тоже находятся изящные сценарные обоснования — каждая из них, так или иначе, перекликается с личной историей одного из героев. Более того, актеры из современности появляются в виде безмолвных свидетелей в сценах из прошлого. Но история, логично вписанная в сюжет, не находит себе места в эстетике хоррора. Создателям не удается выдержать приличную интонацию при описании ужасов голода — их голос то и дело срывается на истерику. Поэтому ближайшие аналоги «Кахексии» находятся не в компании исторических триллеров / хорроров, вроде «Сына Саула» Ласло Немеша или даже «Иди и смотри» Элема Климова, а рядом с более понятными, эксплуатационными картинами на тему прошлого. В общем-то, сугубо жанровые легкие / грустные / смешные / мистические / нелепые ужастики существуют и про Холокост, и про Вторую мировую (не говоря уже про Чернобыль). Поэтому «Кахексия» — блистательное кино категории «Б» (в лучшем смысле этого слова), снятое командой энтузиастов вне продюсерского и студийного диктата, который имеется даже в Татарстане.
Правда, к финалу фильм сворачивает с пути намеченного жанра в сторону несколько искусственной драмы. То же было в «Вирионе», когда в конце веселого фильма про зомби в смешном гриме начинались пошловатые монологи об устройстве современного общества. Вероятно, создателям кажется, что усложнение героев и напыление драмы облагораживают выбранный ими низкий жанр. Но в этом случае такой ход не срабатывает, и фильм заканчивается назидательной моралью, сводящейся к бумерской присказке «Молодежь уже не та, что раньше».
Но одновременно с этим в «Кахексии» есть и неартикулированное, но заметное размышление на тему изживания тяжелого прошлого. Герои смиряются со скорым концом и личными травмами, зарифмованными со сценами из 1920-х, тем самым напоминая о важности принятия не только личного, но и коллективного, пусть и страшного, прошлого. История непроницаема и заперта во времени, точно так же, как и герои в подвале. Единственный способ приблизиться к ней — довести себя до экстремального истощения. Тогда границы истории рассыпятся и неудобное прошлое унесет своих жертв из настоящего.
1 из 5
Вероятно, наиболее весомое достоинство фильма кроется в самом факте его появления. «Кахексия» — несовершенная работа, снятая людьми, которые, очевидно, знают и любят кино (а иначе откуда здесь прямая цитата из «Антихриста» Ларса фон Триера?), к тому же сделанная без поддержки традиционных для Татарстана акторов кинопрома, вроде Татаркино и факультета кино и телевидения КазГИК. Некоторые работы «больших» татарстанских режиссеров смотреть невозможно (даже при весомых для региона бюджетах и профессиональном продакшене), тогда как команда «Кахексии» уже ко второму фильму прибавила в умениях, вкусе, такте и практически избавилась от налета любительского кино «для друзей». А в некоторых своих откровениях создатели фильма оставили позади десяток конвенциональных киноработ, ежегодно участвующих в национальной программе Казанского фестиваля мусульманского кино.
