«Мне хотелось, чтобы учеба не занимала ни секунды моего времени». Три истории об отказе от высшего образования

По статистике Организации экономического сотрудничества и развития, у 56 процентов россиян в возрасте от 25 до 64 лет есть диплом о высшем образовании. Среди развитых стран выше этот показатель только у Канады, да и то лишь на один процент. «Инде» поговорил с теми, кто, несмотря на явно существующую общественную норму, отказался доучиваться в университете. Мы спросили популяризатора науки, стилиста и менеджера в типографии, почему они приняли такое решение, как оно повлияло на их карьеру и почему за самообразованием — будущее.

Выбор вуза

Я учился в 94-й школе. В средней школе я участвовал в олимпиадах по экономике, математике и физике — в общем, готовился к поступлению в какой-нибудь технически-математический вуз. У меня стоял выбор между тремя факультетами КФУ — мехматом, физфаком и ВМК (Институт вычислительной математики и информационных технологий. — Прим. «Инде»). При этом уезжать на учебу в другой город я не собирался — мне казалось, что я слабо адаптирован к самостоятельной жизни. К тому же у меня не было детального представления о своем будущем, чтобы я мог сделать следующий серьезный шаг, например, переехать из Казани. Никаких четких планов на дальнейшую жизнь у меня не было, а интересовало меня примерно все — от устройства мира до теоретической физики. На это повлияли мое увлечение американской фантастикой и книга Стивена Хокинга «Краткая история времени», которую я не дочитал в девятом классе, но от которой все-таки был без ума. Я думал, что хочу изучать теорию гравитации, и поэтому поступил на физфак. Этот выбор не был продиктован конкретными жизненными целями вроде получения профессии, просто мне захотелось пойти туда, где, как мне казалось, будет интереснее всего.

Два года я учился хорошо, а на третьем курсе начал пропускать пары и в конце концов ушел в бессрочный академический отпуск. Это был тот момент, когда на физфаке заканчивается общий курс физики и студенты распределяются на кафедры по тем специальностям, с которыми они планируют работать дальше. Я выбрал кафедру теории относительности и гравитации. Но долго там не протянул. Я не писал заявлений, а просто перестал появляться в вузе, пропустил сессию, а затем меня, видимо, отчислили. Аттестат так и остался в КФУ, не хотелось за ним возвращаться.

Работа в «Филистере» и репетиторство

Параллельно с учебой на втором и третьем курсах я занимался репетиторством. Сначала я помогал однокурсникам с матанализом, информатикой и физикой, а потом понял, что это полноценный труд, который отнимает время и силы, и стал зарабатывать на этом. Я начал заниматься в основном со старшеклассниками и первокурсниками. Их родителей не волновало, студент я или нет, — им просто хотелось избавиться от головной боли в виде троек в дневниках и зачетках.

Потом я познакомился с редакцией интернет-издания «Филистер», куда Кирилл Маевский (арт-директор центра современной культуры «Смена». — Прим. «Инде») пригласил меня работать фотографом. Я согласился, а позже стал еще и корректором — никогда этому не учился, но всегда так выходило, что среди всех людей, с которыми мне доводилось работать, я был самым грамотным (единственными исключениями были журнал «Карл Фукс» и «Инде»). Мы рассказывали про городскую культуру и федеральные новости. К сожалению, сейчас мы не оплачиваем домены, и все материалы доступны только в архивах Google. Уже тогда сложилась будущая команда «Смены»: четыре или пять человек в нынешнем составе центра — бывшие сотрудники «Филистера». В начале в «Смене» каждый сотрудник занимался примерно всем — у нас не было и нет особого разделения обязанностей, но формально я был, наверное, PR-менеджером. В самом начале команда у нас была небольшая, поэтому мне казалось, что каждый был незаменим.

Фонд «Эволюция» и мечты об образовании

В начале 2016 года предприниматель Петр Таланов, организатор научно-популярных лекций инициативной группы «Думай!», пригласил меня поработать над лекторием про космологию и физику частиц «За краем вселенной». Мы пригласили астрофизика Бориса Штерна и физика Алексея Семихатова и собрали 600−700 зрителей в лекционном зале КНИТУ-КАИ на Четаева. Все прошло на ура, хотя, казалось бы, кому будет интересно слушать про кварки или Большой взрыв. С этого момента началось мое сотрудничество с «Думай!».

Незадолго до этого группа энтузиастов, которые работали с фондом «Династия» или просто разделяли его ценности (фонд российского предпринимателя Дмитрия Зимина, который занимался поддержкой и развитием науки в России. — Прим. «Инде»), решили создать просветительский фонд «Эволюция», который поддерживал бы по крайней мере часть из проектов закрывшейся «Династии». Сформировался совет из 14 ученых, научных журналистов и популяризаторов науки, а директором стал Петр Талантов. Он собрал команду, запустил сайт, соцсети и открыл краудфандинговую кампанию, которая ежегодно перезапускается и обеспечивает работу «Эволюции».

