Инсайдер. Анонимная стюардесса — о заоблачной зарплате, профессиональных суевериях и родах на борту

Герои рубрики «Инсайдер» регулярно рассказывают «Инде» о жизни и работе. Имена и детали изменены.

В феврале этого года несколько бортпроводниц Аэрофлота подали на авиакомпанию в суд. Причина — якобы дискриминация и ущемление трудовых прав стюардесс из-за внешнего вида. По словам бортпроводниц, Аэрофлот провел массовое фотографирование и сбор данных о размере одежды стюардесс, а после объявил о том, что на международных рейсах смогут работать «только молодые и худые». По мнению представителей авиакомпании, такие требования справедливы, ведь бортпроводники работают «на воздушном судне с ограниченным пространством» и за каждый дополнительный килограмм веса стюардесс Аэрофлоту приходится платить 759 рублей в год. «Инде» поговорил с анонимной стюардессой о том, существует ли в авиакомпаниях дискриминация по внешним данным бортпроводниц, как успокоить неадекватного пассажира, куда девается оставшаяся после полета еда и почему бортпроводникам нельзя носить бороду и зашивать одежду.

Модели против космонавтов

Мне было 19 лет. Я родом из Татарстана, но с 16 лет жила в Москве и работала моделью в небольшом агентстве, что позволяло получать неплохие деньги и путешествовать. После трех лет работы мне захотелось все бросить и уйти оттуда, не отказываясь при этом от хорошей зарплаты и путешествий. Я случайно увидела по телевизору объявление о наборе в школу бортпроводников и решила позвонить.

Я проходила учебу в Москве при Аэрофлоте — это одна из немногих российских авиакомпаний, которые самостоятельно готовят для себя сотрудников. Механизм поступления несложный: сначала подаешь заявку, затем проходишь кастинг и начинаешь учиться. Конечно, в Казани тоже существует школа бортпроводников, но я ей поначалу не доверяла из-за непонимания, будут ли действительны их сертификаты в авиакомпаниях, смогу ли я устроиться на работу, если пройду обучение здесь. Мне было спокойно от мысли о том, что после обучения я сразу устроюсь на работу в Аэрофлот. Такие удобные условия накладывают на тебя определенные ограничения: по контракту необходимо отработать в авиакомпании установленное количество времени, а если этого не происходит — выплатить неустойку. Скажу сразу: я свой контракт не отработала.

Отбор бортпроводников авиакомпания проводит два-три раза в месяц: это зависит от сезона и в целом нужды в специалистах. Первое обязательное правило кастинга — дресс-код: нужно надеть классическую одежду — строгую белую рубашку, черную юбку, желательно «карандаш», закрытые черные туфли на каблуке высотой примерно семь сантиметров. Аэрофлот также просит взять с собой красные туфли на высокой шпильке: у них есть парадная форма. Макияж должен быть умеренным: неяркая помада, небольшие стрелки, спокойный маникюр. Длинные волосы нужно собрать, а короткие волосы не должны быть ниже линии воротника из-за требований безопасности. Из украшений — только серьги-гвоздики и обручальные кольца.

Когда я проходила кастинг, претендентов было человек 70 — как девочек, так и мальчиков. Все высокие, стройные, красивые, нервничают, будто пришли на отбор в модельное агентство или на киносъемки. Ты заходишь в комнату к комиссии, отдаешь заполненную анкету и отвечаешь на самые разные вопросы — о себе и поведении в моделируемых ситуациях. Часто собеседования проходят на английском языке и тебе дают задания, основанные на летной практике. Поэтому, если вы собираетесь на отбор, изучите хотя бы терминологию — как на английском называются аварийные двери, огнетушители, кислородные маски и так далее. Если профессиональных знаний у вас нет, то, скорее всего, комиссия будет ориентироваться на внешние данные претендента. Спустя некоторое время после собеседования с тобой связываются по телефону и сообщают результат. Сколько человек тогда взяли из моего потока, я не знаю.

