Архитектор-дауншифтер Элина Гордеева: «Ты никогда не станешь балийцем — вот главный ответ на вопрос, зачем нам оттуда уезжать»

Казанский архитектор Элина и хабаровский рекламный иллюстратор Андрей с 2011 года живут в балийском городе Убуде. Он рисует, она делает дизайнерские купальники, одежду, украшения и строит дома для новоприбывших дауншифтеров — от плана здания до дизайна интерьера. Несмотря на экономический кризис и массовые возвращения из-за нехватки средств к существованию, россияне продолжают ехать на Бали. Но намечается ещё одна тенденция: добровольный переезд на российский юг. «Инде» попросил Элину рассказать, как за последние пять лет изменилась жизнь в индонезийской глуши и почему они с мужем хотят променять остров Бали на полуостров Крым.

Переезд

Я вышла замуж за своего любимого иллюстратора. Когда мы познакомились, мне было 25, а Гордею (Андрею Гордееву. — Прим. «Инде») на год больше. Я окончила КГАСУ, занималась дизайном интерьеров в казанской фирме, но хотела постепенно уходить в иллюстрацию. Долго следила за гордеевским творчеством в интернете и хотела, чтобы он что-то мне посоветовал. В один момент просто решилась и написала ему сообщение — слово за слово, и через три месяца мы поженились.

Мы почти сразу решили, что будем жить там, где тепло: я к нему в Хабаровск ехать не хотела, а ему, когда он был в Казани, не очень понравился татарстанский менталитет. Таиланд сразу отпал: Гордей там уже был и понял, что это не его страна. В Индии боялись грязи и бедности, умеренно тёплые африканские страны не рассматривались. Мы приехали на Бали, побывали в нескольких городах и в итоге каким-то внутренним чутьём поняли, что наш дом — это Убуд (город в центральной части острова, который называют «центром художественной жизни Бали». — Прим. «Инде»).

Русские на Бали

Сразу после приезда Гордей зарегистрировался в фейсбук-сообществе «Русский Убуд» (сейчас там около 1300 участников. — Прим. «Инде»), но по-настоящему обросли друзьями только года полтора назад, когда он отучился в Индии на инструктора йоги и стал вести бесплатные занятия. Так как мы семейная пара, чаще всего общаемся с семейными же ребятами, хотя среди наших друзей есть, например, моя незамужняя подруга и пара лесбиянок. Вопреки стереотипу, тут далеко не все работают онлайн: есть, например, семейная пара, которая делает сыроедческие гранолы и продаёт их в балийских продуктовых магазинах, или моя знакомая, которая помогает израильской старушке вести дела в веганском кафе.

Почти все русские в Убуде вегетарианцы, занимаются йогой, любят всё здоровое и естественное. Социализация крутится либо вокруг природы — съездить на водопад или термальный источник, протестировать новый треккинг, — либо вокруг здоровья: йога, баня, массаж, ароматерапия. В городе пять йога-центров, теннисный корт, бассейн, постоянно проходят мастер-классы по здоровой еде. Один мужик уже несколько лет проводит сеансы на правиле: это большая рама, через которую натянуты верёвки, на ней можно выправлять суставы, тренировать связки, сухожилия и мышцы. В общем, если человек не на йога-теме и не в здоровье, ему, наверное, будет сложновато найти в Убуде друзей.

Трансформация Бали

За те пять лет, что мы живём на острове, тут очень многое поменялось. Чему-то мы рады: приезжает много белорусов и украинцев, все ребята очень душевные. Бали пока ещё резиновый, места есть. Конечно, отток тоже заметен: тем, у кого были доходы в рублях, стало тяжелее, цены выросли фактически вдвое.

Приезжие привозят с собой цивилизацию: если пять лет назад в Убуде было три дома и песчаная дорога, то сейчас тут полно асфальта. Ещё тут стало значительно больше мусора, но это уже не из-за приезжих. В Индонезии делают кучу пластика и тут никто не думает о сокращении объёмов производства — скорее наоборот. Пластиковая тара уменьшается, и её становится больше: вода у них продаётся в маленьких стаканчиках — проткнул трубочкой, выпил, выбросил. Ставить кулеры в учреждениях не принято. Балийцы привыкли, что кожуру от фруктов можно выбрасывать под ноги, и так же ведут себя с пластиком. Приезжие создают инициативные группы по сбору мусора — правда, в конечном итоге он всё равно попадает на огромную свалку у аэропорта и становится частью горы отходов высотой с десятиэтажный дом, которую даже на снимках из космоса видно. Как же там воняет!

