Карьерный разворот. Как программистка стала сниматься в рекламе, а экономистка — продавать игрушки в США

«Инде» продолжает искать доказательства тому, что если захотеть изменить собственную жизнь в России, то никакие налоги на самозанятых не помеха. На этот раз в рубрике «Карьерный разворот» — истории несостоявшейся программистки, которая выбрала карьеру актрисы в рекламе, и экономистки, которая зарабатывает на жизнь, занимаясь изготовлением кукол.

Бум экономистов, юристов и менеджеров чего угодно

Я из грязненького северного города Норильска. В 2006 году окончила школу и поехала подавать документы в Казань: у нас тогда уже ввели ЕГЭ, а в Татарстане еще нет. В разных вузах Казани принимали по-разному: где-то удивлялись: «Ого, ЕГЭ!» — но принимали результаты, а где-то все-таки просили сдать вступительные. Изначально я очень хотела стать археологом, любила историю, мечтала копать, ездить в экспедиции, но испугалась, что будет сложно и я не потяну. Кроме того, когда ты школьница и сама себя не содержишь, огромное влияние на тебя имеют родители. Мне моя мама-бухгалтер сказала: «Кызым, бухгалтер везде нужен, айда кер» («давай поступай». — Прим. «Инде»). Так я поступила в КГФЭИ, на кафедру экономики по специальности «правовое регулирование внешнеэкономической деятельности», на платное отделение — у них тогда был первый набор «небюджеток», поэтому поступить туда было несложно.

На третьем курсе я впервые задумалась, где буду работать. Человеку с улицы в нашей профессии найти работу непросто: либо у тебя должны быть родственные связи, либо ты должен какое-то время стажироваться на будущем месте работы. В университете у нас была производственная практика в Регистрационной палате, но оставаться там мне не захотелось: мне не нравилось вести документацию в помещении без окон, да и все, кто вместе со мной проходил стажировку, хотели побыстрее свалить оттуда — настолько некомфортно там было.

К сожалению, 99 процентов тех, кто поступает на эконом, не устраиваются по специальности. А на 2006 год, когда я поступала, и вовсе пришелся бум популярности профессий «юрист», «экономист» и «менеджер». Все хотели туда поступать, как сейчас все хотят попасть в айти, потому что, как считается, там много денег.

30 лет на заводе, и ты в «норме»

Я отучилась пять лет и выпустилась в 2011-м. После диплома устроилась в страховую компанию: была секретарем-делопроизводителем, что подразумевало работу в офисе в духе «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Проработала там год с зарплатой меньше 20 тысяч. Ушла по этой же причине — хотелось серьезной работы с нормальным доходом. Потом я случайно попала на выставку от биржи труда в ДК химиков и познакомилась с работодателем, который предложил мне поработать экономистом на небольшом трубопрокатном заводе в Борисково.

Многие путают профессии бухгалтера и экономиста: бухгалтер — это чисто цифры, просто открываешь «1С», вносишь определенные числа, и программа тебе все высчитывает. Экономика же дает больший простор для действий: поскольку ты занимаешься планированием, ты можешь влиять на руководство, говорить, как надо поступать, какого курса держаться. Я три года проработала экономистом на заводе, и это была экономика в чистом виде, как нам ее преподавали.

Поколение наших родителей не делало карьеру: они приходили в 18−20 лет на завод и оставались там на всю жизнь. Например, моей маме сейчас 60, из них 30 она работает бухгалтером в кадровом отделе завода в Норильске, на том же месте, что и начинала, практически с тем же окладом. Такая стабильность мне всегда казалась прямо-таки дикой. В 2014 году я соответствовала какой-то социальной норме: окончила университет, вышла замуж, работала по специальности на заводе. Когда мама собирала своих друзей, она могла мной похвастаться. При этом я чувствовала, что абсолютно несчастлива.

