Ира Ленсберр рисует московские заведения и их гостей — а теперь нарисовала казанские. Интервью художницы для «Инде»

До 25 октября в арт-пространстве Werk работает выставка Lockdown московской дизайнерки и художницы Иры Ленсберр: с 2016 года она рисует столичные заведения, фиксируя настроения и сохраняя память о важных для публики местах, а в марте 2021-го команда «Верка» пригласила Иру, чтобы та нарисовала казанские площадки. В интервью «Инде» художница размышляет об умении остановиться и взглянуть на свою жизнь со стороны, о главных различиях в заведениях Москвы и Казани и о том, как молодому художнику заявить о себе.

Ира, когда ты начала рисовать заведения и для чего оно тебе?

В 2016 году — это было уже после окончания вуза, на тот момент я не рисовала года четыре, — я работала дизайнером, очень уставала, и мне захотелось поработать не только на компьютере, но и руками. Плюс к этому моменту я отдохнула от учебной нагрузки — в художественном университете все пять-шесть лет рисуешь. И вот когда тебе все время надо что-то придумывать, самый очевидный вариант отвлечься — рисовать то, что вокруг тебя, то, куда ты ходишь. В общем, тут все так совпало. Началом своего рисования интерьеров я считаю момент, когда в 2016-м нарисовала клуб «НИИ». С одной стороны, натура отдает тебе все, что происходит, и не надо ничего придумывать, с другой — это возможность зафиксировать то, что происходит вокруг. Я очень жалею, что не смогла зафиксировать свои походы в клуб «Рабица» (закрылся в 2017 году. — Прим. «Инде») — не сообразила сохранить это в рисунках, но рада, что немного сохранила атмосферу «НИИ». Это касается не только клубов, но и баров: смотреть, как меняются заведения, — это хорошая практика.

Как ты сама называешь свои работы — иллюстрации, картины, скетчи?

Конечно, по-хорошему, их нужно назвать скетчи. Знаю, что многих художников бесит слово «картинки», а мне оно очень нравится, я свои работы называю «картинки» — это нечто ироническое, но это добрая ирония. Я не отношусь к тому, что делаю, суперсерьезно. Иллюстрации — что-то прикладное, например, меня попросили нарисовать для журнала: там есть задание, задача. А тут все делается для себя.

А что самое важное в работе над рисунком интерьера заведения? Почувствовать атмосферу, настроения гостей, свет, цвета?

…Кстати, я вспомнила, как мои работы называются художественным языком: графический лист, потому что это графика. А про то, что главное: свет и все остальное — это художественные задачи, которые у тебя уже в голове сидят, когда ты много рисуешь. Для меня важна фиксация момента. Хотя мне многие говорят, что они считывают настроение. Видимо, я подсознательно это даю.

В заведениях я не рисую, а фотографирую сцены, и дома уже рисую. У меня могут быть открыты на мониторе две фотографии: например, на одной мне нравится свет, а на другой — экспозиция. В барах и клубах я не рисую, потому что это занимает много времени, плюс рисующий человек привлекает много внимания. Даже когда я делала фотографии, были случаи, когда сотрудники заведений подходили и спрашивали, зачем я это делаю. Может, они думали, что я из какой-то государственной инстанции… Я спокойно объясняю, и в основном все соглашаются, но было пару раз, когда просили прекратить съемку, — прекрасно, без проблем.

Ты рисуешь от руки на листе или на мониторе?

Я предполагал, что у твоих работ та же специфика, что и у рисунков с американских судов — с поправкой на антураж.

На суде предполагается, что там есть художник, на него никто не обращает внимания. И суд — это очень статичная картинка: никто не бегает, не меняется свет. Я же показываю спонтанность момента. И у многих почему-то до сих пор есть ощущение, что ночная жизнь — это что-то за закрытыми дверями, тайное место, куда могут не пустить.

В марте этого года ты была в Казани и рисовала местные заведения. Можешь сформулировать главные отличия от московских и дать краткую характеристику им?

Большое спасибо команде «Верка» Руслану, Люсе, Тахиру, Илье за то, что меня пригласили. Для меня это просто коллаба года. Я правда горжусь этим проектом. Что мне дико понравилось во всех местах в Казани — в городе есть собственный культурный пласт, ночная жизнь и очень развита локальная сцена; люди, как я понимаю, не стремятся уезжать отсюда, и получается классное комьюнити. И уже в Казань приезжают, например, на AWAZ — я тоже приезжала. Как раз большого локал-комьюнити в России не хватает. Плюс это более расслабленная атмосфера, потому что в заведениях Петербурга и Москвы очень чувствуется присутствие охраны или то, как персонал следит за происходящим. В Казани забота о посетителях не превращается в Большого Брата. Это объясняется тем, что сцена — я говорю не только об артистах и организаторах, но и о посетителях — более… человечная — неправильное слово… более гуманная, что ли. И я правда пришла в восторг от того, что люди остаются здесь и развивают культуру. Подобное в таком масштабе я встречала только в Нижнем Новгороде.