После кастинга ты приступаешь к обучению. Нужно ежедневно ездить в учебный центр, который, как правило, расположен вблизи аэропорта, и в течение первых двух месяцев параллельно проходить большой медосмотр. Всего нужно сдать около 20 кратко- и долгосрочных анализов. Почти все они платные, делать их приходится за свой счет. Анализы влетают в копеечку. К примеру, восемь лет назад это стоило мне 15 тысяч рублей. Зато я была рада узнать, что с моим организмом все в порядке. Многие из анализов нужно подтверждать каждые полгода и год, а это значит, что будут новые расходы. Правда, их уже несет авиакомпания, в которой вы работаете.

На каком-то этапе медосмотра начинает казаться, что ты идешь в космонавты: тебя еще заставляют бегать и плавать. Нормативов вроде выполнить 20 отжиманий за минуту или пробежать километр у нас нет. Но физическая выносливость элементарно важна для бортпроводника, чтобы хотя бы открыть дверь самолета для пассажиров и возить тяжелые тележки с едой. Если медосмотр не пройден, учиться дальше вам смысла нет: это значит, вы не подходите для работы бортпроводником по состоянию здоровья. Если медосмотр пройден, значит, на время учебы вам предоставляют общежитие рядом с аэропортом и стипендию — примерно средняя зарплата по казанским меркам.

Продолжительность учебы — в среднем полгода, но этот срок варьируется в зависимости от авиакомпании и типа самолета, на который вы учитесь. В Аэрофлоте учеба длится дольше из-за стандартов обслуживания и сервиса. Бортпроводники Трансаэро, которых готовили для класса «Империал», должны были знать все основы этикета и подачи блюд. Они могли изучать в течение месяца, какое вино подается к какой еде, как сервировать стол и так далее.

Будущих бортпроводников обучают квалификации на самолет, преподают медицину, ОБЖ, сервис и обслуживание, документооборот, грузоперевозки, этикет, профессиональный английский язык, инструкции по экстренным ситуациям и психологию — для лучшего понимания поведения людей в различных ситуациях. Это необходимо для быстрого реагирования в условиях стресса, нештатной или аварийной ситуации. Бортпроводник должен здраво рассуждать и предотвращать панику среди пассажиров. Приземление самолета на воду мы отрабатываем в тренировочном бассейне, крушение на землю — в специальном ангаре. Драться нас не учат: мы решаем конфликты словами, без применения физической силы. Моя базовая квалификация — это Boeing 737 и Airbus A320, самые распространенные модели воздушных судов. Если хочешь летать на больших самолетах, придется переучиваться. Базовой квалификации мне хватало, потому что нам давали знания еще и по другим типам судов — все-таки авиакомпания готовит сотрудников под себя. Когда я сменила авиакомпанию, мне пришлось полноценно переучиваться на Airbus и другие стандарты сервиса. Оказание первой медицинской помощи более или менее одинаковое во всех авиакомпаниях, а требования к обслуживанию разные. Каждая переквалификация стоит примерно как медосмотр. Получается, что прежде чем пойти работать и зарабатывать деньги, тебе приходится очень много вкладывать. В 19 лет мне казалось, что на потраченные деньги можно было бы давно купить машину.

Колготки как амулет

Бортпроводники разделены на отряды: кто-то летает только в Европу, кто-то — по России, кто-то — по ближнему зарубежью, кто-то — только в бизнес-классе. Это сделано для того, чтобы авиакомпании было легче формировать экипажи. В Аэрофлоте я летала на внутренних направлениях, изредка мне выпадали рейсы вроде Москва — Рим. О своих рейсах я узнавала в службе бортпроводников. Как правило, там работают бортпроводники, которые были вынуждены вернуться на землю в силу разных причин — по состоянию здоровья, возрасту. Они следят за твоим расписанием, документами, предупреждают о предстоящем медосмотре и проверяют твое состояние перед вылетом.

Бортпроводники суеверны, как и пилоты. Перед рейсом никогда нельзя шить: зашивать дырки, пришивать пуговицы — себе, семье и просить кого-то тоже. Бортпроводники никогда не говорят слова «последний» — только «крайний». Вдобавок у всех есть свои пунктики: кто-то определенным образом выходит из дома, кто-то мешает чай по часовой стрелке. Моя традиция — носить с собой много колготок, три-четыре пары. Это главный расходный материал стюардесс. Не люблю, когда на колготках есть зацепки.

