Арт-надзор. Какой видят Казань художники из резиденции «Не-места»

Сегодня в центре современной культуры «Смена» открывается выставка «Наблюдатель» — отчетное мероприятие совместной с Department of Research Arts серии резиденций «Не-места», принимавшей художников со всей России на протяжении весны и лета. В галерее можно будет увидеть документальные живописные работы Павла Отдельнова, посвященные экологии Казани, фотопроект Сергея Новикова о непрофессиональном футболе и его влиянии на локальные сообщества, псевдодокументальные рисунки Алексея Васильева, рассказывающие о жизни казанских бездомных, и мокьюментари-инсталляцию Николая Онищенко, отсылающую к истории «Прометея» Булата Галеева и к потаенным, невидимым для туристов городским местам. «Инде» поговорил с четырьмя авторами о том, как они работали над проектами.

Я увидел Казань чистым городом с прекрасным аэропортом, новыми трамваями, вагонами метро, в которых установлены экраны с образовательными программами, автобусами, в которых есть wi-fi. Больше всего меня удивила пирамида в центре города, открытая в 1998 году. Трудно представить что-то более несуразное в историческом центре города. Подумал, что именно это здание, а не екатеринбургский Ельцин-центр, идеально подошло бы для музея 1990-х. Удивила новая архитектура, которую уже окрестили «татарским барокко», –– причудливо украшенные здания-торты. Впечатлил Храм всех религий –– торжество декорирования и имитации, напоминающий терема в московском Измайлово. Видимо, это храм для тех, кто не боится за свою веру. Меня впечатлил новый стадион «Арена», построенный в пойме Казанки. И напугал его гигантский экран, который, как я узнал, работает круглосуточно. Я всерьез забеспокоился о людях, которые живут напротив, –– они вынуждены все время видеть перед собой гигантский телевизор, который бесконечно крутит рекламу.

Кадр из видеоработы Павла Отдельнова «Песок», представленной на выставке в «Смене»

Каждый раз перед поездкой в новый город я люблю рассматривать его спутниковые снимки Google. В Казани первое, на что я обратил внимание, –– это гигантские по площади намывы песка в Займище, Аракчино и в пойме Казанки. Если открыть публичную кадастровую карту, то можно увидеть, что в устье Казанки множество островов, которых физически еще нет. Но то, что еще сейчас кажется водой, по мнению Росреестра, –– земли, на которых возможно строительство. Ни о какой водоохранной зоне никто как будто никто не слышал. С легкой руки чиновников и бизнесменов возникают искусственные острова, на которых впоследствии может вырасти жилой комплекс, как, например, в Аракчино. Или огромный стадион со стоянками для машин и другой инфраструктурой. Варварское отношение к окружающей среде — к сожалению, примета нашего времени. И пример Казани может оказаться заразительным и для других российских городов. Нечто подобное начинает происходить, например, в моем родном Нижнем Новгороде.

Кадр из видеоработы Павла Отдельнова «Песок», представленной на выставке в «Смене»

Во время работы над своим проектом я встречался с экологами и активистами, которые мне подробно рассказали о проблеме и о своем противостоянии. Я объехал все казанские засыпки, чтобы увидеть их своими глазами. Делал много фотографий и читал, что пишут об этом сами местные жители. У меня были разные идеи, как можно подойти к теме. Но я отбраковал несколько вариантов, которые были слишком дидактическими и напоминали наглядные пособия.

Думаю, десяти дней, проведенных в резиденции, недостаточно, чтобы глубоко понять идентичность такого места, как Казань. А что касается метода, то я применил важный для меня принцип смоделированного удаленного взгляда. В этом проекте я так же, как и в других, думал о взгляде time-lapse, перед которым происходят изменения, незаметные для того, кто находится внутри события. Так, например, в моем фильме «Песок», который я смонтировал из спутниковых снимков за разные годы, можно увидеть, как на месте реки появляются горы песка, как на глазах меняется привычный ландшафт.

Если вспомнить о моем проекте, который я показывал в Казани в прошлом году, — «ТЦ. Время цветных сараев», — то он был о новой инфраструктуре, появившейся в привычном постсоветском ландшафте в нулевых. Я сравниваю фасады торговых и логистических центров с компьютерным сбоем, глитчем. В моей новой работе «Пойма» из проекта по результатам исследования вместо ТЦ возник светящийся экран стадиона «Арена». Этот стадион появился на том месте, где до этого была пойма Казанки с заливными лугами и роскошными пойменными дубравами. Вековые дубы были выкорчеваны, а луга засыпаны намытым песком. В другой работе, «Займище», я хочу увидеть масштабные засыпки из космоса. Это небольшая картина, в ней огромное становится игрушечно-маленьким. Когда я задумывал эту работу, я думал о словах Юрия Гагарина, впервые увидевшего Землю из космоса: «…Я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать ее». Мне кажется, эти слова никогда не потеряют своей актуальности.

Когда я впервые приехал в Казань, совершенно случайно столкнулся с тем, что называют «наследие „Прометея”». Эта мифологичность изначально и заложила мое видение города. Мне очень понравилась Казань, понравилось странное эклектичное смешение культур: когда идешь по улице, а там рядом с конструктивистским домом мечеть. Во время резиденции я в основном просто спонтанно гулял по городу, был в музее истории Казанского университета. Изначально у меня не было стратегии, что я буду делать: просто приезжаешь в новое место, гуляешь, смотришь.