Я заинтересовалась и почитала, что у вас происходит в «Смене». Такая сильная культурная институция в регионе, абсолютно на уровне столичных. Я смотрела записи с лекций, которые проводились в «Смене», — это приятно поразило. Библиотека [Нацбиблиотека РТ] — это прямо уровень! Классно было бы транслировать этот опыт — с активностями и умением выстраивать коммуникации с посетителями — на другие библиотеки. И «Верк», конечно же: их команда создала идеальный баланс домашней атмосферы и независимой культурной институции, которая вполне связана с европейским контекстом: привозы и поддержка российской и локальных сцен, очень хорошие решения дизайна среды и мероприятий.

Если говорить об идеальной России будущего, то хотелось бы еще в трех-четырех миллионниках движения на вашем уровне. Тогда культурная жизнь страны была бы интереснее.

Важно отметить, что ты не только рисуешь интерьеры заведений, но и работаешь с журналами. Я о тебе узнал после выхода Esquire с твоими иллюстрациями к дискуссии о равноправии и самоопределении.

Вот здесь как раз арт-директор поставил четкую задачу: чтобы читались эмоции собеседников. Это тоже создавалось по фото, и в Сети есть запись дискуссии.

И у тебя есть проект, над которым ты работала во время самоизоляции. Ты уже понимаешь, как выразить все то, что происходит с нами в последние два года, через картины, графику?

Я думаю, у меня будет проект на тему одиночества, про маленького человека в большом городе. Как это все будет визуально выглядеть — не знаю. Я только начала собирать материалы и делать этюды. Может быть, это будет камерная история, а может — огромные картины. Если все совпадет, я это сделаю. Пока учусь в магистратуре по специальности «Современная живопись» и нужно закончить учебу.

Если продолжать эту тему: ценой огромных жертв и ограничений мы все получили шанс остановиться и посмотреть на себя со стороны: нас мало чем было удивить, мы от всего устали, мы не замечали и не ценили жизнь. Какие у тебя мысли на этот счет?

Я соглашусь, что это была возможность остановиться, выдохнуть и, глядя на свое окружение, подумать: как ты вообще хочешь жить? Кто-то из знакомых уехал в другие города, ближе к природе, кто-то женился или развелся. Я для себя сделала выводы: остановилась и поняла, что мне нравится не гнаться специально за впечатлениями, а созерцать по факту, находить интересное вокруг. Раньше я была другой. Как у Аристотеля было про political bias, так я была social beast — социальное животное: все выходные я находилась среди людей, искала ощущений. А сейчас, когда я захожу в помещение, где никого нет, смотрю в окно и думаю: как классно! солнце, привет! Пандемия меня научила видеть прекрасные вещи в обыденности и даже в трагических моментах. У меня, к сожалению, недавно умер родственник, но, находясь в трауре, я стараюсь думать, что человек прожил долгую, интересную жизнь, много чего посмотрел и сделал.

Всем нам стоит посмотреть вокруг и понять, что часто жизнь не плоха и не отвратительна, что даже в самых маленьких радостях можно найти отдушину.

Наверняка это интервью прочитают ребята, которые рисуют, занимаются дизайном, и многие из них хотят проявить себя не как часть большого коллектива — не только верстать и обрабатывать фото. У тебя есть что сказать — возможно, не им, а себе, которая пять-шесть лет назад не имела опыта и была в похожей ситуации?

Я сейчас преподаю в бакалавриате арт-практику — рисунок и живопись для дизайнеров. У меня студенты от 17 до 20 лет, и я им говорю одну и ту же вещь, которая ко мне пришла только с опытом: «Не надо бояться делать. Лучше сделать плохо, чем не сделать».

Когда в 2016-м я начинала рисовать, у меня все валилось из рук, я хотела бросить каждый день. Но я себе внушала: да, сейчас это плохо, завтра станет чуть лучше и так далее. Важна самодисциплина — постоянно работать. Это первое.

Второе — найти ментора. Я не призываю пойти на курс по рисунку к преподавателю. Нужен человек, которому вы доверяете и который согласится вас консультировать. В Москве работает «Простая школа», у них есть онлайн-курсы, и там супердружелюбные преподаватели. Мне они очень нравятся, я за ними слежу. Так вот: важно получать фидбэк от этого ментора. Потому что самое сложное в самообразовании и саморазвитии то, что до каких-то вещей ты будешь доходить два-три года, а ментор быстро подскажет, и ты сможешь на этом расти.

Если этой возможности нет — смотрите классные ресурсы, развивайте насмотренность, смотрите вокруг себя. И еще: я рисую каждый день, хотя бы 15 минут. Я понимаю, насколько тяжело выделить время: я работаю 5/2, учусь практически всю неделю. Как мне сказала моя педагог по истории дизайна Елена Николаевна Рымшина: «Это великий подвиг — совмещать собственное творчество и работу». Поэтому лучше выделить в конце рабочего дня 15 минут. Казалось бы, 15 минут — это ничего, но со временем это дает очень много. По своему опыту скажу, что это дает плоды.

Иллюстрации: Ира Ленсберр