Сокровище внутри сокровища: Ильгизар и Роберт Хасановы открыли выставку в квартире 1931 года

Сейчас я занимаюсь историзмом, когда-то был мифотворцем. Теперь по мере лет картинка той советской жизни уже интересна не в ностальгическом, а в антропологическом смысле. Почему люди и этносы разные, как социальные общества отличаются друг от друга? Все мы живем по принципу причинно-следственных связей. Есть причина, а есть следствие, это мы уже. В Казани мало что с 1931 года сохранилось. Когда увидел квартиру в первый раз (изначально Ильгизар рассматривал ее в качестве жилья. — Прим. «Инде»), она была очень запущенной, ее надо было возвращать к жизни. Но не в качестве музея, а в качестве жилья. Люди отмечают новоселье, а мы с Робертом, как художники, решили, что новосельем будет именно выставка. Роберт взял на себя кураторскую работу, а я внешнюю — приводить все к художественному порядку вместе с помощниками.

Любовь и страсть ко времени привели к тому, что у меня есть много коллекций материальной культуры, которая рассказывает о людях. Человек исследуется через поступки и оставленное наследие. По ним всегда можно понять, кто он. Роберт взял разные мои работы — нам захотелось рассказать эту историю, которая может длиться с дня рождения дома. Сочетание 13-й квартиры и 1931 года на меня тоже произвело впечатление. К тому же сама улица Айвазовского, из старых художников это, по-моему, одна улица с таким названием. У нас, кстати, в квартире потолок как море Айвазовского… Вся эта совокупность привела к тому, что мы решили показать еще один вариант существования-бытования искусства. Мы хотели использовать квартиру как образ — чтобы все вместе производило впечатление.

Внутри не только наши работы, но и работы города, времени, тех людей, что там жили. Представляете, какой там культурный слой. Особо тонкий человек может это почувствовать. Кажется, все смыто, но на самом деле ничего не смыто. На нашей выставке ты что-то увидел и начинаешь представлять, скакать, думать о своем, вспоминать. Это и есть важные категории для работы с памятью. Ради этого выставка и творилась.

В «Дежавю» представлены мои наработки. Это стихия, которую я постоянно нагоняю, как волны, как море. Оно все создавалось, лежало в стопках: смотришь — и непонятно. А тут раскладываешь и понимаешь, во что оно выливается (даже слово красивое!) — а выливается в некое море, античный мир с кентавром и женщиной, душой, Психеей. Конечно, все субъективно, но в искусстве так и складывается. Что бы ты ни сделал, ты всегда что-то расскажешь. Закладываешь один смысл, а там еще десяток других появляется. Это все декодируют люди, которые будут готовы к другому пониманию, в силу своего личного опыта.

Битва людей и животных родилась логично. Фигурки уже были разделены и базировались у меня в мастерской. Я развел зоопарк, как я шутил. Роберт это использовал в качестве украшений подоконника. Раньше выставляли игрушки на первых этажах, на верхних этажах такое делали редко. Я вырос на улице Касаткина и там, куда ни пойдешь, видишь экспозиции на первых этажах. У кого-то мусором подоконник завален, у кого-то эстетика, а у кого-то галерея даже с персонажами в виде игрушек. Возможно, это идет еще от язычества — как амулеты или защита… В этой экспозиции заложен большой гуманитарный смысл: люди и животные. Будет война или не будет? Страшно, когда ты видишь беззащитных и агрессивных.

Дом на Айвазовского, 14, — очень редкий. Таких, как он, в городе осталось не больше пяти. У нас выставка-сокровище, дом, как сокровище, спрятан среди не сокровищных домов, а дорогих. Это разница. А здесь и люди-сокровища, которые тут родились, живут, те, кому по 60 лет и больше. Здесь такая тишина, обстановка демонстрирует, как жили люди 1950-х годов. Мальчик сверху, на втором этаже, бегает, и кажется, что он в тех же красных ботинках, что у нас на выставке. Я делал разные выставки, рад, что и на улице Айвазовского получилось. Тут армянско-русский художник, а здесь два татарина.

Выставка зародилась благодаря самой квартире и моему интересу работать с пространством. Квартира была в первозданном виде, только сильно обветшалом. В то же время местами очень интересно сохранились слои советского времени. Здесь была коммунальная квартира. Мы ее подлатали, но не стали делать евроремонт, сохранили родные полы и откосы. Единственное изменение — проем в стене, чтобы закольцевать экспозицию.

Помимо организационной работы с выставками в «Смене», мне стало интересно работать куратором самостоятельно. В пространстве «Смены» я однозначно не готов что-то делать в одиночку, все-таки галерея подразумевает большие проекты. А здесь я увидел отличную возможность попробовать. Дальше пазл мозаики начал сам собираться: творчество отца, его работы в духе времени квартиры, ботиночки 1930 года — ровесники квартиры.