Потом я ушла в страхование — это была очень маленькая фирма «Кармен», мини-офис при автомойке и ремонте авто. Приходишь чинить и мыть машину, заодно страхуешь. Зарплата была 10 тысяч рублей плюс проценты от продаж, но в день ко мне приходили один-два человека, поэтому выходило очень мало. Зато работа была непыльная — я целыми днями сидела в «Твиттере» и «ВКонтакте». Через полгода я оттуда ушла и узнала, что, оказывается, меня обманули и не оформили по трудовому договору. Ушла я в фирму, которая разрабатывала программное обеспечение для микрофинансовых организаций. Это было 31 декабря: я послала им резюме, и они пригласили меня на собеседование в тот же день. Кажется, именно из-за спешки они меня и взяли. Владельцы экономили на налогах и платили нам серую зарплату: официально я получала 10 тысяч рублей, по факту выходило около 30−35. Мама меня пугала: «Тебе же потом пенсию нормальную не дадут». Но в 2018 году мы знаем, что нормальную пенсию, скорее всего, не дадут уже никому.

Мы работали вместе с айтишниками: тестировали ПОшки (программное обеспечение) и проверяли заявки на кредиты. Банковские терминалы нашей фирмы стояли в Набережных Челнах, Омске и Архангельске. Люди подходили к ним, подставляли под камеру паспорт, СНИЛС и еще какой-то документ. Моя работа заключалась в том, чтобы проверять подлинность документов. Многие люди не знали, что их снимает камера, а за ней наблюдает человек, и часто пытались обмануть автомат — например, ставили флаеры вместо паспорта.

Мы отфильтровывали заявки посменно, по 12 часов. В конце концов мне надоела эта рутина, но я очень благодарна этому месту, потому что оно научило меня быть свободнее, перестать боятся рамок. Нам можно было приходить в офис хоть в пижаме — один раз я даже взяла с собой подушку и спала в перерывах, когда не было заявок. Это место приучило меня к тому, что я не солдат и никому ничем не обязана.

Семейное стремление к свободе

Куклами я занимаюсь около восьми месяцев. Стоит сказать, что любая вещь ручной работы всегда вызывала у меня дикий восторг, потому что мне казалось, что я так никогда не смогу. Однажды я залипала в приложении Pinterest (популярный фотохостинг с изображениями, объединенными по тематическим коллекциям. — Прим. «Инде»), и у меня в рекомендациях появилась красивая вышивка. Я прогуглила и решила сделать куклу с вышивкой. Стала брать уроки шитья у знакомой девушки за 1500 рублей / занятие, неделю смотрела обучающие уроки на YouTube. Но моя первая кукла Лама все равно получилась жутко страшной (как, впрочем, и несколько последующих). Я не знаю, что об этих куклах думал мой муж — возможно, он понимал, что это просто кошмар, но мне говорил: «Продолжай». Нормальные игрушки у меня начали получаться только с десятой попытки.

Мой муж — это Рафаэль Гайнутдинов, фотограф, который восемь лет работал инженером по банкоматам в маленьком офисе, а теперь вместе с друзьями владеет своей event-фирмой 4U Event. Когда он бросил свою старую работу и ушел в фотографию, абсолютно никто в него не верил — ни родители, ни сестра. Все говорили: «Фигней какой-то занимаешься». Мы тогда много ругались, я на тот момент еще работала на трубопрокатном заводе и говорила: «Вернись в офис». Он мне отвечал: «Я чувствую, что превращаюсь в офисный планктон, который приносит прибыль чужому дяде, как собака — кость своему хозяину». Я его не понимала, потому что была заточена под определенный жизненный стандарт. Он не сдавался. Сначала снимал бесплатно, а сейчас мы имеем фирму с хорошей прибылью. Я им очень горжусь — мне помог именно его пример.

Я тоже начинала с того, что дарила свои игрушки. Потом создала страничку в «Инстаграме». Никакого описания у меня тогда не было, я просто выложила фотографии нескольких зайчиков и проставила теги на русском и английском. Где-то через месяц мне написала девушка из Мичигана — она нашла меня по тегу. Я долго думала, какую цену выставить. Нашла платформу для рукоделия Etsy — сейчас она русифицирована, а раньше была только на английском. Все, кто занимается хендмейдом, размещаются там и продают свои товары по всему миру (платформа берет 10 процентов с каждой покупки, зато она же продвигает тебя в топы по принципу «Инстаграма»: рекомендует другим пользователям). Я сориентировалась по их ценникам, сделала какую-то большую скидку за первый заказ и отправила зайца в Америку.