Мой рабочий день начинался в аэропорту за два часа до рейса. Если ты живешь недалеко от аэропорта, до работы можно добираться сразу в форме — это не запрещено. Главное, чтобы по прибытии у тебя был чистый и аккуратный внешний вид. Ты прибываешь в службу бортпроводников и должен быть полностью готовым к брифингу (собрание перед рейсом. — Прим. «Инде») — одетым, накрашенным, с маникюром. Мало выглядеть хорошо: нужно иметь с собой все необходимые документы — пропуска, удостоверения, разрешения, паспорт. Каждый рейс ты попадаешь в новую команду и заново со всеми знакомишься. Штат сотрудников больших авиакомпаний вроде Аэрофлота огромен. За время работы ты можешь не пересечься с одним и тем же человеком в команде дважды. Коллеги рассказывали, что встречались только спустя десять лет работы, а до этого ни разу не летали с повторяющимися людьми.

На брифинге экипажу рассказывают о предстоящем рейсе и распределяют обязанности. После этого вы отправляетесь приводить в порядок самолет перед приемом пассажиров. Унитазы в самолете мы, конечно, не моем: уборкой занимаются специальные службы. Мы лишь проверяем качество уборки, чтобы в салоне не было лишних предметов, фантиков в карманах впереди стоящих кресел. У каждого бортпроводника в экипаже есть своя зона ответственности. Кто-то принимает багаж, кто-то продукты питания, кто-то встречает пассажиров.

Я не хочу, чтобы люди думали, что стюардессы приносят чай, кофе, мясо или рыбу: главная обязанность бортпроводников — обеспечение безопасности пассажиров на воздушном судне. Если что-то идет не так, мы отвечаем за это головой. Когда мы приходим в самолет, проверяем наличие аптечек и огнетушителей, работу трапов и другого оборудования. Все должно быть четко, ведь ты отвечаешь за жизни людей. Если на борту возникают нештатные ситуации, то после приземления начинаются разбирательства — судебные в том числе. Даже если в произошедшем виноват сам пассажир, вина ляжет на бортпроводников. Мне повезло, и за время моей работы серьезных происшествий на борту не было. Правда, однажды пассажир покурил в туалете самолета и выбросил бычок в мусорный бак. Конечно, он получил от нас выговор и строгое предупреждение: если ситуация повторится, пассажира сдадут в полицию в аэропорту по месту прибытия. Но позже случилось небольшое возгорание. Мы успешно его потушили и не допустили возникновения опасности для пассажиров и полета. Мы долго обсуждали эту ситуацию на постполетном брифинге, думали, как впредь не допустить подобных случаев, анализировали наши ошибки и, конечно, получили от начальства строгий выговор.

Если длительность рейса меньше восьми часов, то экипаж остается в самолете. Мы провожаем пассажиров, проверяем забытые вещи, принимаем уборку, потом сразу же принимаем новых пассажиров и улетаем обратно. Если рейсы прошли хорошо, то рабочий день стюардессы завершается после команды старшего бортпроводника. Экипаж везут в здание аэропорта, где проходит постполетный брифинг: мы анализируем наши ошибки, нештатные ситуации, нам сообщают, сколько часов мы налетали, и расходимся по домам.

Если же длительность рейса превышает восемь часов, экипаж размещают в городе прибытия. Мы провожаем пассажиров, проверяем, нет ли в салоне забытых вещей, пломбируем оборудование, заполняем необходимую документацию и приводим самолет в порядок. Затем мы сдаем свои позиции старшему бортпроводнику, а самолет закрывают и оставляют на стоянке. Экипаж везут в здание аэропорта через служебный вход, где мы проходим паспортно-визовый контроль. Наши вещи просматривают, как и вещи пассажиров, просто это происходит в отдельном коридоре, обычно без очереди и чуть более лояльно — к примеру, до нас не будут докапываться, если обнаружат маникюрные ножницы в ручной клади. Но в целом для экипажа действуют те же правила, что и для всех пассажиров. Затем мы отправляемся на постполетный брифинг, а после него экипаж отвозят в отель. Как правило, нас заселяют в небольшие, чаще всего нетуристические гостиницы, где в основном живут бортпроводники нашей и иногда других авиакомпаний. Экипаж знает, сколько дней проведет в том или ином городе: возможно, мы только переночуем и улетим на следующий день, а может, у нас будет пара дней и мы сможем здесь погулять.