Большая часть выставки — работы Ильгизара. Начало выставки представляет собой раздел «Эпиграф». Это мой рисунок 2007–2008 годов «Юный владетель сокровищ», который нарисован под впечатлением от повести Астуриаса (гватемальский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. — Прим. «Инде»). Его книгу я взял на время у своего знакомого, который хранит Астуриаса в коллекции. В подростковом возрасте и позже я позволял себе такие иллюстрации, когда чем-то вдохновлялся. С одной стороны, не хотелось брать название повести и экстраполировать его на выставку. Но с другой, так назван рисунок, и само вдохновение провоцирует на создание творчества и каких-то проявлений себя.

С этой выставкой я решил обратиться к искусству как непосредственный автор, да и рисунок последний в моем периоде работы с графикой. Больше занимаюсь прикладными историями, ближе к дизайну, чем к искусству. На этом рисунке мои отношения с искусством закончились, сейчас я пытаюсь их возобновить через все эти связи, чтобы выстроить для себя мостик в том числе. Это интересно в качестве опыта работы с памятью. К тому же сама квартира пропитана духом времени. Показалось вполне логичным не усложнять, а работать с памятью, связями, историями, которые зацикливаются, всплывают. Кроме того, в комнатах включено звуковое сопровождение: звук шагов по снегу, звук волн, звук капающей воды. Лейтмотив воды не зря присутствует, она помогает забыться и в то же время вспомнить.

Мне было бы интересно знакомить людей с выставкой персонально, тет-а-тет, чтобы они могли в тишине пройтись по пустой квартире. Чуть-чуть другие ощущения, нежели когда несколько человек находится. Я подразумевал эффект присутствия человека, в то же время его здесь нет. Криво висящий пиджак (картина Ильгизара Хасанова из серии «Мужское». — Прим. «Инде») тоже говорит о присутствии человека, которого мы не видим.

Не было идеи конкретно этой выставки, «Юный владетель сокровищ» начал собираться в процессе. Она не сажалась в эту квартиру, она из нее выросла. На полгода затянулся косметический ремонт, пришлось уделить больше внимания, чем хотелось. Но постепенно все больше нравилось. Местами были сильные трещины, мы шпаклевали, шкурили и обнаруживали разные слои — специально их сохранили. Когда шкурили потолок, появился серо-голубой цвет, как небо, тоже решили его оставить.

Из моих работ на выставке, помимо рисунка-эпиграфа, завершающая история с предметами в шкафу («Инстинкт»), над которой я еще буду работать. Это ручная работа, предметы из оргстекла 1970–1980-х годов, сделанные в основном на зоне для несовершеннолетних. Для меня это интересный пример народного творчества, созданного в необычных условиях. Поиск красоты выражается в китче, но в то же время видна и детская мифология, и типология с попугаями на расческе, которых в то время делали по всему СССР. Коллекция соотносится и с историей о сокровищах: сами предметы как драгоценные камни.

Глава «Дежавю» состоит из лабораторных работ Ильгизара, которые он ранее не выставлял, а мне они нравятся. Захотелось показать. Подбирал их с точки зрения дизайна, чтобы цвет работал. Все собрано на ассоциативном уровне. Хочется, чтобы человек отреагировал, примерил на себя, испытал вспышки сознания.

В «Дежавю» прослеживается связь темы, воспоминаний и творчества. У всех людей они свои, приводят к разным эмоциям и действиям. Посередине мы видим космос, справа — Кентавр, слева — девушка. Их же мы видим в серии «Брелки». Это шуточный небольшой проект, отсылающий к истории китча (представляет собой небольшой кусок картины с багетом на брелоке. — Прим. «Инде»).

В главе «Воспоминание» можно уловить диалог: мы видим трех пацанят, красные ботиночки, напротив человек в вагоне и тоже ботинки, но нарисованные. О чем диалог, каждый может сам представить. Много наводящих моментов. Может, это травма разлуки.

Раздел «Воображение» о том, как забывается то, что мы можем легко сделать в детстве. Будучи ребенком, мы можем что-то представить, а затем воплотить. Например, сделать из камня облачко. Инсталляция «Камень, ножницы, бумага» отсылает к детской считалочке, связанной с темой выбора. Клетка тем временем напоминает шахматы. В этой комнате загорается красная лампа, которая символизирует проявочную. Фотографии хотел использовать разные, непроявленные, но в итоге не стал. Хотелось найти необычное, не попалось. Простая идея: у нас есть воображение для того, чтобы делать что-то новое. Так засов и камень превращаются в скульптуры.

Возможно, в квартире появится еще парочка проектов. Хотелось бы весь потенциал использовать. Возможно, я сделаю свою соло-выставку. Мне предложили выставиться в Москве с графикой, что очень неожиданно, ведь это давние работы. Это меня тоже подстегнуло.