В «Эволюцию» я мог попасть на самом старте, но тогда отказался от предложения, потому что активнее участвовал в работе «Смены», а команда была не такой большой, как сейчас. В 2017-м, когда команда «Смены» стала побольше, я начал работать в фонде удаленно в роли SMM-менеджера и редактора сайта. После полугода работы я занялся еще и организацией и координацией программ фонда. В 2018-м Петр делегировал большую часть программ мне. Теперь я собираю команды на проекты, на мне завязаны операционные задачи фонда, хотя некоторые из программ все еще курирует Петр.

Я жалею, что не доучился, но не потому, что мне важно получить корочку или статус «человека с высшим образованием», — как показывает практика, это мало кого волнует и далеко не всегда является показателем реальных знаний. Мне важно все время учиться, мне хотелось бы получить углубленные знания в теоретической физике или какой-то иной научной области. С другой стороны, все профессиональные навыки я заработал на практике, а образование продолжаю получать с помощью онлайн-курсов.

Как получить диплом, не посещая лекции

Я училась в обычной казанской школе и была твердой хорошисткой — выпустилась с тремя четверками в аттестате. Во время выпускных экзаменов я четко знала, куда хочу поступить: еще в средних классах начала углубленно изучать английский язык, чтобы стать переводчиком. Мне хотелось выучить несколько языков (неважно каких) и стать супервостребованным специалистом в Казани. Сдав все экзамены, подала документы в КГУ на отделение романо-германской филологии. Первые пару месяцев все было хорошо, но во время сессии я поняла, что вся эта тема с языкознанием, филологией и прочей лингвистикой — не мое. Я сидела за учебниками и чувствовала, что вся информация проходит мимо меня — что бы я ни делала, я никак не могла запомнить написанное. В какой-то момент я перестала ходить на пары, зачеты и экзамены и поняла, что возвращаться в вуз категорически не хочу.

Родители узнали об этом и долго пытались со мной бороться. Они хотели, чтобы я вернулась на учебу. Под их давлением я вернулась в КГУ — перепоступила на заочное отделение, но так и не появилась во время установочной сессии. Директорат и деканат не пытались со мной связаться — скорее всего, просто отчислили из-за прогулов, а аттестат остался лежать там.

Через год родители снова начали уговаривать меня получить корочку. Я снова уступила им, но с одним условием: учеба не должна мешать мне работать и заниматься своими делами. Звучит безумно, но в итоге у меня получилось это провернуть. Я подала документы в один из коммерческих вузов Казани. В университете я была лишь дважды: когда подавала заявление на поступление и когда забрала диплом. Я ни разу не держала в руках студенческий билет и зачетку, а все экзамены за меня проставлял кто-то из университета — я так и не поняла до конца, как это работает. Не знаю ни одного однокурсника и никогда не видела их в лицо, в чаты в соцсетях меня тоже не приглашали, а мне это было только на руку — мне хотелось, чтобы учеба не занимала ни секунды моего времени. Теперь я дипломированный юрист, который не знает ни одного закона, но зато родители спокойны и мне не приходится с ними ругаться на этой почве.

После первого отчисления с «очки» КГУ я нашла работу в типографии. Три года принимала заказы и поддерживала связь с клиентами, но потом захотелось чего-то нового, и я переехала в Москву. В первую же неделю прошла четыре собеседования, и ни на одном у меня не спрашивали про высшее образование — всех волновали моя занятость и прошлый опыт работы. В итоге меня пригласили в рекламную компанию, где я снова работала с клиентами. Уверена, что только работая в типографии я научилась общаться с людьми правильно. Никакая филология в университете не смогла бы дать мне такие навыки. Через некоторое время я по личным причинам вернулась в Казань и снова устроилась на работу в типографию.

Бесполезность образования и польза практики

Высшее образование мне так и не пригодилось. Университеты, естественно, нужны медикам, но 80 процентов профессий не нужно осваивать в вузах — это лишняя трата времени и денег. Если бы выпускники школ, которые не планируют связывать себя со сложными научно-техническими, гуманитарными или медицинскими сферами, поступали на практику в отели, рестораны, рекламные агентства или event-сообщества, это было бы в разы полезнее. В этих сферах новые знания получают только за счет опыта: работа над необычным заказом даст больше навыков, чем прослушанная лекция преподавателя, ни дня не проработавшего в компаниях, о которых рассказывает.

После первого отчисления я пыталась проанализировать, почему так вышло, ведь мне всегда хотелось стать переводчицей. В какой-то момент я поняла, что это был не мой выбор, а моих родителей. Они все время внушали мне перспективность «моего» выбора и веру в то, что у меня есть способность к изучению языков. У них как будто бы с моего рождения был план, что я стану переводчиком, — к примеру, в пять лет они наняли репетитора по английскому, а затем отдали меня в школу с углубленным изучением иностранных языков. Хоть я и разочаровалась в филологии, я не оставляю английский и французский. К примеру, за последние полгода я прочла роман Сесилии Ахерн PS, I Love You на языке оригинала. Спустя еще какое-то время я поняла, что у меня есть способности к математике. Вспомнила, что в начальных классах была победительницей математических олимпиад и до самого выпуска математика мне давалась легко, но взрослые этого не замечали. Сейчас мне бы хотелось поступить в финансовый и стать финансистом или бухгалтером, но, мне кажется, это невозможно — не смогу прогуливать работу. Впрочем, работая в типографии, я уже получила практический опыт по финансовому документообороту без всяких учебников и лекций.

