«Выйти за контурок». Казанские мужчины с макияжем — о том, зачем они красятся

Год назад марка NYX отретушировала рекламную кампанию одной из своих косметических коллекций в России — с постера исчез накрашенный мужчина-модель, блогер Уэсли Бенджамин Картер, чья аудитория в Instagram и YouTube превышает 300 тысяч подписчиков. Вероятно, маркетологи побоялись неоднозначной реакции людей, посчитав, что российское общество еще не готово к мужскому мейкапу. Хотя крупные игроки косметического рынка вроде Chanel и Tom Ford уже выпускают мужские линии косметики.

В преддверии гендерных праздников «Инде» поговорил с тремя казанскими мужчинами с мейкапом, которые ломают стереотипы о внешности на локальном уровне.

Константин, 19 лет, продавец-консультант

Родители сперва хотели, чтобы я отучился на нефтяника, потом — на летчика. Я рассчитывал работать в гражданской авиации, но ЕГЭ сдал не очень хорошо. Тогда, чтобы быть в той же сфере, мы подумали о профессии бортпроводника. Этим летом я приехал в главный офис Аэрофлота в Москве и прошел собеседование, но не сложилось: для этой работы нужен военный билет. Происходящее стало переломным моментом: я очень сильно поругался с родителями, переехал от них и начал самостоятельную жизнь. Теперь работаю консультантом в магазине косметики.

В нашем обществе люди старшего поколения будто запрограммированы — говорят о том, что макияж должен быть только у женщин, что одежду разного плана должны носить только женщины. Но это не так. Макияж придумали мужчины. Вспомните бренд Maybelline — его название произошло от имени девушки, брат которой помог создать для нее тушь. Марки Max Factor, Kevyn Aucoin и многие другие тоже основали мужчины. С развитием феминизма женщины заявили, что хотят забрать мужскую работу и одеваться как мужчины. Но в какой-то момент это стало работать только в одну сторону. Некоторые люди не понимают, что феминизм — это не про отстаивание прав женщин, а про равноправие. Если женщина надела мужские брюки и рубашку, то мужчина точно так же может войти в гардероб женщины и взять оттуда что угодно.

Макияж мне нравится лет с 16. Мои первые предметы косметики — это тональный крем и консилер. У меня были проблемы с кожей, и я маскировал локальные высыпания. Болезнь прошла, косметика осталась. Я подумал, почему бы не развиваться в этом направлении. Ходил в магазины и покупал все, что мне нужно и хочется. Смотрел YouTube и следил за бьюти-блогерами, которые рассказывали о продуктах и способах их нанесения. Я пытался самостоятельно наносить на себя средства и смотреть, что получается. Выходило неплохо. Некоторые даже интересовались, что за тени у меня на глазах, хотя на самом деле это был хайлайтер. Окружающие думали, что у меня такая кожа сама по себе. Но потом я говорил, что все дело в хайлайтере и скульпторе. Одноклассники и знакомые сперва не принимали мое желание делать макияж, а потом смирились и даже стали считать его классным.

Самое яркое воспоминание, связанное с мейкапом, — школьный выпускной, куда я пришел с накрашенными глазами, ярко выраженными скулами и большим количеством хайлайтера. Первые 15 минут все были в шоке. Макияж был достаточно простой: затемненное коричневыми тенями веко, эффект накрашенных ресниц, созданный прозрачным гелем для бровей. До выпускного все было достаточно натурально. Мой ежедневный базовый макияж в школу состоял из легкого BB-крема и большого количества хайлайтера, который даже не замечали. Конечно же, категоричные мнения о макияже были, но мое окружение его принимало и никаких возражений по этому поводу мне не высказывало. Одноклассники задирали, говорили: «Как так можно [ходить]?» Причем в основном это были девочки. Но друзья всегда вставали на защиту.

Особенность мужского мейкапа — в строении лица. Но мужской тип лица может быть даже у девушки. У мужчин более точеные черты лица, ярко выраженные скулы, челюсть. Самый минимум — надо выровнять цвет, а дальше делать что захочется. Кожу можно выровнять сияющим тональным кремом или базой. Ровный тон подчеркнет вашу заботу о себе и здоровье. А декоративный макияж может быть уместен на сцене или вечеринках.

Некоторые бренды выпускают линии уходовой косметики отдельно для женщин и отдельно для мужчин. Но по составу средства ничем не отличаются и будут одинаково работать на мужчинах и женщинах — просто разный дизайн упаковок. Вряд ли мужчины купят средство в розовой банке.