Сначала я зарегистрировалась на Etsy и продавала свои игрушки там, потом поняла, что это невыгодно: не хотелось отдавать порталу 10 процентов и 14 долларов ежемесячно за продвижение. Переводы я проводила через PayPal, они тоже берут комиссию — около 10 процентов. Недавно я перешла на сайт Bigcartel, который не занимается продвижением и отзывами, а является лишь посредником между покупателем и продавцом и работает без сборов. Но основной поток заказчиков у меня в «Инстаграме». Здесь я продвигаюсь своими силами (массфоловинг, масскомментинг, теги) и через рекомендации тех, кто у меня уже заказывал. Еще отправляю куколок бесплатно популярным зарубежным блогерам-мамочкам: я им — куклу, они — красивый пост с фотографией в своем профиле.

Деньги

Цены я стараюсь не завинчивать: кукла-мальчик попроще (не надо вышивать лицо, рюшечки или имя на ножке) стоит 50 долларов (примерно 3400 рублей), девочка — 70 долларов (примерно 4400 рублей). Я общаюсь с девочками из Швеции и Англии, которые тоже делают игрушки, и демпингую. Когда я поставила цену 50 долларов, одна девушка мне написала: «Дорогая, у тебя такие красивые куклы, не ставь, пожалуйста, такую маленькую цену». Но я пока не наглею, потому что мне нравится, когда у меня много заказов и я не сижу без дела. Я не хочу ориентироваться на Россию и Татарстан, но если мне напишет российский заказчик, я не буду ставить ценник в четыре тысячи — продам за две.

Вообще в России и Америке очень разное отношение к хендмейду. Американцы просто тащатся от всего, что сделано своими руками, потому что их бабушки не шьют и не вяжут — они ходят пить пиво в бар. А у нас ты можешь пойти на рынок и купить какое-нибудь рукоделие у бабушки за 100 рублей, чтобы она не голодала.

Лучшие сезоны для продаж — это Рождество и День матери. В прошлом году на Рождество я заработала 70 тысяч рублей. Но тогда я еще только начинала, в этом году планирую подготовиться получше. Сейчас за первые 10 дней июля я заработала 17 тысяч рублей. А бывают месяцы, когда я еле выхожу в ноль. Если ты работаешь на себя, к этому тоже надо быть готовой и иметь какие-то деньги про запас.

Продажа куколок — это мой способ путешествовать и познавать мир. Например, я, может быть, никогда не полечу в Австралию, но знаю, что моя кукла живет на другом континенте в чудесной семье. А еще я очень люблю Японию, и недавно девушка-японка нашла меня по тегу и заказала своей племяннице куклу на день рождения, который будет через две недели. Оказалось, что посылки в Японию обычной почтой идут около месяца, поэтому мне пришлось отправлять куклу курьерской службой EMS — она обошлась мне в 1700 рублей. На этом заказе я ничего не заработала, но мне было очень важно, чтобы девочка получила куклу на день рождения и у нее поднялось настроение. Чувство счастья, которое испытываешь, когда тебе присылают фотографии детей с твоими куклами, ты не получишь ни на трубопрокатном заводе, ни в финансовой организации.

«Пять лет учебы были каторгой»

По образованию я программист. У меня была идея поступить в КГАСУ на архитектуру, потому что я окончила художественную школу и всю жизнь любила рисовать, но мои родители хотели, чтобы я получила серьезное образование. «Ты что, хочешь таскаться с этими огромными планшетами?» — отговаривала мама, а тетя-программист посоветовала поступить в КАИ, потому что программисты всегда в цене и никогда не пропадут. Так я попала на факультет технической кибернетики и информатики в КАИ и окончила его в 2011-м. Эти пять лет учебы были каторгой, но в итоге тетя оказалась права, потому что, когда я говорю, что у меня техническое образование, люди воспринимают меня серьезнее. А еще хороший программист может зарабатывать более 100 тысяч рублей. Но вообще у нас была уникальная группа: очень много одаренных программистов и я.

