Режиссёр «театра post» Дмитрий Волкострелов: «Как с футболом в России всё непросто, так и с театром»

Ученик Льва Додина, создатель и руководитель «театра post», трёхкратный лауреат петербургской театральной премии «Прорыв» в категории «Лучший молодой режиссёр» и обладатель специального приза жюри Национальной театральной премии «Золотая маска» Дмитрий Волкострелов участвует в III театральной лаборатории «Свияжск артель» (открытие запланировано на эту субботу). Его коллеги — режиссёры Роман Феодори и Регина Саттарова — работают здесь в паре с драматургами (Феодори — с Юрием Клавдиевым, Саттарова — с Павлом Поляковым). Волкострелов работает один, хотя должен был — с Павлом Пряжко. На днях от этой работы его оторвала Айсылу Кадырова.

Дима, девушки из казанского фонда «Живой город» (организаторы лаборатории. — Прим. «Инде») называют вас культовым режиссёром.

Для меня понятия «культовый режиссёр» не существует.

И не ассоциируется ни с кем?

Дэвид Линч, не знаю... Или Бертолуччи. В 1990-е их фильмы на видеокассетах называли «культовым кино». К сегодняшней реальности это не имеет никакого отношения. Понятие «культовый режиссёр» сегодня не работает.

Предполагалось, что в Свияжске вы будете работать с драматургом Павлом Пряжко. Но он не приехал. Почему?

У Паши, насколько я понимаю, была одна идея для свияжской лаборатории, но потом она перестала его вдохновлять, а другой он не придумал. И как человек, очень внимательно и требовательно относящийся к себе и к тому, что делает, он, извинившись, отказался приезжать.

Какое решение вы приняли? С кем будете работать?

Никакого решения пока не принял. Думаю, что делать. Другого драматурга у меня не будет: не вижу сейчас смысла срочно искать кого-то. Честно говоря, такой степени доверия, которое у меня существует к Паше, наверное, больше ни к кому из пишущих на русском языке людей у меня нет — из пишущих на русском языке для театра.

Вы переписываетесь с ним?

Да, конечно. В основном так и общаемся.

Ваши письма друг другу могут стать материалом для спектакля?

Дело в том, что материалом для спектакля может стать всё что угодно. Вопрос в целесообразности и необходимости этого. В принципе, наши письма могут быть материалом для спектакля, более того, в текст «Хозяин кофейни» Паша включил два письма, которые однажды мне написал, просто потому, что они очень точно работают со смыслами текста. Но я бы автобиографический спектакль делать не стал, конечно.

Тема свияжской лаборатории — одно лишь слово: остров. Вам интересна эта тема? Поэтому вы здесь?

Мне в принципе интересно понятие острова как такового. С другой стороны, Свияжск на самом деле — не остров.

До Свияжска у вас уже был опыт жизни в деревне?

Был. Всё детство каждое лето я проводил в деревне.

Где вы будете проводить кастинг актёров? И будет ли он?

Пока не знаю, думаю. Пока вообще непонятно, что происходит. Есть у меня пара идей, но я обычно достаточно сильно сомневаюсь и только в последний момент принимаю решение. А до этого хожу, страдаю, рефлексирую и не знаю, что делать. На самом деле, конечно, знаю. И если бы не дедлайн — не быть мне режиссёром... Если честно, меня сейчас не очень волнует ситуация Свияжска. Меня волнует в принципе ситуация острова. Свияжск сейчас — не настоящий остров: что это за остров, если к нему ведёт дорога?

Когда-нибудь чувствовали себя островитянином?

Нет, никогда. Хотя, когда учился в Санкт-Петербурге, я пять лет прожил на Васильевском острове. Но и он — не совсем настоящий остров.

Дима, что доказывает ваш опыт: хороший спектакль получается из веселья и радости или из мучений и страданий?

Очень тонкий момент. Всё очень сильно перемешано. Я вот почему долго не шёл к вам на интервью? Сидел читал интервью Леонида Слуцкого. Совершенно удивительное интервью. Он потрясающий человек. Я хоть и не большой специалист по футболу, но по интервью увидел, как он пытается... Одним словом, Слуцкий — художник, скажем прямо. И такое чёткое ощущение, что он пытается делать что-то хорошее в мире, где все против этого. А он всё равно пытается. И получает удовольствие от того, что пытается. Это удивительно. Удивительно... А к чему я это?

Я спрашивала, из чего получается хороший спектакль...

А не понимаешь никогда, хороший спектакль или не хороший. Это на самом деле не так уж и важно. Он или случается, или не случается. Ты просто не оцениваешь спектакль в категориях «хороший — плохой». Он или есть, или его нет. Если он есть, он уже хороший, наверное. Всё, что живое, — оно живёт. А неживое не живёт.

Чьё мнение о вашей работе вам всегда важно?

Ну, есть несколько человек. Не буду называть фамилии.

Они непредвзяты?

Нет, они предвзяты. И этим хороши. Мне кажется, непредвзятых людей не бывает. У всех есть свои какие-то интересы, цели и задачи. А с этими людьми мои цели и задачи совпадают, поэтому мне их мнение важно.

Вы в театр как зритель давно ходили?

Недавно. Смотрел очень интересный спектакль в театре «Практика». «Девушки в любви» называется, спектакль мастерской Дмитрия Брусникина. Совершенно удивительная, на мой взгляд, работа. Тонкая, точная, интересная. При всём этом — дебют совсем молодого режиссёра. Можно позавидовать такому дебюту, как у этой девушки, которой 23 года (режиссёр спектакля — Алиса Кретова. — Прим. «Инде»).