Я консультант в магазине косметики. Работа классная, можно тестировать много разных средств и марок. Я работаю всего два месяца, но за этот период меня успели полюбить. Менеджеры и другие консультанты в восторге от моего творчества. Люди, которые меня впервые видят с макияжем, сперва бывают в шоке, но потом принимают. Наше общество еще не привыкло к накрашенным мужчинам. Люди попросту не знают, как реагировать на такие ситуации, потому что ранее не сталкивались с этим. Кто-то начинает оскорблять, кто-то молчит, кто-то делает комплименты. Недавно ко мне подошла девушка, которая хотела подобрать тушь. Увидев меня, она повернулась спиной и начала говорить другому консультанту, как ненавидит накрашенных мужчин. Но через какое-то время подошла и извинилась передо мной. Другая девушка как-то похвалила мой ярко-красный макияж глаз, напоминающий рассвет в горах, и попросила сделать ей такой же.

На косметику я трачу треть своего месячного заработка. В основном использую много разного ухода — очищающие средства, кремы, мисты для лица, которые освежают, придают сияние и здоровый вид. Для лица — легкие тонирующие текстуры, которые не будут подчеркивать мой рельеф, люблю бронзирующие и контурирующие средства, туши с различными эффектами, средства для бровей. Еще у меня есть три помады натуральных оттенков — бежевые и чуть поярче естественного цвета губ. Обычно я наношу легкий тон, подчеркиваю скулы, глаза, брови и использую бальзам для губ.

В косметике мне нравится возможность самовыражаться и подчеркивать естественную красоту человека. Я стараюсь каждый день придумывать что-то новое — по-разному оформлять брови, глаза, лицо, наносить помады разных текстур и цветов. Мой самый необычный мейк — зеленые смоки с розовой тушью, самый любимый — огненно-красный макияж глаз. В последнее время я начал выкладывать сторис с любимыми макияжами, но делаю это только для лучших друзей — людей, которые действительно готовы это видеть. Я все еще боюсь реакции окружающих. На улицу я наношу минимум макияжа или не очень яркий. После работы я еду очень поздно и в этом случае не смываю макияж. Если же освобождаюсь пораньше, то умываюсь. Это вопрос личной безопасности.

У меня нет кумира. Я черпаю вдохновение из окружающего мира — пейзажей, картин, ароматов. Например, у Montale есть парфюм, который пахнет роскошью — салоном дорогого автомобиля и сливочными нотами. Он вдохновляет на ровный тон кожи, выразительный взгляд, помаду контрастного цвета — например красную.

В дальнейшем я бы хотел открыть свой бренд — одежды или косметики. Меня восхищает Tom Ford — истинно классический стиль, идеальный в моем понимании.

Кирилл, 20 лет, модель

Я лукист, начнем с этого. Я смотрю не только на свой внешний вид, но и на внешний вид других людей, мы сейчас не учитываем какие-то природные внешние отличия. Я именно про ленивость человека, про грязные волосы, про неуход за собой, про неприятный запах. Для меня ухоженный внешний вид — это вопрос базового отношения к себе и к собеседнику. А моя внешность для меня — инструмент самореализации.

Сейчас я учусь в Казанском колледже технологии и дизайна и параллельно занимаюсь моделингом, но пока не в модельном агентстве. Я открыт для казанских фотографов, потому что моделям из агентства нужно хорошо платить — а я такая красивая конфетка, которую можно взять и фотографировать бесплатно. Если у меня есть концепция, могу и сам себя сфоткать: есть штатив, объектив, мне не сложно. Я занимаюсь и бартером тоже, у меня есть аккаунт в Instagram, потому что я необычный молодой человек, я очень ярок, я это знаю, я вызываю диссонанс у некоторых людей. При виде меня некоторые не понимают, мальчик я или девочка. У меня крашеные волосы, ресницы наращенные, маникюр и косметика на лице. Чаще всего я хожу с косметикой, потому что с нашей экологией выходить на улицу с голым лицом — только во вред себе. Хотя бы крем зимой на лице должен быть.

Мне всегда был интересен визаж, но началось все в подростковом возрасте из-за проблем с кожей. Когда мне было 14, у меня по всему лицу был контур из акне. Это было просто отвратительно. Для подростка внешность — это главное. Мне было настолько обидно и грустно, что я мог не выходить из дома неделю, мне было неприятно смотреть на себя в зеркало, поэтому я взял себя в руки и очень сильно начал работать над собой. Я сел на правильное питание, отбросил вредные привычки. Это не давало большого результата, так как это было что-то все-таки связанное с гормонами, но эффект был. Чистки, мази, лечение — все это давало знать о себе.