На втором курсе мой однокурсник делал сайт; ему нужно было его как-то красиво оформить, и он привлек меня. Тогда я ничего толкового не сделала, потому что мне не хватало навыков работы в «Фотошопе». Но зато благодаря тому опыту я поняла, что могу найти свое место в IT, если совмещу эту сферу со своей первой страстью — рисованием.

На третьем курсе я прошла курс «Фотошопа» в КАИ, после чего в течение года обучала детей при институтском летнем лагере. Уверенность в том, что я могу преподавать и даже организовать собственную школу, появилась именно там.

Работа в IT и первая съемка

На пятом курсе я проходила преддипломную практику в IT-компании IСL, где осталась после окончания института. Моя должность называлась «аналитик»: я писала инструкции пользователям программ и делала презентации. Последнее не входило в мои прямые обязанности, но мне как новичку подкидывали лишнюю работу. Через год я ушла оттуда, потому что не могла там развиваться. Стала искать вакансии, которые были бы связаны с рисованием, но на веб-дизайнера меня не брали, потому что у меня не было портфолио. Мне пришлось устроиться в мини-типографию обычным графическим дизайнером: я делала визитки. Сбежала я оттуда через полтора месяца из-за ужасного коллектива.

В 2012 году я устроилась в одну компанию веб-дизайнером-стажером за шесть тысяч рублей в месяц (и то пришлось умолять взять меня). Я сумела показать себя и нарисовала очень классную интерпретацию их логотипа, поэтому через месяц мне подняли зарплату до восьми тысяч, а еще через месяц — до десяти. Я была просто счастлива! К тому же именно там я смогла получить необходимые знания и опыт, которых у меня не было. Проработала я там до 2013 года и ушла — из-за маленькой зарплаты.

Дальше я перебралась в ИТ-парк, в более крупную компанию. Я делала дизайн интерфейсов, а потом программисты придумывали, как заставить работать то, что я нарисовала. У меня были знания в IT, потому работать было проще, чем обычному графическому дизайнеру. Но потом фирма закрылась, и я попала в «БАРС Груп». Их я приметила еще во время учебы в институте — мне всегда нравилось, как круто они оформляли свои проекты. Там я рисовала дизайн для мобильных приложений, сайтов и порталов.

Учеба с Тимуром Батрутдиновым и нелюбовь к традиционному театру

Я всегда любила камеру и внимание. Впервые я попала на съемки, когда мой бывший молодой человек начал снимать музыкальные клипы и рекламу. Мы оба мечтали о большом кино: он хотел снимать, а я — играть. В 2013 году он пригласил меня принять участие в съемках клипа для одного казанского музыканта — я сыграла девушку главного героя. Получилось настолько хорошо, что все думали, что мы действительно встречаемся: многие даже удивлялись, когда видели меня с другим парнем или его с другой девушкой.

В 2014 году я взяла небольшой отпуск в «БАРС Груп» и поехала в Москву на экспресс-курс от голливудского коуча Мишель Даннер. Она занималась с такими известными актерами, как Джерард Батлер и Пенелопа Крус. Курс стоил около 40 тысяч рублей, и для меня это были огромные деньги. Среди моих сокурсников было много известных российских актеров и шоуменов: Тимур Батрутдинов из Comedy Club, который постоянно подшучивал надо мной, Роман Юнусов оттуда же, Наталья Медведева из Comedy Woman, Евгений Стычкин (Юрий из сериала «Измены») и его жена Ольга Сутулова, Анастасия Сиваева (Даша Васнецова из «Папиных дочек»).

Даннер рассказывала, что для того, чтобы попасть в Голливуд, не нужно какого-то невероятного портфолио. В свой шоурил (короткий видеоролик с примерами работ актера. — Прим. «Инде») можно добавлять даже нарезки из реклам, в которых ты снимался. Есть лайфхак: если ты никогда еще не снимался в фильмах, но очень хочешь, то можешь засунуть в шоурил видеоролик, где ты копируешь свою любимую сцену из какого-нибудь фильма. Отправляешь его какому-нибудь агенту в Лос-Анджелесе — и тебя будут иметь в виду.