Половина моих одноклассников так и не получили высшее образование. Наверное, это только наше поколение такое — мой младший брат рвется получить диплом, и я вижу, что это его желание, а не желание родителей.

Подростковые иллюзии и волевое решение

Я выросла в Салехарде — это небольшой город на Ямале. Средняя температура летом у нас редко превышала 20 градусов, а морозы стоят почти весь год, поэтому я с детства привыкла проводить время за книгами. В школе я была гуманитарием, а лучше всего у меня получались литература и русский язык. В восьмом классе учительница предложила мне написать статью для школьной газеты, я согласилась. Получилось коряво, преподавательница призналась, что почти все изменила, но мне понравилось писать — захотелось заниматься этим дальше. Меня поднатаскали в школьной газете и в городских СМИ, я ездила на журналистские форумы и твердо верила, что журналистика — мое будущее и что мне непременно нужно поступать на журфак. Из-за отца, который живет в Казани, я поступила в КФУ. Изначально я была настроена категорично и считала этот город дырой, но все оказалось иначе. Сначала мне было интересно — я знала, что этот вуз считается престижным. Но через полгода поняла, что те знания и опыт, которые я получила во время подработок на местном телевидении и в журналах, оказались ценнее, чем университетские лекции. Я до последнего пыталась быть ответственной и добросовестной: делала все задания и готовилась к сессиям. Но перед началом зачетов во втором семестре второго курса решила покончить с этим — написала заявление, дождалась приказа об отчислении и забрала документы.

В какой-то степени толчком к этому решению стала моя поездка в Москву в середине второго курса. Я купила больничный в переходе на случай, если у кого-то из преподавателей позже возникнут вопросы, села в поезд и на следующее утро уже сидела на курсах стилиста Гоши Карцева School Gosh. Это один из самых именитых профессионалов в российской моде. Он сотрудничал со всеми достойными глянцевыми журналами и был дизайнером показа на Неделе моды Mercedes-Benz. В общем, попасть к нему на учебу — это как купить лотерейный билет с гарантированным выигрышем. Это было и спонтанное, и запланированное решение — меня всегда интересовала мода, а к журналистике я начала остывать, поэтому решила найти для себя новую сферу.

Курс длился три недели. Мы говорили о моде, обсуждали продакшен, организацию коммерческих съемок. Потом была практическая часть. Естественно, за три недели всему не научишься, но это хорошая база для начинающих стилистов. В основном на курс пришли взрослые люди — многие из них так и не продолжили свою карьеру в моде. Этому есть простое объяснение: в начале ты гарантированно будешь на побегушках у других, причем зачастую забесплатно. Я бы тоже не захотела в 30 лет оказаться в такой ситуации.

Работа на портфолио

После курсов я вернулась в Казань с пониманием, что мне хочется продолжить заниматься новым делом. Я быстро поняла, что в этом городе ничего не получится: качественный глянец в Татарстане отсутствует как класс, проекты про стиль и моду местных мало волнуют. Поэтому решилась переехать в Санкт-Петербург и начала паковать чемоданы. В Питере меня хватило на месяц: как оказалось, там тоже не так много достойных мест, где хотелось бы работать. Но за этот короткий срок я поработала для одного классного проекта журнала «Собака» — была ассистентом стилиста, который готовил балерину Диану Вишневу для фотосета. Я познакомилась с редакцией, но мне стало тесно в Питере, и я уехала в Москву.

Мои однокурсники со School Gosh к тому моменту уже чего-то добились, поэтому я попробовала сотрудничать с ними на некоммерческой основе — мне нужно было накопить материалы для своего портфолио. Чтобы не умереть с голода и снимать жилье, искала работу в фешн-индустрии: были вакансии, где требовалось высшее образование, но я все равно откликалась на них. В итоге оказалось, что диплом никого не волнует — всем интереснее посмотреть твое портфолио и оценить работы, а не узнать твои оценки за абстрактные предметы.

За последний год я бесплатно работала с визажистами и фотографами на свое портфолио. Недавно меня взяли фешн-ассистентом в журнал Harper’s Bazaar — это занимает примерно три дня в неделю. Помогаю стилистам при разработке идеи съемок, готовлю вещи, контролирую, чтобы каждая модель надела нужную одежду, а после развожу вещи. Параллельно я работаю ассистентом в магазине дизайнера Алены Ахмадуллиной — тоже хороший опыт, чтобы понять менеджмент модной индустрии. В общем, я чувствую, что поступила правильно, бросив университет, и двигаюсь в нужном направлении.

Мама была в курсе всех изменений. Она знала мое разочарование, знала, что меня все не устраивает. Конечно, она была не в восторге от моего ухода из КФУ, но и не противилась ему. При этом всем родственникам и подругам она до сих пор говорит, что я ушла в «академ» и вот-вот вернусь в вуз. Но я этого делать не собираюсь.