Косметикой я начал пользоваться с тональной основы, когда замазывал прыщи. Замазал. Ой, что у меня с лицом, я похож на труп. Нужно добавить румяшек. Ой! Теперь у меня такие пустые глаза, нужно добавить тенюшек. А что, если я нанесу тушь, чтобы ресницы были более выразительными? А что, если я сделаю стрелку? А что если, а что если… Так все и пошло. Сказать, что я офигенно крашусь, — нет. Я начал основательно краситься года полтора назад, пока больше балуюсь. Мне еще далеко до отличного навыка.

Я кучу времени убил на то, чтобы понять, какие средства для ухода и декоративная косметика мне подходят. Много чего перепробовал, чтобы не делать каждый день одно и то же, как некоторые блогеры, которые абсолютно не делают ничего нового и боятся, так скажем, выйти за контурок.

Мне нравятся палетки от Lime Crime: они пигментированные, яркие, стойкие, есть нюдовые, есть и визажные для пятничного вечера. Ничем не хуже в некоторых цветах и MAC, если нужен какой-нибудь прикольный мейк, не суперкрутой, но и не простой, как нюд. Если смотреть на тональные средства, то для проблемной кожи, как у меня, хороши Estee Lauder и что-нибудь типа BB-крема от Holika Holika, если их смешать и добиться своего оттенка кожи. Еще пользуюсь обычным гелем для бровей, не помню даже марку, в «Золотом яблоке» за 60 рублей. Обычные кисти, некоторые даже из «Ашана» или Fix Price. Тени — тоже MAC. В принципе и все. Новые цвета я покупаю редко, потому что у меня уже есть вся база и моя любимая гамма — розовый, зеленый, фиолетовый. Наверное, за всю свою жизнь я потратил на косметику пять-восемь тысяч.

Я очень люблю смоки, люблю широкую растяжку на верхнем веке к виску. Если у меня достаточно времени, люблю нарисовать и стрелки хорошие, которыми можно убить. Очень люблю графику, но на это нужно время, так что рисую, если это пятничный вечер и я хочу показать себя. Иногда рисую сам на себе, иногда мне просто лень, и я еду к подруге, либо подруга едет ко мне, я говорю: «Хочу, чтобы все ахнули!» — и она мне делает новое лицо. Я не умею многого, так что чаще всего новое лицо мне рисует кто-то.

В визаже есть понятия мужского и женского макияжа. Мужской подразумевает минимум косметики: тональная основа, подведение скул, контуринг, причесывание бровей гелем. Ничего экстраординарного, это оставляет мало пространства для творчества. Женский уже подразумевает подразделение: нюдовый, вечерний, повседневный… На мужчине на самом деле можно сделать все то же, что и на девушке, но это будет уже не мужской-женский, это просто макияж. То, что мужской визаж связывают с ориентацией, — полный бред. У меня много приятелей, которые абсолютно гетеросексуальны — и они очень круто следят за собой, ходят по «Золотому яблоку», выбирают патчи, масочки, кремчики, спрашивают меня, что лучше подойдет к их коже. Человек должен за собой ухаживать и следить, так что это наитупейший стереотип, что за собой следят только геи.

Макияж уместен почти всегда, когда ты этого хочешь. Я могу выйти в понедельник, накрашенный как травести-артистка, а могу и в пятницу с нюдовым мейком пойти тусить. В принципе, я могу ходить с косметикой всегда, когда хочу. Но все равно это зависит от ситуации. Например, от работодателя, когда устраиваешься на работу. Потому что у нас все-таки еще не привыкли к таким личностям, как я, к таким мальчикам. Иногда страшновато идти по улице. Я долгое время жил в центре, а тут довольно безопасно. Сейчас я живу на Жилплощадке. Если я крашусь очень интенсивно, то вызываю такси хотя бы до ближайшего метро или уезжаю с друзьями. Если у меня что-то яркое на лице, я стараюсь не показываться на районе, потому что меня убьют. Люди там просто не в курсе, что на парне может быть косметика. Я с маникюром — хожу в перчатках.