Появились режиссёры моложе вас.

Да! И это прекрасно.

Не обидно?

Нет! Знаете, как с футболом в России всё непросто, так и с театром.

Футбол — это для вас важное переживание?

На самом деле нет. Лично для меня это скорее развлечение. Я спокойно могу от него отказаться. И ничего страшного.

Чем вы займётесь после свияжской лаборатории?

Есть планы. Будет выставка в Москве на фестивале «Территория», а до этого ещё будет проект с «Новой Голландией» в Санкт-Петербурге. Планов много.

Что за выставка в Москве? Ваших рукописей?

Ну что вы, нет! Это будет выставка в Музее современного искусства, посвящённая осмыслению повседневности. Я выступаю не как куратор, не как режиссёр, а как современный художник. Современное искусство сегодня — оно про идеи и про смыслы, а не про то, что человек умеет рисовать кисточками и красками. Наш театр будет участвовать в этой выставке со своим размышлением на тему повседневности.

Экспонаты будут?

Будут экспонаты. И люди сами смогут быть экспонатами. Выставка, кстати, называется «Повседневность. Простые действия».

Поступают ли вам предложения от других театров как режиссёру?

Да, но предложений меньше, чем вам может показаться. Не знаю, почему. Есть предположение: у нас в России театр слишком зрителезависимый, что, на мой взгляд, не очень хорошо. Я считаю, не стоит впадать в ситуацию зрителезависимости. А то получается как в футболе, понимаете? Лимит на легионеров ввели — и что? И толку?!

Наполняемость зала вас не волнует?

Вообще не волнует. Знаю, что для некоторых спектаклей чем меньше в зале зрителей, тем лучше. У полного зала другая энергетика: он жаждет чего-то. А когда зал полупустой, он ничего не жаждет. Вот зрители пришли, смотрят — народу мало, думают: сейчас будет унылое говно какое-то, ничего интересного. И расслабляются. А дальше всё случается хорошо и не уныло.

Есть в России такие же смелые, не зависящие от зрителей компании, как ваш «театр post»?

Дело не в том, что мы смелые и независимые, нет. Это просто иной вид взаимозависимости. Или можно было бы сказать, что все остальные трусливые, но нет, у нас полно прекрасных, замечательных людей. Это как в футболе, понимаете? Вроде люди есть хорошие, а уровень лиги — хреновый.

Вас ещё приглашают сниматься в кино?

Нет. Этим же нужно заниматься. А я не занимаюсь. Какие-то поступали раньше звонки, а сейчас уже окончательно перестали звонить. Я не очень хороший актёр, понимаете? Я честно сейчас говорю, не лукавлю. Мне кажется, в ситуации актёра мне помогают режиссёрские мозги просто. В этом плане мне проще, чем другим безработным актёрам.

У вас есть трудовая книжка?

Последняя запись там всё портит. Не хочу говорить, какая. Не администрация президента, нет. А первое и предпоследнее места работы смотрятся убедительно для потенциального работодателя. Первое — Академический Малый драматический театр — Театр Европы, предпоследнее — Театр на Таганке.

Допустим, у молодого актёра есть мечта: работать с вами как с режиссёром. Как ему быть?

Придумать себе другую мечту.

Почему?

Ну, я шучу, конечно... Мне кажется, всё возможно. Я по своему опыту это знаю. Если молодой актёр чего-то хочет, он это получит.

Есть такой режиссёр, с которым вам интересно было бы поработать?

Нет... Хотя есть. Но поработать с ним очевидным образом невозможно.

Он умер уже?

Нет, вполне себе живой. Просто я уже не молодой актёр. Это молодой актёр что захочет, то и получит. А у немолодого шансов гораздо меньше. А я бы хотел даже не поработать — пообщаться какое-то время, просто поболтать — с Питером Бруком. Но это невозможно. Кажется, невозможно.

Брук — он ведь и оперы ставил. Вы бы хотели поставить оперу?

У меня был такой опыт. Понимаете, в чём сложность... Основной инструмент, с которым ты работаешь в театре, — время. В опере время за тебя уже решено композитором. И ты никак из этих рамок выйти не можешь. Но это интересно, тем не менее, это требует нахождения других инструментов.

У вас есть любимый музыкальный инструмент?

До спектакля «Русский романс», который мы сделали в Театре наций, я бы сказал, что мой любимый инструмент — труба. А сейчас я уже не могу так сказать. Сейчас я скажу: рояль.

А человеческий голос?

Это, знаете ли, вопрос на грани. Инструмент может быть абстрактным, а человеческий голос, наверное, нет. Его — он же персонифицирован — невозможно отделить от человека. Поэтому у меня всё не так просто с оперой.

Вы сами поёте?

Категорически нет. Меня очень долго пытались этому научить, но безуспешно. У меня есть слух, понимаете? И мне медведь на ухо не наступил: я слышу, как фальшивлю, вот это ужасно. Пусть поют другие.

Ваша работа в Свияжске завершится показом для зрителей. Какого зрителя вы ждёте?

Никакого. Я не жду какого-то определённого зрителя. На самом деле важно одно: как-то поработать вместе с теми, кто окажется на показе в одном пространстве. Когда я не хочу работать, я не иду в театр. Когда я не хочу работать, я смотрю сериалы. И получаю от этого большое удовольствие. Но иногда приходится работать.

Какой сериал сейчас смотрите?

«Любовники». Скачал вчера очередные серии и теперь горю желанием их посмотреть.

Фото: Лейсан Файзуллина (Lumos)