Балийцы очень болезненно относятся к тому, что приезжие вмешиваются в жизнь острова. Сбор мусора как вмешательство не рассматривается, зато, когда ты говоришь им, что нельзя есть продукты, приготовленные на пальмовом масле, что лучше не добавлять тонны сахара во всё подряд и не обсыпать еду «Галиной бланкой», они в лучшем случае делают вид, что не слышат. С другой стороны, изменения — не быстрый процесс. Где в Казани повсеместное правильное питание? Пара вегетарианских кафе — это не всеобщая осознанность. К балийцам всё это пришло не так давно, и для них гора химозных сладостей — пока ещё символ достатка, как и синтетическое и резиновое китайское барахло.

Безделье, занятость и архитектура

Когда я вышла замуж, сразу сказала Гордею, что не хочу работать. Он согласился: мне кажется, мужчина лучше проявляет свои сильные качества, когда знает, что рядом есть женщина, о которой надо заботиться. Первые полгода я купалась, тупила в интернете и готовила еду. Можно было на два часа пойти завтракать в кафе, потом отправиться на водопад — сидишь, смотришь на воду, хоп, четыре часа прошло, — потом посидеть в интернете, и так исчезали месяцы. Когда долго ничего не делаешь, рано или поздно впадаешь в сомнамбулическое депрессивное состояние. Но, я считаю, это нормально: если тебе в определённый момент жизни должно быть фигово, тебе будет фигово и в России, и в Америке, и в Швейцарии, и на Бали. Способ справиться с этим только один: составляешь список дел и жёстко ему следуешь. Мне было проще, чем многим: я изначально выбрала семью, а не карьеру, поэтому почти не ругала себя за потраченное время. Я наполнилась женской энергией, спокойствием. Может быть, пока я сидела у водопада и думала, мне пришло в голову что-то полезное — посмотрим, далеко не всё проявляется сразу и осознанно.

Когда бездельничать надоело, я стала рисовать. Все иллюстраторские вопросы, которые я с самого начала хотела задать Гордею, снова всплыли, но теперь учитель был рядом. Постепенно меня взяли в иллюстраторскую студию. Не могу сказать, что фигачу на них: мне не нужно много заказов, я не хочу стрессов и дедлайнов. Потом мне захотелось делать серебряные серьги — сначала они были с татарскими национальными орнаментами. Во-первых, я скучала по Казани, во-вторых, народный орнамент, не только татарский, — это сила. Если он пережил сотни лет, это не просто набор закорючек, это смысл, источник вдохновения, витамин для глаз. Потом я занялась батиком, потом стала писать картины маслом и, наконец, перешла к строительству домов.

Съёмное жильё на Бали — это ужасно. Всё в плесени, протекает, унылые синие или зелёные стены и шторы до подоконника, в ванной нет окна, кухня — будто бы местные не любят и не умеют готовить — 30 сантиметров рабочей поверхности и плита. Мне постоянно хотелось что-то с этим сделать, но возможность появилась не сразу. Вообще-то закон не разрешает иностранцам покупать землю на Бали — иначе приедет какой-нибудь китайский миллиардер и скупит весь остров. Но нам повезло: у хозяина дома, в котором мы поселились в самом начале, был длинный, как сосиска, участок. Когда я затеяла перепланировку, он смекнул, что я что-то понимаю по части архитектуры, и попросил помочь со строительством. Мы согласовали бюджет и договорились, что он снизит аренду до минимума, зато внутри всё будет так, как мне хочется.

От первого заложенного камня до готового дома прошёл год. В процессе пришлось учить индонезийский, потому что местные строители не понимают английского. Мы не знали, где продаются стройматериалы, не понимали, сколько стоит мебель, в разгар стройки выяснилось, что окна делают на соседнем острове, откуда все на два месяца уехали на какой-то не то религиозный, не то национальный праздник. В общем, очень интересный опыт. Через два года хозяин участка заказал мне второй дом, постепенно у нас появилась возможность взять землю в долгосрочную аренду, и мы построили дом себе. Сейчас пошли сторонние заказы — все, кто живёт в моих домах, в полном восторге. Надеюсь, мне удастся построить в тропиках ещё не один дом — мне нравится создавать красоту и комфорт.