Выходные бортпроводников рассчитываются не по дням недели, а исходя из длительности рабочего времени. Может получиться так, что твой выходной день начинается в шесть утра и заканчивается в шесть вечера, а к 20:00 тебе нужно быть на работе. За это время тебе нужно поспать, прийти в себя и доехать до аэропорта. На отдых дают в два раза больше времени, чем длительность выполняемого рейса. Праздников у бортпроводников нет: они всегда работают.

Карьерный рост в Аэрофлоте казался для меня чем-то сложным и непонятным: нужно было налетать определенное количество часов, сдать языковой экзамен. И спустя два года я ушла работать в Трансаэро — там все было попроще. Трансаэро тогда был второй по значимости компанией, вызывающей у меня доверие. Но там моя карьера тоже не сложилась, хотя география полетов была лучше и возможностей больше. Мне хотелось чего-то большего — работать в лучшем классе, летать по лучшим направлениям. Я знала, что могу сдать языковой экзамен, пройти обучение, но поскольку я была новым сотрудником, мне нужно было налетать определенное количество часов. Я была не готова доказывать что-то работодателю и начинать все с нуля.

После Трансаэро я ушла в Nordwind Airlines — небольшую российскую чартерную авиакомпанию. У нее основной летный сезон — с мая по октябрь. Мы возили пассажиров в курортные страны вроде Турции и Таиланда. В одной из командировок про наш экипаж попросту забыли: самолет был неисправен, его отправили на ремонт, а нас в гостиницу. Мы писали, звонили в авиакомпанию, и в итоге пробултыхались в Турции в течение трех месяцев. В чартерной компании работать прикольно: ты всех знаешь, все знают тебя. Это своеобразная семья. Периодически ты летаешь с одними и теми же людьми, начинаешь дружить с ними, видишься в командировках. Но кроме плюсов есть и минусы. В большой авиакомпании ты — просто рабочая единица, в чартерной — рабочая единица, о которой все всё знают: куда ты посмотрел, сходил и так далее. Все любят поболтать и посплетничать, а мне это не нравилось. О себе можно было узнать много неожиданных подробностей.

Затем я прошла сложный кастинг в Emirates, но летать туда не пошла: по контракту ты должен долгое время жить в ОАЭ, не выезжая домой. У Emirates очень суровое собеседование: четыре этапа, и все на английском. Я переживала, готовилась, хотя у меня хороший уровень английского. Затем я решила уйти по контракту в испанскую авиакомпанию Iberia: полгода работаешь — полгода отпуск. Я жила в Испании, летала в основном в Азию, но и в Россию рейсы были. После этой работы я поняла, что окончательно устала. В первый Новый год, который я справляла не в воздухе, а на земле, я не понимала, что люди делают две недели каникул.

В принципе, мне была не нужна карьера стюардессы: я лишь хотела накопить денег на квартиру и путешествовать. Кстати, как это ни странно, за время работы бортпроводником мне лишь раз отказали на собеседовании — и это была авиакомпания «Татарстан».

Красный лак и одна форма на три года

Стюардессы стараются поддерживать себя в форме, потому что во многих авиакомпаниях существуют требования к внешнему виду. Понятно, что никто не заставляет тебя быть 90-60-90, но пожелания работодателей к комплекции есть. Это элементарно объясняется необходимостью маневрировать и порхать с тележкой в узких проходах. Вдобавок, если ты следишь за своим здоровьем, оно дольше служит. Летная профессия накладывает отпечаток с точки зрения вредности. Если не следить за питанием, не заниматься спортом, не то что поправишься — просто потеряешь здоровье, а значит, и возможность летать. Стандарты внешнего вида стюардесс Аэрофлота были вполне обычными — неяркий макияж, волосы в пучок, аккуратный маникюр. Для сравнения: в Трансаэро нужно было носить красную помаду и красный лак — неважно, идут они тебе или нет.

Парни должны быть гладко выбриты и коротко стрижены. Бородатых бортпроводников и пилотов вы не встретите: это связано с техникой безопасности. При возникновении нештатных ситуаций, связанных с горением, экипаж должен надеть специальные дымозащитные капюшоны и маски. Если у тебя борода, защита не сможет плотно прилегать к лицу и шее, что нарушит ее герметичность. Ты не сможешь потушить задымление и спасти людей от пожара.