Однажды я пришел в клуб, на мне был минимум косметики: тональная основа, румяшки, блестки. Одет в черное худи, мартинсы. На мой взгляд, абсолютно нормально выглядел. Но в клубе ко мне начали подходить парни и спрашивать, что я тут делаю. Я ответил: «То же, что и ты. Танцую и развлекаюсь». — «Нет, ты п*****с, ты не должен тут быть, посмотри на свои волосы, ты красишься». И тут мне пришли в голову две вещи: либо я сейчас начинаю оправдываться, что я модель, и это нормально, и нужно быть толерантным, либо я просто подхожу к своей подруге и делаю вид, что мы пара. Естественно, я делаю второе, потому что не хочу огрести по лицу, потому что я им работаю. Мы обнимаемся, танцуем, и от нас отвязываются. Таких случаев бывает много, если я один, мне бывает страшновато.

Конечно, я смотрю бьюти-блогеров и учусь у них. В Казани у меня есть подруга Мариша, она блогерка, ведет свою учебную программу «Визажист с нуля». Иногда Мариша и ее ученицы делают макияж на мне. Я подслушиваю, что они там говорят и делают. Я восхищаюсь Андреем Петровым: таких, как он, в нашей стране больше нет. Это парень-визажист, который потрясающе выглядит и открыто говорит о своей ориентации, я уважаю его и иногда боюсь, что случится нечто ужасное, потому что он очень скандальная и медийная личность. Еще я слежу за блогеркой из Минска, музыканткой Валерией Яскевич. Обожаю ее музыку и поражаюсь, как у нее получается быть настолько красивой. Это меня просто возбуждает. Из селебрити мне нравится Леди Гага. С этого начиналось, наверное, у всех: все смотрели, как красится Гага, красились так же и добавляли что-то свое. Если хочется чего-то радикальненького — просто посмотри на нее. Мне кажется, именно она — прародительница «выхода за контурок».

Радик, 47 лет, пиарщик

Все началось с того, что я работал на телевидении и меня красили для эфиров. Когда ты молодой, все это очень необычно, к тому же макияж можно потом смыть. После к этому привыкаешь. Тогда я носил очки или контактные линзы, из-за этого, когда меня красили, глаза краснели, бывало дискомфортно. Мне нравилось быть ярким, но сам я косметикой никогда не пользовался: на работе были специальные люди, которые меня красили.

У меня довольно типичная татарская внешность, рост 170, я не спортсмен. Я был недоволен тем, как я выгляжу, потому что я видел вокруг себя людей намного ярче, намного интересней, у которых голос красивее, дикция лучше, они выше, и волосы у них густые, и женщины рядом с ними… Надо было чем-то брать, чтобы быть не таким, как все. Я снял очки, перешел на линзы, а года три назад сделал операцию на глаза. Когда снимаешь очки, чувствуешь неуверенность — мне хотелось что-то сделать на глазах, чтобы придать себе устойчивость. Когда ты красишься сам, каждый раз получается по-разному, где-то толще, где-то тоньше… Ты разный. А хочется быть постоянным: пойти в бассейн и там быть с ровным макияжем. Я долго думал, как решить вопрос раз и навсегда, чтобы было ярко, красиво и необычно. Так я пришел к тому, что татуаж — это самое удобное решение. Морально готовился к этому года два. Потом меня познакомили с тату-мастером, мы обсуждали, что хотим сделать, но последнее слово было за Игорем: он специалист, он знает, чем это обернется через пять, через десять лет. Например, черный цвет при татуаже постепенно уходит в синеву, и на подбородке это смотрится нормально, как у мужчин через день после бритья, а на глазах — не очень, поэтому с женщинами Игорь практически не использует черный. Я присматривался, потому что лицо — это открытая зона, тут сто раз подумаешь.

Первую татуировку мы сделали 17 лет назад, начали с межреснички: это делает ресницы зрительно гуще, подчеркивает взгляд. Глаза проходили несколько раз, делая линию шире. Татуаж заживает долго, и делать его больно. Между этим были татуировки на шее, на руках. Потом сделали татуаж бровей и бороду. Игорь хотел, чтобы это была типичная форма татарской бороды: больше на подбородке и меньше на щеках. Мы все обсуждаем, Игорю иногда кажется, что будет слишком — он не сторонник вычурного макияжа, — а результат ему нравится. Последние несколько лет мы ничего не меняем, только обновляли полтора года назад. По-хорошему, татуаж нужно обновлять каждые лет пять, потому что пигмент выцветает и разрушается под воздействием ультрафиолета. Я хотел сделать тени поярче, как вечерний макияж, но Игорь решил, что это перебор, — и сейчас я ему за это благодарен. Мужской и женский образы все-таки должны быть разными. Важно вовремя остановиться.

