Ясно-понятно. Что известно о строительстве мусоросжигательного завода в Казани? (ОБНОВЛЕНО)

руководитель пресс-службы Министерства экологии и природных ресурсов Татарстана

Мы не можем комментировать вопросы по мусоросжигательному заводу, потому что наше министерство не занимается этим проектом. Вся подготовка и оценка проводятся Минстроем республики. Наших экологов-специалистов никто не просил давать оценку. Но если завод начнет работу, то мониторинг и анализ экологической ситуации станет нашей работой, чтобы завод не причинил вред окружающей среде.

Пресс-служба Министерства строительства, архитектуры и ЖКХ Татарстана не успела подготовить ответ на запрос «Инде» к моменту выхода материала, сославшись на большую загруженность специалистов.

представитель общественного движения против мусоросжигательного завода «За внедрение системы раздельного сбора мусора»

Во-первых, мусоросжигательный завод вреден. Нам говорят, что в Европе ими постоянно пользуются и это безопасно. Тем не менее существуют данные о том, что и там этот факт увеличивает риск заболеваемости. Среди болезней — неходжкинская лимфома, онкология, врожденные аномалии развития у детей. Представьте, что вся таблица Менделеева будет выбрасываться в атмосферу и оседать в легких людей и на полях. Кому это нужно? Во-вторых, предположим, в Европе завод работает хорошо. Мы же не уверены, что завод в Казани будет работать так, как надо. Он относится к сфере жилищно-коммунального хозяйства, а она практически самая коррумпированная. Мы уверены, что деньги на фильтрах и прочем оборудовании будут экономить и очистные системы работать не будут. Точнее, будут, но во время приезда комиссии.

Почему мы еще против? Предполагаемое место строительства завода находится на расстоянии менее 2,5 километра до населенных пунктов и менее 5 километров до многоэтажек. Радиус поражения от мусоросжигательного завода — минимум 10 километров. В Москве, в отличие от Казани, мусоросжигательные заводы построят вдали от города. Мусоросжигательный завод выделяет 180 химических загрязнителей окружающей среды, в том числе диоксин — он действует на центральную нервную систему человека. По расчетам местных властей, мощностей свалок хватит до 2026 года. Но при внедрении раздельного сбора мусора их хватило бы еще на 150 лет. Мусоросжигательный завод — это не альтернатива горящим свалкам: альтернатива — это раздельный сбор отходов.

В Европе тоже есть недовольные люди, выступающие против мусоросжигательных заводов. На днях я узнал о том, что в Совете при Президенте России по правам человека выступал представитель Швеции. Он призывал к тому, чтобы Россия не совершала ошибок его страны. То есть нужно сначала внедрить раздельный сбор отходов и уже потом строить мусоросжигательные заводы. Нам же почему-то предлагают не развивать раздельный сбор отходов, а сразу построить завод. А мы говорим, что на протяжении года могли бы развивать раздельный сбор отходов в Казани. У нас есть пакет предложений, который мы готовы представить.

Мы вместе с активистами провели три митинга по мусоросжигательному заводу. На последний пришли более 500 горожан. У нас также есть петиция на Change.org — она собрала около 18 тысяч подписей в начале года. Но мы не стали ее продвигать дальше, не полагаемся на нее. Мы пишем конкретные письма в министерства и ведомства и собираем «живые» подписи против мусоросжигательного завода на бумаге — сегодня их 7000. Каких результатов мы достигли? В принципе, можно сказать, что мы отстояли Самосырово — там уже вряд ли будут строить завод. Впрочем, вне зависимости от того, где его захотят построить, мы будем делать все, чтобы его закрыть. Больше успехов пока назвать не могу. С нами по-прежнему никто не собирается говорить, никто не организует круглые столы. Мы как активисты будем продолжать проводить митинги, устраивать акции по раздельному сбору отходов, планируем добиться встречи с президентом Татарстана и хотим вынести наше предложение по раздельному сбору мусора на уровень Госсовета.