За чистотой формы бортпроводники следят самостоятельно, отдают ее в химчистку. У каждой авиакомпании — свой комплект одежды, он бывает летним и зимним. Но в любой из них обязательно входят шарфик с символикой авиакомпании, рубашка, пилотка, пиджак, юбка, фартук для раздачи питания, где-то еще выдают брюки и жилеты. В некоторых авиакомпаниях форма состоит из платья или даже стилизованного для работы национального костюма. Европейские авиакомпании выдают своим сотрудникам еще чемоданы и сумки, а Аэрофлот — туфли под цвет формы. Заменяют комплект одежды раз в два-три года. Если форма порвалась и не подлежит восстановлению, то, конечно, в службе бортпроводников выпишут новую, но это длительный процесс: с тебя должны снять мерки, сшить, времени пройдет много.

Роды на борту и массаж по требованию

Контингент пассажиров самолета различается в зависимости от рейса. Если вы летите в Турцию, то на борту будет много челноков с сумками. Если это утренний рейс из Казани в Москву, то бизнесменов, спешащих на деловую встречу. Конечно, на каждом рейсе найдутся приветливые пассажиры и пассажиры-хамы. Однажды пассажир бизнес-класса настаивал на том, чтобы я сделала ему массаж. Он считал, что раз заплатил много денег за билет, значит, мы ему должны сделать все, что он захочет. Я думала, он шутит. Мы очень долго пытались ему донести, что массаж в наши обязанности не входит, а чай, кофе, крепкие и прохладительные напитки — пожалуйста.

У бортпроводников нет наручников, усыпляющего газа или воздушного маршала, как в США, но пассажиры обязаны нас слушаться. Правда, бывали случаи, когда мне приходилось вызывать второго пилота, чтобы успокоить пассажира. Мы можем предупредить наземные службы, запросить экстренное приземление в ближайшем аэропорту, и к вам применят административное или уголовное наказание. Нарушителю это обойдется в нехилую сумму: посадить самолет и заново взлететь стоит больших денег, включая расходы на топливо, обслуживание, неустойки. Пассажиры думают, что бортпроводники шутят по поводу воздушной полиции, посадки самолета и ареста, но это реальность. Правда, в моем опыте до кляпов в рот дело не доходило.

Я на всю жизнь запомнила роды на рейсе Москва — Дубай. Весь полет беременной женщине в эконом-классе было не по себе, и мы присматривали за ней с особым трепетом. За 40 минут до посадки она сказала, что у нее отошли воды. Я сообщила об этом старшему бортпроводнику, мы предупредили наземные службы о необходимости кареты скорой помощи. Девушка кричала, у нее начались схватки. Мы пересадили ближайших пассажиров, благо самолет был свободен, сложили кресла, а потом проводили беременную на кухню, где расстелили пледы, — там побольше места.

Я никогда не принимала роды, а бригадир — к тому моменту уже раза два. Конечно, мы учились делать это на занятиях по медицине: бортпроводники не паникуют, если возникает необходимость в принятии родов. Ты помнишь, что по инструкции должен сделать сначала шаг А, потом Б и так далее. Паника начинается только после окончания нештатной ситуации. Я была в шоке. После этого случая я не понимаю, для чего женщины берут с собой на роды мужчин. Это никогда никому не стоит видеть кроме врачей.

Еще немного — и ребенок появился бы на свет. После приземления женщину вывезли на каталке из самолета. Существует практика, когда дети, рожденные на борту, получают право бесплатно летать на самолетах этой авиакомпании. Но к этой женщине это не относится. Она родила на летном поле в машине скорой помощи. Возможно, ребенку дали гражданство ОАЭ, хотя это тоже спорно: территория аэропорта считается нейтральной зоной.

Коньяк для стюардесс и феномен томатного сока

Еда поступает на борт самолета наполовину готовой, в состоянии глубокой заморозки, чтобы не испортиться. Мы разогреваем ее в мощных печках в самолете. Кстати, у капитана воздушного судна, бортпроводников и пассажиров еда различается из соображений безопасности: вдруг кого-то захотят отравить. У экипажа — иной рацион и больший размер порций, ведь мы на работе, и это наш полноценный обед. В состав питания всегда входят горячее блюдо, напитки (марки соков, чая и кофе отличаются от тех, что загружают для пассажиров), десерт, салат и обязательно фрукты — яблоко или апельсин.