Мой образ возник случайно. Я вырос на индийских фильмах: «Танцор диско», «Танцуй, танцуй», меня всегда привлекала их эстетика. А индийские мужчины накрашенные и красивые, яркие и смелые. На мой взгляд, татуаж — это мужественно, потому что вообще-то нужно иметь мужество, чтобы пройти по улице накрашенным, тем более когда это татуаж — он всегда на лице, его не смоешь. Еще у меня был кумир из группы Modern Talking, Томас Андерс, который тоже красился. В юности я отращивал волосы, чтобы быть на него похожим. Мужчина с длинными волосами — это эффектно, но за ними надо ухаживать, иначе все будет выглядеть неопрятно. На работе я носил строгую модельную стрижку, и чтобы заменить длинные волосы, решил сделать татуаж. Тогда я принес Игорю картинки с индийскими актерами: вот, примерно так. А потом мы уже рисовали, что получится. Неожиданно получилось похоже на Филиппа Киркорова. Мы этого не хотели, но так уж вышло. Теперь, если я прихожу в детский сад, дети потом рассказывают: «Мама, сегодня к нам приходил Киркоров!»

Когда я это сделал — я же татарин, у меня мусульманская семья, — мне говорили: Радик, тебе нужно помыться. У кого-то никах, у кого похороны. «Радик, ты помойся», я говорю: «Сейчас схожу помоюсь». Возвращаюсь такой же, больше никто не пристает. Моя мама вообще считает, что мужчина не должен украшать себя, для нее даже то, что я носил галстук, было непонятно. А когда она видела, что я в телевизоре накрашенный, говорила: «В кого ты превратился?» У меня есть брат, мы с ним двойняшки. Он носит очень короткие стрижки, не подкрашивает виски. Он восхищается тем, что я сделал, но сам так сделать не может: «Меня пацаны просто не поймут».

Сейчас я работаю на себя, организовываю мероприятия, договариваюсь о работе для фотографов и видеографов. На никахи меня зовут с удовольствием и ни у кого не вызывает вопросов, что в мечети накрашенный мужчина.

Татуаж очень помогает в работе: он создает узнаваемый образ, меня лучше запоминают, люди иногда подходят, просят с ними сфотографироваться. Мой образ намекает на то, чем я занимаюсь, что я человек творческий и публичный. Я привык, что на меня многие смотрят, обращают внимание на улице, из-за этого я всегда как бы в образе. Это может утомлять, но мне нравится, что в этом есть провокация и окружающие вынуждены принимать меня таким, какой я есть. Несколько лет назад мне предлагали госработу в Санкт-Петербурге, но возникли проблемы из-за сережек в ушах и татуировок. Думаю, это к лучшему: татуаж — это привилегия свободного человека.

Около года назад я столкнулся с агрессией. Мы поехали в Москву на конкурс и на Казанском вокзале прошли мимо дагестанцев. Они подошли в своих белых шапках, стали меня рассматривать: «А это что, круто? Это зачем?» Я сказал: «Ребята, а вам слабо?» После этой фразы они ушли. Если кто-то что-то говорит, нужно обратить это в шутку. Я понимаю, что вам, может быть, тоже хотелось все это сделать. Но не позволяет либо работа, либо религия, либо домашние.

Молодежь относится к макияжу гораздо проще, чем мое поколение: среди своих ровесников я не знаю людей, которые делали бы макияж и татуаж, это не принято. Молодым людям действительно лучше краситься, потому что через несколько лет все может поменяться, а татуировка остается на всю жизнь. А я взрослый человек, я к этому шел, я это сделал.

Я не фетишист, не мазохист, я гетеросексуальной ориентации. Я просто не хочу быть серым. Вокруг очень много серых людей. Многие, особенно мужчины, не стремятся ухаживать за собой. Но ведь не все люди рождаются такими, какими хотят быть. Сейчас есть возможности работать над собой, не бояться. Скрывать шрамы, дефекты на лице, подкрашивать волосы. Думаю, если бы больше людей это делали, было бы приятнее ходить по улицам, интересных людей было бы больше.

Редакция «Инде» благодарит студию «Свет» за помощь в проведении съемки.

Арт-директор: Дина Ахметшина
Фото: Лейсан Ибатуллина

Читайте также:

Бьюти-редактор Маша Ворслав: «Надеюсь, люди станут покупать меньше косметики»

По красоте. Казанские бьюти-энтузиасты — о любимых средствах, источниках вдохновения и бюджете на косметику