Untitled, 2017

Нынешняя работа — часть моего основного проекта. В ней я работаю с теми же вещами, как и обычно, — мифологией, пограничными параноидальными состояниями. Основной проект в рамках выставки «Наблюдатель» — история со случайно найденным дневником, которая косвенно связана с «Прометеем». Это полностью вымышленная история и полностью вымышленный дневник человека, который сходил на демонстрацию «Малинового звона» и после этого начал сходить с ума. Вторая часть проекта идет в качестве дополнения, связанного с казанской фактурой: нетривиальные фрагменты города, обычно не упоминаемые в туристических программах. Просто это образы, которые меня как-то затрагивают. Горнолыжный комплекс «Свияга» я выбрал потому, что мне интересно само здание, архитектура. Опять же, этот объект не растиражирован, как цирк или Кремль. Какой может быть посыл у работы? Увидеть город и передать свое видение.

Фотографии, снятые для ЦСК «Смена», являются частью более глобального проекта Grassroots, в котором я много лет документирую культуру непрофессионального футбола в России. Этот мой интерес прежде всего основывается на внимании к низовым инициативам и самоорганизации, если угодно, к выживанию в условиях отсутствия государственной поддержки. Это вписанные в пейзаж футбольные арены и групповые портреты представителей местного комьюнити.

Татарстан в плане устройства функционирования турнира (начиная от веб-сайта федерации до качества футбольных полей) выгодно отличается от других регионов страны. Хотя, конечно, видны и изъяны этого внешнего благолепия — команды второй местной лиги, еще не имеющие своих собственных новых стадионов с искусственным покрытием, такие, как «Мехуборка» из Менделеевска, «Факел» из Нурлата и ФК «Васильево», вынуждены кочевать по окрестным городам.

Серия фотографий «Восточная трибуна»

Это проект не только про спорт и достижения, он еще и про устройство социума и городского ландшафта. За многими снимками есть истории, насыщенные экономическими и даже политическими деталями. В Татарстане я снимал в Рыбной Слободе, Мамадыше, Чистополе и Заинске, также добавил кадр прошлого года из Казани, то есть получилось проследить всю иерархию, от команды — обладателя Кубка Татарстана этого года, играющей на стадионе, построенном к Универсиаде, до аутсайдеров из второй республиканской лиги. В Чистополь удалось привезти бразильскую съемочную группу, снимающую фильм о России до ЧМ-2018, символично, что мы попали на матч местной «Фортуны». Несколько его участников стали героями фильма. Уровень игры, особенно в Высшей лиге, тоже достаточно высокий, видно, что у игроков есть опыт выступления в профессиональном футболе или они близки к этому. Между первой и второй лигами — пропасть, например, «Рыбная Слобода» подсобрала деньжат и получила повышение в классе, но играть в лиге выше по уровню уже сложно, вот и приходится неприятные эсэмэски после игры спонсорам отправлять.

Значительный корпус работ, сделанных в резиденции, войдут и в мою итоговую выборку проекта, который в следующем году будет представлен в виде книги и выставок. Никогда ранее я так плотно съемками в одном регионе не занимался, как мне кажется по итогам работы, снимки и текст к ним дают хорошее представление, как все устроено и как соотносится с большими спортивными турнирами, проходящими в последнее время в Казани. Поэтика футбола низших лиг (а здесь среди источников, заслуживающих внимания, я вижу, прежде всего, творчество Дмитрия Данилова — в его книге «Есть вещи поважнее футбола» я и сам появляюсь в качестве проходного персонажа — самиздатовские журналы «Скитальцы» и «Свободен!») рваная, грубая, с драками и нецензурной бранью, но при этом с тем самым драйвом, которого не хватает в большом спорте, когда команда играет за свой родной город, для зрителей и зачастую на чистом энтузиазме. Да, тут тоже важны спортивные достижения, но прежде всего — сама игра, действие. Что немаловажно, зрелище это может быть увидено только вживую, на стадионе, что придает зрителю дополнительный драматизм и сопереживание. В общем, в чистом виде никогда не повторяющийся перформанс. Как говорил Лев Лосев и повторял за ним Йохан Хейзинга, «После изгнания из Рая / Человек живет играя».

Мой цикл называется «Не-места», как и резиденция в «Смене». Я рисую бродяг, бомжей, нищих — всех, кто выпал из общества. Меня впечатлила история о том, что их вывезли из города во время Универсиады. Хотя, когда я этой весной был в Казани, я тоже их встречал. Но мне не так важно увидеть кого-то своими глазами — что-то я выдумываю, хотя так или иначе это все равно связано с Казанью. У меня не реалистический живописный язык, для меня важнее воображение. В моих работах нет социального или исследовательского элемента, гораздо больше впечатлений и переживаний. Если я буду пытаться делать исследование, то получится что-то из пальца высосанное и неинтересное. Казань мне показалась спокойной, даже безлюдной — но несколько встреченных людей меня поразили, и я постарался перенести их в свои картины. Во-первых, странный дядька на велосипеде, который ездит по улице Баумана. К велосипеду прикручена колонка, и он транслирует музыку для окружающих — как будто заботясь о них. И мужчина без ноги, не слишком грязный, но, очевидно, нищий, просящий денег — при этом с золотым перстнем на пальце. Не думаю, что он притворяется нищим, просто вот у него есть дорогая, ценная ему вещь, которую он сохранил несмотря ни на что. Мне такие детали врезаются в память сильнее, чем общий образ города.

Обложка: Павел Отдельнов. «Пойма»