Еду загружают в самолет в пропорциях, которые вычисляют исходя из маршрута полета и других факторов. Если все пассажиры закажут один и тот же вид обеда, то всем его не хватит. Больше всего мне нравилось летать из ОАЭ и Таиланда. В Арабских Эмиратах еда просто на совесть приготовлена, а в Таиланде очень вкусные фрукты — таких ананасов у нас нет.

Что до напитков, то самый популярный сок на борту — томатный, он заканчивается быстрее всех. Почему-то люди любят его больше остальных: возможно, вкусовые рецепторы на высоте 10 тысяч метров работают иначе. Теория подтверждается и на моих знакомых: в повседневной жизни они не пьют томатный сок, но во время полета выпивают по три стакана.

Есть мнение, что в полете лучше не есть, а пить: организму сложнее справляться с едой на высоте 10 тысяч метров. Работа рецепторов активизируется, еда начинает казаться вкуснее, и есть хочется больше. А желудок с трудом переваривает пищу из-за разницы давлений. Впрочем, еда в самолете сбалансирована, и поправиться от нее вы вряд ли успеете.

Объем еды, которая остается после рейса, всегда разный, но гигантского количества лишних порций нет никогда: авиакомпания старается оптимизировать свои расходы. Со всего самолета остается максимум десять порций. Люди в принципе любят поесть в полете — это, наверное, единственное развлечение. Вся неиспользованная еда отправляется в мусор. Срок годности еды истекает в момент приземления самолета. Повторно ее использовать нельзя, даже если понимаешь, что она не испорчена. По должностной инструкции, стюардессы не имеют права забирать оставшиеся напитки или еду. Но бывают случаи, когда ты наливаешь пассажиру алкоголь, бутылка остается почти целой и списывать ее жалко. Все мы люди, а коньяк хороший. Самое главное, чтобы никто и никогда не узнал, что ты забрал бутылку с собой. Потому что такое нарушение карается штрафом или увольнением.

Бодипозитив и пенсия за десять лет работы

Понятия «пенсионный возраст» у стюардесс нет. Ты можешь работать, пока каждые полгода и год проходишь медкомиссию. Если какой-то из показателей здоровья плохой и не поддается лечению, если у тебя есть патология и организм уже не справляется с нагрузками, то тебе предлагают работу в наземных службах. Для повышенной пенсии нужно налетать определенное количество часов: обычно это происходит за восемь-десять лет работы.

Я работала в Аэрофлоте со стюардессой, которой было 55 лет. Она была одним из инструкторов, вела занятия и оценивала нашу работу. Она могла выйти в салон, пообщаться с пассажирами и по старой памяти даже воды кому-нибудь принести. Если не знать ее настоящий возраст, то ей можно было дать гораздо меньшее количество лет: у нее была красивая женственная фигура, со спины вообще казалось, что она 90-60-90. Стюардессу выдавал макияж: всегда немного растекшаяся помада и «бабушкина» тушь. Она часто рассказывала, что в советское время пассажиры были культурнее и сдержаннее, и вспоминала, как во времена дефицита привезла из Чехии унитаз с плиткой для своей квартиры.

Я не могу сказать, что в больших авиакомпаниях существует жесткая дискриминация стюардесс по внешнему виду. Возможно, некоторые бортпроводники имеют претензии к своему работодателю и находят причины своих неудач якобы во внешности. Впрочем, ощущение, что в Аэрофлоте подбирают бортпроводниц модельной внешности, есть. Но я однажды видела пышнотелую стюардессу в форме «Красный мандарин», которая сидела так плотно, что женщина напоминала колбасу-вязанку. Кроме внешности есть качество работы, а тот же Аэрофлот очень следит за сервисом. Я лично не сталкивалась со смотринами, где определяют направление рейсов для стюардесс. Но моя знакомая рассказывала, что ей поменяли отряд полетов, тонко намекнув, что она поправилась. Конечно, у авиакомпаний есть свои представления о том, кто и куда должен летать. Они должны поддерживать имидж и марку, тогда такая «дискриминация» имеет место быть. Для сравнения: в Трансаэро бортпроводниц подбирали по внешнему виду исходя из направления рейса: например, в Казань — с более татарской внешностью, в Казахстан — тоже восточной. Или, наоборот, старались разнообразить состав, чтобы в экипаже были брюнетка, блондинка и рыжая. Такой негласный подход объясним: пассажирам приятнее видеть родное лицо, когда летишь домой, это вызывает больше доверия к авиакомпании.