руководитель токсического отдела «Гринпис» России

Строительство мусоросжигательного завода — это плохо, бессмысленно, но в крайне ограниченном количестве случаев допустимо. В том виде, как это сейчас обсуждается в стране, — прямое нарушение пункта 2 статьи 3 закона «Об отходах производства и потребления». В конце 2014 года Россия приняла приоритетный государственный проект в сфере обращения с отходами, который полностью соответствует европейским принципам. Говорят нам следующее: «Высший приоритет в отношении отходов — в Российской Федерации. Мы должны сделать все, чтобы отходов в нашей стране образовывалось как можно меньше. А те, которые все-таки образовались, мы должны использовать повторно. Если часть повторно использованных отходов осталась, то мы должны приложить все усилия, чтобы их переработать». Когда мы проведем эти три мероприятия, у нас, естественно, останется какое-то количество отходов. Если они пригодны и безопасны для горения, то, наверное, их можно сжечь либо обезвредить и захоронить. Что мы видим по Татарстану и Московской области? В Татарстане сокращение роста объемов образования отходов не планируется. То же самое в Московской области и по всей стране — кроме Пермского края.

Сжигание мусора практикуется с середины XIX века. В принципе, еще древний человек этим занимался: надоела ему шкура — бросил ее в костер, и она вроде бы исчезла. Но шкура была натуральной, а мы сейчас живем в окружении разного рода синтетики. Сжигание — это сложный химический процесс, который нуждается в дорогом и тщательном контроле. Все забывают, что горение требует кислорода. Но в крупных городах с большим потоком транспорта кислорода в воздухе несколько меньше, чем обычно, его не хватает. В машине тоже горит топливо, и этот процесс тоже требует кислорода, и так далее. Вторая проблема — каким бы условно чистым ни был выброс из трубы, он теплый, не содержит кислорода и стелется по земле. То есть это большой выброс тяжелых веществ, которые воздействуют на бронхолегочную систему человека, органы дыхания, особенно детей и престарелых. Мусоросжигательный завод — это мощный источник таких выбросов.

Известно, что в странах, использующих сжигание мусора, из труб завода идет не чистый пар, а пар с содержанием большого перечня загрязняющих веществ средней и высокой токсичности. Да, существуют так называемые разовые предельные концентрации веществ, которые нормируются и соблюдаются. Но все забывают, что множество химических веществ, попадающих в организм, накапливается и никуда из человека не уходит. Чем дольше человек живет, тем больше веществ он накапливает. А значит, больше шансов возникновения серьезных болезней — нервных расстройств, онкологических заболеваний, заболеваний эндокринной системы и прочих. Безусловно, у кого-то они возникнут, а у кого-то — нет. Это как у курильщиков: у некоторых случится рак легкого, у некоторых — нет. Отличие в том, что сигарету в рот засовывают добровольно, а в случае с мусоросжигательным заводом никакой доброй воли не существует: в городе поставили источник выбросов, и все. Можно сказать, что на заводе установят фильтры и систему газоочистки. Но я всегда задаю строителям очень простой вопрос: если изобретут безвредную, безопасную сигарету, вы дадите ее своему ребенку? И пока я не получил ответа на этот вопрос. Современные технологии и химия могут очистить все что угодно. Вопрос: кто за это заплатит? Поэтому выбросы безусловно будут — канцерогенных веществ, сажи, мелкодисперсных частиц пыли, которые осядут в огородах и никогда оттуда не выйдут. И самое главное. Почему-то принято считать, что мы построим огромную печь, куда завезем мусор из дворов, и он там исчезнет. Это огромный миф и заблуждение. Во время горения мусора образуются отходы самого процесса мусоросжигания. Более токсичная зола снимается фильтром, менее токсичный шлак — примерно 30 процентов от сгоревшего мусора — тоже нужно где-то захоронить. Те, кто хочет строить заводы в Казани и Московской области, говорят, что будут использовать его в дорожном строительстве. Но к этому нужно подходить очень осторожно. Например, в той же Швейцарии, которая будет поставлять чертежи для завода, все это складируется в соляные шахты под хорошей охраной. Швеция отправляет золу в Норвегию, то есть не захоранивает ее у себя. Тогда возникает вопрос: есть у нас лишняя «Норвегия», куда мы все это дело повезем?