В первом коммерческом проекте я снялась через год после курсов — это был клип певицы шансона из Москвы Зои Левады «Девочка». Клип снимал мой знакомый, но я проходила у него кастинг. В том же 2015 году я почувствовала, что хочу усовершенствовать свои навыки актерского мастерства, и пошла на курсы в «Театр. Акт». Они помогли мне побороть страх выступлений перед большой аудиторией, а еще я научилась не просто выходить и оттарабанивать текст, а выдавать настоящие эмоции.

Ушла с работы, чтобы сниматься в рекламе

Весной 2016 года я прошла кастинг в рекламу сети «Мегастрой». В то время я была у подруги в Тюмени, отправила им видео монолога Гришковца «Женщины», который разучила в «Театре. Акт», и меня взяли. Это была моя первая хорошо оплачиваемая съемка. Я работаю с ними уже два года, съемки проходят практически каждый месяц — за это время мы сняли около 15 роликов. Для рекламы вообще не нужно актерское мастерство, главное — подходить по типажу. Мой типаж — это мамочки, окруженные счастливой семьей.

В 2017 году я ушла из «БАРС Груп», потому что мне хотелось свободы: работая в офисе на пятидневке, в выходные сил остается только на то, чтобы бездумно отдыхать. А мне хотелось больше времени на съемки, я собиралась снимать смешные короткие скетчи для «Инстаграма». В итоге мне удалось снять только три ролика, а выложила вообще один — это оказалось жутко затратно по времени, да и сценарист из меня не очень хороший. Сначала я работала тем же веб-дизайнером на фрилансе. Но когда у меня появилось время подумать, чем я действительно хочу заниматься, я выбрала съемки.

Я снималась в роликах страхового полиса OkDictor, «Оргсинтеза», жилого комплекса (по всему городу тогда стояли щиты с моим лицом, а видео крутили даже на экране «Казань Арены»), а недавно вместе с «Громкими рыбами» мы записали видео для портала доноров DonorSearch.org (у него уже 55 тысяч просмотров). За съемочный день в Казани платят в районе пяти-восьми тысяч рублей, в Москве — примерно 15 тысяч, но все зависит от проекта.

Я очень люблю внимание, и мне очень нравится смотреть на себя в готовом ролике. Я люблю играть, воспроизводить эмоции, в будущем я бы хотела сниматься в каком-нибудь сериале. Например, мне нравится роль Елены Лядовой в сериале «Измены». Знакомые иногда спрашивают меня: «Почему ты постоянно снимаешься в рекламе „Мегастроя“, там же одно и то же?» А я отвечаю, что мне нравится сам процесс: когда я нахожусь на съемочной площадке, я не чувствую, что проживаю жизнь зря, а наслаждаюсь.

К сожалению, в Казани я не могу зарабатывать только на съемках. Тут в принципе мало работы: снимают либо татарские музыкальные клипы, либо татарские фильмы; для обоих форматов я не подхожу. Реклама одежды — тоже не вариант, потому что туда нужны девушки только модельной внешности. Чтобы спокойно реализовывать себя в актерстве, мне нужно было начать какое-то свое дело, чтобы оно могло работать без меня и приносило бы пассивный доход. В 2017 году я создала школу дизайна и леттеринга «Штрихи», и потребность вроде бы закрылась. Все началось с уроков на дому, и в какой-то момент учеников стало так много, что я привлекла еще двоих преподавателей, перенесла занятия в коворкинг, а сама полностью ушла в руководство и актерство. Но про стабильность после увольнения с работы все равно можно забыть — когда ты работаешь на себя, это американские горки.

Я бы хотела попробовать поработать в театре: думала об «Угле», у них в 2017 году был кастинг на роль Анны Карениной в иммерсивном спектакле, но там обязательным пунктом было актерское образование. Еще мы с Нелей Гаряевой, основательницей киношколы «Точка.Кино», хотим снять какой-нибудь короткий метр. Сейчас я открыта для любых предложений казанских режиссеров — от рекламы до серьезных драматических ролей.