Невозможность тайм-менеджмента и профессиональные болезни

Работая бортпроводником, я начала уставать от жизни в Москве, отсутствия нормированного графика и стабильности. Я ждала наступления «пенсионного возраста», чтобы получать повышенные выплаты в будущем, и просто долетывала часы. Мне так хотелось иметь работу с графиком с понедельника по пятницу и понимать, что суббота и воскресенье — это выходные, которые можно посвятить себе. Будучи стюардессой, ты элементарно не понимаешь, когда записаться к зубному, парикмахеру, пойти на маникюр. Ты не можешь взять выходной в день рождения. Если кто-то заболел из твоих коллег, его надо заменять, и график снова рушится. Планировать невозможно. Время тебе не принадлежит.

Личная жизнь стюардесс складывается по-разному: кто-то разводится, кто-то замужем, у кого-то есть ребенок, и даже не один. Конечно, ты не видишься с родными, не можешь планировать выходные с мужем или парнем. Но если тебе суждено встретить своего человека, так оно и будет. Я знаю пары, в которых муж пилот и жена стюардесса или оба бортпроводники. Такие могли работать в разных авиакомпаниях. Для меня было непонятно, как они совмещают свои графики. Но люди как-то живут и встречаются в командировках. В одном экипаже семейные пары летают редко: чтобы ребенок не остался сиротой в случае катастрофы.

Слабое место у стюардесс — это, конечно, ноги: постоянно нужно ходить по салону, туфли на каблуках, вдобавок некоторые типы самолетов летают не горизонтально, а под углом. Оттого у многих девушек варикозное расширение вен. Бортпроводницы также страдают от болезней по женской части: разница давлений и радиация дают о себе знать. Многие девочки, уходя с работы и желая забеременеть, сталкиваются с проблемами: долго не получается это сделать, хотя организм здоровый и молодой. Что касается мужчин — бортпроводников и пилотов, то существует мнение, что из-за разрушения хромосом у них рождаются только девочки.

Еще одна проблема — это вымывание кальция из организма, зубы начинают крошиться и кости становятся ломкими. У многих коллег ухудшается слух и появляется постоянный насморк. Вероятно, это связано с тем, что в полете постоянно закладывает уши.

Прихоть и необходимость

Всего я проработала бортпроводником девять лет и получила то, за чем шла в стюардессы. Во-первых, много путешествий. Не могу сказать, что посмотрела весь мир и побывала где хотела. Но 25 стран — это тоже круто, где-то я даже успела пожить. Во-вторых, я хотела иметь свою квартиру, чего и добилась. После всех выплат за жилье у меня даже оставались деньги, которые я легко тратила на очередную пару обуви или поход в пафосный дорогущий бар. Сейчас я себе не позволю так шиковать. Я не знаю, сколько теперь зарабатывают стюардессы. Три года назад зарплаты из-за кризиса начали падать. Нас лишали бонусов, уменьшали суточные. Но если вы летали в хорошей авиакомпании, не лоукостере, много часов, то могли рассчитывать на сумму в 200 тысяч рублей.

И напоследок. Если бортпроводники просят вас что-то сделать или, наоборот, чего-то не делать, слушайте их. Не нужно кричать на весь самолет что-то в духе «эй, слышь, принеси кофейку» и щелкать пальцами, будто вызываете официанта. Не вскакивайте со своих мест, как только самолет приземлился и вышел на руление. Не доставайте сумки раньше времени. Однажды на моих глазах мужчина, который полез за ручной кладью на полке, от резкого толчка самолета упал на сидящего у прохода парня и сломал ему руку, лежавшую на подлокотнике. Все просьбы бортпроводников — не их прихоть, а ваша безопасность.

Иллюстрации: Лера Беркасова