Я не зря начал с того, что первоочередная задача нашей страны, национальный приоритет — движение к минимальному образованию отходов. Давайте посчитаем. В лучшем случае завод в Казани появится в 2021 году. Рост объема образования отходов в Казани растет минимум на 0,5 процента в год. То есть никакого нулевого захоронения отходов в столице Татарстана не получится в принципе: когда завод построят, объем отходов увеличится примерно на 120 тысяч тонн. Соответственно, для них понадобится либо полигон, во избежание которого строят этот завод, либо что-то другое. Это замкнутый порочный круг, который не предполагает решения, и в этом абсурдность всей затеи с мусоросжигательным заводом. Аргумент в пользу производства энергии смешон: в России и так ее избыток — по данным Российского энергетического агентства, он с каждым годом увеличивается на 20 процентов.

Неделю назад я встречался со шведским мусорщиком, обслуживающим районы под Стокгольмом, где нет мусоросжигательного завода. Вместо него — полигон. Однако, чтобы вывезти туда мусор, надо не просто заплатить за прием. Плата удваивается, потому что государство берет штраф за хранение на полигоне. По соседству стоит завод, который производит электроэнергию. Чтобы вывезти специально подготовленные отходы на сжигание, государство тоже возьмет штраф. Потому что оно стремится к тому, чтобы на сжигание и захоронение вывозили как можно меньше мусора, а желательно — вообще ничего. Почему мусоросжигательные заводы появились в Европе? Там дефицит электроэнергии, и страны ищут способы получить ее из всего. При этом все понимают: чем больше мусора повезут на сжигание, тем больше штрафы. Поэтому они делают все, чтобы отходов образовывалось меньше, стремятся максимально их использовать и перерабатывать. Та же Швеция стимулирует повторное использование товаров — например, если вы починили стиральную машину и не купили новую, то получите налоговый вычет от государства. Такая мера снижает количество токсичного электронного мусора.

Существует разъяснительное письмо Еврокомиссии странам-участницам с большим количеством мусора. Во-первых, странам с большим количеством мусоросжигательных заводов рекомендуется ввести мораторий на их строительство и выводить из работы старые, неэффективные объекты. Сейчас в Европе пересмотр сжигательной политики: Евросоюз переходит на экономику замкнутого цикла — то есть добыли сырье, произведенный из него товар сломался, но едет не на свалку, а на создание такого же товара. Это основной посыл и нашего законодательства тоже, но мы не видим его соблюдения. Мы видим, как предлагают построить мусоросжигательные заводы и заставить предприятия, потребляющие электроэнергию, платить за их строительство, покупать энергию по более высокому тарифу. Населению говорят, что если что-то и вырастет в цене, то на полпроцента и никто этого не заметит. Но все забывают простую истину. Если для предприятий повышаются тарифы, то в результате дорожают хлеб, продукты, бензин. Все перекладывают свои затраты на конечного потребителя. А у нас конечный потребитель — население. В итоге получится очень просто: за строительство мусоросжигательного завода заплатят люди — не напрямую, а через повышение цен на товары первой необходимости.

директор Института экологии и природопользования КФУ, профессор, доктор биологических наук

Сами по себе мусоросжигательные заводы не несут особого вреда, но только при условии, что они будут хорошо укомплектованы — около половины инвестиций (около 10 миллиардов рублей. — Прим. «Инде») должно уйти на очистные сооружения. Тогда МСЗ безопасны — конечно, если будут вовремя менять фильтры.

Другой вопрос, что такие заводы не могут отрываться от контекста всех процедур переработки мусора — сами по себе они не панацея от всех болезней. Возможно, перед розжигом всего мусора его стоит предварительно перерабатывать и из органического мусора, например, делать нетрадиционные удобрения и корма для животных. Кажется, что на это нужно много средств, но без этого в печь может попадать влажный мусор и на его розжиг понадобится большое количество энергии.

Конкретно по будущему казанскому МСЗ ничего пока сказать нельзя, потому что не было еще экологической экспертизы, не разрабатывалась проектная документация. Так что все разговоры об этом сегодня, к сожалению, ничего не значат. Пока мусоросжигательный завод ни вредный, ни полезный.