С Бали в Крым

Ты никогда не станешь балийцем — вот главный ответ на вопрос, зачем нам оттуда уезжать. Жить в изоляции и общаться только со своими — это деградация. Если ты хочешь участвовать в дискуссиях, менять социальную сферу — бороться с загрязнением среды, вредными пищевыми привычками, с тем, что местная молодёжь ведёт себя отвратительно, — ты обречён на неудачу. Ты живёшь в красивом доме, но никак не можешь повлиять на то, что происходит за его окнами: для балийцев ты никто. То есть если ты покупаешь фрукты и снимаешь номер в отеле, то ты — деньги, на тебя смотрят снизу вверх, ты как владелец плантации из «Рабыни Изауры». В остальных ситуациях местные если не агрессивны, то очень упрямы.

Моя приятельница открыла в Убуде органическое кафе, где, среди прочего, готовят шоколад. Его делают балийцы, но они боятся пробовать то, что получилось, потому что это — пища «белых». У них есть рис с жареной курицей и «Галиной бланкой», который можно запить, например, фантой. Других вкусов они знать не хотят. Однажды персонал отказался приступать к работе в кафе, потому что моя подруга повесила сушиться купальник во внутреннем дворе, а по балийским поверьям, нельзя вешать трусы выше головы — может случиться что-то очень плохое. Забастовка длилась полдня, в итоге пришлось провести церемонию, чтобы задобрить духов. У меня только одна приятельница-балийка — владелица спа-салона, которая была замужем за англичанином и итальянцем, у неё очень европейский мозг, она великолепно говорит по-английски и всегда общается со всеми на равных.

Вообще, нам трудно дружить с иностранцами — конечно, у нас много приятелей из Европы и Америки, но зачастую из-за разницы в менталитетах это неглубокое, невкусное общение. Поэтому мы хотим вернуться в Россию. Рассматриваем Крым: там тепло, море, можно заниматься кайт-сёрфингом. А ещё мы хотим какого-то полудеревенского образа жизни — мегаполисы нас раздражают. Я привыкла, что у меня есть тапочки, три майки, два платья и я никогда не крашусь. В ближайшее время мы планируем поехать на разведку: вдруг в Крыму всё плохо, вдруг нам что-то не подойдёт по энергетике? Кто-то может 30 лет жить в девятиэтажке с грязным подъездом и ему будет нормально — просто потому, что для него это не главное. Но мы с мужем художники, и если нам где-то некрасиво или неприятно, мы там не останемся. В конце концов, Крым большой — Судак, Гурзуф, Феодосия, Ялта, Алушта. Мы надеемся, где-то да найдётся подходящее для нас место. Не получится с Крымом — есть ещё Краснодар, Сочи, Геленджик, Анапа.

Информационное поле

Когда Крым присоединили, мы были рады: это ведь нормально, что всё меняется. Если бы Россия не отжала Крым у Украины, это, наверное, могла бы сделать Турция. Я не очень хорошо знаю, как развивалась ситуация дальше: мы особо не следим за новостями, которые не касаются нашего бизнеса и наших интересов. У нас нет столько энергии и неравнодушия, чтобы реагировать на всё подряд. Если нужно подписать какую-то петицию против вырубки леса, я обязательно подпишу, если у человека есть конкретная программа действий и если последствия этих действий ясны, я готова поучаствовать. А если человек просто вопит о том, как всё плохо, — не хочу слушать.

Как? Пакт Яровой? Пакет? Кто это такая? Нет, если в России совсем какая-то жесть и мой муж примет решение, что нам это не подходит, тогда мы будем думать дальше. А где хорошо? Европу атакуют беженцы, а ещё там другой ценник на жизнь. Юго-Восточная Азия — грязно и та же ситуация с менталитетом местных, что и на Бали. Гонконг, Сингапур — ни за что. Чили, Перу, Колумбия, Доминикана — может быть. Возможно, переедем в Аргентину или Америку — у всех аргентинцев, которых мы встречали, очень близкий россиянам менталитет. Но вообще свобода — всегда палка о двух концах. Была свобода, и дауншифтеры, которые могли жить на родине и что-то там менять, свалили. Было много разгромных статей про дауншифтерство — мол, ребята тупеют, пиная кокос у прибрежной волны. Но иногда горькая таблетка оказывается полезной: возможно, это тот опыт, который мы должны были пережить, чтобы вернуться и действовать по-новому. Мы посмотрели мир и теперь с удовольствием будем смотреть Россию, даже если запретят выезд из страны. Главное, чтоб запрет не касался иностранных заработков.

Фото: Элина Гордеева